Это было божественно!
Только слопав всё, что лежало на тарелке, я наконец пришла в себя. И поинтересовалась, глядя по сторонам:
— А где же твоя подружка?
В кондитерской было многолюдно, все столики заняты. У прилавка толпились люди, берущие сласти на вынос. У входа на улице ждали своей очереди те, кому не досталось места внутри.
Рудольф вздохнул и нахмурился.
— Не знаю. Мы договорились встретиться здесь. Гертруда никогда не опаздывает, и я начинаю волноваться.
— Подождем еще немного, — предложила я, буравя взглядом имбирное пирожное, лежащее на его тарелке. — А пока расскажи мне о ней. Кто она? Как вы познакомились? Как давно?
— Все вышло случайно, — рассеянно произнес Рудольф. — Моя карета чуть не сбила ее на дороге, за городом. Я предложил подвезти, так и познакомились, — на краткий миг лицо его озарилось мечтательной улыбкой, однако беспокойство оказалось сильней.
Посидев еще немного (и съев имбирную пироженку, которую Рудольф догадался мне предложить), я поняла, что дальше ждать бессмысленно.
Картина происходящего вырисовывалась все четче — хитрая девица, узнав, что ее хотят познакомить с ведьмой, решила уйти в тень. Ведь на то мы и ведьмы, чтобы ведать истинными мотивами людей. Наверняка она все спланировала — сама бросилась под карету, чтобы свести нужное знакомство. Может быть даже приворот какой заказала, раз сколько лет парня от себя не отпускает. Конечно, выгодная партия: и красивый, и богатый, и щедрый, и добрый. Сокровище, а не жених, как такого упустишь.
Чем больше я об этом думала, тем больше хотелось разоблачить “невесту”.
— А давай ее навестим, — предложила я, — а то вдруг она заболела или еще какая помощь нужна, — розга, к примеру, добавила я мысленно.
Рудольф немного поколебался, но все же согласился — беспокойство перевесило.
Вскоре мы уже ехали куда-то на окраину города. Далековато забралась красавица, подумала я, когда извозчик остановился возле маленького захудалого домишки с покосившимся забором. Несмотря на неказистость, домик не производил гнетущего впесатления. Скорее, он походил на маленького злого зверька. И не излучал никакой магии. Судя по ощущениям, здесь даже домового не было.
Это было странно.
— Анфиса, я должен рассказать тебе об одном обстоятельстве, — внезапно замялся Рудольф, придержав меня у калитки. — Гертруда, она… — ну же, ну! — мысленно поторопила его я. Парень нервничал, и причина его заминки начала меня напрягать. — Она не помнит своего прошлого. Если ты начнешь ее расспрашивать о времени до нашего с ней знакомства, она вряд ли что-то расскажет. И ужасно расстроится. — Ну это как спросить, подумала я. Таинственная невеста нравилась мне все меньше и меньше. — Она хорошая. Пожалуйста, не надо ее расстраивать.
— Как скажешь, — я пожала плечами. Рассказывать бедняге о своих планах я, конечно же, не стала.
Мы вошли в ограду, поднялись на крыльцо и постучали. Все это время я пыталась отследить хоть какие-то отголоски магии. Если девчонка пользовалась приворотом, должен остаться след.
Но его не было.
Ладно, посмотрим, кто кого.
Я была почти уверена, что дверь нам не откроют. И очень удивилась, когда звякнул засов, и в проеме показалось лицо… морщинистое и очень суровое. Женское. Оглядев меня и задержав взгляд на Рудольфе, старуха произнесла как выплюнула:
— Нету ее. В лес за хворостом ушла.
— Но мы же догово… — начал было Рудольф.
Старушенция тут же его заткнула:
— А нечего бездельничать! Раз она у меня тут живет, то и работать обязана.
— Вам ведь платят за жилье, — снова попытался встрять парень.
Бабка презрительно фыркнула.
— Деньги! Мне и своих хватает. Раз она хочет здесь жить, обязана следовать моим порядкам!
— Она сегодня же от вас съедет! — Рудольф покраснел и начал закипать.
— А это уж ей решать, — бабка ехидно улыбнулась, продемонстрировав два ряда великолепных белых зубов. И дала мне ниточку к разгадке.
— А скажите, любезная, куда именно важа жиличка за хворостом отправилась? — поинтересовалась я, стараясь вложить в свои слова максимум дружелюбия.
Бабка нахмурилась.
— Куда-куда… — проворчала она, глянув на меня исподлобья. — Туда, — она ткнула пальцем в сторону темнеющего за околицей бора.
— И как давно? — моей улыбкой можно было освещать города.
Бабка же наоборот сделалась чернее тучи.
— Давно! — рявкнула она и захлопнула дверь перед нашим носом.
— Ничего не понимаю! — воскликнул Рудольф, потирая переносицу.
Зато мне все стало понятно. Подхватив под руку, я вывела беднягу за ограду и потащила прочь. Затем извлекла из сумки флакон с бодрящим зельем и протянула ему:
— Пей.
— Что это? — насторожился парень.
— Твои силы и здоровье, которые сожрала эта образина.
Рудольф все еще колебался, принюхиваясь к содержимому бутылочки и теряя время.
— Поторопись, нам лучше найти твою подружку как можно быстрей… Пары глотков достаточно! — попыталась остановить его, но не успела — бедняга выхлебал все за пару секунд. И тут же воскликнул:
— Идем быстрей!
Со всех ног мы понеслись к лесу.
15.2
В лесу оказалось прохладно, сумрачно и гулко. Темные сосны сплелись кронами, перекрывая солнечный свет. В ветвях шныряли белки, перекликались друг с другом птицы. Под ногами рыхлым ковром пружинила хвоя.
Вокруг не было ни души.
Я задумалась — как нам искать пропажу?
Способов было много, требовалось выбрать лучший.
Не дав мне подумать, Рудольф, словно бешеный медведь, ринулся прямо в глушь. Пришлось топать следом, уворачиваясь от бьющих в лицо веток.
— Гертруда! — внезапно завопил он и еще больше ускорился. Я перешла на бег. В отличие от него, мне бодрящего зелья не досталось, а жаль, оно было бы очень кстати.
Из-за маячащей перед глазами спины я ничего не могла разглядеть и, выскочив вслед за Рудольфом на поляну, оказалась совсем не готова к открывшемуся передо мною зрелищу. Застыла с открытым ртом, не в силах произнести ни слова.
Спустя несколько секунд в меня врезалось что-то мягкое, едва не сбив с ног.
— Мяур! — Макарий с чугунной сковородой выглядел зловеще — шерсть дыбом, глаза горят, лапа в замахе. Увидев, что я жива и здорова, он огляделся по сторонам — и замер, увидев то, что увидела я.
На пеньке сидела свеловолосая девушка в простеньком платье. У ног ее лежала вязанка хвороста. Рядом суетился Рудольф со своими дурацкими вопросами, однако Гертруда смотрела исключительно на нас с котом. Вид у нее был испуганный. Но потрясло меня совсем другое — передо мной, ничуть не изменившись за прошедшие годы, сидела тетя Эла. Именно такой я помнила в детстве. И только сейчас поняла, насколько юной она тогда была.
— Элика, — выйдя из ступора, произнес кот. — Ты?
— Вы меня знаете? — не спуская взгляда с кота, произнесла девушка.
— Да, — ответили мы с котом хором.
— Где ты была? Все тебя искали, — кот подошел к ней, вглядываясь в лицо. Осторожно потрогал лапой, словно боялся, что перед ним морок.
По лицу тети Элы пробежала тень.
— Не знаю, о чем вы говорите, но почему-то мне это не нравится. Кто вы, и кто меня искал? И зачем?
Кот задумался. Посмотрел на меня, затем обратно на тетю Элу и произнес:
— Может это и к лучшему.
— Что к лучшему? — тетя Эла нахмурилась.
— Ты пропала три года назад. Непонятно как, непонятно куда. Ведьмы ковена с ног сбились, не смогли тебя найти. Они до сих пор ничего не знают.
— При чем тут ведьмы? — растерялась тетя Эла. — Зачем я им? Кто-то просил меня найти? — она посмотрела на Рудольфа, но он выглядел не менее растерянным.
— Никто, они сами. Когда пропадает ведьма из совета ковена…
— Но при чем тут я?
— Ты и есть эта ведьма.
— Я? Вы смеетесь? Я не владею магией.
И тут мне окончательно стало не по себе — тетя Эла не обманывала, ее магический дар исчез. Из всех присутствующих магия исходила только от кота, не считая меня, конечно. Остальные были самыми обыкновенными людьми. Но как такое возможно? Дом тети Элы был полон следов ее магии. Воспоминания детства тоже говорили о том, что она владела ею в совершенстве. Но дар не может исчезнуть просто так. Для этого нужно… я даже не знаю что. О подобном я не слышала.
Кот тоже оказался растерян.
— Раньше владела, — произнес он.
— И что теперь будет? — осторожно спросила тетя Эла. — Вы отдадите меня этим… как их там… ведьмам ковена?
Мы с котом переглянулись. Никому из нас эта идея не показалась хорошей.
— А сама ты чего хочешь? — спросил кот.
— Вернуться туда, где я живу, и пусть все остается как есть.
— К этой бабке? — ужаснулась я. — Как ты вообще там живешь? И почему?
Тетя Эла задумалась.
— Не знаю. Этот дом — первое, что я помню. Тетушка Труза приютила меня, и я ей за это благодарна.
— Еще бы она тебя не приютила, — проворчала я. — Дармовая еда на блюдечке. Она пожирает твои силы, а ты не сопротивляешься.
— Если бы не она, я жила бы на улице.
— Но почему, Герти? Я же предлагал купить тебе дом. Мне не сложно, — в голосе Рудольфа послышалась обида.
— У нее есть дом, — произнесла я.
— Ну какой это дом? Ты же видела! — возмутился Рудольф.
— Не этот. Настоящий. Ее собственный дом, о котором она забыла.
Рудольф и тетя Эла уставились на меня одинаково удивленными взглядами.
— Мой дом? — переспросила тетя Эла.
Через некоторое время мы уже стояли у знакомой калитки. Вид у тети Элы по-прежнему был растерянный.
— Я его не помню, — произнесла она, хмурясь. — Это точно мой дом?
— Точно, — улыбнулась я, уступая ей право первой открыть калитку.
Тетя Эла осторожно протянула к ней руку… и, вскрикнув, отдернула.
— Жжется.
Я дотронулась до деревянной поверхности с опаской. Ничего не почувствовала и, повернув засов, первой ступила на тропинку. Так, на всякий случай. Прошла до крыльца и, оглянувшись, увидела, что все так и стоят по ту сторону. Кот, подумав, все-таки просочился мимо остальных.
— Они не могут, пригласи, — произнес негромко.
— Проходите, — торопливо сказала я.
Перешагнув невидимую границу, тетя Эла и Рудольф вошли во двор.
— Как же этот дом может быть моим, если он меня не пускает?
Вопрос тети Элы поставил меня в тупик. Чтобы дом не принял хозяйку?
— Магия, — ответил ей кот. — Твоя магия исчезла, и дом тебя не признал.
— Идемте, — я открыла дверь и сделала приглашающий жест. В последний момент передумав, вошла в дом первой. Мало ли что еще вычудит это жилище.
— Тетя Эла, давай пройдемся по дому, может быть ты узнаешь это место, — и оно тебя, добавила я мысленно.
15.3
Мы заглянули в гостиную и на кухню, затем поднялись наверх. Постояли в дверях тети Элиной комнаты, зашли в гостевую и снова спустились вниз.
— Нет, — покачала головой тетя Эла. — Я не узнаю этот дом. Пожалуй вы всё-таки ошиблись, приняли меня за другую.
— Это невозможно! — в отчаянии воскликнул кот. — Элика, ты должна вспомнить!
— Я Гертруда, — негромко поправила его тетя Эла. — Простите, мне жаль, что я вас расстроила.
Кот сделался совсем несчастным.
— Простите, а можно мне ложечку сахара? — спросил Рудольф.
Пока мы пребывали на экскурсии, Макарий собрал на стол. А когда усаживались, расстроенно шепнул, что в доме нашлась только заварка. И чаепитие у нас получилось чисто символическим. Должно быть Рудольф к такому не привык.
Кот уже открыл рот, чтобы ответить, когда тетя Элла, поднявшись, вышла на кухню, а затем, вернувшись, поставила на стол слегка запыленную сахарницу. И тут же, оойкнув, отдернула от нее руку, словно это была змея.
— Ну вот, — с довольным видом произнес Макарий, — а кто-то говорил, что не помнит. Память — штука тонкая.
— Но я не… — тетя Эла готова была расплакаться, — я не понимаю, как это получилось!
— А тут и понимать нечего. Ты столько лет здесь прожила, что рефлексы сработали. А значит, мы на верном пути. Постепенно память вернется. Думаю, тебе стоит тут немного пожить.
— Но я не могу, — произнесла тетя Эла. — Этот дом… он хочет, чтобы я ушла. Странный он какой-то.
Я пожала плечами.
— Нормальный ведьминский дом. Просто он тоже пока тебя не вспомнил. Вам стоит получше присмотреться друг к другу. Давай ты поживешь здесь, освоишься, вспомнишь…
— Нет, не могу! — воскликнула тетя Элла, едва не плача. — Я не могу здесь оставаться, — и шепотом добавила: — Здесь страшно.
Это как раз было поправимо.
Покинув гостиную, я вышла в прихожую. Приложила ладони к стене, прислушалась…
Дом волновался, нервничал. Его сила текла нервными рывками, похожими на удары пульса. Он чувствовал чужаков и всеми силами стремился от них избавиться.
“Послушай, — мысленно произнесла я, обращаясь к нему, — тетя Эла — твоя хозяйка. Она потеряла магию, и поэтому ты ее не узнаешь. Она много лет грела тебя своей силой. Хранила и берегла. Она наложила на тебя защиту и сделала тебя таким, какой ты есть. Ты — часть ее прежней. Сейчас она слаба, ничего не помнит и похожа на обычного человека. Просто дай ей шанс, ладно? Присматривай за ней, но не обижай”.
Дом замер, недовольно скрипнули половицы, и я почувствовала как он успокаивается. Недовольство все еще бродило в его крови, но было похоже на ворчание сторожевого пса, на которого подействовали слова хозяина.
Погладив шершавую стену, я произнесла: “Умница”. И, улыбнувшись, вернулась к остальным.
Атмосфера заметно изменилась: все стали чувствовать себя более непринужденно. Когда я вошла, Рудольф, судя по смеху остальных, рассказывал что-то забавное. Смеющаяся тетя Эла была чудо как хороша и выглядела совсем девчонкой. И судя по искрящемуся взгляду, была на самом деле влюблена в судейского сына.
А уж о его к ней любви можно было не сомневаться.
— Все в порядке, — сказала я в ответ на вопросительные взгляды. — Мы договорились, живи спокойно.
— Кстати, — воскликнул кот. — Нам надо обсудить дальнейшие действия. Домой мы Элику вернули, но что делать с ковеном?
— А ничего, — ответила я. — Пусть и дальше ничего не знают.
Остальные дружно согласились. И тут тетя Эла внезапно озадачила нас вопросом:
— Простите, а вы сами имеете отношение к ковену?
Макарий заерзал, словно стул под ним внезапно нагрелся. Мне тоже стало не по себе. Рудольф сверлил нас пытливым взглядом.
— Имеем, — я решила прояснить ситуацию раз и навсегда. — Макарий раньше был фамильяром верховной ведьмы. А я его увела.
— Я сам увёлся, — фыркнул кот. — Но это еще не всё, Анфиса — твоя родственница.
Я оказалась удивлена не меньше, чем остальные. И воскликнула:
— Вовсе нет!
— Да, — кот оказался непреклонен. — Я тут на днях навел справки, твоя мама и Элика — родные сестры. Так что ты, Анфиса, Элике племянница.
Я растерялась. Никто — ни мама, ни бабушка — не говорил мне ни о чем подобном.
— Семейные тайны, — развел лапами кот.
— Такого не бывает! — не сдавалась я.
На помощь коту пришел Рудольф:
— Бывает. У нас в роду и не такое встречается.
Я посмотрела на него с любопытством: жизнь аристократии — сплошные загадки.
— Жаль, что я ничего не помню, — вздохнула тетя Эла. — Но племянница — это хорошо, — она улыбнулась, мгновенно вернув меня в детство — эту ее улыбку я хорошо помнила.
— Стало быть, так и сделаем, — подытожил кот. — Ты, Элика останешься здесь и постараешься никуда не выходить, чтобы не попасться на глаза ведьмам. Продуктами и всем необходимым мы тебя обеспечим. А вот Рудольфу бывать здесь не стоит, чтобы не привлекать внимания.