— Скажи им, что ты здесь уже искал!
Гонза кивнул, и принцесса зашла внутрь, прикрыв за собой дверь. Это оказалась кладовка торговца тканями. По обеим сторонам узкой высокой комнаты громоздились дощатые стеллажи, в конце под самым потолком было узкое окошко, полуприкрытое решетчатой ставней. Внизу лежали штабелями огромные рулоны чего-то грубого, мешковины или парусины, на полках — сукно. Пахло сухой пылью и шерстью. Под стеллажом слева между двумя штабелями принцесса заметила щель. Подхватив юбки она на цыпочках пробежала по центральному проходу, нагнулась и с ходу втиснулась в темный провал, уткнувшись во что-то мягкое и теплое.
Мягкое и теплое неожиданно рванулось от нее прочь и завопило. От неожиданности принцесса вся окостенела и завопила в ответ, широко открыв рот. Однако, поскольку основной задачей было спрятаться, принцесса вопила тихо. Через мгновение стало ясно, что теплое и мягкое — напоминавшее очертаниями девицу в красном чепце — тоже тут прячется, поскольку, как и принцесса, кричало шепотом. Стоя на четвереньках нос к носу и беззвучно крича с вытаращенными глазами, они были похожи на двух рассерженных кошек.
Принцесса опомнилась первая, гулко захлопнула рот и нахмурилась. В девице постепенно закончился воздух, она сдулась, как остывающий чайник, и захлопала глазами.
— Ва… Вы… Во… — сказала девица, тыкая в принцессу пальцем.
— Да. — подтвердила принцесса. — А ты кто?
— Я?! — брови у девицы взлетели так, будто это она была известной всему королевству наследницей престола.
Чтобы привести собеседницу в чувство, принцесса двинулась на нее корпусом и рывком выдвинула подбородок. Девица шарахнулась вглубь, ушиблась там об стену и отскочила обратно.
— Так я ведь Мидди! — быстро затараторила она шепотом. — Дочка мастерового Бонтена, старшины на соляной шахте и жены его Момы, вышивальщицы у госопожи Тонас, которая в Нитяном, — принцесса подняла ладонь, но в темноте это не возымело действия, — я двух еще братьев сестра, один водовоз, правда, а второй уехамши….
Принцесса приложила ладонь к губам Мидди, наконец, оборвав череду родственников. Она прислушалась к происходящему в галерее. Там активно топали.
— Вроде, заперто все, — сказал мужской голос.
— Тут замок сломан, — ответил Гонза у самой двери, — но я уже проверил. Чисто.
— Ладно, — сказал голос, — пошли отсюда.
— Давай. — снова Гонза. — Я тут постерегу, чтобы не шмыгнул никто.
Топот сместился вправо и стих. Принцесса выкарабкалась из-за рулонов, выпрямилась и как смогла расправила платье. Из щели высунулась голова Мидди. Испуганные глаза таращились на принцессу из-под красного чепца и выбившегося на лоб светлого локона.
— Ваше Высочество!..
Мидди попыталась сделать реверанс, стоя на четвереньках, разумеется, не преуспела, заменила его на поклон и стукнулась лбом об пол. «Надо будет познакомить ее с королевским шутом» — подумала принцесса.
— Замри. — строго сказала она, зажмурилась, судорожно втянула воздух и громко чихнула, еле успев отвернуться к одному из рулонов ткани.
— Ваше Высочество! Я же тута только отцу еды принесла, я все время так делаю, хожу на шахту и… — принцесс снова подняла ладонь, и когда Мидди замолкла, сильно чихнула еще раз.
— Так, — сказала принцесса шепотом, подвигав носом и убедившись, что он не оторвался во время чихания. — Вылезай.
Принцесса отступила к стене, и Мидди явилась на свет маленького окошка. Она была чуть пониже принцессы, курносая, с почти квадратным из-за широкой челюсти, но миловидным, лицом. Мидди постояла немного, беспрестанно озираясь и теребя на груди завязки белой рубахи, а потом вдруг с отчетливым стуком бахнулась перед принцессой на колени.
— Ваше Высочество, умоляю вас, прикажите солдатам отпустить их, они ничего дурного не умышляли, у меня единственный отец, он на соляных шахтах мастер, без него ничего с места не сдвинется…
Единственный отец?
-…только, чтобы Хильмаса вразумить, только, чтобы Его Величество прознали, потому что Хильмас на них и собак спускает и, вообще, жизни не дает…
Дверь приоткрылась, заглянул удивленный Гонза, принцесса движением кисти отправила его обратно.
— … когда отец машины с воротом и лошадями хотел ставить, Хильмас чертежи пожег, а его пороть приказал, чуть в могилу не свел, изувер нечеловечий, а могли бы в два раза больше соли поднимать, чтобы легче стало, потому прикажите отпустить, пока солдаты не покалечили…
Интересно, когда она собирается прерваться, чтобы набрать воздуха? Может, она втайне подсасывает его носом?
-… останемся без гроша, нас из дома выгонят, куда мы пойдем, у меня еще совсем младший один брат, умоляю вас, помогите уберечь…
Принцесса поняла, что конца ей не дождаться и шепнула с присвистом:
— Цыц!
Мидди стихла.
— Как ты сюда попала?
— Говорю же, еды принесла! — Мидди нырнула в щель и выудила оттуда холщовую сумку, — Тута каравайка, да сыра козьего кулачок, да пиво в баклахе, — все называемое тут же доставалось из сумки, — и еще вот огруца принесла. Огурцу хотите?
Мидди обтерла огурец передником и трогательно протянула его принцессе:
— Благодарю, — воздержалась принцесса, — я не голодна. А вот пива…
Мидди тут же проворно вытащила из баклаги затычку и протянула принцесса. Принцесса сделала пару глотков, пытаясь смыть вкус грязной тряпки и шерстяной пыли. Пиво по вкусу было немногим лучше, но, по крайней мере, мокрым. Мидди воспользовалась ситуаций сполна: — А тута солдаты, а мне нельзя в облаву, потому что у меня жених еще, у него только-только дела пошли, стали ему платить прилично, и мы с ним в конце лета жениться решили, а сейчас тут встретиться хотели, мне еще его найти надо, и я сюда зашмыгнула, замок, вота, гвоздиком подковырнула, — из кармана передника Мидди достала и предъявила орудие взлома: два гвоздя с загнутыми концами, — и затайкалась за мешками, а тута вы наскочили…
— Встань! — приказала принцесса и на всякий случай добавила, — Молча!
Мидди поднялась. Принцесса вернула ей баклагу. Из-за окошка над головой доносился гомон голосов на площади, отдельные выкрики, звуки какойто возни.
— Твой отец — худой, сутулый, с бородкой клином?
— Да, Ваше Высочество, он… — принцесса проворно подняла ладонь у самого носа Мидди.
— Помоги мне, — сказала принцесса. — Надо узнать, что там.
— Я…
— Молча!
Принцесса ухватилась за тяжелый рулон парусины и с помощью Мидди поставила его на попа под самым окном.
— Держи, — сказала принцесса и Мидди навалилась на рулон всем телом.
Принцесса вскарабкалась на ближайший штабель, цепляясь за брусья стеллажа, перенесла ногу на торец стоящего рулона и ухватилась руками за край окошка. Рывок, и она оказалась обеими ногами на рулоне, а окошко как раз на уровне ее головы. Принцесса приоткрыла ставенку.
Солдаты стаскивали бунтовщиков в середину площади, там уже сидело человек восемь или десять. На них надевали кандалы. Еще кого-то волокли от деревянного склада. Напротив на лошадях высились…
Рулон подогнулся, и принцесса полетела вниз. Мидди честно попыталась ее поймать, перехватывая за разные части тела, но не удержала, и они обе грохнулись на пол запутавшись подолами юбок и конечностями. Что-то отчетливо треснуло, хорошо бы не кость.
Волосы принцессы упали Мидди на лицо. Ее правый глаз был прямо перед принцессой, очень близко.
— Ваше Высочество! — заговорила Мидди, прямо принцессе в ухо, вращая глазом и отдуваясь от волос, пока принцесса пыталась найти точку опоры, чтобы подняться, — пожалуйста, прикажите их отпустить! Они ничего плохого не делали, если что-то и думали, то только… Йипс-хаа…
Последнее Мидди произнесла, потому что принцесса случайно оперлась ей на живот. К сожалению, его пришлось отпустить, и Мидди тут же продолжила:
— Если только вы прикажете, можно же во всем разобраться…
— Да не могу я! — гаркнула принцесса.
Она поднялась, сдвинула рукав и посмотрела на левый локоть. Он был ободран. Вдобавок оказалось, что хрустнуло ее же собственное платье, разошелся боковой шов.
— Ваше Высочество… — начала Мидди, но это было уже чересчур.
— Ты думаешь, ты одна умеешь тараторить, — шепотом взорвалась принцесса, — тоже мне артистка-сказительница, я могу не хуже! Что я сама по-твоему «тута» делаю? На троне сижу? Руковожу облавой? Покумекай, баклаха в чепчике! Я «тута», как и ты — прячусь! Могла бы командовать — сейчас на площади на белом коне бы сидела, а не здесь с тобой платье рвала! Пожуй огурцу, умоляю, а не то я тебя в кузницу сдам — с твоими легкими только печь поддувать!
Мидди выслушала принцессу, не закрывая широкого рта, смаргивая, когда принцесса всшептывовала особенно яростно. Стоило принцессе утихнуть, Мидди подняла обе ладони и, кивая в такт, стала оглаживать ими воздух перед принцессой, пытаясь, очевидно, ее успокоить.
— Я только хотела тама платье вам прихватить, — сказала Мидди, — чтобы дальше не ползло, у меня вота с собой есть…
Она выхватила из кармана передника нитку, намотанную, как на веретено, на коротенькую палочку, со вколотой с краю иголкой.
— Тута, конечно, портниха должна, но пока, на время, и это будет ладненько, — говорила она, ловко подготавливая нить с иглой, — поднимите ручку, Ваше Высочество…
Мидди забралась принцессе подмышку и некоторое время там возилась, глуховато и неразборчиво рассказывая о трудной жизни.
— Вота, — сказала она, откусывая остаток нитки, и выбралась обратно.
— Принцесса изогнулась посмотреть на собственный бок. Надо было признать, что язык и руки у Мидди, никак друг другу работать не мешали. При беглом взгляде, никто бы не догадался, что на боку была прореха.
Снаружи снова донеслись крики. Надо было продолжить рекогносцировку, но падать на Мидди больше не хотелось, она все же была худовата. Нужно перераспределить обязанности!
— Гонза! — шепотом крикнула принцесса.
Гонза сунул голову в дверь.
— Подними меня! — приказала ему принцесса и повернулась к Мидди. — А ты стой у двери и смотри в щель, чтобы никто не появился.
Гонза протиснулся мимо Мидди, своротив при этом штабель мешковины, нагнулся, обхватил принцессу на уровне колен и выпрямился. Принцесса взлетела под потолок и сверху приказала:
— Разворачивайся!
Гонза повернулся к окну спиной, соответственно принцесса оказалась к нему грудью. Пришлось искривиться наподобие музыкального ключа, чтобы выглянуть в окошко из-за верхнего края.
На лошадях высились барон Фальт и господин Хильмас. Позади них, в тени было еще три или четыре всадника. Посреди площади на коне гарцевал незнакомый принцессе лейтенант, видимо из числа людей барона, которых он привел с собой заместить ушедших с королем в поход. Пленников прибавилось, от склада волокли еще кого-то. Принцесса присмотрелась и узнала мастера Бонтена. Как назло, именно в этот момент Мидди спросила: — Что там?
— Собирают на площади, — буркнула принцесса.
— Ваше Высочество, — стартовала Мидди, но принцесса была к этому готова.
— Ничего не будет! — жестко сказала она. — Запрут их ненадолго в Тихой Башне. Потом выпустят.
Мидди вдруг всхлипнула. Принцесса несколько покривила душой. Сама она в Тихой Башне — городской тюрьме, встроенной в городскую стену на западе — не бывала, но по рассказам ничего хорошего с людьми там не происходило. Принцесса сжала зубы и тихо зашипела — кривить душу на манер музыкальных знаков, было куда неприятнее, чем тело.
От склада повели очередного арестанта. Это был коротышка. Он дергался в руках солдат, они уронили его и пару раз пнули сапогами.
— Почему все думают, рвань и копоть, — зло сказала принцесса, — что если я дочь короля, то все могу? Ничего я не могу!
— Вы же принцесса! — хлюпнула Мидди. — Вас послушают!
— Послушают они! — продолжала злиться принцесса. — Увидят меня — тут же пошлют в замок под охраной, вот и все разговоры! Я бессильна, как и ты, уж прости…
Откуда-то слева появились еще двое солдат, толкая перед собой молодого человека. Принцесса покрылась испариной. Гонза что-то почувствовал и плотнее сжал ей колени.
— Спрятаться решил! — крикнул один солдат.
Арестованный на секунду обернулся, и худшая догадка принцессы подтвердилась — это был Он! Это был Ее!.. Скажем — учитель музыки! Ее Лавайенн! Принцесса поймала себя на том, что брови у нее сложились домиком, а губы вытянулись в окошко. Один из солдат ткнул Лавайенна под ребра, для ускорения. Принцесса вздрогнула, будто ударили ее саму. Лицо у нее сделалось соответствующее, домик развалился, губы поджались.
— Ну нет! — сказала принцесса громко, — такими дровами печь не протопишь!
— Что случилось? — спросила Мидди.
Принцесса хотела воскликнуть: «Звери! Убийцы! Палачи!», но вдруг сообразила, что это же, практически, ее собственные солдаты.
— Этого я позволить не могу! — сказала принцесса выпрямилась, развернула корпус и из-под самого потолка уставилась на Мидди взглядом, которым король Мун озирал свои войска перед битвой.
Мидди никогда эпического полотна не видела, поэтому у нее отвалилась челюсть и пропал дар речи. Гонза переступил с ноги на ногу. Ноздри у принцессы расширились, губы сжались в линию.
— Идем на площадь! — скомандовала она.
Гонза был крепок и надежен, как дуб, и так же сметлив. Получив приказ, он широко шагнул, гордо неся высоко поднятую принцессу, как несут в битву королевский штандарт на шесте, только задом наперед. В следующее мгновение принцесса врезалась головой в потолочную балку. Она инстинктивно пригнулась, поэтому удар получился скользящий, но голова оказалась ободранной, а несколько волос остались в расщелине на балке.
Принцесса взвизгнула, одной рукой держась за пострадавшую голову, а другой колотя по железному шлему Гонзы.
— Простите, — смущенно пропыхтел Гонза бережно опуская принцессу на пол.
— Ваше Высочество, — тут же напала Мидди и стала осматривать повреждения, — дайте посмотреть, тута ничего, крови нету, но может немножко садануло… Если хотите у меня тута есть…
Карман передника исторг на свет лоскут чистой тряпочки, в который оказались завернуты листья пастушьей сумки, тысячелистника и еще каких-то трав. Пару листьев Мидди вдруг запихала в рот:
— Щаф нажуу, приложим, шобы зажило срафу, — комментировала она по ходу дела.
— Спасибо, — буркнула принцесса, с сомнением глядя Мидди в рот, — И так заживет.
— Не фотите? Ланна! — Мидди тут же сплюнула траву в угол, — А что же вы будете делать?
— Прикажу всех отпустить!
— Тама же солдаты, вы же говорили, что не слушает вас никто…
— Ты меня столько уговаривала, а теперь — что? Хочешь отговорить?
Принцесса резко развела в стороны ладони с напряженно растопыренными пальцами, в упор глядя на Мидди темными горячими глазами. Мидди сглотнула.
— Ее Высочество что-то придумали! — сказал сзади Гонза.
Принцесса обернулась и снова попыталась найти у него на лице следы иронии. Безуспешно. Гонза только радостно осклабился, будто ему только что пообещали неделю увольнительной.
— С дороги-то отойди, — посоветовал он Мидди добрым голосом.
Мидди вжалась в штабель джута. Принцесса пнула дверь, вышла на галерею и решительно зашагала к лестнице. На полпути она внезапно развернулась, и шедшая на рысях следом Мидди влетела в нее всем телом. Принцесса поймала ее в объятия, отступив на полшага.
— Простите, — пискнула Мидди.
— На сегодня столкновений достаточно! — строго сказала принцесса, отстраняя ее от себя. — Как я выгляжу?
— Сейчас, сейчас…
Мидди проворно выдернула из волос принцессы несколько ниток, пару щепок и пучок соломы. Из кармана передника — с которым по объему запасов, похоже, мог соперничать только полковой обоз — появился гребень, и Мидди привела в относительный порядок прическу принцессы, ни разу, кстати, не дернув. Поправив воротник платья и утвердив узелок плетеного из парчовых ленточек пояса строго на линии подбородок-пупок, Мидди отступила и оценила результат: — Очень хорошо!
Принцесса повернулась к лестнице, спустилась и, обогнув склад, вышла на площадь. Если сюда она пробиралась кругом, прячась в тени, то сейчас сделала все, чтобы ее заметили: подняла подбородок, выпрямила спину и решительным, но не быстрым шагом двинулась по прямой линии к всадникам на другой стороне.