принцессе каким-то пра-пращуром. Она слышала эту песню, наверное, тысячу раз.
Ниса вдруг обернулась и оглядела темноту за собой. Что-то сказав Арманхану,
она поднялась, обогнула скамьи и через несколько шагов оказалась около принцессы.
— Ты вернулась! — негромко сказала она.
— Как видишь, — сказала принцесса, — что тут у вас?
— Какое-никакое развлечение! Пойдем, там для тебя приготовлено место,
сейчас принесут горячее вино!
— А этот твой, что?
— Танцует смешно! — хихикнула Ниса. — Весь вечер мне шепчет: «Каошш пур
айук». Или как-то так.
— И что это значит?
— А я откуда знаю? Наверное, что-нибудь вроде: «Ты самая красивая!» — Ниса
снова хихикнула.
— А может это значит: «Я главный штырь во всей округе?» — каждое Нисино
хихиканье царапало по позвоночнику.
— Может. — пожала плечами Ниса и сменила тон. — Что с вами, Ваше
Высочество?
— Я пойду спать, — сказала принцесса, — голова трещит.
Обе знали, что это неправда. Они помолчали, потом принцесса повернулась и
пошла в темноту.
— Я с тобой, — заговорила Ниса, но принцесса только махнула кистью руки
назад, оставив Нису стоять на месте.
В шатре дожидалась служанка. С ее помощью принцесса без удовольствия
умылась, натянула ночную рубашку и повалилась в кровать. Служанка подоткнула
шерстяной плед, поклонилась и вышла. Некоторое время принцесса лежала, слушая
отдаленные лесные шорохи, в полном разладе с собой и миром. Сон пришел к ней
раньше, чем Ниса пришла в шатер.
— Ваше Высочество, проснитесь, пожалуйста! Ваше Высочество!
Принцесса разлепила глаза, уже понимая по тону служанки, что говорить
«доброе утро» неуместно. Она села, спустив босые ноги на овечью шкуру, лежавшую
у самой кровати прямо на утоптанной земле.
— Ваше Высочество, у нас беда!
Принцесса огляделась, и служанка сразу подала ей серебряный кубок с водой.
Каждое утро начиналось с воды, сколько принцесса себя помнила. Отпивая из кубка,
она увидела, как в своей кровати села Ниса. Принцесса вспомнила вчерашний день.
«Даже твои сказочные глаза спросонья кажутся маленькими», — почему-то подумала
принцесса и вернула кубок служанке.
— Что случилось?
— Хаарданцы схватили Клифа!
— Как это — схватили?!
— Я больше не знаю ничего, Ваше Высочество. Гонза говорит, они говорят, он
украл какого-то коня.
Принцесса хмурилась на служанку пытаясь проникнуть в смысл слов. Ерунда
какая-то! Как он мог украсть коня? Было ясно, впрочем, что подробностей от
служанки не добиться.
— Одеваться. — сказала принцесса.
Служанка потянулась, чтобы помочь снять тонкую ночную рубашку, но
принцесса раздраженно отмахнулась.
— Я сама, — сказала она. — Дай юбку.
Скинув рубашку, принцесса натянула короткую нижнюю полушелковую
юбку на тесемке, а затем синее узкое платье без пояса с треугольным вырезом. А если
«конь» это азгорский скакун? Клиф украл Эль-Тарайю? Принцесса засунула ноги в
короткие сапожки из козьей замши. Она же сама велела ему отвести коня к
хаарданцам. Украшения? Нет. Не до них. Однако принцесса все же взяла из шкатулки
одно кольцо — наследство ее матери. Принцессе нравилось верить, что оно приносит
удачу. Все равно, дикость какая-то, как хаарданцы могут удерживать кого-то из
подданных Арранты?! Схватив с сундука льняную расшитую ленту, принцесса
выбежала из шатра.
Взмахивая широкими треугольным рукавами, принцесса уже по пути к
центральному шатру собрала волосы на затылке и завязала их лентой. Клиф, ее
сверстник и детский товарищ, особенно с тех пор, как много лет назад умерла ее мать.
Конечно, она принцесса, а он лишь сын конюха, но это не мешало им вместе строить
дома на деревьях, ловить чудовищ в замковом рве, и тренироваться в стрельбе из
лука! Принцесса стреляла, а Клиф, в основном, бегал за стрелами. Да, что говорить!
Хватать среди бела дня… Или темной ночи? Неважно! Хватать подданных
принцессы…
Пройдя сквозь расступившуюся охрану и резко откинув полог, принцесса
влетела на аррантийскую часть шатра. Увидев ее, король Эннер, тут же поднялся из
деревянного кресла.
— Что происходит? — принцесса подбежала к отцу, не обращая внимания на
мужчин, толпившихся вокруг.
— Тише! — сказал король и обнял принцессу. — Они ожидают в зале.
Король еще мгновенье удерживал принцессу. Потом разомкнул объятья и
усадил ее рядом с собой.
— Посол Маарон пришел с сообщением, что кто-то похитил азгорского коня
его сына.
— Но при чем тут… — начала принцесса, но король остановил ее жестом.
— Вчера ночью несколько человек видели, что коня выводил из лагеря Клиф.
— сказал король.
— Это вранье! — зашептала принцесса высоко понимая брови и округляя глаза.
— Он не мог выводить! Он его туда отвел!
— Однако, свидетельствуют против него.
— Ты им веришь? Да эти хаарданцы скажут все, что угодно!
— Не только хаарданцы, — король помолчал, принцесса не отводила от него
глаз. — Наш сторожевой разъезд видел то, о чем говорит посол — Клиф вел коня от
самого лагеря прочь в темноту. Они не сочли это важным, хаарданский конь не их
забота, но подтверждают в точности.
— Надо спросить самого Клифа, — вдруг заулыбалась принцесса. — Он,
разумеется все объяснит!
— Мы не можем, — сказал король. — По их обычаям, до суда никто не может
говорить с обвиняемым.
— Какое значение имеют их обычаи? Мы в Арранте!
— Но Клиф на территории их лагеря.
— И что? — король промолчал.
Принцесса обвела взглядом собравшихся, почти все смотрели куда-то в землю
с унылыми лицами. В груди у принцессы что-то сжалось. Она повернулась к отцу.
— Понятно, — она сглотнула, — политический момент. И что мы будем делать?
— Перед закатом состоится суд, — проговорил король. — Если не найдется конь,
или подозрения не падут на кого-то еще, Клиф будет казнен по хаарданским законам
сразу после захода солнца.
— Что?!
Повисла тишина. Кровь внезапно ударила в уши. Принцесса закрыла рот и
почему-то тщательно осмотрела свои руки. На среднем пальце левой блеснул
камешек в кольце.
— Я спросила, — медленно сказала она, снова подняв глаза на отца, — что мы
будем делать?
Она нажала на слово «мы».
— Мы можем лишь попытаться найти коня. — сказал король. — Я уже
распорядился собрать два отряда всадников и послать их в ближайшие деревни.
Скорее всего Клиф передал коня кому-то…
— Нет. — принцесса замотала головой.
Король хотел погладить принцессу по плечу, но она уклонилась. Ноздри у нее
напряглись, легкие качали воздух как кузнечные мехи.
— Мы должны спросить Клифа! — твердо сказала принцесса, стараясь
удерживать дыхание.
— Это невоз…
— Я сама поговорю с послом, — быстро сказала принцесса. — С послом-то
можно говорить!
Прежде чем король успел набрать воздуха для ответа, принцесса вскочила и,
отодвинув полог, прошла в центральную часть шатра, где окруженный свитой в
кресле восседал Маарон. Принцесса прошла вперед, встала перед послом и вежливо
присела в книксене.
— Ваше Сиятельство!
Посол шевельнул своей безволосой головой, обозначив кивок. Краем глаза
принцесса видела, как вслед за ней молча вошли король Эннер и другие.
— Я бесконечно опечалена исчезновением вашего скакуна. Я знаю — все
указывает на то, что виновником является наш подданный. И я искренне прошу вас
простить нас, — принцесса сделала маленькую паузу и добавила, — если это
действительно так.
Посол помолчал, ощупывая принцессу своими маслянистыми глазками, потом
обозначил еще один кивок.
— Человек, которого обвиняют в краже не только наш подданный, но и — так
случилось — мой личный друг. Я прошу вашей милости и великодушного разрешения
навестить его.
— Это нельзя! — громко сказал Арманхан из-за правого плеча посла.
Принцесса заметила, как на долю мгновения неприязненно поджались губы
Маарона, лишь потому что не отводила глаз от его лица. Арманхан-то вовсе не
кладезь ума!
— По законам Хаардана, — медленно произнес Маарон, — посещать узника до
суда не может никто!
Принцесса вдруг отчетливо поняла, что это не отказ. В конце речи Маарона не
было интонационной точки. Это было испытание. Ах, ты, лысая брюква, какая!
Принцесса опустила глаза.
— Я и есть никто, Ваше Сиятельство. — сказала она кротко, — всего лишь милое
дитя, которое плачет по другу своего детства.
Она подняла глаза и увидела, что Маарон ей не поверил. Вариант «покорная
овечка» с ним явно не проходил. Принцесса пыталась сохранять скромный и
просящий вид, пока в голове метались от уха до уха лихорадочные обрывки мыслей.
Как они там свои южные фразочки складывают?
— Мудрый человек знает, когда жизнь оказывается сложнее самого
правильного закона, — сказала принцесса, сам не очень понимая, что имеет в виду.
Маарон, очевидно, забавлялся. Мозг у принцессы потихоньку закипал.
Однако, она решила дать послу последний шанс, прежде чем ногтями вцепиться в эту
лоснящуюся морду.
— Мудрый человек не станет сеять семена сорняков, — нащупывая слова,
сказала она, — ведь дети вырастают.
Маарон едва заметно прищурился. Принцесса не знала, стоит ли говорить то,
что пришло ей на ум, но уже не могла удержаться.
— Или нет. — твердо закончила она, перевела глаза на Арманхана и тут же
вернула их обратно.
Маарон все понял. Арманхан не понял ничего. Сама принцесса была где-то
посередине. В шатре и до этого было тихо, а теперь наступила совсем мертвая
тишина. Было слышно, как звякают ложки в полевой кухне на самом краю луга.
Маарон молчал. Принцесса смотрела на него прямо и твердо с удивлением ощущая,
как в ней растет какая-то неведомая мощь. Ничего подобного она никогда не
чувствовала. Она очень спокойно смотрела на посла и прямо в лицо ему думала:
«Попробуй только отказать, и я тебя убью».
— Быть другом непросто. — сказал Маарон, — быть хорошим другом очень
сложно.
Он помолчал. «Я не поняла» — подумала принцесса, — Конкретно скажи: да
или нет».
— Мой советник проводит вас к узнику, — Маарон решил ничего такого не
пробовать.
Все одновременно вздохнули. Арманхан быстро и резко заговорил на своем
языке. Плечи у принцессы расслабились, щеки зарделись. Она присела в поклоне,
распрямилась и под общий гомон пошла за советником Маарона на хаарданскую
половину луга.
В середине посольского лагеря была прямоугольная площадка. В дальней ее
стороне к большому солдатскому шатру был прикреплен небольшой полотняный
навес, опиравшийся на толстые деревянные столбы. К одному из них цепью был
прикован Клиф. Он сидел, опустив голову и не глядя по сторонам. Стараясь
проглотить комок в горле, принцесса подошла ближе и присела на корточки.
Советник посла, тот самый мужчина в малиновом халате и круглой шапочке,
остановился в нескольких шагах от них.
— Клиф поднял голову, тут же зашевелился, потянул звякнувшую цепь и
развернулся к принцессе всем телом. Он был бледный до зелени, под глазами темные
пятна, на щеке ссадины. Принцесса протянула ему руку, и он тут же схватился за нее
двумя ладонями.
— Лина! — сипло сказал Клиф и откашлялся, — простите, Ваше…
— Перестань, — сказала принцесса, так приветливо и бодро, как только могла.
— Всю жизнь звал меня «Линой», а теперь будем строить из себя.
— Лина! Я не брал коня!
— Конечно. Я знаю. — принцесса погладила его по грязной руке.
— А Его Величество? Он знает? — у Клифа из угла рта потянулась ниточка
слюны.
Принцесса закрыла глаза, и потребовалось значительное усилие воли, чтобы
открыть их снова.
— Знает. Конечно знает. Ты не волнуйся, он тебя обязательно вытащит отсюда.
— Не надо, — Клиф покачал головой, — я же не дурак. Если бы все так просто,
уже бы выпустили.
Ком в горле разросся так, что не давал дышать и давил на глаза. Принцесса
заставила себя улыбнуться и крепче сжать ладонь Клифа. Клиф придвинулся совсем
близко и зашептал:
— Лина, я тут думал. Может быть хоть попросить их, чтобы не совсем казнили?
Я слышал где-то, у них там ворам руку отрубают. Может быть попросить, чтоб
только руку? А?
Где-то за переносицей у принцессы скопилась предательская жидкость. Целое
море. Она продолжала улыбаться, отчаянно боясь неосторожно открыть рот,
неудачно моргнуть и выпустить это море наружу. Очень медленно она набрала
полную грудь воздуха и стала выпускать его понемногу, чтобы не дрожал голос.
— Ты все же дурачок. Твои руки будут целы! А уж голова, тем более. Я всетаки дочь короля! А ты мне лучший друг. А?
Клиф кивнул, потом еще раз и, наконец, просто опустил голову. Принцесса,
продолжая держать его за руку, посмотрела через плечо на советника, который явно
прислушивался к их разговору, нескольких солдат рядом с ним, и незаметно
сглотнула.
— Расскажи-ка мне, — сказала она, поворачиваясь обратно. — в подробностях.
Как все случилось?
— Как? Повел коня сюда, к ним в стойла, — Клиф неохотно приподнял голову.
— Когда подошел, на меня один наскочил: «Чистить, чистить». Конюх он у них, вроде.
Я думаю, ладно, дело привычное. Почистил. Хотел идти, темень уже. А он мне:
«Ходить коня! Вечер — ходить коня!». И рукой машет, мол, туда. Я думал, он хочет,
чтобы я коня выгулял перед тем как в стойло ставить…
— Фаше Высошество! — услышала принцесса и посмотрела на советника.
Он подзывал принцессу к себе взмахами ладони. Принцесса не реагировала.
Тогда, видимо, решив, что она туповатая, он показал двумя пальцами идущего
человечка. Принцесса приопустила брови, медленно смерила его взглядом вниз,
потом вверх, дернула носом и тут же повернулась к Клифу:
— Рассказывай скорее!
— А что там? Повел его куда велено. Из лагеря вывел недалеко, там опять этот
стоит. Давай, мол, коня, и иди. Я отдал поводья, пошел к себе. Но до нашего шатра
не дошел чуть-чуть. Из темноты пятеро ихних…
На плечо принцессы легла рука. Принцесса, не оборачиваясь, дернула плечом.
— Лина, ты попроси, чтобы только руку! Пожалуйста! — зачастил Клиф сильнее
сжимая ее пальцы.
— Держись, — сказала принцесса, изо всех сил сжимая в ответ руку Клифа. —
Слышишь? Ничего не случится. Мы еще с тобой ого-го!
На плечо снова легла рука одного из караульных. Принцесса поднялась,
повернулась к нему и наотмашь врезала ему открытой ладонью по щеке. Охранник
дернул головой, схватился за лицо и отступил в сторону. Откуда-то слева донесся
смех, но сразу оборвался. Хаарданские солдаты обступили ее неплотным кольцом,
загораживая выход из лагеря.
— Держите руки при себе! — с достоинством сказала принцесса всем сразу,
стараясь не морщиться от боли в отбитой ладони.
— Ваше высочество, — сказал советник через паузу, — мой господин, посол
Маарон, хотеть знать, о чем вы говорила с преступником.
— Ваш господин может спросить об этом сам у Его Величества, короля
Арранты. — сказала принцесса, чувствуя каждую жилу на собственной шее.
— Боюсь, я вынужден… — начал малиновый.
— Бояться вам не пристало! — перебила принцесса.
Она пошла вперед, прямо на одного из солдат, разгоняясь с каждым шагом. В
последний момент она резко подняла руки на уровень подбородка ладонями наружу
и с хода, выбросив их вперед, всем весом толкнула солдата в грудь. Ожидай он этого,