Не случилось, хотя могло.
Ольга, в отличие от Анастасии, выросшей в Вольнице среди молодежи национальных кланов, была воспитана в гораздо более строгих нравах - и для нее добрачный секс был из разряда ненарушаемых табу. В Вольнице же на подобные вещи смотрели гораздо менее консервативно и вполне свободно.
- Но будучи менее умелой в делах Марса и Венеры, - продолжала Ольга, - и при условно равном интеллекте, я все же умнее тебя. Это не оскорбление, не сверкай так глазами. Я умнее тебя, если рассматривать ум как сплав интеллекта и приобретаемого опыта, конвертируемого в мудрость. И возвращаясь к предыдущим моим словам…
Анастасия явно захотела что-то сказать, но теперь уже глаза Ольги опасно блеснули сиянием, после чего Анастасия не стала ее перебивать.
- В результате нашей с тобой работы над защитным конструктом Артура, - глаза Ольги потухли, и она продолжила ровным голосом: - Я стала обладательницей твоей памяти, а ты моей. Это теперь данность, и нам с тобой придется с этим либо что-то кардинально решать, либо с этим жить. За то время, пока команда готовилась к матчу я не трогала полученные разделы твоей памяти…
Ольга осеклась на полуслове, увидев очередную язвительную улыбку Анастасии.
- Совсем не трогала. Чуть-чуть только, по краешку, - с нескрываемой насмешкой показала княжна двумя пальцами меру того, насколько Ольга «не трогала» полученные воспоминания.
Я не сразу понял в чем дело, но буквально через мгновенье догадался - Ольга же упомянула о том, что мы с Анастасией занимались любовью. А значит, действительно в память Анастасии все же залезла. Причем залезла управляемо - Ольга, с ее ментальными возможностями, могла работать с мыслеобразами памяти Анастасии как с архивом, разложив все по полочкам.
На замечание Анастасии она, кстати, отреагировала лишь спокойным и чуть насмешливым уверенным взглядом. Словно глядя на несмышленого ребенка и ожидая очередных комментариев. Их не последовало, и Ольга продолжила говорить прежним ровным голосом.
- За то время, пока команда готовилась к матчу, я думала над произошедшим, но больше - над тем, что должно произойти. Я размышляла над возможными вариантами собственных действий. Как ты понимаешь, теперь, чтобы все осталось по-прежнему, все должно измениться. И вариантов действий у нас с тобой только два. У меня два варианта, если конкретнее. Первый вариант — это избавиться от тебя. Не напрягайся, делать этого я не собираюсь. Ввиду того, что я, как ты знаешь, по-прежнему рассчитываю стать женой Артура, этот вариант, учитывая его теплые чувства к тебе, отпадает. Так получилось, что я знаю его и его душу немного лучше, чем ты, и понимаю, что если я тебя убью, он мне этого просто не простит. Как и тебе, если ты решишь решить проблему утери конфиденциальности своей памяти убив меня. Думаю, ты это тоже понимаешь.
- Понимаю, - после небольшой паузы кивнула Анастасия.
- Я очень рада, что ты это понимаешь. Итак. Наша беседа сегодня так и так должна была состояться. И она должна была состояться в атмосфере достаточной откровенности. Откровенности в геополитике, - невесело улыбнулась Ольга, оборачиваясь ко мне, - а вот происшествие при построении конструкта выводит нашу совместную откровенность на совершенно иной уровень.
Глубоко вздохнув, собираясь с мыслями, Ольга сделала знак Анастасии подождать.
«У тебя будет время сказать все, что хочешь», - словно произнесла она этим жестом. Анастасия, что интересно, восприняла это без внутреннего протеста. А даже, судя по эмоциональному фону, с предвкушением.
Потому что, обладая памятью Ольги, она знала, что именно та сейчас хочет сказать - вдруг догадался я.
И Ольга сказала.
Сказала, так сказала.
Впрочем, новая информация мотивов Ольги могла бы стать психологической травмой для Олега, оставайся он по-прежнему в этом теле. Я же услышанное воспринял совершенно спокойно - потому что нечто подобное предполагал.
- Артур. Ты, может быть, думал, что я спокойно отнеслась и приняла то, что в ближайшее время ты должен быть обручен с черной принцессой. Это не так. До сегодняшнего дня я думала, что истинные мотивы моего спокойного бездействия останутся только со мной. Но после того, как все случилось, и мои мысли и желания перестали быть только моими, кое-что стоит прояснить.
Как уже не раз собиравшая из осколков твои энергетические каналы, я знаю тебя лучше всех в этом мире. И в некотором роде я знаю тебя даже лучше, чем ты сам. И есть в твоей жизни один важный момент, который ты пока осознаешь не со всех сторон. Дело в том, что каждый наложенный на одержимого слепок души форматирует, видоизменяя, твою личность. Ты же это чувствуешь, и наверняка об этом подозревал.
- Все так, - кивнул я.
- Естественно, ты не мог подобного не почувствовать. А сейчас я открою тебе самый большой секрет высших навигаторов. Как ты уже знаешь, большинство низкоранговых одержимых погибает на аренах нижних миров на дуэлях, при попытке получить вместе со слепками памяти убитых возможности создания новых конструктов. Получить возможности улучшить свое искусство. Но именно это причина второго по значимости пункта в списке смертности адептов темных искусств: безвозвратная одержимость следствие вовсе не влияния Тьмы, как говорят юным ученикам навигаторы. Безвозвратная одержимость — это следствие влияния осколков чужих душ, заключенных в слепках разума, а самое главное, в слепках душ, благодаря которым вы возрождаетесь после смерти. Каждое подобное воскрешение — это игра со смертью. Не с физической смертью, а со смертью истинной, с опасностью смерти собственной души.
По мере того, как Ольга говорила, Анастасия смотрела сейчас на нее… своеобразно. Наверное, с чем-то близким к превосходству жалости.
«Продолжай», - словно бы говорил предвкушающий взгляд княжны. Ольга, естественно, такого к себе отношения оставить так не могла. Сделав паузу в откровениях, она обернулась к княжне:
- Для того, чтобы этого разговора не состоялось, я за время финального раунда могла организовать твою смерть тремя разными способами, - доверительно сообщила Ольга Анастасии. - Память мою ты получила, но мой ум, к сожалению, тебе вместе с ней не перешел…
- Я, по крайней мере, в общении с Артуром никогда не руководствовалась лишь расчетом собственной выгоды, - перебивая, не осталась в долгу княжна. - И никогда не рассматривала его как инструмент своего возвышения.
- Да какая разница, - только и пожала плечами Ольга. - Главное в данный момент не кто что когда-то хотел, а та позиция, в которой мы находимся сейчас. К тому же ты не можешь не знать, в каких обстоятельствах состоялось мое знакомство с Артуром. Если говорить жизнь, подразумевая «власть» — это не про вчера. Это про сегодня и завтра. А мы, дорогая подруга, уже давно не во вчера, вокруг уже день сегодняшний.
Анастасия сразу даже не нашлась, что ответить. Действительно, для Ольги мое появление на карте планов ее рода стало весьма ощутимым крушением ее личных планов на дальнейшую жизнь. Но о чем уже знает Анастасия, о чем пока не знаю я…
Слепки души. Которые влияют на душу одержимого, и меняют, плавят его личность, формируя новую. Новую личность….
«Идиот» - сказал я сам себе. Сказал дежурно и негромко, почти даже не расстроившись.
Почти не расстроившись от осознания того, что я ведь самостоятельно почти об этом догадался. Вот она и разгадка такого небрежного отношения, совершенного спокойствия моих наставников и кураторов за сохранность моей жизни в первые месяцы моего появления в новом мире. Особенно когда я фестивалил в Высоком Граде.
Те, кто не знал кто я такой, откровенно недоумевали что происходит. А вот знающие люди просто спокойно ждали, когда я наконец умру.
- Сергей Готфрид, - произнес я, глядя в глаза Ольги. - Он же не просто так решился отдать свою жизнь.
- Да, - кивнула Ольга. - Сергей - невероятно способный менталист, служивший нашему Дому. И он, в случае твоей смерти, должен был взять тебя под контроль. Он Спящий.
- Вторая часть марлезонского балета, - невесело улыбнулся я.
- Именно так, - кивнула Ольга.
В первый раз меня пытались взять под контроль в посольстве Российской Конфедерации, при ее непосредственном участии. И по итогу неудачной попытки взорвавшуюся как спелый арбуз голову менталиста Ольга наверняка прекрасно помнит. При этом прекрасно осознает, что на месте погибшего могла быть сама.
После этого была осуществлена вторая попытка, вновь во время моего визита в Высокий Град, к которой Мекленбурги не причастны. А еще один раз, значит, герцогиня пыталась взять меня под контроль, внедрив в мое сознание Спящего. И попытка эта состоялась с неожиданной стороны - под эгидой фон Колера. И, видимо, по результатам наложения слепка души Готфрида действия профессора сочли успешными.
О чем Ольга, которая вела меня с самого «нового рождения» не могла не знать.
«Идиот», — снова сказал я сам себе. Уже не так тихо и дежурно, как в прошлый раз.
Этот комплимент себе хотел скрыть, но не удалось - и Ольга и Анастасия услышали и почувствовали, одновременно посмотрев на меня с немым вопросом. Поэтому я счел нужным пояснить причину расстройства - ведь истину мог узнать сам гораздо раньше.
- Я знал, что фон Колер собирался сделать из нас кукол. Давно знал - сразу после его попытки убить наши души в Инферно. Мы ведь из-за этого, во избежание, с Валерой и Эльвирой заключали Кровавый союз. Но при наличии этой информации я даже не счел нужным проверить личность Готфрида, которого он использовал чтобы наложить на меня слепок души.
- В во-вторых? - переспросила вдруг Анастасия.
И сразу удостоилась удивленного взгляда Ольги. Да, именно Ольга была менталистом, но до этого момента именно нас с Анастасией долгое время связывала прямая ментальная связь, во время которой княжна гораздо лучше чувствовала меня, чем я ее. И именно поэтому Анастасия, а не Ольга, почувствовала сейчас в моих словах некоторую недосказанность.
- А во-вторых, информацию обо всем этом я, предполагаю, смог бы найти в записках Марьяны Альбертовны, - пояснил я, вспоминая уничтоженный вокзал Елисаветграда.
- Хорошо, что не нашел, - произнесла Ольга. И добавила чуть погодя: - Для меня хорошо, конечно же.
- Но опасности для тебя сейчас нет, - полуутвердительно произнесла Анастасия, явно найдя в памяти Ольги воспоминания. - С закладкой Готфрида ведь уже давно вопрос можно считать закрытым?
- Да, - подтвердила Ольга.
Она во время беседы сохраняла невозмутимый вид, но я прекрасно чувствовал, что происходящее - то, что Анастасия копается в ее памяти как в своей, ей совсем не нравится. Но Ольга уже почти взяла эмоции под контроль - они были уже гораздо ниже яркостью чем эмоции Анастасии, которая справлялась с чувствами благодаря родной ледяной стихии.
- После неудачной попытки фон Колера, когда он пытался сделать из твоей команды кукол… Когда я восстанавливала твое тело и собирала по кусочкам энергетический каркас, я увидела, что закладки Готфрида нет. Тогда я не знала, как именно ты справился с ним, но именно тогда я решила начать свою игру и поставить все на тебя, - пояснила Ольга.
После этих слов я теперь, казалось, начал полностью понимать ее мотивы. Ольга ведь, несмотря на все свои способности, была лишь инструментом в игре за власть своей матери. Притом инструментом, меняющим направление воздействия по щелчку - вспомнить ту же расторгнутую по команде герцогини помолвку с цесаревичем. Я же, по праву рождения, мог помочь Ольге стать самостоятельной фигурой, а не пешкой в игре ее матери. Осознание этого прошло краем, потому что акцентировался я на других словах девушки.
«Сделать из твоей команды кукловодов».
«Это атака направлена не на тебя» - сказала мне давным-давно Елизавета, в тот момент, когда фон Колер пытался утащить нас на жертвоприношение в Инферно.
Эта атака была направлена не на меня, потому что у меня - по разумению фон Колера, уже была закладка в виде Готфрида. Но только по его разумению - потому что душу Готфрида в момент наложения слепка убила Елизавета.
«Я всегда буду рядом» - в очередной раз, словно вживую, прозвучали слова моей ангел-хранительницы.
Анастасия с Ольгой, кстати, их тоже услышали и одновременно вздрогнули. Но обе промолчали, лишних вопросов задавать не став.
- Да, проблема с закладной сознания Готфрида решена, - продолжила говорить Ольга. - И я это узнала и поняла, когда вытаскивая тебя из бездны после того, как ты убил лорда-повелителя. Но… ты ведь не можешь не чувствовать, что на тебя по-прежнему влияют осколки его слепка разума.
- Да, я это чувствую, - кивнул я. И подумав, добавил: - Причем со временем я чувствую это все сильнее. И… мне все сложнее этому сопротивляться.
- С тобой это происходит гораздо медленнее, чем у других одержимых. Но лорд-повелитель — это слишком опасный трофей, и весь мой опыт исследований говорит, что ты давно должен был быть поражен безвозвратной одержимостью. Ты пока справляешься, но его поглощенная душа будет подтачивать тебя постепенно, исподволь и незаметно.
«…» - подсказал ко случаю внутренний голос.
- И единственный твой шанс спасти свое тело и душу - Саманта Дуглас.
«…?» - еще раз внутренний голос не промолчал.
Не очень приятная информация. Та, что о моей обреченности, а не та, что о Саманте. Но подумал я сейчас совсем не о черной принцессе.
«Ай да сэр Галлахер, ай да сукин сын!» - в тему еще раз подсказал внутренний голос
Знал ведь краснолицый сэр наверняка о подобном предполагаемом эффекте, не мог не знать. Но не сказал.
Я думал о краснолицем наставнике Саманты, который был уже второй кто подтвердил, что одержимые всех стран - оказывается совсем не соединяйтесь, а каждый сам за себя. Первым таким разрушителем мифов был фон Колер, кстати.
Пока я думал о жесткой межцеховой конкуренции, Анастасия озвучила кое-что другое.
- Артур обречен, и ты об этом прекрасно знала, - произнесла она, внимательно глядя на Ольгу. - Знала, что ему осталось немного. Но не сказала,
- Да. Знала, - спокойно кивнула Ольга. - Но, во-первых, в перспективе я надеялась самостоятельно решить эту проблему. Не забывай, я магистр ментальной магии. А во-вторых, дорогая подруга, - внимательно посмотрела на Анастасию Ольга, - ты не забывай, что в игру откровений можно играть и втроем. И если ты, какая молодец, предусмотрительно когда-то закрыла разделы своей памяти, полностью вычистив воспоминания, и думала, что мне это будет недоступно… спешу тебя разочаровать, ты ошибалась. Мне рассказывать в чем состоял твой расчет в отношении Артура, или сама озаботишься?
Румянец, который с момента упоминания Ольгой ее умений в плотской любви лежал на щеках Анастасии, моментально исчез. Княжна определенно не думала, что Ольга сможет докопаться до этой информации. Но молодец, справилась с собой и обернулась ко мне.
- Во время нашей ментальной связи я чувствовала тебя гораздо лучше, чем ты меня. И я собрала из осколков твоих мыслей и эмоций довольно явную картину того, что ты по каким-то причинам не сможешь заниматься политикой. Совсем. Никак. И я планировала управлять Югом…
Мне, в принципе, ее откровения были не так чтобы интересны. Будь на моем месте Олег, он бы наверняка сейчас страдал. Я же, с высоты своего возраста, понимал, что у обеих девушек в начале нашего общения на первом месте всегда стоял холодный расчет.
«Планировала она управлять Югом» - усмехнулся я. Настя молодец, собрала картину. Только вот в ее собранной из осколков моих эмоций и мыслей не было того, что «законы божьи и человеческие» не подразумевают того, что я могу закрывать глаза в нужные моменты, потворствуя невмешательством действиям возможной супруги.
Условия контракта с Князем Тьмы не могли мне позволить стать даже принцем-консортом; и наложенное Астеротом ограничение в контракте не пускало меня в политику даже через черный ход алькова. Оставляя лишь выбор роли странствующего рыцаря, убивающего осеннего дракона - а вопросы восстановления экономики частично сожженной деревни перекладывая на вороватого старосту. Который, пока рыцарь пировал в замке сеньора, уже сам решал, кому умереть зимой, а кому выжить на остатках несгоревших в амбарах запасах для того, чтобы летом вновь засеять поля.