Будь у меня время, я бы с удовольствием забрался внутрь и посмотрел, но времени не было. Хотелось не только поскорее покончить с Видовыми кулонами, но и свалить отсюда, не попавшись на глаза местным.
Подойдя к подножью холма, я укрылся в кустах и задействовал звенья восприятия. Минут пять сидел неподвижно и отслеживал энергетические перемещения. Никого. Зелье для увеличения скрытности все ещё действовало.
Не боясь быть замеченным, я обошёл холм и двинул по пологому на северный склон. В пятнадцать прыжков поднялся на холм и сделал ещё четыре, чтобы вскочить на крышу бункера.
В выемке, где сходились три вектора буквы «Т», показался небольшой участок почвы. Земля была плотной и росла, как мох, который со временем облепляет камни. Среди этого мха торчали красные бутоны. Небольшие головки, размером с клубнику.
Появилось ощущение, что за мной следят. Задействовал материю, но ничего не почувствовал. Недолго думая, вырвал десять клубней вместе с корнями и поспешил назад, размахивая красными бутонами.
У подножья я услышал шум и остановился. За кустом кто-то был. Сделал несколько неуверенных шагов и наткнулся на ворона. Тот сидел на ветке и смотрел на меня. Не каркал и не шевелился, лишь изредка моргал. В его уверенном виде и спокойствии было что-то странное. Как будто он понимал больше, чем может понимать птица. Проскользнув мимо, я поспешил к машине, а ворон взмыл в небо, пролетел круг и растворился в темноте, прижавшись к земле.
Дорога назад прошла быстрее. Я не совершил прежнюю ошибку и быстро преодолел брод. Машина Башмака ждала на прежнем месте, а сам механик сидел за водительским сиденьем.
Скинув с плеч рюкзак, я потянулся к багажнику. Едва прикоснулся к ручке, как меня окружили темные силуэты вооруженных людей. Они были повсюду. Вокруг меня, вокруг машины, вокруг всей поляны…
Глава 5. Видова Застава
Их было не меньше пятидесяти. Размытые в ночной темени призраки появились прямо из ниоткуда. Четыре силуэта подобрались так близко, что я слышал их дыхание. Остальные равномерно окружили машины. Появление было столь неожиданным, что я не сразу пришел в себя. Беспорядочно вращал головой и удивлялся наполненности поляны. Куда ни глянь, везде стояли люди.
Как так вышло, что я не почувствовал их?
Наполнил звенья восприятия энергией, и поляну усеяли десятки свечений разной яркости от оранжевых до бордовых. Теперь я их видел. Хотя свечение было не таким ярким. Как будто они прятали свои материи за тонированным стеклом.
Под оборванными кусками ткани, которая покрывала голову, руки и ноги, виднелись бляшки ремней, усиленные пластины брони, чехлы для оружия и патронажи. Несколько человек держали наготове пистолеты, остальные покачивали в воздухе ножами, мечами, копьями.
Кто-то потянулся к моей пояснице. Я хотел было отстранить руку, но передумал. Не стоило подогревать конфликт, находясь в проигрышном положении. Смирившись, я позволил расстегнуть кобуру на креплении ходулей и лишись себя оружия.
Из-за спины вышел человек. Небольшие пропорции тела, рост — ниже среднего, запах… Девчонка? Бесшумным, но властным шагом, показывая свою значимость, она обошла за спинами своих бойцов и встала напротив меня. Девчонка. Чуть больше двадцати, симметричное лицо. Густые брови и темные глаза. Слегка задранный курносый нос заклеен на переносице самодельным пластырем. В сплетении серых лохмотьев выделяется бордовый шарф, завязанный свободно, чтобы в случае надобности натянуть его на лицо.
Секунд десять она смотрела на ходули и ремни крепления. Потом подняла голову и спросила:
— Ты кто?
— Меня зовут Сайлок, я из Стольного и…
— Он шутит! — Крикнул Башмак, оторвав голову от капота. — Мы из…
Крик механика оборвался ударом и грохотом упавшего тела. Мозг подал импульс на ответную агрессию, но материя успокоила его. Изменила возбуждённость нейронов и восстановила спокойствие.
Я сказал что-то неправильное? Услышав название города, призраки встрепенулись. Достаточно было посмотреть на лицо девчонки. Услышав про Стольный, она агрессивно вскинула губу и прищурила левый глаза.
— Заберите растения, — её голос оказался грубее, чем я ожидал. Она схватила меня за ворот куртки и подтолкнула к своим людям. — Этих берем с собой!
Деревня, в которую нас привели, называлась Видова Застава. Деревня, городок или поселок… что-то среднее и в то же время ни на что не похожее. Видова Застава располагалась под горой с крутым скальным боком. Гора была высокой. Настолько, что на её макушке отсвечивала белая пудра снега.
В Заставе температура была ниже, чем на равнине. Деревня располагалась во впадине. По первому вздоху там ощущалась повышенная влажность. Вдобавок, гора закрывала от Видовой Заставы солнце. Зачем было строить дома в таком мрачном и холодном месте?
Удивляла архитектура. Пожалуй, именно старинные формы домов придавали деревне необычный вид. Небольшие, но крепкие домики были сложены не из бревен, как-то предполагалось глухим расположением и отсутствием дорог, а из бетона. Причем это были не просто блоки или кирпичи, а массивные бетонные плиты с вырезанными узорами и орнаментами. Круглые многоугольники домов занимали не больше двадцати квадратных метров каждый. Фактически домик — это одна комната с минимальными удобствами. Для чего их сделали такими укрепленными? Поросшие мхом и обвешанные домашними вещами каменные домки походили на бункеры. Точно расставленные для обороны доты с бетонными стенами.
Причудливость строениям добавляли тяжеленые трубы. Из середины каждого дома торчала каменная труба. Вздымалась вертикально вверх и достигала в обхвате трех метров. Такие трубы можно было использовать для отвода дыма в небольших плавильнях. Чем-то они напоминали древние корабельные орудия, готовые выпустить ядра прямо в небо.
В контраст к надёжным домам из камня шли убогие дорожки. На протоптанных до грязи тропах лежали доски. Большая часть была переломана, а где-то они так сильно провалились под землю, что пройти по ним не заляпавшись, было невозможно. Рядом стояли покосившиеся деревянные заборы. Лестницами служили вдавленные в почву камни.
Видава Застава напоминала какую-то древнюю цивилизацию, которая переживала не лучшие времена. На смену старшему поколению пришли новые люди. Они пользовались надежными домами предков, но бреши латали сами. Как если бы среди небоскребов в современном городе люди ходили по мостовым или гравийным дорогам.
Через деревянное укрепление ворот, которое продолжалось в обе стороны заостренным частоколом, мы вошли в Видавы Заставы. Начало деревни располагалось на возвышенности. Тут нас встречал десяток жилых домов, а ниже, прижимаясь к горе, высились массивные здания. Из труб шёл дым, гремело железо, скрипело дерево.
— Прямо! — Крикнул один из моих конвоиров — мужик с накачанными руками. За капюшоном я не видел его лица, но мог поспорить, что лохмотья скрывали под собой гору мышц.
Здоровяк толкнул меня в спину, и мы продолжили путь. По сплетению хлипких дорожек спустились к горе. Там гремело производство. Пять соединенных между собой переходами зданий. В одном из них я узнал гидроэлектростанцию. Сползающие горные реки крутили турбину и вырабатывали энергию, которая расползалась по Видовой Заставе пучком спутанных черных кабелей.
Там же стоял небольшой электровоз, виднелась линия конвейеров и слышался грохот дробилок. Дорога к горе заканчивалась в рукотворной пещере. Местные ребята промышляли добычей полезных ископаемых.
Половина охотников Заставы незаметно разбрелась по своим домам. К центральному зданию нас привели десять одаренных. К воротам вела нерушимая каменная лестница, вход украшали железные руны. Они висли на фасаде и отсвечивали разными цветами в тусклом в свете луны лампочек.
Нас провели внутрь и протащили по петляющему коридору. Громила толкнул локтем дверь и пропустил нас в просторный зал.
Под ногами лежала глянцевая плитка. В случайном порядке стояли круглые столы и стулья. Три стены из четырех были приспособлены под полки для книг. Запыленные и распотрошённые они превратились в декорации. Под потолком висела черная железная люстра, форму которой невозможно было разобрать из-за свивающих проводов вперемешку с пылью и паутиной. Потрескавшиеся стены, запах сырого камня и всего одно окно на такое большое помещение.
В углу жужжал шкаф с микросхемами. а у стены в торце стоял стеклянный цилиндр. Капсула метровой высоты, которая сверху и снизу закрывалась железными крышкам. Она светилась светло-голубым светом, удерживая в себе энергию.
Зал выглядел странно. Помесь средневековой старины с современными технологиями и щепоткой магии или мистики.
— Мы нашли их на изгибе реки вблизи впадины, — сказала девчонка и проследовала к прямоугольному столу, шурша лохмотьями. — Они пришли за кулонами.
Услышав слова девчонки, мужик, что сидел за столом, вздрогнул. Он и прежде не выглядел дружелюбным. Сетка морщин на лбу и вокруг рта делали его недоброжелательным априори. Дополнительной угрозой казались брови. Насыщенные черные пучки, точно боевой окрас, придавали глазам агрессию. Новости про сорванные цветы мужику не понравились, и он скривился так, что стал похож на кору дуба. Посмотрел на Башмака, а потом надолго залип на мои ходули:
— Ты в порядке, Табиа?
— Конечно, — бросила девчонка и подошла к стеклянному контейнеру. Достала Видовы Кулоны и положила их внутрь. Немного энергии упорхнуло сквозь крышку цилиндра, но большая осталась внутри. Она выглядела вязкой и хранилась за простым стеклом. Или не простым?
Как только сорванные клубни оказались внутри, они оживились. Замятым лепесткам вернулась былая форма, иссохшие отростки позеленели, корни сплелись.
— Кто вы?! — Маленький рот старика приоткрылся всего на сантиметр, но этого было достаточно, чтобы разнести хриплый голос по залу.
— Они из Стольного, — ответила девчонка. — Очередные придурки, которые захотели заработать легкие деньги.
— Мы приехали из Стольного, но…
— Заткнись! — Рявкнул мужик и ударил кулаком по столу. — Ты знаешь, что ты сделал?!
Не найдя что ответить, я пожал плечами. Старик медленно повернул голову к цилиндру. Соплеменники последовали его примеру.
— Эти цветы священны. Три сотни лет назад они уберегли Видовы Заставы от гибели. Один из разведчиков принёс в деревню…
— Ты уверен, что им нужно это знать? — Спросила Табиа, глядя на меня.
— Молчи! — отмахнулся старейшина. — Один из наших разведчиков вернулся с севера и принес в деревню болезнь. Болезнь заражала наши структуры. Проникала внутрь и разрушала их, точно ржавчина, которая точит железо.
Старик говорил и смотрел на меня из-подо лба. Он рассказывал историю, но выглядело так, будто он зачитывает мне приговор. Кто-то из соплеменников принес в деревню болезнь. Смертельную болезнь, которая поражала структуры. Заболели все. Один за одним люди гибли и не находили спасения в привычных лекарствах. Не помогали ни травы, ни отвары, ни ритуалы шаманов. Деревню ждало вымирание. За месяц половина жителей отправились на тот свет, и тогда три добровольца ушли на Священный холм.
Мужик сказал, что на том холме когда-то давно захоронили воинов четвертого круга. Знать быто, что это значило. Одаренные из деревни пришли на священное место и стали копать. Рыли денно и нощно на протяжении недели.
Параллельно их работе кузнец отлил десятки тонн железных колец. Огромные полые трубы поместили в колодцы, чтобы избежать оползней. И когда всё было готово, смельчаки спустились вниз.
— Больше тысячи лет предки обращаются к силе земли, когда наше существование стоит под угрозой, — старейшина ковырял ногтем столешницу и смотрел чуть в сторону. — Мы отдаем земле самое ценное, что у нас есть, а она отплачивает нам по заслугам.
Старик продолжил рассказ, а мое внимание привлекла Табиа. Выглядела она лет на двадцать пять, но структура материи открывала истинный возраст. Табия была моей ровесницей. Живи она в мире без материи, ей бы только-только начали продавать алкоголь и сигареты. Табиа как будто специально старалась переключить на себя внимание. Топала, закатывала глаза, а затем и вовсе принялась отклеивать пластырь с носа, сопровождая процесс болезненным шипением. Кажется, её подташнивало от истории про холм и колодцы. Она слышала её ни один десяток раз и не придавала ей такого же значения, как старейшина.
Под лохмотьями пряталось стройное телосложение. Во всяком случае я различил обтянутые джинсами бедра и голень. Она носила джинсы, которые выделялись среди остального самодельного барахла. Несколько минут я рассматривал её, пока не наткнулся на её сощуренный взгляд. Хотел было переключиться на старейшину, но прежде, кто-то пнул меня в бок.
— Не пялься на неё! — Буркнул сквозь сжатые зубы мужик с выбритой бородой и усами.
История старейшины закончилась смертью троих смельчаков. Они опустились в колодцы и умерли от истощения. Они принесли себя в жертву, чтобы отдать дань земле. Энергия материй освободилась от бренных обязательств перед телами и ушла в почву.
— На третий день на самой вершине холма, на крыше бункера, который служил залом для сбора воинов четвёртого круга, выросли цветы. Небольшие ростки с красными бутонами, — Старик повернул голову и посмотрел на контейнер. — Земля откликнулась на наш призыв и подарила нам лекарство.
На секунду я вспомнил составляющие элементы Видовых кулонов. Там точно присутствовали антитоксичные компоненты и нейтрализаторы… Стоп! Что он только что сказал?! Я упустил последние слова старейшины, но обратился к материи и воспроизвел их, будто отмотал пленку:
— Вы посягнули на святое место и осквернили его. Искупить содеянное можно только одним способом — отдать земле свою энергию.
— В смысле отдать энергию?
— Вас доставят на холм и опустят в колодцы. Ваши тела умрут и высвободят энергию, которая станет новой платой для матери-земли.
— Одну секунду! — Я поднял руку. — Мы можем принести вам больше пользы, если останемся в живых.
— Правда?! — С надеждой в голосе спросила Табиа.
— Ничто не сравнится с даром, принесенным земле, — ответил старейшина и злобно посмотрел на девчонку. — Решение принято!
— В Видовых кулонах содержатся токсические нейтрализаторы! — Крикнул я, сбрасывая с плеча чью-то руку. — Я уважаю ваши традиции, но если рассматривать конкретно этот цветок, то можно с полной уверенностью сказать, что энергия тут не причем! Токсичные нейтрализаторы, которыми насытились цветы, появились там из-за редкой и наполовину искусственной среды. Почва закрепилась на каменной крыше бункера, и в прослойке появилась эрозия из-за чего…
Старик скривился, превратив поверхность лба в испещренный ущельями каньон. За спиной кто-то замахнулся. Я остановил удар одернутой назад рукой и рассчитывал остановить второй. Достаточно было развернуться пол корпуса, но козёл с выбритой бородкой прижал ходулю к земле. Удар прилетел в затылок и выбил из глаз парочку звездочек.
— Верить словам алчных и бездуховных ублюдков из Стольного — значит признать себя слабоумным! Мы уже давно не верим ни единому вашему слову! Опустить их в колодцы!
— Ага, сейчас! — Я посмотрел на Башмака и получил мгновенный кивок одобрения. — Мать-земля свидетель — я этого не хотел!
Выбрасываю энергию в руки, толкаюсь от земли и в прыжке разворачиваюсь. Подсечкой правой ходулей срезаю одного бойца и прямым ударом с правой отфутболиваю второго. Башмак тремя размашистыми ударами превращает рожу своего конвоира в месиво и ломится к старейшине. Я же, превратившись в юлу, отгоняю остальных. Звук выстрела и болезненный всплеск в районе правого плеча сбивает равновесие. За первым следуют еще пять. Подстреленный Башмак валится на середине пути к столу старейшины, а моё вращение останавливает тяжелый удар. Тот самый плечистый воин со здоровенными накаченными руками вцепился в ходулю.
Переношу вес тела на другую сторону и собираюсь продавить засранца. Здоровяк вздулся и покраснел. Я почти его дожал, но раздался новый залп выстрелов.
В трех местах мне прострелили торс, а после живот насквозь прошило копьё. Палка зацепила внутренности, порвала кожу на спине и выглянула наружу, бросив на пол сгустки крови.
Здоровяк дёрнул ходулю и посадил меня на шпагат. Я оттолкнулся от пола, задавая телу вращение, но прокрутился в холостую. Говнюк с бородкой перерубил топором ремни крепления, и теперь мои ходули валялись по разные стороны.