Хлопнула дверь, и в гостиную заглянула Бронни. Да так и замерла.
— Осталось совсем чуть чуть, — не дав мне вскочить, произнесла Куртинья. — Потерпи.
И я потерпела. Потом еще потерпела, пока Куртинья переносила на мое лицо содержимое коробки с косметикой — хитрая старушенция умела убеждать.
А Бронни все стояла и смотрела, множа в моей душе ворох эмоций самого противоречивого свойства.
Наконец, окинув взглядом результат своего труда, Куртинья произнесла: “Готово”.
В прихожую я вышла с опаской. Бронни молча посторонилась, пропуская меня к зеркалу.
Отражение лишило меня дара речи — из зеркала смотрела такая эффектная рыжеволосая красавица, что даже Лидушка на ее фоне меркла. Волосы, с которыми прежде не мог справиться никто, включая меня, были уложены нарочито небрежно, давая понять, что хозяйке чужды условности. И в то же время ни одна прядка не торчала бессмысленно. Обладательница этих прекрасных волос — сильная натура, знает, что делает, говорила прическа.
Я залюбовалась отражением, с трудом веря, что оно принадлежит мне.
— Ну как? — произнесла Куртинья.
— Невероятно! — произнесли мы с Бронни в один голос.
— Как вам это удалось? — соседка не спускала с ведьмы восхищенных глаз.
Куртинья окинула ее изучающим взглядом.
— Ты ведь тоже идешь на бал, милочка?
Бронни затаила дыхание, а потом произнесла:
— Да.
— Славная девочка, — присматриваясь к ее волосам, сказала Куртинья. — Могу и тебе прическу сделать. А ты на балу за Анфисой присмотришь. Договорились?
— Конечно! — от энтузиазма в голосе соседки мне стало нехорошо.
— Тогда приступим, — Куртинья потерла руки. Под ее цепким взглядом, все еще не веря своему счастью, Бронни устремилась в гостиную.
Пользуясь случаем, я убежала наверх, в свою комнату, подышать последними часами свободы.
14
Дом губернатора находился за городом. Обширный двор был запружен каретами, прибывающие на бал гости сверкали драгоценностями и нарядами, аж в глазах рябило. Я почувствовала себя неуютно, хотя дома, глядя в зеркало, понимала. что выгляжу замечательно. Пусть даже и без драгоценностей. От колье, которое предлагала Куртинья, категорически отказалась — от него настолько веяло магией подчинения, что даже на расстоянии чувствовалось.
Долго страдать мне не дали — Куртинья и Бронни вытащили меня из кареты и, подхватив под руки, повели в дом.
Я даже обрадовалась, что они подружились. Может быть теперь Куртинья оставит меня в покое?
Она и вправду оставила, стоило войти в зал — тут же упорхнула, велев не прятаться по углам и как можно скорее найти сынка губернатора.
Оглядевшись по сторонам и не заметив оного, Бронни повлекла меня к столику с закусками.
И тут я увидела его.
Художник не польстил, скорее наоборот — красавец Рудольф оказался еще эффектнее, чем на портрете. И судя по виду, был этому не рад — общество вьющихся вокруг дам его явно тяготило. Улыбка бедняги была настолько вымученной, что я сразу прониклась сочувствием. И перестала напрягаться — замуж за него я точно не пойду. Зато не отказалась бы подружиться.
Однако подойти к нему просто так я не могла — кто-то должен был нас представить. Единственной, кто мог это сделать, была Куртинья, но та где-то развлекалась, и я посмотрела на Бронни.
Та, судя по виду, была озадачена тем же вопросом — переводя взгляд с Рудольфа на меня и обратно, раздумывала, что бы предпринять. А затем, ухватив меня под руку, решительно двинулась к нему.
Настолько решительно, что объект внимания тотчас нас заметил, напрягся и… попрощавшись с дамами, растаял в толпе.
Бронни остановилась. Словно из-под земли, рядом возникла Куртинья.
— Упустили? Эх, девоньки!
И снова исчезла.
— Пойдем что ли пироженку съедим, — предложила я, радуясь внезапной передышке.
— Не время пировать, время дело делать, — Куртинья снова оказалась рядом. — Ищите Рудика, пока его никто не увел, — и опять исчезла.
Я посмотрела на Бронни и повторила вполголоса:
— Пироженки. Эклеры с кремом. Сырные крекеры с икрой, — соседкин взгляд стал задумчивым. — Канапе с перепелиным мясом…
Решительно развернувшись, Бронни выбрала новую цель, и мы устремились к столику с закусками.
Все это время она держала меня в захвате, боялась, что сбегу. И правильно делала — план побега я разработала еще дома.
Одной рукой много съестного не возьмешь, поэтому, когда мы добрались до столика, ей все же пришлось меня отпустить.
Я этого и ждала. Шаг в сторону, шаг назад — и поминай как звали. Старая-добрая привычка оставаться незаметной полезна не только в студенческие годы.
Хихикая, я наблюдала из-за колонны как Бронни, оглядываясь по сторонам, пытается меня найти, и радовалась своей удаче. Свобода! Теперь оставалось придумать, как скоротать остаток бала без ущерба для собственной психики и, желательно, с удовольствием.
Первым делом стоило найти уединенное место, в котором можно отсидеться.
Оглядевшись, я заприметила опоясывающую зал галерею. Располагалась она на уровне второго этажа и выглядела пустынной. Лестницы, по которой можно было туда подняться, видно не было. Но это не задача для пытливых умов — я обнаружила ее за портьерами в дальнем углу зала.
Прижимаясь к стене, чтобы остаться незамеченной, я поднялась наверх. Место и впрямь оказалось замечательным — рядом не было ни единого человека. Стараясь держаться подальше от перил, я отправилась исследовать территорию. И вскоре набрела на двери, ведущие на балкон. После шума и духоты зала желание подышать свежим воздухом сделалось нестерпимым. Опасаясь, что выход окажется закрыт, я потянула дверь на себя — она оказалась не заперта.
Шахнув наружу, я окунулась в прохладу летнего вечера… и замерла, наткнувшись на настороженный взгляд Рудольфа. Тот стоял у перил справа от входа.
— Простите, — растерялась я. — Не знала, что тут занято.
Решила было уйти, но судейский сын спешно покинул свое место.
— Ничего страшного. Оставайтесь, я уйду.
— Не стоит, я просто постою в уголке тихонько, не буду вам мешать.
Проскользнув мимо, я отправилась на другой конец балкона.
Рудольф вернулся на место.
Сверху открывался замечательный вид на поместье: зеленые поляны, тропинки, цветущие клумбы. Я бы залюбовалась, будь на балконе одна. Соседство с Рудольфом не давало расслабиться.
— Вы хотели подойти ко мне в зале, — нарушил тишину Рудольф.
— Я? Нет! Это не я хотела… Точнее, не совсем я, — понимая, что выгляжу глупо, я подумала, что собеседник все-таки достоин пояснения. — Видите ли, моя знакомая ведьма жаждет выдать меня за вас замуж.
— А вы сами?
— Я? Ни за что!
— Почему? — в голосе Рудольфа мелькнула обида.
— Нет, вы, конечно, симпатичный и все такое… Но я не хочу замуж. Ни за вас, ни за кого еще. Но ей не объяснишь.
— Понимаю. Вы не поверите, но я в той же ситуации — мне надлежит сегодня познакомиться с девушкой, с которой желательно связать свою дальнейшую жизнь. А то, что у меня уже есть возлюбленная, отец и слышать не желает. Его знакомая ведьма — крайне влиятельная особа.
— Куртинья, — вздохнула я.
— Вы тоже с ней знакомы? — воскликнул Рудольф. — Погодите, тогда получается, что вы…
— Анфиса.
Я обреченно вздохнула. Интересно, это случайность или Куртинья все же наколдовала нашу встречу здесь, на балконе?
— Рудольф, — с не менее обреченным видом представился сын судьи.
— Не переживайте, я же не собираюсь за вас выходить, — попыталась я его утешить. — Так что вы там говорили о возлюбленной? Я ведь тоже ведьма, могу помочь.
Во взгляде собеседника мелькнуло сомнение.
— Вряд ли. Мой отец крайне отрицательно относится к возможности нашего брака. Моя любимая слишком бедна, чтобы влиться в нашу семью.
Я хмыкнула.
— Тоже мне проблема. Влейтесь в ее семью, если уж она в вашу не может. Или отец грозит лишить вас наследства?
Щеки собеседника вспыхнули.
— Грозит. Но это неважно. Я жду, когда моя Гертруда станет совершеннолетней. Осталось всего полгода, затем мы поженимся и уедем как можно дальше.
— А она знает о ваших планах? — осторожно спросила я.
— Конечно! Мы любим друг друга!
— А хотите, я вам помогу?
— Каким образом? — взгляд Рудольфа, несмотря на сомнение в голосе, был полон надежды.
— Сварю зелье удачи по индивидуальным параметрам. Безотказная вещь. Но для этого я должна увидеть вашу возлюбленную, иначе никак.
Рудольф задумался. Было видно, что идея его смущает.
— Хорошо, — наконец произнес он. — Мы встречаемся с Гертрудой завтра в полдень, в кондитерской на Купеческой улице. Приходите, я вас познакомлю, — он вздохнул, и взор его затуманился. — Она такая чудесная… Знаете, я, пожалуй, пойду, — внезапно заторопился он. — Иначе, боюсь, меня начнут искать.
И он покинул балкон, оставив меня наедине со сгущающимися сумерками и мыслями, которые теснились в моей голове.
Да, мне было о чем подумать. Это касалось и завтрашней встречи, и зелья, которое я наобещала сварить. Никакого зелья удачи, тем более экспериментального, я варить не собиралась. Девчушка наверняка окажется охотницей за богатыми женихами, помогать ей я не стану. Хорошо бы понять, чем она его опоила, что бедняга сохнет по ней столько времени. У долговременных приворотных зелий жуткая побочка, которая не только подавляет волю, но и ломает человека изнутри, превращая в зависимое существо. И с этим придется что-то делать. Впрочем, темой моего диплома как раз были средства восстановления после таких случаев, так что будет шанс испробовать что-нибудь из них на практике.
На этом решила закончить — на балконе становилось холодно, да и аппетит разыгрался. Покинув свое убежище, я поспешила в зал.
Стоило спуститься, как рядом возникла Куртинья.
— Молодец, Анфиса! Как пообщались?
— С кем?
Я попыталась выглядеть невозмутимо, но старая ведьма погрозила пальцем.
— Не води меня за нос, деточка, я все видела! Поздравляю! Засылать сватов?
— Куртинья, какие сваты? Мы только что познакомились.
— Ну хорошо. Даю вам неделю. Но потом..
— Не надо “потом”. Мы разберемся сами!
— Мне нравится твое “мы”, - Куртинья хищно улыбнулась. — Развлекайся. Кстати, вон на том столике перепелиные крылышки. — Она указала в дальний конец зала. Прищурилась и сердито добавила: — Были. Ладно, пойду, пока остальное не разобрали. И тебе советую.
Она снова исчезла. Я огляделась, пытаясь увидеть Бронни. Не то, чтобы я по ней соскучилась, просто любопытно стало. Старания Куртиньи не прошли даром — я обнаружила ее в окружении толпы поклонников в самом центре зала. Бронни наслаждалась вниманием, и отвлекать ее я не стала. Лавируя между островками людей, протиснулась к ближайшему столику с закусками и, ухватив последнее крылышко, принялась жевать.
Пока меня не было, гости разбились на группки и оживленно болтали. В центре зала, на танцевальной площадке, кружились пары. Оркестр играл вальс, новомодный танец, который появился в королевстве несколько лет назад. Видимо, губернатор включил его в репертуар, чтобы выглядеть прогрессивным. Только умельцев его танцевать оказалось немного. Поглядев на тех, кто смог, я отправилась к столу взять что-нибудь еще, когда возникший рядом мужчина пригласил меня на следующий танец.
Почему бы и нет, подумала я. И согласилась. Тем более, что самое вкусное все-равно съели.
— Герберт, — представился мой кавалер, высокий брюнет с орлиным носом. — Начальник почтовой службы.
— Анфиса. Ведьма.
— Очень приятно.
— Мне тоже, — не осталась в долгу я. Приятно, когда от тебя не шарахаются.
— Не видел вас прежде в нашем городе, — продолжил любезничать мой новый знакомый.
— Я здесь недавно.
Долго мучить гостей вальсами губернатор не рискнул, и нам с Гербертом достался старый-добрый менуэт. Три штуки. Мой новый знакомый оказался любителем потанцевать.
Но и после этого отпускать меня он не захотел — лично сопроводил к столу и, набрав мне в тарелку закусок, вручил бокал с соком (от вина я принципиально отказалась).
Не скажу, что я оказалась от Герберта без ума, но его забота понравилась. Развлекая разговорами, он не отходил ни на шаг до самого конца бала, а по окончании вызвался проводить.
Допустить этого я не могла, поэтому обрадовалась Куртинье, словно родной матушке. Герберт с сожалением отступил, взяв с меня обещание встретиться в самое ближайшее время. Судя по прищуренному взгляду старой ведьмы, шансы состояться у этой встречи равнялись нулю.
Захватив Бронни, мы отправились домой. Она тоже предпочла вернуться в нашей компании, несмотря на множество желающих проводить.
Куртинья всю дорогу помалкивала, но взгляды, которые она на меня бросала, не сулили ничего хорошего.
Я оказалась права — стоило войти в комнату, как ведьма устроила разнос.
- Развлекаться с другим при живом женихе, разве так можно?! О чем ты думала? Какой-то посторонний мужчина… Кто хоть он такой?
— Начальник почтовой службы.
— Хм, — лицо Куртиньи приняло задумчивое выражение. — Неплохо… Тогда, так и быть, можешь встретиться с ним, как договорились. Но аккуратно, чтобы Рудольф не узнал.
Неплохой запасной вариант может получиться. Иметь своего человека в почтовой службе очень полезно.
Кот, слушая ее восклицания, успел приготовить чай.
— Глаз с тебя не спущу, — пригрозила мне Куртинья, берясь за чашку. — Только попробуй жениха упустить.
— Которого? — не удержалась я.
— Рудольф предпочтительней, — ведьма, взяла с тарелки булочку и впилась в нее, словно голодный вепрь. — М-м-м, как вкусно! После этих балов всегда так есть хочется!
Когда она ушла, Макарий согрел мне воды для умывания и, расправив кровать, спросил:
— А тебе-то самой кто понравился?
— Никто, — честно сказала я. — И замуж я не собираюсь.
— Если ты не забыла, сын судьи нам нужен для дела — было бы хорошо разобраться с домом.
— Знаешь, — подумав, сказала я. — Лучше бы нам узнать, что случилось с тетей Элой. Это ее дом, и я не могу жить там без ее разрешения.
— Но он тебя принял.
— Так-то оно так, — я вздохнула. — И все-таки это неправильно.
15.1
Впечатления от бала так взбудоражили, что я полночи провалялась без сна. И, разумеется, проспала. Пришлось бежать на работу голодной, застегиваясь на бегу. Не обращая внимания на недовольный вид секретарши, схватив бланки с заказами, я отправилась в ближайший трактир завтракать. И только после этого наконец-то вернулась в реальность.
Выйдя на улицу, убедилась, что до полудня еще достаточно времени, и отправилась к тем, кто сегодня жаждал получить мою магическую помощь.
С первыми тремя расправилась быстро, выгнав ненужную живность. Еще двоим поставила защиту от сглаза, и вскоре уже шагала к той самой кондитерской, в которой ожидали меня судейский сын и его подружка.
Купеческая улица состояла из маленьких симпатичных магазинчиков, она призывала, нет, просто кричала зайти в каждый. Я мужественно поборола желание прилипнуть к витрине с колбасами, скрепя сердце миновала лавку с модными шляпками и, продвигаясь вперед, словно кучер в снежную бурю, добралась наконец до нужного места.
Открыла дверь — и попала в сказочный мир. Аромат ванили, сдобренный яркими шоколадными нотами, переплетался с запахом вишни и миндаля. На витрине красовались торты и пирожные такого искушающего вида, что, подчиняясь их притяжению, я двинулась к ним, забыв обо всем на свете.
Я даже не сразу поняла, что кто-то меня зовет, затем тормошит… Нехотя оглянулась — и поняла, что с легкостью променяю красавчика Рудольфа на сладости.
Сын судьи оказался не безнадежен — усадив меня за столик, придвинул тарелку с румяными, покрытыми кремом эклерами. И чашечку чая.