Мужчина повторил вопрос.
Я отрицательно покачала головой.
– Вы беременны?
Снова не угадал.
– Ни в каких драках не участвовали?
– Вы… что… врач и вам нечем заняться? – прошептала я.
– Нечем, – согласился собеседник. – Клятва Гиппократа обязывает, если хотите.
– Кажется, я не просила… помощи
– Она вам нужна. Или скажете, нет?
Промолчала я не потому, что не доверяла случайно оказавшимся в парке врачам. А потому, что меня снова скрутил спазм. Собеседник воспринял моё молчание по-своему. Он подсел ближе, скользнул руками по моей шее, спине. Вынудил убрать руки от боков. Потом одним движением нажал куда-то под ребра. Было больно так, что из глаз полились слёзы. Хватая ртом воздух, я прокляла всё и всех: и свою работу, и шефа, и осень, и этого «добродетельного» врача.
Через минуту болевые ощущения стали проходить. Незнакомец с явным интересом осведомился:
– Лучше?
– Немного, – ответила я. – Что вы сделали?
– Ничего особенного. В Древнем Китае таким способом часто снимали боль. Акупунктура. Слышали?
Я кивнула.
– Я бы вам посоветовал всё же обратиться со своей проблемой в клинику.
– У меня нет проблемы.
– Сначала все так говорят. А потом поздно. Кстати. Возьмите, это моя визитка. Обычно я не принимаю пациентов после шести да ещё в парке на лавочке.
В благодарность я снова кивнула.
– Вам лучше пойти домой. Вас проводить?
– Нет, спасибо. Я живу недалеко. Сама как-нибудь справлюсь.
– Ну-ну, – донеслось из темноты.
Мой благодетель встал. В темноте я увидела очертания его фигуры. Худоват, невысокого роста.
– Доброй ночи, мадмуазель.
– Доброй, – ответила я.
Фигура плавно растворилась в темноте. Звук удаляющихся шагов смолк чуть позже. Я тоже встала и направилась домой. Хватит с меня на сегодня приключений.
Как добралась до дома, я не помню. На протяжении всего пути от парка, мне было страшно, что боль вернётся. Этого не случилось. Как только дверь моей съемной квартиры захлопнулась, я в изнеможении села прямо на входе. Не разуваясь и даже не раздеваясь. Мне требовался отдых. Взглянув мимоходом на часы, отметила, что уже половина двенадцатого. Надо бы подняться. Раздеться. Принять душ и лечь в постель. Мысли о чистой кровати приятно согрели душу. Но сил не было.
Я дала себе обещание. Вот сейчас закрою глаза на минутку. Посижу чуточку. А потом соберусь с силами и отправлюсь в душ. В этом и заключалась моя роковая ошибка.
4
Холодные водовороты, тёмные глубины, пугающая высь и ещё много чего проносилось перед глазами. Я падала, взлетала на сапфировых крыльях, кричала во всё горло до хрипоты. Мне было странно, страшно и одновременно легко и весело. Я знала, что-то в моей жизни нестерпимо, неуловимо и неостановимо меняется. Как вода со скал несётся вниз, так и моя душа летела куда-то в самую синюю высь. И эта высь… или глубина… меня совсем не пугала.
Мобильник настойчиво требовал внимания.
Бзззз. Бзззз. Бзззз.
Вибро-звонок – самая полезная, но и надоедливая функция в телефоне. Пошарив по полу, не открывая глаз, я нащупала выпрыгивающий прямоугольник.
– Да, – по хриплости я могла соперничать с некоторыми певцами шансона.
– Ксана! Ну, ты Кремль! Я тебе всё утро звоню!
– Привет, Тань. Что-то срочное?
– Срочное? – переспросили в трубке. – Я тебе весь день вчера звонила! И всё сегодняшнее утро! А ты меня не брала.
Пришлось поднять свинцовые веки. В квартире было светло. Часы показывали ровно два. Это что ж, я всю ночь тут на коврике перед дверью просидела? Стыд-то какой!
– Ксана! Алло! Ты тут? Слышишь меня?
– Слышу-слышу, – нехотя отозвалась я. – Чего ты хотела?
– Я хотела к тебе сегодня зайти.
Поняв, что без помощи обеих рук не встану, я смирилась с попытками подняться. Отдышавшись немного, ответила:
– Нет. Не сегодня. Работы много, – врать плохо. Но если Татьяна увидит меня в таком состоянии, я - а) сгорю от стыда; б) умру от её руки. Ни то, ни другое мне не надобно.
– Ай, мне твоя работа всю жизнь портит! Роксана, слушай внимательно. Я освобожусь через два часа. Ты как? Дома будешь? Учти, если нет, зайду за тобой в офис!
– Через три часа. К пяти, – согласилась я.
– ОК! И, кстати, Ксан, ты что, простыла? У тебя голос, как у брутального мужика.
– Спасибо, милая, я тоже тебя люблю, – съязвила я в ответ. – Ладно. У меня дел куча. Будешь подходить, позвони. Пока.
– Пока.
Отключившись, я отодвинула телефон. Окинула себя взглядом.
Ё-моё! Не знаю, в каком состоянии я вчера была. Походу, в ужасном, если даже туфли не сняла. Джинсы придётся однозначно стирать. Они у меня светлые и мне даже смотреть боязно, во что превратилась их задняя часть. Коврик в прихожей – не самое чистое место.
Опёршись о стены, я напрягла руки, подтягивая остальное тело. Слабость в мускулах была та ещё. Ноги и спина затекли. Шею ломило. Голова побаливала. Однако состояние со вчерашним просто несравнимо лучше! Не тошнит, резкой боли нет. Спасибо неизвестному доктору в парке. Кстати, в кармане куртки должна лежать его визитка. А, ладно! Это потом. Сейчас встать и раздеться.
Осуществив этот нехитрый план, я поползла в ванную. Вопреки здравому смыслу, душ я принимала сидя. Стоять сил не было. Равно, как и стирать запылившиеся джинсы.
Натянув домашние спортивные штаны и свитер, я поплелась на кухню. Какао. Хочу какао с молоком. Та-а-ак. Я порылась в холодильнике. Молока нет. Ничего. Просто какао тоже сойдёт. Пока закипала на медленном огне вода на шоколадный напиток, я сварила манную кашу. С детства её обожаю. Не знаю, почему другим она так противна? Жевать не надо. Добавила сахара, варенья или мёда по вкусу и ешь на здоровье. Мёда, кстати говоря, тоже не оказалось. Как и варенья.
– Беда, – констатировала я, изучая сахарницу. Хватит либо на кашу, либо на какао. Зато нашлось подсолнечное масло. Его как раз можно добавить в манку. Проблема решена.
После обеда я боялась, что повторится вчерашнее. Но нет. Ничего. Доплетясь до дивана, я рухнула в его жёсткие объятья. Как обычно, нашарила под собой пульт. Днём по ТВ смотреть решительно нечего. Либо «мыло», либо ток-шоу, либо новости, либо вездесущая реклама. «Пролистывая» каналы, я задержалась на новостном.
– Сегодня, пятнадцатого октября, в нашем крае проводился форум по …
Ведущая была опрятно одета. Белозубая улыбка будто «Моментом» приклеилась к её лицу.
Всё же меня смутило не это. Что она сказала? 15 октября? Как так? С Таней мы виделись в кафе 13 октября. Вчера. Значит, сегодня 14 число. Чтобы развеять все сомнения, пришлось топать за мобильником. Телефон услужливо подсказал «15 октября, пятница». Это что? Я больше суток проспала на коврике у двери??? Ужассссс… Позор на мою голову! Главное, молчать об этом.
Уютно на диванчике устроиться не получалось. Постоянно мёрзли то руки, то ноги. Через полчаса я не выдержала и завернулась в одеяло. Стало теплее.
По телевизору началась какая-то индийская драма последних годов. Смуглые актёры пели, танцевали, разбирались в хитросплетеньях чувств. Всё, как обычно.
В дверь постучали. Взглянув на часы, я поняла, это Таня. Странно, что не позвонила. Просила ж, когда будет подходить, пусть звякнет на сотовый.
Я открыла дверь, впуская подругу. Та быстро зашла в квартиру, протянула мне пакет.
– Это к чаю. Или к кофе. Лучше к кофе. Там печенье в горьком шоколаде и фрукты. Кстати, – она окинула меня придирчивым взглядом. – Ты что, мумией в музее подрабатываешь?
– Угу, на полставки, – серьёзно кивнула я. – Располагайся. Сейчас поставлю кофе.
– Погоди, Ксан! Лучше свари! Такой, чтоб ложка стояла!
– Ладно, – в кухне я разобрала пакет. Среди печенья и фруктов я нашла жаропонижающее и обезболивающее.
Недоумённо покрутив таблетки, отложила их на край стола. Пока я доставала турку и сыпала туда все необходимые ингредиенты, а именно кофе, имбирь и куркуму, подруга присвистнула из комнаты.
– Ксан, а ты чего, замёрзла? Заболела? Значит, я правильно таблеток прихватила?
Блондинка уже пришла на кухню и расположилась на табурете в углу.
– Да нет. Осенний авитаминоз. Плюс работа.
– У тебя вечная отговорка «осенний авитаминоз». О! Прости! Весной у тебя «весенний авитаминоз». Заканчивай хандрить. А ещё лучше, найди себе мужика!
– Точно, как там твой Дима?
– Хорошо. Мы завтра на горячие источники едем. Тут недалеко. В шестидесяти километрах от города. Давай с нами.
Я уже раскрыла рот, чтобы придумать отговорку, но не успела.
– Не думай отказываться. Ты нам мешать не будешь.
– Ещё не так холодно для горячих ванн.
– Да ладно тебе, Роксан. Что, сложно с подругой за счёт её парня съездить?
– Ну, раз за счёт парня… – протянула я.
– Вот! Я знала, чем подкупить твою еврейско-меркантильную душу! Да. Дима оплатит.
Спорить смысла не было. Мне и самой хотелось куда-нибудь уехать из города. Главное, чтоб я больше в обморок не грохалась и не скручивалась в живую загогулину. Остальное переживу.
Я разлила кофе по чашкам. Протянула Тане. Та невзначай коснулась моей руки, и глаза её широко раскрылись.
– Ты чего? – спросила я подругу, поставив свой кофе.
– У тебя руки ледяные, – проговорила Таня. – Как у мертвеца.
– Ах, это, – я неопределённо повела плечом, – Ты ж сама выяснила, что я подрабатываю в музее мумией.
– Не, Роксан, не смешно.
Блондинка встала, оказавшись ко мне лицом. Хотя, вообще-то на уровне моих глаз было только её плечо. Я ведь говорила, что Татьяна высокая? Подруга приложила ладонь к моему лбу.
– Роксана, ты вся холодная.
– Ничего. Просто слабость, – я убрала её руку и села за стол. Моему примеру последовала и Таня.
– Слушай, давай я Димке звякну. Он всё же врач.
Да что ж такое! Все меня к врачам отправляют в последнее время. Не жизнь, а сплошной больничный! Надоело.
Видимо мысли отразились на моём лице, потому как подруга произнесла.
– Между прочим, Дима хороший специалист.
– Он хирург вроде.
– Он – врач! – с нажимом произнесла Таня. – И если понадобится, я его порошу сюда приехать. Тебя ведь в больницу на аркане не притащишь!
– Не люблю врачей, – буркнула я.
– Ну что за детство! Так. Если к ночи тебе не станет легче, я ему звоню.
– А что мешает мне выставить вас обоих?
– Хе, – хитро сощурилась подруга. – Димка в армии был. Не как сейчас, а два года.
Неизвестно, сколько бы продлился наш спор, но зазвонил мой мобильный. Пришлось вставать и идти в комнату. Не надо было снимать это зловредное устройство с вибро…
Звонил шеф.
– Здравствуйте, Антон Сергеевич! – хорошо, что мой голос почти восстановился. Пусть он был глухим, но хотя бы не таким хрипло-скрипучим.
– Добрый вечер, Роксана, – ответили с того конца. – Как ты себя чувствуешь?
Я беззвучно вздохнула. И почему всех так резко взволновало моё самочувствие?
– Спасибо. Не жалуюсь, – спокойно ответила я.
– Хорошо. Меня Кира попросила позвонить, узнать, как ты. Ничего ли тебе не нужно?
– Нет, спасибо. У меня всё есть, – я вспомнила про закончившийся сахар. Но шефу о таких мелочах не сообщают. – Не волнуйтесь, Антон Сергеевич. Я выйду на работу в понедельник.
– Смотри мне, – ответил шеф. – Кире так и передам. Приятных выходных.
– Антон Сергеевич, – вспомнила я, что хотела спросить у шефа. – Вы, случайно, не знаете, может ли номер мобильника со всеми нолями принадлежать физичскому лицу?
– Таких номеров не бывает, – не задумываясь, ответил начальник. – Что-то произошло?
– Да так, ничего особенного. До свиданья, Антон Сергеевич.
– До встречи, Роксана.
Мужчина отключился. Я отложила телефон на столик. Посмотрела на диван. Там вместе с одеялом лежала и моя куртка. А, точно, сначала я пыталась согреется в ней. Взяв одежду, я направилась в прихожую. Однако из кармана куртки выпала какая-то карточка. Подобрав её, я прочитала:
Частная клиника «Хевитан»
Врач-консультант Клод Оди
Ниже на французском дублировалось имя: «Claude Audy», и шли телефоны. Городской и два мобильных.
В памяти сразу всплыл недавний вечер и странный врач в тёмном парке. Сцена из фильма ужасов. Если б этот «добрый самаритянин» не унял жуткую боль, неизвестно, где бы я сейчас находилась.
Повесив куртку на вешалку в прихожей, я с визиткой вернулась на кухню. Таня почти не притронулась к кофе.
– Горячий, – пояснила она. – И сахар ты забыла. Поэтому кофе крепкий, жесть!
– Не забыла, – поправила я. – У меня его нет.
– А чего молчала? Я б купила.
– Забыла как-то. Тань, а твой Дима, случайно, не в клинике «Хевитан» работает?
– Конечно, там, – подруга скучающе покивала. – У нас ведь нет других приличных частных больниц. А что?
– Я встретила одного человека. По работе. Но он оказался тоже врачом оттуда. – Я протянула визитку подруге. Та внимательно изучила серый прямоугольник.
– Нет, не знаю, – карточка снова перекочевала ко мне. – Да и с Димой мы знакомы не так давно, чтобы я всех его коллег знала. Мне, честно говоря, и не хочется. Познакомит – хорошо. Нет, значит не надо.
– Он, вроде бы, француз…
– Интересно, – сделав глоток кофе, Таня спросила. – Что француз делает в нашем захолустье?
– Вовсе и не захолустье, – почему-то я обиделась за город. – Очень зелёный, компактный. И жильё, и работа есть. И воздух не так загажен.
– Не спорю.
Допив кофе, мы ещё проболтали полночи. Спохватились около часа. Решили, что ничего страшного, ведь завтра выходной.
Всего каких-то две недели назад мы также сидели с Татьяной и болтали ни о чём в её квартире. Раскладывали Таро и делились интересными историями.
– Ксана, спишь?
Моя квартира однокомнатная. Так что, уложив подругу на разложенный диван, я свернулась калачиком на кровати у противоположной стены.
– Не-а, – я высунула нос из-под одеяла.
– Помнишь, мы недавно раскладывали Таро друг другу?
– Угу, – кажется, Таня тоже вспомнила тот вечер.
– Я вот думаю. Ведь всё сбывается.
– Извини, – сонно сообщила я, – не помню, что тебе нагадала.
– Зато я помню. Ты предрекла мне деньги, новые знакомства… И смерть в текучей воде.
– А-а, теперь припоминаю. Ещё я сказала, что тебе никакие поездки не светят. Да уж. Это, конечно, тоже абсолютная правда.
– У тебя опять кризис веры в себя? – спросили с дивана.
– Какой там… Я прекрасно понимаю скудость своих способностей.
– Твоё счастье, что в темноте я не вижу. А то пришибла б подушкой!
– Счастье, – согласилась я.
– Хм, я не к тому. Ведь другое-то верно. И деньги, и знакомства. Один Дима чего стоит.
– Боишься, что скоро придёт и смерть в воде?
– Мы завтра, то есть уже сегодня, на горячие источники отправляемся, – с сомнением ответила Таня.
– Ты залезешь в трубу, через которую подаётся вода? Или предпочтёшь сток в бассейне? Или это будет душ? Нет, душ мелковато как-то.
– Редиска!
– Не волнуйся. И не принимай близко к сердцу, – я посмотрела в сторону дивана. В свете уличных фонарей комната выглядела умиротворённо. Тёмные шторы пропускали не так уж много электрического сияния. Я отчётливо видела, как Таня ворочается под одеялом.
– Слушай, – продолжила она. – А у тебя как дела? А то из-за работы, – она задумалась, – из-за Димки мы почти не видимся.
– Всё по-прежнему.
Кого я обманываю? Её или себя? Вокруг меня что-то странное происходит. То в обмороки грохаюсь, то загибаюсь не понятно, от чего.
– Помнишь, я тебе тогда тоже гадала?
– Угу.
– Я ещё не стала говорить, что карты показали.
– Угу.
– У тебя там сплошные неудачи и тяжёлая болезнь шла.
– И что? Ты мне и про тёмную магию говорила. Вроде, пока никто не проклял… – или… я задумалась.
В самом деле. Что со мной происходит? Ни с того, ни с сего. Может, и правда, прокляли… Нет. Пусть у меня способностей кот наплакал, но проклятье над собой я почувствую. А вот порчу – нет. Ну и кому надо портить мою жизнь? Завистников всегда и везде хватает. Но чтоб до такой степени. И порчу простой обыватель не наведёт. Тут профи нужен. Либо огромная удача. К простому человеку, в магии не искушённому, наводимая порча сама собой вернётся. Опытный мастер же и концы спрятать может. В случае возврата порчи, она не на него, а на другого человека пойдёт. На заказчика, например. Или на животное. Или дерево. Вариантов масса.