Киллиан секунду переминался с ноги на ногу, понимая, что опять, скорее всего, сморозит какую — то околесицу, которая покажется Эпосу бредом сумасшедшего, но потом все же сказал:
— Ну, нантосы же — это кибернетическое оружие чужих, которое они нам подбросили под видом пластов зашифрованной информации. Они стали уничтожать киберсистему людей, словно болезнь или вирус.
— Я же тебе вроде объяснял? На "Море". Это — не болезнь, не вирус, не оружие. Нантосы — живые существа. Ты еще не понял? Они вместе с остальными чужими напали на нас и уничтожили все открытые киберсферы. Ну или почти все. Если они не убивают на Кноссе каждого вошедшего в кибер, это не значит, что их здесь нет. Как ты думаешь, зачем понадобилось возрождать эти уже забытые бумажки? — Айзек потряс перед носом Киллиана довольно крупной стопой кредитов (которые, к слову, были вовсе не бумажными). — Вся виртуальная банковская система рухнула. Нантосы стирали состояния и уничтожали накопления миллиардов людей. Пришлось вернуться к архаичной системе расчета.
Сивар подсознательно качал головой, слушая рассказ Эпоса.
— Они сидят, следят и ждут. Ждут кого — то стоящего.
— Кажется, я понимаю, о чем вы, сэр, — Киллиан вспомнил образ, увиденный им в небе виртуального Кносса, и поежился. Глаза с вытянутыми как у змеи зрачками наблюдали за городом и следили за каждым. — Я видел тот взгляд в кибере.
Айзек лишь закрыл глаза рукой, потер себе виски и улыбнулся.
— Смотри не скажи эту ерунду обладателю этого взгляда. Его и так мания величия не отпускает, а тут уж совсем накроет. Его и за нантоса приняли!
Райберг развернул Киллианна в сторону, и мемор увидел огромную проекцию на стене небоскреба: мужчина в длинном черном плаще с зеленоватой кожей и глазами, зрачки которых были вытянуты как у змеи, протягивал руку вперед, призывая всех прочесть надпись, горящую за его спиной:
"Я, Минос Кноссий, приглашаю Вас, жители величайшего из городов, на открытие Лабиринта".
Киллиан успел различить тонкий раздвоенный язык, который на мгновение показался изо рта огромной галопроекции, когда его окликнул уже отошедший на несколько шагов Айзек:
— Пойдем, нам надо успеть пообщаться со Змеем.
***
Людское море растекалось перед Райбергом. Никто из жителей Кносса не хотел попадаться Эпосу на пути. Быть может, дело было в уверенном виде и суровом взгляде, заставлявшем любого вспомнить свои грязные делишки и надеяться, что обладатель этого гипнотического взора никогда о них не узнает. Или виновата была пресловутая аура, ореол души, который не смог обнаружить ни один ученый, но в который продолжали верить во многих уголках человеческого космоса. Да что к тому же было взять с этих ученых? Они только и делали последние пол столетия, что изобретали и совершенствовали обличия смерти. Им не до дел духовных. Хотя, образчик такой внутренней энергии, какой имелся у Айзека, пригодился бы любому. Прохожие не мешались под ногами. Допрашиваемые Эпосом рассказывали гораздо больше, чем следовало бы вспоминать в разговоре с дознавателем. Таможенники, так любившие наживаться на нестандартности кораблей, прибывших в Кносс, не чинили лишних препон. И все это без лишних угроз и уведомлений о наличие допуска второй степени. Это удостоверение — а лучше сказать код доступа — сживлялось с телом человека и делал его уникальным, неподвластным подделке пропуском ко многим данным и ресурсам человечества. Власть Айзека почти во всех мирах людей граничила со вседозволенностью, и от этого Киллиану становилось по — настоящему страшно. Он не мог даже представить, что же было доступно людям с высшей степенью доступа. Что могли сотворить эти полноправные заместители богов среди людей? Благо, Айзек не стремился решать все возникающие проблемы с помощью допуска и его привилегий. Чаще всего хватало его ауры и почти звериного обаяния…
Киллиана зачарованно наблюдал, как Айзек разворачивает разговор с девушкой — секретарем Миноса, изначально наотрез отказывавшейся пропускать незапланированных гостей к своему боссу, в свою пользу.
— Ну, ты же видишь, Мисси, мы и так записаны к Змею, только не сегодня, а послезавтра. Так что, ничего страшного, что мы сделаем старому черту сюрприз. Он будет даже рад.
Мисси еще раз вгляделась в галопанель с записью, подтверждающей, что некто Айзек Райберг (с сопровождением) должен прибыть на аудиенцию к Миносу Кносскому через сутки, наморщила лоб и опустила кисточки, которыми заканчивались ее чудные уши. Локон ее темных, ниспадающих до талии волос был уже порядочно накручен на палец, свидетельствуя о горячей внутренней схватке, бурлящей в голове секретаря. С одной стороны, был распорядок, а вот с другой… Айзек еще раз улыбнулся своей масляной улыбкой и привлек взгляд девушки к себе. Карие блюдца ее глаз уже не источали страх, как в первые мгновения после встречи с холодным фронтом взора Эпоса, напротив, они блестели. Нижняя губа и вовсе уже была прикушена непропорционально длинным клыком девушки. Эпос навис над рабочим местом секретаря, не оставив Мисси не единого шанса.
— Я уверен, что Змей не просто так поставил живого человека следить за его графиком, хотя мог бы доверить это железяке. Он ценит тебя и уверен, что ты сможешь принять верное решение в нестандартной ситуации. Такой, как у нас.
Айзек продолжал улыбаться и пододвинулся к девушке вплотную. Она сдалась. Не могла не сдаться.
— Ну хорошо, я пропущу вас. Вы ведь правда старый друг господина Миноса?
— О, я знавал Змея еще до того, как он оброс чешуей. В те времена он не был большим начальником. Я знал его как рядового биоинженера на одном из «семян».
Глаза Мисси загорелись еще ярче. Она начала тянуться к зачаровавшему ее Эпосу. Игривый палец девушки инстинктивно плясал по низу шеи, привлекая внимание к объёмистому декольте. Глаза зажмурились… Айзек отпрянул и, подмигнув девушке, пошел прочь.
— А поподробнее я тебе потом как — нибудь расскажу, в более приятной обстановке…
Оставив секретаря озадаченно хлопать глазами и вертеть хвостом, Айзек и Киллиан направились к лифту, ведущему к самой вершине "Столпа Кносса" — огромного здания, основу которого составляла центральная часть ковчега, прибывшего на Ласт вместе с Возмездием. Гигантский шпиль находился в самом центре города и служил основной опорой купола, расходящегося от башни лепестками агрегированных наностержней гипералмаза. Башня, включавшая в себя двести этажей, венчалась резиденцией Миноса, в которой и вершились судьбы всего города.
Лифт с зеркальными стенами, как ни странно, не был оснащен хоть каким — то устройством ввода и последовал в пункт назначения самостоятельно, стоило Киллиану зайти внутрь. Короткий подъем окончился открытием дверей, за которыми обнаружились приветливые турели боевого робота. Эти машины вышли из обращения в войсках в самом начале Выживания. Нантосы выжигали большую часть "мозгов" кибернетических помощников человечества, а дороговизна производства заставляла командующих отдавать предпочтения куда более дешевому расходному материалу — людям. Так роботы переквалифицировались из абордажников и десантников в охранников особо важных персон. Вооружен застывший перед лифтом механический страж был не хуже корда. Четыре плазменные турели и два импульсных излучателя были способны отразить атаку дюжины хорошо экипированных человек. Робот использовал алгоритмы предугадывания действий и генераторы силового поля средних мощностей. Страж просканировал застывших гостей повелителя Ласта и проскрежетал синтезированным голосом:
— Степень опасности — средняя.
— Айзек, милый, тебя уже и в счет почти не берут. Уровень опасности — средний. Это ж надо, тебя, бедняжку, так оскорбить, — прошелестел голос откуда — то из глубины комнаты, — небось, тебя побольше боялись во времена твоей славной командировки в пояс Дита?
Голос, больше походивший на шипение ползучего гада, чем на человеческую речь, резко оборвался, оставив Киллиана и Айзека в тишине. Робот — охранник продолжал стоять перед ними, преграждая путь в апартаменты.
— Макс, ты бы приказал своему железному дровосеку отойти, а то, не ровен час, я его попорчу.
— Давненько я не слышал этого имени и, знаешь, Айзек, даже и не надеялся услышать. Давно это было, будто в другой жизни. Ковчег, Земля… Тогда я еще не имел прав на свой титул, тогда я еще не мог превращать в золото любую — даже самую дрянную — мыслишку человека… Ты знаешь, я предоставлю тебе выбор: пройти или остаться там. А уж за железку я не ручаюсь.
Айзек нахмурил брови и двинулся мимо охранника, оставив Киллиана позади… Реальность разорвалась от скрежета металла. Сивар не успел перевести взгляд с места, где только что стоял Эпос, а тот уже разрывал верхний блок робота голыми руками. А если быть точным, одной рукой. Айзек взгромоздился на механическую тушу охранника, безрезультатно вертевшего турелями во все стороны, не в силах увидеть находящегося в «слепой зоне» человека. Левой рукой Эксперт по экстренным ситуациям держался за плечо робота, правой же, покрывшейся какой — то прозрачной слизью, он гнул металл брони охранника, словно лист бумаги. Секунда, и содержимое "черепной коробки" стража оказалось в руке Эпоса. Айзек спрыгнул на пол и брезгливо бросил ошметки «плоти» охранника в сторону, откуда до этого доносился голос повелителя Кносса. Из логова полумрака донесся всплеск воды, породивший новую порцию совсем уж неожиданных звуков. Тишину пентхауса разорвали женские крики, сопровождавшие топот мокрых пяток по камню. Навстречу визитерам Миноса одна за другой выскочили с пол дюжины обнаженных девиц. Барышни бросились в сторону лифта. Там они сгрудились в один верещащий комок и принялись ждать, когда двери скроют их от человека, способного голыми руками расправиться с боевым роботом.
— Айзек, у тебя новые фокусы? Ты прости девочек, милый, они не привыкли, что ко мне вламываются так нагло. Видимо, решили, что ты убивец или нелюдь какой — нибудь. Но это ведь не так? Несмотря на все твои связи с чужаками, несмотря на ту безумную экспедицию, ты все еще человек. Я же вижу.
— Неплохо бы было и нам тебя разглядеть, — Айзек обошел навечно застывшего охранника и начал углубляться в полумрак пентхауса, когда свет в комнате стал усиливаться, позволив разглядеть ее хозяина. Огромная, выложенная белым мрамором ванна исходила паром и скрывала большую часть сидевшего в ней человека. Ну или почти человека. Киллиан, стоило ему подойти ближе, сразу же узнал в улыбавшемся самодовольной улыбкой Миносе хозяина огромных змеиных глаз, что следили за кибером Кносса с высоты защитного купола. Два желтых ока с вытянутыми зрачками дополняли образ змееподобного существа, в которое превратил (и, похоже, продолжал превращать) себя повелитель Ласта. Ороговевшая, похожая на чешую кожа занимала большую часть туловища Миноса, лишь на лице переходя в почти человеческую плоть. Две тонкие полоски губ то и дело разделялись, дабы выпустить наружу разделенный надвое язык.
— Тебя радиоактивная гадюка что ли покусала, Макс? Или приболел?
— Ты знаешь, Айзек, странно продавать людям что — то и не использовать это. Да к тому же я же должен был опробовать на ком — то свои разработки. Это сейчас у меня целая планета подопытных, а во времена, когда я был Максом Феррелом, все было значительно сложнее.
Минос и не думал подниматься из ванной, на что Райберг, подошедший к самому краю водного резервуара, отреагировал совершенно простецки. Скинув верхнюю одежду и оставшись в одном лишь неизменном комбинезоне, он плюхнулся в горячую воду аккурат рядом с улыбавшимся все шире Миносом.
— Макс, я к тебе пришел не прошлое вспоминать. Мне нужна информация о твоих разработках в области биологических взрывчатых веществ большой мощности.
— Милый, — Минос подплыл к Айзеку почти вплотную, — ты что, где — то ударился? Это все выдумки фантастов или сплетни. Плоть не способна генерировать достаточно энергии.
Киллиан сам не заметил, как омерзение к этому персонажу вырвалось из него наружу:
— Да что с ним говорить?
Минос бросил на него хитрый взгляд и улыбнулся еще шире. Язык существа продолжал периодически показываться из — за тонких губ.
— Рот закрой! — Райберг рыкнул на Киллиана, пододвинул голову почти вплотную к чешуйчатому уху собеседника и ласково промурлыкал, — Макс, я тебе кое — что оторву и оставлю себе как трофей, если ты не перестанешь прикидываться.
Эпос резко выдвинул руку вперед, заставив глаза повелителя Кносса расшириться.
— О, милый, если бы я знал, что ты будешь так ласков, я бы и девочек не звал, — Минос стал надвигаться на Райберга, прильнув к обтянутой комбинезоном груди, — ты бы сразу разговор так начинал, я бы все тебе быстренько рассказал.
Эпос не выдержал и отпрянул от почти навалившегося на него Миноса.
— Макс, фу, ты был гораздо нормальнее, когда мы с тобой виделись последний раз.
— Все течет все меняется, милый, — кноссец провел рукой по груди Эпоса и не выдержав зашелся гомерическим хохотом. — Ты бы видел свою рожу, Айзек, — это просто нечто, ну нельзя же быть таким снобом. Ради общего дела мог бы и продолжить то, что творил под водой.
Змееподобный принялся заливисто смеяться, но через несколько секунд все же смог взять себя в руки.
— Вот это было хорошо. А то, знаешь ли, скучно здесь. В нашей глухомани никаких развлечений, — Минос начал подниматься из ванной и продемонстрировал свои ноги, дав Айзеку с Киллианом удостовериться, что он еще не полностью превратил себя в змею.
— Мальчик у тебя забавный и жутко невоспитанный. На тебя чем — то похож. Старших перебивает. Но это мы поправив. Я расскажу тебе все что знаю, если ты, а точнее сказать он, — Минос указал на все еще стоявшего на краю ванной Сивара, — немного развлечет меня.
Киллиан неосознанно начал мотать головой, вспоминая недавние забавы Эпоса и кноссца, заставив Миноса улыбнуться.
— Он согласен, — Айзек был предельно краток, заставив глаза юноши расшириться. Минос подмигнул Кллиану и пошел в часть пентхауса, продолжавшую оставаться затемненной. Уже миновав границу тьмы кноссец сказал:
— Жду вас завтра на открытии Лабиринта.
Айзек выбрался из ванной и, сцепив зубы, пошел в сторону лифта. По дороге он не забыл пнуть стоявшего на старом месте стража.
— Сэр, что я должен буду делать?
— Лучше бы уж то, что ты вначале подумал.
Лифт унес Райберга и Сивара вниз.
***
Где — то во мраке Столпа Кносса Минос говорил со тьмой:
— Сынок, готовь своих зверушек. Завтра тебя порадуют.
Тьма, на высоте трех метров слабо освещаемая двумя красными угольками глаз, ответила:
— Тайрус ждет. Тайрус готов, отец.
Глава 2. Часть 4. Desine sperare qui hic intras
Толпа колыхалась, как клокочущее море. Волны разделенного на две части сборища несли какофонию звуков и возгласов. Толпа ждала. Правая часть — закованные в ратиоконтроллеры алиумы, надеялась получить дары от владыки Миноса по случаю столь грандиозного празднества. Коренные жители Ласта — в основном Новые, принявшие обличие молодых людей — были одеты в разномастные цветастые наряды, перекочевавшие к ним в гардероб прямо из утилизаторов. Алиумов не допускали к участию в испытании, а вот наблюдать они могли. И ни один оборотень не хотел упустить момента, когда мог видеть, как участь бесправных тварей постигнет некоторых из Вторгшихся.
Человеческая часть толпы радовала глаз уже не столько своим одеянием, сколько модификациями, которым люди подвергали свое тело. Отращенные хвосты и перепонки, чешуя змей и шерсть животных, измененное количество конечностей и глаз — все это мог дать человеку здешний владыка, а стимуляторы, внедренные в состав воздуха, раскрепощали разум хозяев Ласта и выуживали на его поверхность самые странные мечты. Трансформацией тела здесь было никого не удивить, и мало кто останавливался на доведении до совершенства своей физической формы. Конечно, встречались и такие. Сложенные, словно сошедшие с постаментов боги, они обладали идеальной структурой тела, но на Кноссе простое улучшение физических кондиций было чуть ли не признаком дурного тона. Все высшее общество предпочитало модифицировать организм и уподобляться животным, на которых пришла мода в новом сезоне. В этом году в почете были кошачьи с давно покинутой родины. Видоизмененные носы, уши и усы, отращённые многими представителями высшего общества Кносса, добавляли людям сходства с леопардами и рысями, тиграми и пумами. Довершали образы одеяния, сделанные под цвел шкур вымерших хищников. Хорошо хоть звериные повадки не вошли в обиход высшего сословия города — никто из видоизмененных и не думал прилюдно вылизываться.