А парни были в восторге от Лили: умница, лишний раз не лезет в их секреты и, главное, умеет держать язык за зубами и уходить вовремя. Как и в этот раз: обговорив возможности анимагии, взяла себе почитать то, что освободилось у них, и спокойно пошла к себе, когда им надо было обсудить кое-что, да еще и поработать.
Только оставшись наедине с парнями, Северус заявил тем, что категорически против участия девочки в добывании украшения директорской бороды. И порадовался их дружному согласию: все же дело было не из серии самых безобидных, а подставлять девчонку — последнее дело, как хорошо это сформулировал Блэк.
Кстати, о Блэке…
— Сириус, ты поменял палочку? — Принц и сам не заметил, как легко они все перешли на имена. Врагов… больше не осталось. Вот так просто.
— Как ты догадался?
— Сам не чувствуешь, что изменился?
— В чем?
— На комплименты напрашиваешься, Блэк? — усмехнулся он. — Ну, получи: ты начал очень быстро взрослеть.
— Это так выглядит со стороны? — довольный Блэк являл собой приятное зрелище.
— Ты стал спокойнее, адекватнее, умнее. Что это, как не взросление? А что ты чувствуешь сам?
— Мне… — он задумался. — Легче стало. Как-то все… ровно. Все ясно, а что не ясно, о том можно догадаться, если подумать или прочитать. Или спросить.
— Как тебе Шляпа?
Сириус рассмеялся:
— Она супер. Палочку, кстати, именно она посоветовала.
— Она с тобой сейчас?
— Всегда!
— Ты все еще хочешь попробовать то, от чего меня колбасило, когда с доспехами разговаривал?
— Хм-м-м, — Блэк задумался, но вдруг вспомнил Кастанеду: — Это не кактус?
— Нет! — рассмеялся Принц. — Просто натри за ушами эвкалиптом. Только в выходной и лучше вечером, тогда мы тебя… подстрахуем.
— Просто натереть? Есть не надо? — просветлел лицом Сириус. — Тогда я точно попробую!
«Да, взрослеет, — подумал Северус. — Но не так, чтобы очень. Хотя раньше он бы и кактус попробовал… наплевав на шипы. Кстати, откуда у них о кактусах-то, неужели в библиотеке нашлось что-то о доне Хуане?»
И он пошел пообщаться с прекрасной Ирмой Пинс…
Джеймс радовался, что пока никому не рассказал о мантии. Все же… вряд ли Шляпа предлагала ему Слизерин просто так. Было очень удобно присматривать за другом и Эванс: он быстро получил доказательства, что их ничего не связывает, кроме общих интересов к тому латиноамериканскому магу и еще пары вопросов. Оставалось подсмотреть за Принцем, но почему-то все никак не удавалось. А еще буквально свербели две мысли: о карте Хогвартса, ну, и о директорских бубенцах, конечно. Хотелось уже что-то сделать, наконец.
Мальчик достал заготовки, привезенные другом. Оставалось немного: привести их в полное соответствие с эскизами, сделанными Люпином и Блэком. Что-то по памяти, а что-то с колдографий срисовали и с думосбора, когда Принц директорскую бороду исследовал. Последнее шло за эталон. Трансфигурация тут не прокатывала, для надежности надо было сделать все ручками, даже руны выдавить-выгравировать…
И он принялся за работу.
Поттер копировал рисунок на автомате — так получалось почему-то лучше, чем когда он думал над каждым штрихом. Так что руки заняты, а голова свободна. И он начал вспоминать…
Что там говорили о палочках? А ведь интересно, Сириус и правда изменился, жаль, стал не такой восторженный, но ведь… поумнел? И с ним стало теперь как-то спокойнее.
«А что моя-то палочка собой представляет? Что там говорил старик Олли, красное дерево и сердечная жила дракона? И они тогда просто взяли и поверили. Даже не думая, что могло быть что-то иначе. Но ведь могло? Всего два компонента. А если… не только они?»
Мальчик начал прокручивать в памяти воспоминания о покупке. Стало казаться, что старик смотрел как-то странно. Хотя… он вообще странный. К чему все привыкли. Но почему? Он ведь просто тоже артефактор, как многие в семье Поттеров, но Джеймс ни за кем из своих родственников подобных странностей не замечал. Несмотря на возраст.
Руки закончили работу, и Джеймс «вынырнул» из своих мыслей. Результат его почти удовлетворил: еще пара штрихов, тут чуть поглубже, тут подправить… Ну вот, отлично. Сразу захотелось похвастаться… сразу всем. Обязательно. Кстати, как-то бы уже назвать их компанию… Братство? Нет, у них уже «сестра» есть… Орден… кого-то? Фестрала! Точно… Красиво и страшно. А еще они читали недавно это, у Майн Рида… Трапперы. Звучит! Или, может, Ковен, как у взрослых. Ну, а че… Скорее бы все собрались, он предложит. А пока…
— Темпус! — он посмотрел на цифры. До общей встречи оставалось каких-то полчаса. Тут его осенило, он быстро нашарил в сумке мантию, и через секунду в Выручай-комнате никого не осталось. Видимого.
Принц пришел первым, буквально через минуту-две. Один. И тут же засел что-то писать.
Джеймса разрывало от противоположных желаний: похвастаться удавшейся работой — готовыми бубенцами или подсмотреть, что же там сочиняет этот загадочный ворон. Второе, конечно, победило, и мальчик начал осторожно подкрадываться к нему со спины, благо, сидел удачно. Заглянув через плечо, он понял, что Северус переписывается с кем-то с помощью протеевых чар: на белых страницах блокнота то всплывали, то пропадали быстрые, летящие строчки. Четкий, аккуратный, но какой-то жесткий почерк был Джеймсу совершенно незнаком. «Отец, то есть, отчим, наверное», — подумал он, пытаясь разобрать слова с двух метров. Увы, это оказалось далековато.
И он передвинулся еще немного.
Тут Принц вздохнул и чуть-чуть изменил положение, но не обернулся, зато текст из блокнота стал виден лучше. Что?
Палочки отслеживаются?
Интере-е-есно…
Палочка может влиять на волшебника?
Как? За счет чего?
Стоп, да ему ли не знать, как иногда влияет на человека просто ношение некоторых камней, драгоценных и не очень… А уж волшебные части, конечно!
Что? Кто-то пишет, что в палочке обычно не менее пяти… а то и больше? Но ведь он недавно и сам об этом думал! И он, кажется, представляет, как проверить свою палочку. Да и любую!
— Все не могу понять, ты так пыхтишь потому, что хочешь, чтобы я тебя нашел, или просто простудился? — Принц обернулся к нему и придвинул блокнот. — Не имею ничего против, если ты поучаствуешь, как раз по твоей части.
Джеймс скинул мантию:
— Давно меня засек?
— Как ты начал пыхтеть, так и засек. Мантия-невидимка, как я понимаю, но не неслышимка? Интересно, Люпин унюхает? — Северус протянул руку, и Поттер нехотя отдал ему артефакт. И тут же расплылся в улыбке — тот был восхищен и не скрывал этого:
— Какая великолепная работа! Потрясающе! Это ваш фамильный?
— Да, — Джеймс гордо расправил плечи.
Тут в блокноте снова побежали четкие строчки, и оба мальчика уткнулись в него.
Через несколько минут Северус передал перо напарнику. К приходу остальных процедура исследования палочек с помощью неизвестного взрослого мастера-артефактора была разработана окончательно и досконально. А главное, была им вполне по силам.
— Кто это был? С кем мы переписывались?
— Один умный человек. Какая разница, Джеймс? Может, когда-то и познакомишься.
Обработка будущей директорской обновки велась в четыре этапа. Первый закончился, когда были сделаны заготовки. А второй — когда гордый Джеймс предъявил всем собравшимся результаты своего труда. Признание пришло не так быстро, как ему бы хотелось: все придирчиво сличали получившееся с колдографиями и рисунками. Быстрее всех «справился» Питер, ну да у него и опыта особо не было. Но дольше всех вертел бубенцы Люпин: под разными углами, то к свету поворачиваясь, то от него. Джеймсу даже разок захотелось его то ли кулаком двинуть, когда тот слишком уж задумался, то ли укусить.
Вовремя вспомнился собственный патронус и то, кем является Рем. Олень кусает волка, ага. Картинка встала перед глазами, особенно выражение волчье-люпиновской морды. На воображение Джеймс, как и любой артефактор, не жаловался.
Наконец, оборотень положил его творение на стол:
— Я не нашел ни одного отличия. Ни одного изъяна. Идеально, — и с уважением посмотрел на него, Джеймса.
— Поттер — молодца!
— Да, Джеймс, здорово поработал. Если никто из нас пятерых ничего не нашел, то, надеюсь, не найдет и директор.
— Внешне.
— Ну да. Теперь дело за остальным…
Решить, что навесить на артефакт директора, если ты собираешься потырить сам артефакт исключительно для того, чтобы узнать, что на нем навешано… Задачка не из легких.
Какой бы бред ни несли его подопечные, Северус, сжав зубы, молчал. Дети должны учиться сами, иначе грош ему цена. Выход, наконец, предложил Поттер:
— А если просто использовать чары отвлечения внимания? И зелье заодно?
— Джеймс, ты умница!
— Поттер, молодец!
— Похоже, это единственный выход, спасибо, Джеймс.
«Приятно чувствовать себя героем дня…»
И бубенчики перекочевали на обработку в какой-то сложный принцевский состав. На всю ночь. Чары наложили чуть позже, аж впятером. Северус едва успел прилепить небольшой «поводочек», чтоб хотя бы самим ценную цацку не потерять до поры до времени.
Через день все было готово. План изъятия… Увы, предложить что-то более путное, чем тогда Ремус, так никому и не удалось. Так что заговор зрел… пока, наконец, не прорвался благодаря чистой случайности. Для «чистой случайности» заговорщикам пришлось долго выхаживать вокруг самого крупного мальчика в Хогвартсе, пуффендуйца Барберуса Боттса.
Дамблдор в одной из самых ослепительных своих мантий величественно спускался по лестнице, с высоты глядя на ожидающих его аристократов. Ох уж этот Попечительский совет! Не могли явиться хотя бы в каникулы? И в замке потише, и подготовить бы кое-что успели. Хотя он, конечно, справится и так. В конце концов, кто тут Верховный Чародей?
Он приосанился… и в это время, откуда ни возьмись, по лестнице на него скатился приличный такой ком. Из любимых деток и одного весьма ценного в хозяйстве существа, но понять, что это и кто это, было невозможно. Директор полетел вверх тормашками, не успев произнести ни звука. Кто-то его невзначай пнул, кто-то дернул за бороду так, что брызнули слезы из глаз, очки слетели… И в следующую же секунду их уже внимательно рассматривал юный Поттер, сразу постаравшийся оказаться вне зоны боевых действий.
Удар, щипки, шипки, ой-е, укус! Крики и шлепки вокруг, кто-то кричит про уши… Кто-то просто кричит, женский визг… Он ударился локтем, это очень больно! И, наконец, тишина.
Протяжный стон снизу.
Сидел директор на чем-то теплом и мягком… ой, нет, на живом. Живым, кстати, оказался лорд Нотт, председатель совета. Вся уважаемая комиссия, моментально превратившаяся в кучу-малу, разом утратила всю свою важность.
Когда все конечности распутались, все двуногие приняли вертикальное положение, попутно залечив незначительные повреждения, выяснилось, в чем, собственно, дело: любимец декана, фанат теплиц и всего, что в них растет, второкурсник Боттс (троюродный внучатый племянник той самой Берты) хотел подсадить к одному из своих любимых питомцев (конечно, деревцу) лукотруса.
Теперь этот лукотрус что-то премерзко пищал, почти переходя на ультразвук, с макушки грифа уважаемой леди Лонгботтом, отчего у чучела немного съехались глаза. Впрочем, как и у достопочтенной хозяйки.
«Да, неплохо началась инспекция!» — подумал Северус, аккуратно снимая строптивую живность и передавая хозяину.
Дамблдор, в горячке ловли пощипанный и укушенный мелким, но жутко вредным созданием (радовало, что не он один, а все), понемногу приходил в себя. Вот Поттер подает ему очки. Это хорошо, это самое нужное, молодец, мальчик… А вот какой-то ребенок ему подает… надо же, артефакты с бороды слетели! Да, как там вообще борода? Черная полоса, уменьшившаяся было в каникулы, вдруг снова оказалась на месте. Директору даже показалось, что немного расширилась. Автоматически подвязав любимый артефакт, он быстро перестроился: надо извлекать выгоду, в том числе из положения попечителей.
Он окинул добрейшим взглядом поникших и виноватых деток… Джеймс Поттер, Сириус Блэк, этот… Петтигрю… Кажется, это он отдал его чудесные в полном смысле слова бубенчики. Умничка, мальчик. Барберус Боттс, подающий большие надежды герболог. Замечательные детки. И такая дружба между факультетами, десять баллов Гриффиндору за то, что помогли поймать… Десять баллов юному естествоиспытателю за пытливый ум. И минус пять за неосторожность. Ведь, несмотря ни на что, тягу к знаниям нужно всемерно поощрять, как и товарищеские отношения, правда, уважаемые?
Попечительский совет тоже почти что получил свои баллы от доброго директора, на миг ощутив себя школьниками… И теперь скромно переминался, ожидая, когда их, наконец, пригласят к разговору.
Комментарий к 13. Jingle Bells… Бонус: борода зачехленная: https://vk.com/ltv59?z=photo435653777_456239095%2Falbum435653777_00%2Frev
====== 14. Тайны понемногу проявляются ======
Северус торопился, как только мог: почему-то в этот день чуть ли не все преподаватели хотели с ним пообщаться после их уроков… С чего бы это? И вопросы задавали какие-то совсем смешные, хоть и по делу, вроде.
МакГонагалл придралась к домашней работе (с ума сойти, целая лишняя строчка в эссе! — да, он в следующий раз будет писать поубористей), Флитвик интересовался его новыми проектами по чарам (еще бы они были — не про бубенчики же ему рассказывать!), Слизнорт… ну, он и есть Слизнорт. Заметил его общение с Малфоем, теперь придется целый вечер потратить на их несчастный клуб. Северус усмехнулся, вспомнив, как мальчишкой мечтал проникнуть в эту «святая святых». Ну вот, проник, можно сказать, — и думай теперь, как бы поизящней отмазаться от этой дивной доли.
В результате в Выручайку он пришел самым последним, опоздав больше чем на час.
Растрепанный черноволосый мальчишка в очках-велосипедах поднял на него взгляд, и Северуса словно кипятком обожгло: «Гарри?!..»
Но Поттер уже склонился над артефактом, перенося на пергамент какие-то линии одну за другой и поправляя дужку очков совсем другим, незнакомым жестом.
Джеймс. Не Гарри. Того пока еще и в перспективе нет. А… будет ли?
Вокруг паренька, старательно рассматривающего через очки знаменитые бубенчики, сгрудились все остальные: Лили, Люпин, Сириус и даже Петтигрю. Артефакт держали в воздухе по очереди, передавая «дежурство» касанием пальцев рук. А не попросить ли у Поттера его очки? Кстати-и-и…
— Кто у нас мастер удвоения? Лили… Поттер, ваши фамильные очки реально продублировать на какое-то время?
Бубенчики звонко сбрякали на стол, и все дружно уставились на него.
Поттер стащил очки с носа, потирая уже усталые глаза:
— Принц, ты чертов гений. Где ты раньше был?! В одиночку мне ни за что не успеть, хоть сутки работай.
И протянул ему очки.
Громко выдохнул Блэк.
Северус осторожно нацепил их на нос, и мир расплылся, чтобы потом… Он ахнул, несмотря на всю свою выдержку. Сквозь смазанные очертания начали проступать разноцветные нити, ленты, жгуты… У ребят ярко светились клубки в «центрах силы», как он читал в одной из книг. И чуть ли не ярче всех была Эванс: ее переливы просто завораживали. Прямо как некоторые узоры на директорской мантии. Но сильными были все собравшиеся! Кстати, Петтигрю оказался далеко не последним, как он думал. «Последних» вообще не было: уровень был явно выше среднего и примерно наравне у всех четверых гриффиндорцев. Кроме Эванс.
«Надо же, как сильна! И это несмотря на то, что Лилс обвешана артефактами… представляю, что увидел Поттер в первый день… И понимаю, теперь уж точно понимаю его поведение. От такой картинки у любого крышу снесет. И, скорее всего, Дамблдор тоже все это видел. Мда», — у Северуса снова включилось желание защитить, скрыть… пока он не заметил переливающиеся между ним и девочкой светлые тонкие нити.
«Помолвка? Дружба? Просто приязнь? Наверное. А, вот это уже клятвы», — понял он, заметив отсвечивающие красным тонкие жгуты между собой и остальными мальчишками: совершенно одинаковые, ну да, так оно все и должно быть.