- Мы с Джеком хотели отправиться на прогулку, вот я и зашел спросить, не желаешь ли пойти с нами? Да и погода, нужно сказать, предрасполагает к этому. Полуденная жара спала, оставив место вечерней прохладе. Родители всегда говорили, что свежий воздух перед сном - лучшее снотворное.
Сначала мне хотелось ответить, что я еще немного полежу, но потом идея с прогулкой стала казаться все лучше и лучше. Я наскоро натянула синие джинсы с белой майкой-боксеркой и заплела волосу в косу. Ноги нырнули в любимые туфли-лодочки. Спустя пять минут я была готова.
- Предлагаю обойти Замок по периметру, - сказал, закрывая дверь, Джек, - мы ведь должны знать, где ты будешь пропадать во время тренировок.
Мы с братом кивнули ему в знак согласия, и тихим шагом направились вдоль кромки леса. Время уже было вечернее, но из-за того, что лето только вступало в свои права, закат еще вот-вот должен был начаться.
Небо, полное алых лент уходящего солнца, очень подходило к этому месту. Солнечный шар огромной яркой звездой прятался за легкие облака, напоминавшие необычных животных. Воздух, наполненный горячей истомой днем, сейчас был совершенно другим. Чистым, свежим, дрожащим от густого жужжания насекомых. Наши ноги утопали в бархатистой траве, доходившей до щиколоток, и приятно ласкавшей кожу. Я наклонилась и провела рукой по этому чудному ковру. Сорвав несколько цветков, мне вдруг стало понятно, откуда исходит это божественное благоухание. Природа, вероятно, создавала эту поляну с особой любовью. Близость леса давала ощущение невероятного покоя и свободы. Здесь можно было слиться с тем, что тебя окружало. Можно было просто идти вперед, ни о чем не думая. Это казалось восхитительным!
Я обернулась на Замок и поразилась тому, что предстало перед моим взором. Вечерние лучи закатного солнца, словно жидкое золото, заливали Замок со всех сторон. Они, будто нежно лаская, плавно струились по его стенам и башенкам, делая все увиденное мною просто незабываемым. Это величественное строение, окруженное с трех сторон пышной зеленью леса, не знало себе равных. И дело тут не только в пейзаже.
Замок Зверей Крови имел очень необычную форму по сравнению с другими такими же. Если кто-то бывал в Италии, он сможет меня понять. Подобно Колизею, он был выстроен в виде кольца, словно защищая своей силой огромную арену для тренировок. Однако это было не просто кольцо. Оно как бы состояло из отдельных небольших замков, связанных между собой. Каждый из этих строений, входивших в гармонию с другими, отличался сказочной красотой. Работа по возведению такого архитектурного сокровища, по всей видимости, заняла не одно десятилетие. Все было выполнено с огромной тщательностью. Маленькие башенки и штили украшали каждый из небольших дворцов, а несколько искусно сделанных арок, увитых яркой зеленью плюща, объединяли эту конструкцию в единое зрелищное сооружение. Окна, украшенные кованными решетками, не знали себе равных, ибо каждая из них могла стать достоянием искусства. Тонкий узор, покрывающий блестящую сталь, повторял изгибы растений на арках.
Мне опять в голову пришла мысль о том, что народ, который столь ценит прекрасное, не мог разрушить то, что для нуаров значило так много - королевский замок. Да и оставалось лишь догадываться, какой величественностью обладал он, если замки, меньшие по размерам и значимости, могли настолько притягивать взор своей красотой и совершенством.
Я подумала вдруг, что эти строения также выделяют нас среди людей. Ведь они, в порыве алчности, разрушили немало прекрасных сооружений, разграбили огромное количество храмов, служивших памятниками архитектуры. Хотя чем отличались от людей нуары, затеявшие переворот? Какое наследие кануло в лету? Сейчас можно было лишь предполагать...
Мы шли все дальше, и не переставали удивляться красоте, окружавшей это место. Вокруг замка стоял густой лес, и только с той стороны, откуда мы пришли, светлым пятном была узкая дорожка, покрытая колючим кустарником. Все здесь говорило о том, что обитатели этого места ценят гармонию с природой. По мере того, как мы обходили территорию владений Зверей Крови, нам удавалось замечать посты охраны, наблюдавшие за нами с не меньшим интересом, чем мы за всем происходящим. Видно, сюда было не так уж просто проникнуть, возможно, еще и поэтому нуары, гнавшие нас до самой границы, прекратили свое преследование - им было известно о защитниках Замка.
Времени до ужина почти не оставалось, так что мы решили вернуться. Впереди был еще день без тренировок, так что можно было вполне ознакомиться со всем, нас интересовавшим.
- Летти, поторопись, - сказал Кевин, - нам пора на ужин.
- Знаете, ребята, - пытаясь сохранить нейтральное выражение лица, я сказала: - что-то мне сегодня есть не хочется.
И хотя прогулка разыграла во мне просто волчий аппетит, я старалась не думать о той еде, которая ожидала меня в столовой. Конечно, они поняли, в чем причина моего отказа от пищи, но на этот раз никто не стал надо мной подшучивать. Думаю, мальчики себе даже не хотели представлять, как мне приходилось привыкать к здешнему рациону.
Они зашагали к Замку, а я, не торопясь, пошла к нашему домику.
"Как же неудобно то, что поблизости нет никаких кафе", - промелькнуло у меня в голове. Хотя, конечно, стоило об этом разузнать больше. Кто знает, может здесь и есть нечто подобное. Но сегодня мне этого делать не хотелось: я не могла оказаться менее стойкой, показать свою слабость. Во что бы то ни стало мне хотелось доказать всем обитателям этого места, что я такая же, как и они. И что мне можно доверить правление народом.
Заперев за собой дверь, я приняла душ, переоделась в мягкую фланелевую пижаму, которую взяла с собой еще из дому, и удобно устроилась в своем кресле. Включив торшер, взяв бумагу, ручку и достав стрелу, выпущенную в меня этим утром, я стала внимательно ее изучать.
Перед тем, как отравиться в Швецию, мною целый год усиленно изучался здешний язык для того, чтобы уметь свободно на нем изъясняться. Однако никакого сходства между тем, что выучила я и символами, нанесенными на стрелу, не было. Это еще больше озадачило меня. Была ли эта надпись случайной, той, которую нуары наносили на все свои стрелы, чем-то вроде девиза мятежных изгоев? Или же эти непонятные символы служили предупреждением, подобным тому, которое я увидела на тренировках с Алекс, еще у Рыцарей Ночи?
Вопросы, вопросы и никаких ответов.
Я постаралась как можно точнее перевести странные знаки со стрелы себе на бумагу, ведь никто не знал, были у кого-нибудь ключи от нашего домика, или нет. Невозможным казалось надеяться на то, что эта стрела останется лежать среди моих вещей и завтра, когда мы вернемся домой. Поэтому все свое время перед тем, как лечь спать, я потратила на то, чтобы эти буквы врезались в мою память. И хотя их смысл был непонятен для меня, возможно, наступит время, когда мне удастся разобраться в этом.
Перед тем, как закрыть глаза и забыться в своих снах, я надела на шею Талисман и осторожно прикоснулась пальцами к холодному камню. Несмотря на то, что от него шел лишь холод, это прикосновение странным образом согревало меня. Мне казалось, что хотя бы так я могу вновь оказаться рядом со своими родителями. Сама мысль о том, что они, даже в таком состоянии, могли быть рядом и оберегать меня, придавала мне сил и уверенности.
Еще раз сжав камень в ладони, я закрыла глаза. Понимая, что увиденные картинки не принесут мне облегчения, я все же хотела уснуть. Что-то заставляло меня погружаться все глубже в далекие отсеки моего сознания, лишая воли противиться этому. Я сделала последнее усилие над собой, после чего отдалась на волю сновидениям.
Глава 3.
Пленение духа
Углубляясь все больше и больше в мир снов, я не видела ничего, кроме темноты. Словно мои глаза в один миг просто перестали видеть. Как ни старалась я прояснить что-либо - результат был одним и тем же. Мне даже казалось, что эта была не темнота, а именно тьма. Может, кто-то не видит разницы между ними, но в этот момент я понимала. Тьма была чем-то одушевленным, тем, что лишало меня возможности управлять собою, лишало способности мыслить. Я знала, что иду все дальше, и что это она манила меня и не давала выбора. Когда же, наконец, даже позади меня померкли все огни, жившие на Земле, мой слух уловил странное звучание. Я пока даже не могла различить, чем именно оно было, но точно знала, что в этой темноте мне ждать нечего, поэтому мне пришлось отдаться на силу своего слуха, и отправиться на поиски необычных звуков.
По мере того, как я шла, мне удавалось увидеть перед собой какие-то проблески света, которые, являясь чем-то неизведанным, тем не менее, давали мне надежду. Все быстрее становились мои шаги по мере того, как огонек, на который я шла, рос. Когда же мне удалось подойти вплотную к своему видению, я заметила, что стояла всего в нескольких шагах от входа в пещеру. Казалось, что пещера эта находится под землей, ведь путь, приведший меня сюда, был долгим и темным. Заглянув немного внутрь ее, мне удалось разглядеть в тусклом освещении нескольких свечей, расставленных по периметру, что все стены этой обители были покрыты символами, до сих пор незнакомыми мне. Все вокруг было исписано ими, и даже на потолке рука, выводившая их, оставила свой след.
Странное и одновременно пугающее зрелище. В культуре людей подобные пещеры не сулили ничего хорошего тем, кто в них попадал. Я прекрасно знала о жертвенниках, которые существовали и по наши дни, поэтому нехорошее предчувствие, поселившееся в душе на пути к этому месту, лишь сильнее прижилось в ней. Но неизвестность пугала меня еще больше.
Мои ноги, повинуясь неведомому порыву, сделали еще несколько шагов, приближая меня к самому входу. Глазам представилось страшное зрелище, когда взору удалось заглянуть еще чуть глубже. Посреди темного помещения, из которого тянуло затхлым воздухом, действительно был жертвенник. Перед каменным столом, на котором лежало окровавленное тело убитого зверя, на коленях стоял старец. Нет, лицо его не было старо, но во всей осанке, в выражении злых усталых глаз я разобрала груз веков, тяготивших душу. Он склонился над невинной жертвой и читал слова молитвы. Но не только голос - сам он, весь его дух взывали к невидимым мне богам и силам. И кто знал, слышали ли они его? Доносился ли этот грозный голос через столпы воздуха, окружавшего пещеру, к небесам, или пронзал километры земли, достигая ее дна?
Разглядев старца немного лучше, мой ищущий, пытливый взгляд упал на жертвенный стол. Мне стало нехорошо. Голова пошла кругом, мысли начали путаться, а к горлу подступил ком. Казалось, весь мир вокруг меня завертелся. На передней части этого сооружения из окровавленного камня были выбиты те же символы, которые украшали деревянную часть стрелы, выпущенной в меня не так давно. Так вот почему я здесь! Этот колдун призвал сюда мой дух, пока я спала. Читая молитвы над телом невинной жертвы, он связывался с силами, бывшими сильнее моей воли. И именно в тот миг, когда разум и чувства спят, его заклинание возымело власть надо мной.
Выводы, напросившиеся сами собой, очень напугали меня. Я постаралась как можно тише развернуться и уйти, однако, совершенно внезапно, старик поднял голову, и обратил на меня тяжелый взор выцветших глаз. И хотя слова, написанные на жертвенном столе и стреле, были мне непонятны, его речь я смогла разобрать. Все до последнего слова. Звуки, доносившиеся до ушей, проникали в сердце, а оно у всех говорит на одном языке. И сейчас это был язык страха.
- Из пещеры, пленяющей души, нет выхода, - тон старца был спокойным, но все же в нем чувствовалась угроза. Она, словно электрическим покалыванием, передавалась мне, и ощущалась уже физически.
Я молча смотрела на него, боясь пошевелиться и оказаться на месте того несчастного животного. Мне не хотелось провоцировать его на то, чтобы он открыл передо мною всю свою мощь. А сил у него было достаточно!
- Ты останешься здесь так долго, как я того пожелаю.
И снова угроза.
Честно сказать, я могла молчать и дальше, но мне было очень некомфортно в этом месте, да еще и старик, поработивший мой дух...
- Я пришла сюда сама известной дорогой, которой и уйду, - мне хотелось говорить твердым голосом, чтобы он не понял, как я напугана. Однако мой план сработал не так хорошо, как было задумано.
Старец засмеялся. И было в этом смехе что-то отталкивающее, что-то такое, отчего кровь стыла в жилах. Нескрываемый вызов - вот что звучало в нем. Вызов, который ставят не во благо жизни, а во благо тьмы.
- На самом деле, тебя здесь даже нет, - рассмеялся еще раз страшный жрец, - только твой дух. Лишь он заточен в этих стенах, и освобождения не жди. Как и пощады. Ты - последнее дитя королевской семьи, а у них судьба одна. Одна на всех. И имя ей - погибель. Скоро ты и сама сможешь переступить порог в чертоге Ее Величества Смерти, тогда и увидишь всех своих жалких родичей. Хотя, должен признать, ты сильнее их, есть у тебя в душе то, чего были лишены твои родные. Сила, кипящая в твоем разуме, могла бы сделать многое, но в Книге Судеб об этом нет даже упоминания. А если бы оно и было, я мог бы переписать его кровью, используя древний язык нуаров, известный лишь посвященным.
В другой ситуации мне, возможно, удалось бы сдержаться. Но не сейчас. Я могла выдержать многое, но не то, что какой-то старый червяк порочил память моих предков. Тех нуаров, которым я обязана всем - жизнью, стремлениями и шансом испытать счастье. Кулаки сжались до боли в костяшках, и я сделала выпад. Конечно, надеяться не приходилось, что моих умений было достаточно, чтобы побороть этого жреца, но я хотела хотя бы оставить ему памятку в виде синей метки на самодовольном лице. Чтобы еще раз доказать ту силу духа, которую он сам упомянул несколько минут назад.
Однако не успела моя нога найти опору, как все тело взмыло в воздух. Нет, не по моему желанию. И даже несмотря на то, что я летала раньше на своем грифоне, удивлению не было предела. Только сейчас оно было перемешано со страхом. Ибо каждый раз приходилось привыкать к этому ощущению по-новому. Постойте...
Мои мысли стали двигаться быстрее, и мозг вдруг вспыхнул как свечка. Почему же я раньше не подумала. Грифон! Ведь я могу призвать его. Или хотя бы попытаться. Однако сколько усилий я не прилагала, воздух вокруг меня оставался все тем же. Старика, казалось, это только забавляло. Вдоволь насмотревшись на мои мучения, он все-таки произнес:
- В этой пещере нельзя призвать двойника. Магические руны, покрывающие все поверхности изнутри скалы, связаны в единую защитную сеть. Колдовство, породившее их, слишком сложно. Даже для тебя, принцесса. Но только это не главное. На пещере лежит печать забвения, которая не дает твоему духу окрепнуть.
Произнеся эти слова, колдун еще раз засмеялся. Он чувствовал свое превосходство надо мной, что возрождало в его душе все худшее. Когда же он вдоволь насладился моей безысходностью, пришло время довести начатое до конца. Жрец на мгновение склонился, и когда его фигура выпрямилась, я заметила в руке у этого чудовища посох. Ничего подобного до этого момента мне еще не приходилось видеть. Высокий, в полный человеческий рост, он был покрыт рисунками, переплетающимися с древними символами. Конечно, с моего места его невозможно было рассмотреть досконально, но мне удалось разглядеть несколько сцен, выгравированных на этом дереве. Здесь был изображен обряд жертвоприношения, выгравирован столп пламени, вырывающийся из завитка, которым оканчивался посох. Но то, что меня больше всего напугало, я рассмотрела в самом конце. Там был человек или нуар, дух из которого переходил в магический артефакт. Проследив за моим взглядом, колдун лишь криво усмехнулся.
- Так произойдет и с тобой через некоторое время. Когда внутри тебя уже не будет сил для сопротивления, твой дух покинет тело и станет моим. - При этих словах жрец направил посол извитой частью в мою сторону и проговорил несколько слов на непонятном наречии.
Какое-то мгновение ничего не происходило, и во мне даже стала зарождаться надежда, будто у этого старого нуара ничего не вышло, но затем все стало меняться с огромной скоростью.
Из каменного пола с надрывным звуком треснувшего камня начали появляться страшные руки, уже не имевшие плоти вокруг истлевших костей. Словно из преисподней, они тянули свои длинные когти все выше, переплетаясь друг с другом вокруг моего тела. Души умерших и заточенных в этом месте нуаров и людей были в плену у старика и не могли сопротивляться. Спустя несколько мгновений я была окружена клеткой, которую сотворила сама Смерть. Теперь-то мне уж точно не выбраться самой.