— Мы нашли лаз!
— Лаз? — удивился мальчишка, нахмурившись. — Какого чёрта там лаз? Канда, куда он ведет? — сосредоточенно спросил Уолкер, быстрыми шагами направившись к ним. — Неужели какой-то бункер?
Тики поспешил за капитаном. Ему все же было интересно увидеть, что там за лаз, и чего Уолкер так всполошился.
— Здесь уже кто-то был, кажется, — заметил Канда, когда они поравнялись. — Хрен там теперь, а не статуи этого твоего Чаку, Шпендель.
— Он Чак, БаКанда, — сухо бросил капитан в ответ и облизнулся, нахмуренно осматривая раскрытую круглую железную панель. — Ну что, скоммуниздим у кого-то их заработок? — лукаво осведомился Уолкер, хитро ухмыляясь.
— Да нет там уже ничего небось, — закатил глаза азиат, отвешивая капитану новый подзатыльник.
— А вдруг есть? — капитан отмахнулся от него и топнул ногой. — Лезь давай, я сказал!
— Шпендель, — угрожающе прорычал Канда, сводя брови к переносице.
— Хотя нет, стой, — внезапно схватил его за локоть Уолкер, опасливо всматриваясь в черноту лаза. — Не нравится мне это.
— Ну что ещё? — недовольно рыкнул азиат, выдернув руку из захвата.
— Могильник, Юу, — просто ответил мальчишка, и Канда сразу же изменился в лице. Как и все остальные. Кроме ничего не понимающего, чёрт подери, Тики.
Он недоуменно перевел взгляд с одного на другого и попытался не казаться идиотом на общем фоне.
Может быть, всем должно было быть известно то, о чём сейчас говорил капитан? И это только Микк, всю сознательную жизнь пробывший под землей и не выходивший на поверхность, не понимал смысла?
— Джонни, слышишь? — обратился Уолкер, всё также напряжённо вглядываясь во тьму железного лаза. — Я отправляю голема в бункер, следи за ним.
Тики, на самом деле, даже не успел понять и заметить, когда атмосфера из шутливой и вполне дружеской превратилась в опасную и такую накалённую.
И, честно говоря, это слегка восхитило.
Эти люди очень просто перегруппировывались — вот только сейчас они были спокойными и даже почти милыми, а в следующий момент превратились в опасных мародеров, больше похожих на хищников. Такая разительная перемена и отвращала, и притягивала одновременно.
И Тики даже не представлял, можно ли стать таким; можно ли такому научиться. Хотя у него, наверное, оно не получилось бы никогда — он слишком подвержен был своим эмоциям и переживаниям. Ведь взять того же Уолкера — подыграй Тики ему, и никакого конфликта между ними могло и не быть.
Собственно, есть вероятность, что его и сейчас нет, просто Микк сам себя накрутил.
И от этого было как-то еще паршивее. Потому что, видимо, сам Уолкер никакого конфликта не усматривал в происходящем.
Или усиленно пытался его создать, чтобы потешить своё собственное самолюбие.
Тики заставил себя отвлечься от идиотских и таких ненужных сейчас мыслей. Он осмотрелся, почувствовав острую потребность в изучении местности, и заметил, что лаз находится среди большой груды камней, словно бы специально его скрывающих.
Капитан тем временем уже дал команду обнажившему меч (кажется, это называлось катаной) Канде спуститься вниз и отправил вслед за ним Алму.
Микк, пока парни были заняты и выдалась свободная минутка на глупые вопросы, подошёл к Лави и поинтересовался:
— А что за могильник?
— Кэп так зовёт лаборатории, в которых были бесноватые. У него хороший нюх на разную гниль — чует их издалека, но в минусах то, что пакость эта свой запах оставляет надолго, — объяснил рыжий, серьёзно нахмурившись, и вдруг добродушно улыбнулся. — Надеюсь, это ложная тревога.
Наверное, что-то такое отразилось на лице Тики, и Лави решил нужным… успокоить его? И совершенно Микк не отрицал, что его нервировала открывшаяся ситуация — бесноватых он встречал только в лабораториях и очень ненадолго — их убивали сразу же.
И прямое столкновение с этими существами, которых уже и людьми не назовёшь, несказанно страшило и волновало.
— Ты видел когда-нибудь бесноватых, Тики? — вдруг обернувшись к нему, неожиданно серьезно, без прежней насмешки, поинтересовался Уолкер.
Тики закусил изнутри щеку, борясь с неясным желанием рассмотреть эту его новую для себя сторону поближе. Это такое же притворство и лицемерие, как его ненормальные шуточки, или в кои-то веки все же что-то и настоящее?
— Было пару раз, — с неохотой ответил он. Вспоминать вновь про лаборатории, где с ними и «познакомился», парню совершенно не хотелось, однако слова Лави упорно не выходили из головы.
Тики никогда не утихомиривал бесноватых сам, но часто видел, как их навсегда утихомиривают ученые там, за стеклом. Это было больше похоже на какой-то фильм — Микк всегда наблюдал за этим как в медленной съемке. И — готовил инъекции для усыпления: простой в своей гениальности состав, созданный Шерилом специально для нейтрализации всех ранее вколотых этим несчастным сывороток.
Сыворотки под действием этих инъекций в рекордные сроки прекращали свое действие, но, так как действовали они на все тело, то и тело тоже почти сразу приходило в негодность, лишившись всех своих стимуляторов.
— Сколько при тебе инъекций? — также серьёзно спросил Уолкер, доставая из-под плаща пару пистолетов, и кинул Микку один из них.
— Десять, — на автомате ответил Тики, осматривая полученный предмет, и капитан пропустил вперёд Лави, после чего кивнул в сторону лаза и парню, побуждая его подойти.
Мальчишка сосредоточенно обвёл подозрительным взглядом окрестности и дал сигнал Микку, чтобы тот начал спуск.
Лаз был то ли железным, то ли стальным — гладкий, с мохнатыми гроздями мха (что свидетельствовало о довольно большом возрасте этого бункера), и пахло здесь сыростью, плесенью, мокрой землёй и застылым воздухом, но никак ни тем, по чему можно было бы определить наличие бесноватых.
Возможно ли, что это просто проверка на пригодность?
Но тогда слишком уж всё серьёзно и напряжённо для простой проверки.
Тики решил не придавать значения странной нестыковке событий во всей этой ситуации, справедливо рассудив, что вызвериться в случае дебильного розыгрыша сможет и позже, и спрыгнул на пол, стараясь быть как можно тише. Лави ждал его в паре шагов от просвета, который возник из-за открытия люка, и уже включил фонарь. Микк пока не стал засвечивать свой и только молча кивнул — все было нормально.
Да и что может случиться?
Ничего не случится, просто ты трусливый идиот, подумал Тики и решительно шагнул вперед, поравнявшись с Лави.
За его спиной проворно скользнул в лаз Уолкер и приземлился с характерным негромким хлопком, пружиня об пол подошвами ботинок.
— Ну что, ребятки? — плотоядно оскалившись, осведомился он. — Включаем свою паранойю — и начинаем работать?
С интервалом в несколько секунд после него в темном коридоре появились Алма и Канда. Первый с энтузиазмом подмигнул Тики и показал большой палец.
— Капитан, разделимся? — обратился он тут же к Уолкеру. — Вы в одну сторону, мы с Юу — в другую, м?
Тот смерил парочку друзей изучающим взглядом, полным какого-то непонятного сомнения, но потом все же кивнул. Выражение ехидства бесследно исчезло с его лица, и Тики прикусил изнутри щеку.
— Да. Встретимся здесь же через два часа, — рыжий капитан засветил миниатюрный коммуникатор у себя на запястье и показал всем текущее время. — И ни минутой позже, слышали? — бросил он вслед синхронно кивнувшим и уже удаляющимся в противоположную сторону ребятам.
— Ты слишком напряжён, кэп, — хлопнул Лави его по плечу и сразу же отдёрнул руку, стоило мальчишке недовольно фыркнуть.
— Хочешь потерять ещё один глаз? — криво ухмыльнувшись, осведомился тот, заставив Дика недовольно надуть губы. Уолкер закатил глаза и всмотрелся во тьму коридора, противоположного тому, куда ранее ушли Канда с Алмой. — Вперёд, — повёл он носом, словно и правда принюхиваясь, и, на мгновение скривившись, пропустил Лави перед собой, чтобы тот освещал путь фонарём.
Тики оказался в середине, ровно между ними, и это заставляло его чувствовать себя одновременно и спокойно, и неуютно. Спокойно — потому что эти собратья по цвету волос внушали ощущение полной безопасности, а неуютно — потому что Тики не был, черт побери, ребенком, за которым нужно неотлучно следить!
Уж с пистолетом обращаться он точно умел, хотя до этого стрелял только по мишеням. Дело в том, что Лулу Белл родила его исключительно ради своего эксперимента. Она делала его идеалом человека — одним из тех людей, которые должны будут войти в новый мир, построить этот мир на развалинах прежней доживающей свое, по мнению Семьи, цивилизации. Как следствие, он был проектом Лулу Белл. Главным ее проектом.
Каждый день Лулу укрепляла его кости с помощью инъекций и корректировала недостатки его тела — развивала рефлексы, прививала те или иные физические навыки, учила всему подряд… Собственно, занималась дрессурой.
И обращаться с пистолетом научила, чтобы в будущем он «отстреливал безумную падаль».
Уолкер дышал ему в спину, втягивая воздух громче обычного, и от этого было неудобно. В тишине пустынных коридоров, у стен которых валялись обломки различных механизмов, а на потолке висела чуть ли не шторами паутина, было странно ощущать горячее дыхание капитана, шумное и медленное, словно он пытался разобрать запахи на составляющие, чтобы проанализировать их.
Хотя кто знает — может быть, так оно и было.
Это же Уолкер.
Если бы этот мальчишка и летать без вспомогательных средств умел, Тики бы не удивился.
Они осмотрели несколько комнат, похожих чем-то на жилые: кровати, шкафчики и столы, обыскали что-то похожее на лазарет, внимательно изучили столовую — капитан под тихие урчания желудка тщательно рассматривал каждую консерву и в итоге разочарованно вздохнул.
— Почему вы решили, что фрески могут быть именно здесь? — устав молчать, тихо поинтересовался Тики. Он и без того слишком долго молчал в тряпочку, так что решил, что теперь все же имеет право задавать вопросы.
В конце концов, почему нет? Разве он спрашивает о чем-то тайном?
— Здесь раньше был музей, — тут же отозвался Уолкер. — Лет… двадцать назад. И его еще никто не трогал — я периодически наблюдал за этим местом, — соизволил пояснить он. — И тем удивительнее для меня тот факт, что здесь обнаружился лаз…
Сосредоточенным капитан нравился Тики куда больше. Он не отпускал дебильноватых шуточек и не лез почем зря в голову. А еще — он снисходил до объяснений. Огромный плюс же.
Тики прикусил губу, заставив себя не оборачиваться, и задал следующий вопрос:
— Но вы ведь не обследовали этот участок так досконально, как мы делаем это сейчас, верно?
— Верно, — спокойно подтвердил капитан. — Это было опасно делать раньше — здесь была колония скорпионообразных пауков, особей так под тысячи две, и истреблять их с Ковчега было бы глупо. Мне не нужно привлекать внимание этого чокнутого маразматика так часто и так масштабно, — просто объяснил Уолкер, и Тики заставил себя не присвистнуть в удивлении.
Ну правда — золото же просто, когда не выделывается.
Вот только фраза про чокнутого маразматика заставила недоуменно нахмуриться. Чьё это внимание капитан пытался не обращать на себя?
Первой мыслью в голову пришёл Адам, но ведь Уолкер, как показывала практика, делал, наоборот, всё, чтобы привлечь его внимание — гробницы грабил, лаборатории крушил, на Ковчеге гонял, хотя никто выследить в Семье его не смог.
Значит, был кто-то ещё?
Или же… у Уолкера с Семьей был всё-таки какой-то сговор? Потому что… слишком много было предпосылок для правильности этого суждения.
И осознавать, что такого исхода Тики хотел с каждым днём всё меньше и меньше, было сложно.
— Поэтому паучков этих мы тихо-мирно прогнали подальше, чтобы безопасно очистить руины, а тут внезапно какой-то странный лаз нарисовался… — продолжал объяснять капитан. — Да ещё и мертвечиной несёт — будь здоров, — недовольно прошипел он, даже слегка рыкнув сквозь зубы.
Из одной из комнат раздался шорох, и Тики дернулся, снова чувствуя себя параноиком, но поделать с собой ничего не смог. Уолкер немного сдавил его плечо ладонью, как будто успокаивал (вот кретинская мысль), и парень замер.
— Не идиотничай, хорошо же начал, — тихо посетовал он.
— Вот только не говорите, что это крысы, — также тихо отозвался Микк, почему-то чувствуя удивительный прилив храбрости. — В таких местах их не водится даже спустя кучу лет.
— А ты-то откуда знаешь? — уважительно хмыкнул Уолкер.
— Так подземные бункеры всегда травят от паразитов, — прошептал Тики, не глядя на капитана. И пытаясь не придавать особого значения его руке, все еще лежащей у него на плече.
Странное дело, но Уолкер постоянно носил перчатки. Он был в них тогда, в день прилёта в Чёрный Орден, и потом Микк видел его в перчатках каждый раз, что они виделись. Не то чтобы они уж так часто виделись, но отчего-то ему казалось, что мальчишка их даже не снимал. Словно прятал свои ладони.
Интересно, неужели там какой-то уродливый шрам? Который намного противнее того, что на лице?
— А ты, значит, как раз из какого-то бункера, да? — хитро осведомился Уолкер, и Тики понял, что сболтнул лишнего.
— А это так важно? — затянутая в перчатку ладонь грела, но было все равно как-то неспокойно.
Капитан хмыкнул.
— На самом деле нет, — миролюбиво отозвался он. — Просто ты весьма ревностно охраняешь свои тайны, и это интригует. Так и хочется пощекотать тебе нервы.
— Садист, — вздохнул забытый всеми Лави, до этого явно молчаливо наблюдающий за ними. — И еще другими недоволен…
— Да неправда, — легко отозвался капитан. — Просто… это же весело, нет? — в каком-то странном возбуждении спросил он, замолчав в ожидании ответа.
Лави покачал головой.
— Нет.
Тики закусил губу и подумал, что согласен.
Уолкер фыркнул, явно вновь скривившись, и наконец убрал ладонь его с плеча. Обиделся, что ли?
— Ничего вы не понимаете, олухи, — проворчал он, и Микк заставил себя удержаться от какой-нибудь колкости в его адрес.
Они обследовали комнату, из которой донесся шум, но она была пуста. Такая же высокотехнологичная прежде келья для экспериментального образца, как и все виденные Тики здесь ранее.
Самая обычная. Если бы не одно «но».
Крошки. И — крупная жирная крыса.
— Да вы серьезно? — недовольно прошипел парень, засвечивая свой собственный фонарь и быстро скользя им по полу и стенам комнаты. Он кожей чувствовал, как капитан за ним наблюдает, но не сказал по этому поводу ни слова.
И даже если сейчас Уолкер с усмешкой опровергнет его слова, он будет знать, что прав.
Потому что если блок заброшен, здесь не должно быть ни остатков провианта (который явно уничтожили совсем недавно), ни, тем более, крыс. Потому что прежних потравили, а новые не пришли — не на что идти.
Разве что на запах еды — или гниющей плоти.
— Что-то мне это не нравится, — мрачно заметил Лави, явно согласный с ним. — Тики ведь прав — такого просто не может быть.
— Согласен, — безэмоционально припечатал Уолкер, и Тики не мог понять как, но почему-то был уверен, что это был своеобразный тычок в его уверенность. — Уходим, сейчас же, — также быстро и безразлично проговорил капитан, и Микк встрепенулся.
Потому что мальчишка был напряжён и в таком же напряжении тянул носом воздух, неприязненно и недоуменно кривясь.
— Могильник, могильник, могильник, — бормотал он, облизываясь и подозрительно оглядывая помещение. — Смываемся, сейчас же, — повторил Уолкер уже громче и указал на выход кивком. — Скорее.
Лави подобрался, вытащив из кобуры пистолет, и направился первым, Тики — за ним, а мальчишка снова замыкал колонну, постоянно бормоча себе под нос: «Гиблое место».
Они с полпути прошли обратно по коридору к лазу, когда еще один шорох начал настигать их, медленно и как будто даже осторожно приближаясь со спины. Тики буквально почувствовал, как Уолкер замер на мгновение, вслушиваясь, и наверняка потянулся к своей кобуре. Микк, в свою очередь, бесшумно потянулся к карману своей куртки незадействованной рукой. Фонарь он пока решил благоразумно не выключать, иначе сразу бы стало видно, что он что-то подозревает.
Пять шприцов в одном кармане, еще пять — в другом. Главное — не промазать с ними и всадить именно в вену.