Так продолжалось до самой финальной сцены. Герой Реймир вернулся целый и невредимый с волшебным мечом и напал на Тролля. Но вместо того, чтобы разыграть отрепетированный поединок, Лейр вдруг обернулся к Соэль.
«Ты, — показал он знаками. — Ты этого хочешь?»
Ничего не понимая — сейчас же спектакль идет, о чем вообще речь? — девушка несколько раз кивнула головой: «Да! Я этого хочу! Скорее же!»
Тролль отшатнулся. Юноша играл без маски, мимикой и жестами показывая игру, и сейчас его лицо исказилось от смешанного чувства отчаяния и решимости, когда он отбросил свою дубину и грудью бросился на острие меча!
Соэль и Раэна хором вскрикнули. Не ожидавший такого поворота сюжета Тиар не успел отвести оружие, и Лейр рухнул на колени. Зрительный зал чуть не подпрыгнул от неожиданности, когда герой Реймир разжал руки и отступил, с удивлением повторяя:
— Это не я! Я не хотел!
За кулисами тоже все оцепенели. Никто не смотрел на волшебный клинок, зажатый Лейром под мышкой — все видели только его лицо, искаженное гримасой отчаяния и боли. На глазах Тролля показались слезы. Он повернулся к оцепеневшей Соэль и с усилием провел ладонями по раскрашенному лицу, стирая толстый слой грима, делавший его похожим на настоящее чудовище. Губы его шевельнулись, но вместо слов послышался тихий хрип:
«Ты меня не понимаешь…»
— Что? — девушка подалась вперед. — Что ты говоришь?
Тролль захрипел, хватаясь за голову и силясь выдавить хоть слово. Протяжный стон сорвался с его губ. Покачнувшись, он еле устоял на коленях и не упал только потому, что успел опереться рукой об пол.
— Он умирает, — произнесла служанка Раэна, понимая, что надо спасать положение, и импровизируя на ходу, — грудь пронзил твой заколдованный клинок. Герой злодея победил. Настал твой срок!
«Он умирает!» — Соэль, во все глаза смотрела на ползущего к ней через всю сцену Лейра. Опираясь на одну руку, другую он тянул к ней, не отводя взгляда от её лица. Как обычно, встретившись с ним взглядом, девушка поразилась огню, горевшему в его глазах, и невольно попятилась. А Тролль, не добравшись каких-то двух шагов, то ли истощив силы, то ли по-своему разгадав её неподвижность, в конце концов тихо застонал и растянулся на полу.
— Все кончено! — Реймир-Тиар первым стряхнул оцепенение и шагнул к партнерше, протягивая руку. — Повержен твой злодей…
Но девушка отстранила протянутую руку и сделала шаг вперед.
Зал и кулисы замерли, когда, всхлипнув, героиня медленно приблизилась к Троллю и опустилась перед ним на колени. Робко протянула руку. Провела ладонями по лицу.
— Ты плачешь?
Лейр покачал головой. Хотелось сказать так много, но выходил только хрип и стон. Он просто взял руку Соэль и прижался к ней губами. Меч упал на пол, когда девушка в ответ робко обняла юношу, помогая ему выпрямиться. Несколько секунд двое стояли друг перед другом на коленях, не сводя зачарованных глаз, а потом Тролль тихо привлек Соэль к себе и, прикрыв глаза, потёрся щекой о её макушку.
Первые робкие аплодисменты прозвучали откуда-то из дальнего угла зала. Хлопки подхватили там и тут. Постепенно овация волной докатилась до первых рядов. Послышались возгласы: «Великолепно! Прекрасно! Это чудо!» Артисты за сценой недоумённо переглянулись.
— Вы слышите то же, что слышу я? — шёпотом промолвил мастер Боар.
— Да, милый, — Ниэль поцеловала мужа в щёку и поскорее стёрла след от помады. — Это успех!
— И что делать? — Тайн был настроен более скептично. Тиар на сцене отступил к задней кулисе, но на него не обращали внимания.
— Занавес!
Две тяжёлые портьеры упали с боков, закрыв от зрителей сцену и вызвав новую бурю криков и хлопков. Тиар бросился навстречу отцу:
— Это… что это было?
— Успех, — пожал плечами мастер Боар.
Двое у авансцены всё стояли, обнявшись. Они забыли, где находятся, даже закрыли глаза, отгородившись от внешнего мира. Подойдя, глава труппы тихо отшвырнул ногой бутафорский меч и коснулся плеча Лейра. Тот вздрогнул, словно пробуждаясь ото сна.
— Играем финал, — тихо, но твёрдо произнёс мастер Боар, глядя в глаза юноши. — Ты вместо Тиара. Быстро!
Остальные участники труппы уже суетились, меняя декорации. Менестрель за занавесом наигрывал вступление к последнему акту.
Зрители как само собой разумеющееся восприняли тот факт, что занавес опять открылся, и их взорам предстали полюбившиеся актёры. Зал разразился приветственными криками, когда Король благословил Тролля и Принцессу на брак, и молодые скрепили союз поцелуем. И лишь Тиар с трудом заставлял себя улыбаться. Он стоял сбоку, его крепко держала за руку Раэна, и, как никогда раньше, юноша не ощущал себя таким чужим и ненужным. Он первым покинул сцену, когда занавес опустился вторично и не нашёл в себе сил выйти на последний поклон.
Лорд Варадар, сидевший на почётном месте рядом с женой, застыл в каком-то оцепенении, не сводя глаз со сцены. Ему было всё равно, что происходит на сцене — когда там впервые появился тот юноша с вьющимися волосами цвета начищенной бронзы, он больше не мог ни о чём думать и больше никого просто не замечал. Когда со всех сторон стали раздаваться аплодисменты, он тоже несколько раз хлопнул в ладоши, не замечая, что делает.
— Не правда ли, он прекрасен? — прошептала рядом леди Лиллирель.
— Кто? Рыцарь?
— Да нет же! Этот, который играет Тролля!
— А-а…
Овация не смолкала, и артисты в третий раз вышли на поклон. Но юноши с бронзовыми кудрями видно не было. И лорд Варадар внезапно ощутил нечто вроде болезненного разочарования.
…Женат он был в третий раз, впервые обзаведясь семьёй еще до Смутных Веков. Но, пока Варамир воевал, орки угнали в плен или убили его супругу и их ребёнка. Никаких следов найти не удалось. Он напрасно искал, напрасно поднял на ноги всю округу, и даже совсем было наладился лезть в горы. Родственники чуть ли не силой заставили жениться на младшей сестре пропавшей. Варамир согласился просто для того, чтобы от него отвязались, в душе продолжая оплакивать первую жену.
А потом увидел её. В первые годы после завершения Смутных Веков альфары мало и неохотно шли в услужение к эльфам, и тогда Архипелаг объявил что-то вроде войны. Сотни и тысячи светлых альфаров попали в плен и стали крепостными. И она была одной из пленниц — юная девушка с локонами цвета тёмной бронзы, которые на солнечном свету отливали красным. Она была ни капельки не похожа на его первую жену, запуганная и затравленная, но Варамир влюбился сразу, как только увидел. Забыв гордость, он осторожно, шаг за шагом, терпеливо и бережно приручал юную дикарку, как приручают птицу. И добился своего.
Жена терпела какое-то время и даже сквозь пальцы смотрела на забавы мужа. Мол, все мужчины иногда заводят интрижки со служанками. Но всё переменилась, когда альфара забеременела. Варадар носился с нею и её будущим младенцем, создавая ей все условия и не замечая, как изводится от ревности и ненависти его нелюбимая супруга. Ситуация усугублялась ещё и тем, что леди за годы супружества так и не смогла сама стать матерью. Она всерьёз боялась, что бесплодна и не желала, чтобы по замку бегал какой-то полукровка, плод греха и её вечный позор.
В положенный срок родился мальчик, а буквально через несколько дней — младенцу даже не успели придумать имя, — его отцу срочно понадобилось уехать. Более удобного случая нельзя было сыскать. Леди подговорила одного из охранников убить мать и дитя и бросить трупы в воду, чтобы река унесла их подальше. Мужчина выполнил всё, что приказывала его госпожа, кроме одного — убить ребёнка он всё-таки не смог и, спихнув в реку труп его матери, просто пустил младенца в корзинке плыть по течению, рассудив, что на его руках не будет крови мальчика и в случае, если всё откроется, его не накажут слишком строго.
Лорду Варамиру сказали, что альфара утопилась, боясь бесчестья для себя и сына, которого ни за что не признали бы законным наследником. Её изъеденное рыбами и раками тело всё-таки отыскали, выловив в омуте. Но корзинку с ребёнком не нашли. Наверное, река унесла его дальше и маленькие детские косточки давно уже гниют в иле.
Это деяние не принесло её сопернице счастья. Некоторое время спустя она скончалась, пытаясь произвести на свет дочь. Роженица мучилась так долго, что даже Видящая опустила руки и отказалась от борьбы. Чувствуя, что умирает, жена позвала мужа и покаялась в убийстве, прося прощения. Лорд Варамир, скрепя сердце, простил жену, и несколько минут спустя на свет появилась девочка. А ещё через какое-то время перестала дышать её мать.
Дважды вдовец долго после этого и думать не хотел о новом браке. Согласиться на третью свадьбу его вынудило здоровье дочери. Девочка росла слабой, хилой, да к тому же не слишком красивой. Подле неё постоянно находилась целительница, трижды в день дававшая ей укрепляющие настойки. Опасаясь, что девочка может умереть и оставить его совсем одного, лорд Варадар и рискнул попытать счастья в третий раз, с дочерью своего соседа и бывшего однополчанина, леди Лиллирель. Но и в этом браке пока не было детей, ибо молодая жена больше любила развлечения, балы, охоту, песни и игры. Она и думать не желала о том, чтобы рожать. Другой родни, в том числе и по мужской линии, у лорда Варадара не было. И с каждым днем он все больше и больше боялся, что отойдет к Покровителям, не оставив после себя продолжения. От болезни — и смерти, которая должна последовать за нею — его удерживали только мысли о слабой и хилой дочери и слабая надежда на то, что Лиллирель одумается и порадует его наследником.
Но все это было до того, как он увидел на сцене красивого полукровку с волосами того же самого редкого, красно-бронзового, оттенка, что и у погибшей альфары.
Артисты еле-еле дождались, пока зрители их отпустят. Овации не прекращались несколько минут, и труппа забилась в гримерку — небольшую комнатку за сценой — в полном составе, с трудом переводя дух и не смея поверить в случившееся.
Лейра тормошили, дергали за рукава, толкали и даже щипали со всех сторон. Юноша был словно в центре урагана и только успевал вертеть головой. Он продолжал крепко прижимать к себе Соэль, словно боялся, что девушку у него отнимут. Та притихла в кольце его рук, словно ее тут и не было.
— Это невероятно! — повторял мастер Боар. — Где ж ты раньше-то был?
— Ну и ну! — не отставал и Янсор. — Я глазам своим не поверил, когда ты это сделал!
— И, знаешь, так правдоподобно вышло, — поддакивал Тайн. — Скажи честно, как это тебе удалось?
— Э-а-о, — юноша слабо улыбнулся, качая головой.
— Я тоже не понимаю! Научишь?
— Тебя? — фыркнула Раэна из-за ширмы, где торопливо переодевалась. — Актерскому мастерству?
— А что? Мы же ему пластику ставили! Пусть теперь объясняет!
— Как? Руками?
— Как-нибудь! — стоял на своем Тайн. — Соэль же он как-то все объяснил! А чем я хуже?
Девушка, на которую наконец-то обратили внимание, покраснела до ушей и, поскольку ее больше никто не сжимал в объятиях, попыталась улизнуть за ширму.
— Объяснить-то он объяснил, да только поняла ли ты его, девочка? — поинтересовалась матушка Ханирель, ловя ее за локоть. Смущенная еще больше, Соэль что-то пролепетала и поспешила спрятаться. Раэна потеснилась за ширмой, давая ей место и выходя к остальным.
— Ушам не верю! Он объяснил! Ущипните меня кто-ни…Ай! Ты чего щиплешься? — взвизгнула она.
— А что? — Янсор проказливо подмигнул. — Сама же просила!
— Я фигурально выражалась, — девушка отвернулась, задрала подол и посмотрела на свое бедро. — Синяк, наверное, будет…
— Не будет, — метатель ножей придвинулся ближе, заигрывая. — Дай подую, поцелую — и все пройдет!
— Да ну тебя! — отмахнулась ученица менестреля.
— Ты понимаешь, что ты сделал? — мастер Неар тем временем хватался за голову. — Какая это теперь «Пещера Тролля»?
— А что тут такого? Новая трактовка образа, только и всего! — откликнулись сразу несколько артистов.
— Как — «что»? Это же новая пьеса получается! Мне придется переписывать половину сцен! — искренне сокрушался менестрель. — Я и так ее уже один раз переделал, а что теперь? Начать с нуля?
— Да ничего не будет, не волнуйся так, — мастер Боар вклинился между менестрелем и актером. — Я больше, чем уверен, что в следующий раз Лейр сыграет Тролля по-старому. Так?
Он посмотрел на юношу и тот кивнул, преданно глядя на режиссера.
— Просто сейчас ему нужно было заявить о своих чувствах, — продолжал глава труппы. — И он сделал это так, что, кажется, никто не догадался, что это — импровизация.
— Да все я уже понял, — проворчал мастер Неар, остывая. — Просто если мы каждый раз на сцене будем решать личные проблемы, во что превратится театр? Ты что, — обратился он к виновнику переполоха, — не мог выбрать другое время для того, чтобы заявить о своих чувствах?
Лейр отчаянно помотал головой, взмахнул рукой, делая неопределенный и вместе с тем отрицательный жест в сторону Соэль, которая совсем притихла за ширмой.
— А почему? Обязательно надо было…
Лейр тихо замычал, притопнув ногой и прижимая руку к груди.
— Понимаю, не мог больше терпеть, — продолжал переживать менестрель, все еще болевший душой за исковерканную пьесу. — И не смотри на меня так! Если тебе надо было объясниться, попросил бы помощи! Но не при всех!
Лейр по-птичьи склонил голову набок, прищуривая глаза:
— И-э! — махнул рукой в сторону выхода.
— Да теперь половина замка будет знать, что ты в нее влюблен! — как всегда, правильно «прочитал» его знаки мастер Неар. — Мы-то ладно, мы свои. Но вот посторонним-то может решительно наплевать на твои чувства! Подумай об этом!
— Ну, что ты вцепился в него? — смывшая грим с лица, к ним подошла Ниэль. — Он и так переживает. Ведь переживаешь?
Лейр закивал.
— А про зрителей не думай, — Ниэль погладила встрепанные волосы молодого актёра материнским жестом. — Редко, кто из них может отличить подлинные чувства от сыгранных. Они лишь увидели чудовище, которое изменилось под влиянием любви. Но мы-то знаем правду, — она подмигнула и притянула голову юноши к себе, обнимая, и тихо шепнула на ухо: — сынок…
Лейр оцепенел, хлопая глазами. Он совершенно не ожидал такой реакции.
— Мне нравится, что ты любишь Соэль, — улыбнулась ему Ниэль. — Вы так прекрасно смотритесь рядом…
— А мне вот нравится такой финал, — подлила масла в огонь Раэна. — Мне всегда было жалко Тролля. Он для нее столько сделал… А у Лейра еще и такой романтичный Тролль получился… В него нельзя было не влюбиться! Вот еще увидишь, — она со смехом подмигнула юноше, — скоро ты, а не Тиар, будешь получать любовные записочки от дам!
— Интересно будет посмотреть, — фыркнул уязвленный Тиар. — Дамам нужны красивые слова, вздохи и баллады о любви! А как наш Лейр будет признаваться в любви?
Юноша изумленно вскинул брови и захлопал глазами.
— А зачем ему что-то говорить? — вступился за него мастер Боар.
— Затем, что женщины любят ушами! Он никогда — слышите, никогда! — не сыграет героя-любовника!..
— Вот для этого у нас есть ты! — отец покровительственно обнял сына. — Только ты в жизнь иной раз переносишь кое-что со сцены, а Лейр на сцену вытаскивает свои мысли и чувства.
— О, Покровители! — Тиар в притворном изумлении закатил глаза, всем своим обликом пытаясь выразить искреннее недоумение. Лейр усмехнулся и повторил его жесты и взгляды. Вышло абсолютно похоже и в то же время настолько ярче, что свидетели этой сцены зааплодировали.
— Лейр, ты прирожденный мим! — со смехом воскликнул мастер Боар и подмигнул менестрелю: — Давно пора написать пару пьес специально для него! Он не первый раз выходит на сцену и все время играет чужие роли. Пора ему попробовать свою собственную.
— А что? — Раэна обошла вокруг юноши. — Пластика у него есть… Взгляд выразительный… С мимикой все в порядке… Думаю, пару музыкальных пьес можно попробовать сочинить, тем более, что он сам неплохо играет на виоле. Как считаете, учитель, стоит попробовать?
Она посмотрела на мастера Неара, и тот покачал головой: