— Что-что, но даже у меня могут быть личные дела и было бы не плохо все-таки уведомлять меня о своем визите. Скажи ей, что я спущусь через двадцать минут. Раз уж она явилась незваным гостем, то пусть имеет терпение подождать.
Тем временем маркиза, расхаживая по гостиной, бросала повсюду рассеянные взгляды, успев изучить все детали интерьера еще давным-давно. Она то подходила к окну, то усаживалась в кресло, то бесцельно кружила по залу. Наконец, взгляд ее упал на трюмо, стоявшее особняком в тени зала. А именно, она заметила, как там на столике блеснул какой-то предмет. Подойдя поближе, она увидела шпильку. Тут вдруг к лицу ее прилил жар, Луиза едва не задохнулась от судороги, сковавшей гортань. В сердце взметнулась ярость. Она взяла эту нехитрую вещицу и повертела ее перед собой, как обычно комиссар вертит важную улику.
Ей захотелось тут же высказать все Францу и потребовать от него объяснений, но на ее благо он не появлялся довольно долго. Эта пауза выпустила из нее добрую половину пара и позволила успокоиться до той степени, чтобы иметь возможность рассудить трезво о том, как лучше поступить.
Когда же он появился, Луиза успокоилась почти полностью и даже обрела свой обычно дружелюбный и ласковый вид.
— Простите, что заставил вас ждать, но вы не сообщили мне, что вас стоит ожидать сегодня.
Маркиза изобразила на лице обиженную гримасу и промурлыкала:
— Ах, Франц, вы неисправимы. Разве мы уже не так близки, чтобы избавиться от всех этих формальных вежливостей? Разве вы не рады видеть меня? Тогда я уйду тотчас же и тогда вам уже придется самому искать со мной встречи.
— Прости, не хотел обидеть тебя… — натянуто вымолвил он.
Между Тем маркиза неспешно прохаживалась по залу.
— Итак, как ты поживаешь? За эти дни произошло что-то такое, о чем я еще не знаю?
— Что могло произойти за эти дни? — не моргнув глазом, сухо отчеканил герцог — Мы виделись с тобой всего пару дней назад. Я как всегда один и как всегда у себя.
— Но мы виделись мельком, и у нас не было возможности поболтать по душам. Поэтому я и спрашиваю. Что у тебя произошло интересного….
— Это, как правило, у тебя обычно что-то происходит. Моя же жизнь полна тишины и спокойствия и она не такая пышная как у тебя.
— Как пожелаешь. Я, в общем-то, пришла пригласить тебя сегодня ко мне на ужин.
Повисла пауза.
— Но, разве для этого нельзя было послать записку? — осведомился герцог как можно учтивей.
— Иногда ты правда невыносим! — произнесла маркиза бросив на того острый взгляд. — Мне ли повторять тебе, что для меня огромное удовольствие лишний раз увидеть тебя. И если тебя что-то не устраивает, не стоит обрастать таинственностью, скажи мне об этом прямо.
— Я с удовольствием приду сегодня к тебе. Но надеюсь, что у тебя не будет много приглашенных, ты же знаешь….
— Тшшш, — вымолвила маркиза с легкостью голубки подлетев к своему возлюбленному и приложив пальчик к его губам, — я все прекрасно знаю. Там будешь только ты...и я, если ты не против.
Изначально маркиза думала пригласить его на ужин с парой-тройкой гостей, но теперь сменила тактику. Теперь ей предстояло написать приглашенным письма о своей неожиданной болезни.
Герцог согласился, не подозревая совершенно ничего. А маркиза, слишком взволнованная, не могла более оставаться с ним и под предлогом следующего визита поспешила упорхнуть.
Уже в коляске она с нетерпением вытащила из кармана шпильку и принялась разглядывать ее на солнечном свете, чувствуя как в ее душе поднимается ревность. Она старалась разглядеть в этом кусочке металла с маленьким камушком бирюзы на конце кажется все: и то, насколько шпильку можно было бы считать продуктом современности, и то, как давно она могла лежать на трюмо и то, кому она могла бы принадлежать и даже то, является ли камень натуральным или это просто подделка. Маркиза разглядывала маленькие царапинки, покрывавшие металл, она даже подносила шпильку к носу, желая почувствовать какой-нибудь запах. Увы, ясновидческими способностями она не обладала, поэтому так ничего и не обнаружив, решила оставить шпильку до более подходящих времен.
До вечера она маялась догадками, вообразив себе уже все, что только можно, но так как Луиза была мудрой женщиной, то нашла в себе силы успокоиться.Она относилась к тому типу женщин, которые не рвут и мечут в подобных ситуациях, но напротив такие вещи еще более раззадоривают их, зажигая их страстность и побуждая проявить к предмету своей любви еще больше нежности, а желательно утопить его в ней с головой. Теперь она ждала вечера лишь только с тем, чтобы завладеть герцогом настолько, на сколько то позволят ее чары. Она предварительно отослала всех слуг из дома под разными предлогами, чтобы ни в чем себе не отказывать.
Франц-Ульрих явился к назначенному времени. Маркиза привела себя в порядок, обратив особое внимание на свой туалет и прическу, желая быть в этот вечер особенно неотразимой. Она одела то платье, в котором находила себя бесподобной и потрудилась так уложить волосы, что только лишь подчеркнула достоинства лица.
Ужин проходил при свечах. Луиза флиртовала без стеснения и жеманства, пуская в ход все свои уловки.
Герцог впал в задумчивость и едва ли реагировал на ее ухищрения. Он то и дело пригубливал бокал с красным содержимым, который маркиза в шутку называла “элексиром молодости”.
— Когда я вижу вас у себя с вашим бокалом это заставляет меня каждый раз отказываться от любых гостей и развлечений, настолько этот образ кажется мне магнетическим и, право, заменяет любое развлечение вечера.
— Мне очень жаль, что вы находите мое положение забавным, — сухо парировал герцог.
— О, вы меня не так поняли! — поспешно отозвалась маркиза. — Когда ваши губы окрашиваются в цвет раздавленной вишни и когда в ваших глазах появляется совершенно особенный блеск и живость — вот что манит меня и я бы многое отдала, чтобы оказаться на вашем месте и смочь без отвращения отведать этот напиток.
— А я бы с удовольствием поменялся с вами местами и отведал бы вина, ощутив его вяжущий вкус в своем горле. Поверьте мне, пить вино гораздо приятнее, чем то, что пью я. Вино мы пьем для удовольствия, а мой напиток — это принуждение.
— Смотря в какой компании его пить... И вино может быть отравой, а кровь — сладкой амброзией, если вы в компании с любимой.
Герцог посмотрел на маркизу, но ничего не ответил, слизнув с губ то, что маркиза назвала “раздавленной вишней”.
— Вы не дадите мне попробовать?
— Вы уже много раз старались попробовать, это ни к чему не привело. К тому же, прекратите эти глупости. Право, вино на вкус гораздо приятнее, это я вам официально заявляю.
— Ну и зануда же вы, Франц! — надулась маркиза.
Маркиза отодвинула от себя тарелку, объявив герцогу, что окончила трапезу и предложила ему пройти в будуар, где по ее словам было теплее и уютнее.
В будуаре был затоплен камин, окрашивая красными языками комнату. Кроме камина маркиза зажгла пару лампад. Вся комната утопала в уютных тенях.
Луиза скинула с себя газовую накидку, оголив открытые плечи с непомерно откровенным декольте. Она расслабленно раскинулась на канапе, герцог же устроился поодаль от нее на кресле. Луиза открыла веер и принялась обмахивать себя им, нарочно принимая томные позы. Локоны ее волос то и дело щекотали оголенные плечи. До герцога же доносился аромат ее духов.
Воцарилась тишина.
Он взглянул на нее, скользнув взглядом ниже, так как ее дыхание рождало на груди пляшущие огоньки от языков пламени в камине.
— Смотрю я на вас и удивляюсь, — вымолвила маркиза, — любой мужчина уже давно воспользовался бы сложившейся обстановкой….
Герцог молчал.
— Я тут подумала… Не желаете ли отведать моей крови? Совсем чуть-чуть, я готова ее пожертвовать вам…
— Вы с ума сошли? Нет, конечно! Почему вам пришла в голову такая странная идея?
— Потому что, что еще можно предложить мужчине, у которого очень специфические вкусы. Должна же я чем-то заинтересовать вас.
Она поднялась и приземлилась рядом с Францем, оказавшись к нему совсем вплотную.
Водя рукой по его волосам она вымолвила:
— У тебя прекрасные волосы, цвета воронова крыла... Мужественные скулы... Острый взгляд... Красиво очерченные губы.
— С чего вы взяли, что вы мне не интересны такая, какая есть?
— Я хотела бы быть тебе не только интересной, мой дорогой, но и полезной. А проще говоря, я хотела бы быть для тебя всем. Я хотела бы подарить тебе тепло и заботу и хотела бы, чтобы ты уснул на моей груди сном младенца, а утром бы проснулся улыбнувшись мне сонной чудесной улыбкой.
— К чему это? Ты же знаешь, что у меня нет потребности во сне.
Маркиза одернула руку и воскликнула:
— Ну что ж ты за человек такой! Я говорю иносказательно. В конце концов, почему бы не предаться приятным мечтам? И почему бы не представить то, что вполне возможно?
— Я не человек, я вампир. И лучше в этом случае не воспарять в розовые небеса, но оставаться в реальности, ибо так хотя бы не будет слишком больно падать. Я настоятельно рекомендую тебе твердо стоять на земле двумя ногами.
Маркиза вспыхнула и, развернув к себе герцога двумя руками, так как тот сидел к ней полубоком до этого, поместила свои ладони на его лицо, чувствуя как холод его кожи обжигает ее горячие ладони.
— Я люблю тебя и ты прекрасно знаешь это. Я предлагаю себя полностью. Если тебе не нужна я, то возьми хотя бы мое тело. Я буду рада доставить тебе удовольствие любым способом!
Знаешь, так много мужчин жаждет близости со мной…. Я могу свести с ума любого, но на тебя, мои чары, видимо, не действуют. Что тебе нужно скажи мне? Мы уже убедились в том, что у тебя есть сердце и чувства.
— Прости, но у нас совершенно особенная обстановка и я не отношусь к тому большинству мужчин в том плане, чтобы овладеть женщиной только лишь из животного инстинкта. Мне очень жаль, но боюсь, не могу ответить на твои чувства.
— Ох, прекрати играть в добродетельного монаха! Позволь мне подарить тебе свои ласки и потом уже рассуждай…. — с этими словами Луиза снизила резко голос, потянувшись к его щеке, и запечатлела на ней нежный поцелуй, а далее принялась медленно скользить губами к его уху, уже почти шепча — Позволь мне открыть мир удовольствия для тебя. Позволь оказаться в твоих объятиях и я уверяю тебя, что ты забудешь в эту ночь не только то, что ты вампир, но и то, что ты существуешь.
— Прошу Луиза, успокойся. Мне тяжело так…
— Мне тяжело….мне тяжело! Что ты раскудахтался как беременная несушка?
— Я прошу лишь только не давить на меня.
— Но я и не давлю на тебя! Я сгораю от любви к тебе и уже переполнена ею, она душит меня и я хотела бы напоить тебя ею.
Маркиза отпрянув минуту назад, вновь прижалась к герцогу, подняв свое личико к его каменному лицу. Она снова решилась запечатлеть на нем несколько легких поцелуев.
Он провел рукой по ее волосам и, почувствовав ее истому, с отвращением убрал руку.
Франц не выдерживал ее сладострастного взгляда и желал бы удалиться из этой душной и тесной комнаты как можно скорее, сбежать в свой холодный лес и остаться там наедине с волками, нежели чем наедине с женщиной.
— Почему ты остановился? Скажи мне, чего ты желаешь?
— Я боюсь, тебе не понравятся мои желания….
Маркиза отшатнулась от него словно ошпаренная и взгляд ее озарился вспышками молний.
— Тебе вообще интересны хоть какие-нибудь женщины? Есть ли в этом мире хоть одна из них, которая вызвала в тебе хотя бы легкую симпатию? Я не интересна тебе ни как жена, ни как любовница, ни как ресурс крови. Я уверена, что есть кто-то, на ком ты задерживаешь свой взгляд дольше обычного…
Тут в голову маркизы пришел образ юной Клифорд. Ее женское чутье и немалый опыт подсказывали ей, что поведение герцога по отношению к ней можно было бы назвать странным….. Она слишком хорошо его знала.
— Может быть, леди Клифорд?
— Бог мой, какая еще глупость может прийти тебе в голову?! Ты решила выместить на ней свою злобу, так как тебе больше не за кого зацепиться?
— Отнюдь! Я не такая глупая, чтобы не увидеть, что за твоей холодностью и грубостью скрывается нечто иное. И эти качества в тебе не более чем защитная реакция на вешние раздражители. Я слишком хорошо знаю тебя.
— Это неправда! — только лишь смог выдохнуть герцог, чувствуя, что задыхается от ярости.
— Да? Я вижу как напрягается твой взгляд, когда ты видишь ее…. Ты словно ястреб, готовый набросится на свою жертву. А почему у тебя была тогда такая странная реакция на ее кровь? Ты тысячу раз видел кровь и при этом прекрасно сдерживал себя…. Что же произошло тогда?
— В тот момент я ощущал ее дефицит, только и всего. И леди Клифорд интересна мне настолько, насколько она сама по себе может быть интересна для любого, кто по достоинству оценит ее тонкую природу…. и кто будет в состоянии, вообще, ее заметить!
— Ах да? Это верно… эта леди довольно самобытна и не похожа на девушек ее возраста. В ней я заметила жар жизни, который она сдерживает всеми силами, так как к тому ее обязало общество. Такие женщины тебе интересны?
— В данный момент мне интересно жить в своем замке и ничем не нарушать своего спокойствия. Я и так уже слишком много выстрада и больше не желаю ничем волновать свою душу!
— Но ты не можешь оставаться один вечно! — взвизгнула маркиза, сжав кулаки. — Выбери хоть кого-нибудь! Даже если это буду не я, я бы с удовольствием посмотрела на твою избранницу, чтобы понять хотя бы то, чего не доставало мне!
В ней, конечно же, говорила ревность. Вряд ли она могла бы допустить подобное, но что она признавала себе наверняка, так это то, что ей бы действительно хотелось увидеть своими глазами ту, которой посчастливиться поймать хотя бы один благосклонный взгляд герцога.
— В тебе говорят твоя обида и ревность. Ты спросила меня что мне нужно? Так вот я не думаю, что смогу ответить тебе на этот вопрос, но зато я могу сказать, что мне не нужно. Твое давление и напористость истощают меня. Но прошу прости, если обидел тебя чем-то сегодня, сейчас мне лучше было бы уйти. Я прошу извинения.
С этими словами герцог приблизился к маркизе, желая взять ее руку. Но та одернула ее и произнесла:
— Не стоит заискивать передо мной и искать моей благосклонности из боязни меня обидеть. Я достаточно сильна, чтобы выдержать любые удары. Если ты считаешь, что я ревнива, обидчива и эгоистична, то может быть так оно и есть, но я не злопамятна. Поэтому не бойся, я не выдам твою тайну, можешь идти с миром.
Герцог промолчал. Молча же поклонившись, он вышел из комнаты.
Маркиза осталась одна. Некоторое время бездумно глядя на закрытую дверь. Потом вдруг из глаз ее потекли слезы. Как давно она не придавалась этой женской слабости, как давно ей не было так плохо, как сегодня. Ее душил ураган чувств. Здесь смешивались и ревность, и ярость, и рассудительность вдруг давала знать о себе, и отчаяние, и все остальное, что только может породить женская душа в минуты романтических неудач.
В размышлениях, стенаниях, догадках и идеях она провела почти всю ночь.
Нет, она не стала бы мстить как то было принято при французском дворе, когда покинутая дама искала любые изощренные способы, чтобы разрушить жизнь того, кто ей отказал. Для этого она слишком себя уважала, считая, напротив, что в подобных случаях следовало бы веселиться, петь и выглядеть полностью счастливой на глазах у всех, даже если это далеко не так.
Маркиза взвешивала все “за” и “против” желая понять, что могло бы оттолкнуть герцога, и чего ей не хватало. Так, постепенно, она пришла к мысли, что не плохо было бы посмотреть на ту, которой посчастливиться завоевать его сердце. Но то были эгоистичные мысли, продиктованные лишь собственной выгодой. Она точно не могла объяснить пока какие бы выгоды она здесь получила, но подобное решение показалось ей наиболее приемлемым на данный момент.
Луиза решила впредь смотреть по сторонам более внимательно в поисках счастливицы на которую Франц обратил бы свой избирательный взор. Для начала она желала найти обладательницу шпильки. Так же она поставила себе задачу наблюдать за поведением герцога подобно Аргусу и, в конце концов, получше присмотреться к юной Клифорд. Маркизе не составляло труда понять, что эта леди питает к нему нежные чувства. Пусть даже она сама того не осознает, то Луиза уже успела уловить подобные тенденции в ней.