Я действительно не знал. Ведь даже если у меня получится все то, что заявил мне Астерот как задачу, я не уверен, что смогу вернуться к Зоряне. Просто потому что у сильных мира сего могут быть на меня другие планы.
- Зорь, я не знаю. Но я буду стараться. Обещаю.
- Я буду ждать.
Улыбнувшись, я поднял два пальца к губам, поцеловал их и прислонил к объемному изображению ее голо-проекции. Зоряна, улыбнувшись сквозь непослушные слезы, которые безуспешно пыталась скрыть, сделала то же самое.
Обменявшись таким образом прощальным поцелуем, я завершил связь.
Второй звонок завершился гораздо быстрее. Я просто набрал Моисея Яковлевича, и едва напротив появилось его изображение, просто кивнул. Буднично и «без слiв» запуская в работу согласованный план действий.
«Выпускай дядюшку Абрама!» - с интонацией «Выпускайте Кракена!» тут же провозгласил внутренний голос.
Вслух, конечно же, этого я не сказал.
Фридман между тем, выждав несколько секунд и не дождавшись от меня ни вопросов, ни комментариев, кивнул в ответ, подтверждая запуск нашего согласованного с ним плана и отключился.
Все, поехали. Теперь Артур спит, работа идет.
Моисей Яковлевич сейчас все запустит, а после умрет. Формально, конечно же - мы с ним решили, что это будет самый лучший путь к тому, чтобы через него до меня не размотали ниточку нашей связи.
Со всеми делами на этом этапе своей жизни я закончил. Осталось лишь то, к чему шел долгие месяцы с того момента, как на яхте «Эскалада» состоялся памятный разговор с герцогиней Мекленбургской.
Даже скорее не с этого момента. А с того, как очнувшись после воскрешения в посольстве Российской Конфедерации в Высоком Граде, я встретился взглядом с удивительными лиловыми глазами девушки с шевроном «Нелидова А.» на форме. Думаю о том, что она должна будет посетить Бал Дебютанток в моей компании, Ольга знала уже тогда.
«…Вот и листья разлетаются как гости, после бала, после бала, после бала» - напевал я песню Дмитрия Маликова, выходя из своей комнаты.
Ольгу нашел в гостиной у камина. Девушка переоделась - сейчас она была в белой с золотом тунике - в точности такой же, в которой она была во время наших разговоров в ловушке сознания.
Коротая время за бокалами глинтвейна, досидели не просто до поздней ночи, а до раннего утра, говоря об отстраненных вещах и совершенно иной ерунде. До того самого момента, как у меня сработало предчувствие беды.
Причем сработало так, как никогда до этого не случалось. В груди вдруг появлялось тяжелое чувство, вплоть до того, что стало тяжело дышать. Подобное со мной случилось впервые; возникло ощущение, что рядом инициировалась скрытая угроза, отлично до этого момента замаскированная.
Ольга угрозы не чувствовала, но она увидела мое состояние и резко поднялась с кресла. Глаза ее мягко засияли лиловым огнем, с кончиков пальцев потянулись лоскутья энергии.
Что-то надвигалось, грозясь проявиться в самые ближайшие секунды. Причем перед неизведанной угрозой я ощущал чувство, близкое к бессилию - словно смотрел на приближающуюся горную лавину, от которой ни убежать, ни скрыться.
Между тем дыхание - от осознания неотвратимости грядущего, у меня вновь перехватило, а грудь и горло мерзко потянуло, словно стягивая холодными склизкими путами, лишая воли и сил к сопротивлению. Пробиваясь через серую муть и путающиеся мысли, борясь в первую очередь с самим собой, я едва не потерял сознание. И только обращение к Огню помогло мне сбросить оцепенение.
Полыхнув по энергетическому каркасу, стихийная сила разогнала стягивающую тяжесть, а пробежавшийся по позвоночнику озноб от все еще живущего во мне льда окончательно помог прийти в себя. Снимая искусственно спутавшее меня оцепенение - понял вдруг я. Направленное кем-то другим оцепенение, которое едва не лишило меня силы и воли к действиям.
- Уходи, - одними губами прошептал я, обращаясь к Ольге.
Ольга никакой опасности не ощущала, но мое потерянное состояние видела прекрасно. Поэтому без лишних и ненужных возражений кивнула. И, быстро достав медальон, она открыла его, активируя портал.
Я даже отшатнулся от отзвука высвобожденной силы. Вокруг девушки полыхнул лиловый отсвет, а на полу расчертился круг с пентаграммой, из линий которого поднялись световые столбы, заключая Ольгу в яркий кокон перехода. И вдруг лиловое пламя активированного портала колыхнулось и исчезло - затухая так, как гаснет свеча под дуновением воздуха. Пентаграмма перехода на полу также погасла, а камень в амулете девушки вдруг треснул, мгновенно почернел и с негромким хлопком взорвался.
Сила активированного, но не сработавшего портала схлопнулась, как не было.
Несколько острых осколков камня попало в лицо Ольги, но она даже не обратила внимания на мгновенно начавшие кровить царапины. В расширившихся глазах девушки моментально мелькнул ужас осознания. Она теперь, как и я, поняла мощь неотвратимо надвигающейся на нас силы.
Ужас в глазах Ольги, кстати, для меня застыл - потому что я, как это всегда бывает в моменты смертельной опасности, оказался в замершем моменте времени. Ускорившимся для меня настолько, что все вокруг замерло - и Ольга, и окружающая реальность.
Вот только не успел я сделать и пару шагов, двигаясь к Ольге, как из ускорения времени меня выбило. Очень жестко - я словно на бегу врезался в невидимую стену. Причем так сильно, что в глазах звездочки вспыхнули. От такого грубого возвращения в реальность из меня вышибло дух, болью перетряхнуло, как показалось, каждую клеточку тела. И, отброшенный назад, я покатился по полу, находясь на самой границе потери сознания.
Ночь за окном здания между тем стала днем. Свет, именно Свет - заполнил все вокруг, проникая даже сквозь просвечивающие стены. Не выдержав, я закричал - потому что по ощущениям, сейчас оказался словно на решетке жаровни. Казалось, сейчас кожа пойдет пузырями ожогов и начнет плавиться, а одежда вспыхнет.
В это же время с улицы уже слышалась густая стрельба. Судя по отзвукам эманаций смерти, в окрестностях усадьбы сейчас очень много людей убивали и умирали. А Ольга, я видел по движениям ее рук, попыталась создать ограждающий меня от Света конструкт.
У нее это не удалось - по Ольге, как и по мне только что, в самом начале плетения ударило откатом прерванного чужой волей заклинания. Только ей прилетело намного сильнее - меня ведь выдернуло из ускорившегося времени, а ее вернуло назад в процессе создания конструкта. Ударив по энергетическому каркасу так, что у девушки мгновенно хлынула кровь из ушей, носа и даже глаз. Густо плюнув кровью, Ольга рухнула на колени. Причем в этот момент она смотрела прямо на меня расширенными, потухшими глазами, безуспешно пытаясь что-то сказать.
Чувствуя, что уходят последние мгновения, я вновь вошел в состояние скольжения. Только сделал это не как обычно, а частично выходя в Изнанку - так что на периферии зрения вспухли серые мглистые всполохи. Так я хоть частично избавился от сдерживающего мои возможности Света.
Двигаться в таком состоянии было невероятно тяжело. Я сейчас словно продирался через колючий и очень плотный кустарник. С меня будто наждачкой стирали кожу, но я не обращая внимания на боль лишь двигался быстрее - зная, что если остановлюсь, все будет хуже.
При этом еще я понимал, что сжигающего и ослепляющего Света вокруг столько, что я не знаю какой силой нужно обладать, чтобы создать подобной мощи заклинание. Казалось, еще мгновение, и я услышу все семь ангельских труб.
Или к нам сейчас в гости пришел кто-то могущественный, уровня «Бог», или сюда - на Лахтинскую мызу, согнали вообще всю оставшуюся Инквизицию - подумал я, понимая что умираю. До Ольги в скольжении, зацепившись якорем за собственную астральную проекцию в Изнанки и сжигая собственное тело в реальном мире, я не дошел.
Впрочем, откланивался я, как оказалось, рано. Решение пройтись в скольжении времени частично по Изнанке пришло спонтанно, но оно было единственно правильным - потому что пытка сдираемой кожи вдруг прекратилась. Продолжалась она, кстати, всего лишь несколько мгновений, просто показавшихся мне вечностью.
Помогло мне вмешательство Елизаветы - из-за того, что я частично во время скольжения был в Изнанке, ангел-хранительница смогла вмешаться, закрепив на мне Щит Света.
Одаренная менталистка, которая может и обратиться ко Тьме, наложив на меня слепок души, и оперировать чужой силой Света - краем сознания удивился я. Ведь Свет для моего же Щита Елизавета взяла чужой, заемный. Думаю, когда (если) она вернется в этот мир, у кого-то возникнут очень серьезные проблемы.
Эти мысли промелькнули молнией - я уже оказался рядом с Ольгой, теряющей сознание и готовой упасть ничком. Подхватил ее, поднимая, сжал в объятиях и повел - словно в танце. Я все еще оставался частично в Изнанке мира, и сила Елизаветы помогла и Ольге - едва я ее коснулся, девушка мгновенно пришла в себя, а в глазах ее вновь загорелся огонь сияния силы.
Отточенными движениями мы с ней сделали пируэт, разворачиваясь, и в этот момент я нарушил привычный ритм. В развороте выкинув руку вперед, по ходу движения, рубанул материализовавшимся клинком. Ударил я просто по воздуху; только удар мой не ушел в пустоту - я сейчас использовал отданную мне Валерой и Эльвирой Силу Крови. Буквально разрезав ткань мироздания, прорубая самый настоящий проход в границе миров.
Так и продолжая движение пируэта, мы с Ольгой пересекли границу мира и его отражения - оказавшись в гостиной Белой Крепости образца две тысячи пятого года. И первая сквозь прорубленный мною проход в отражение прошла Ольга.
«Получилось» - подумал я, переступая границу мира. И удивляясь тому, как все наши предположения пошли прахом, сгорев в ярком Свете. Потому что даже о том, кто именно на нас напал, представления мы не получили. Зато спаслись…
Как оказалось, расслабился я слишком рано. Потому что сам не успел полностью миновать прорубленный в ткани мироздания проход. Окружающий Свет, который грозил испепелить своим сиянием, вдруг погас, а следом из истинного, окрасившегося в черное мира, потянулись темные щупальца.
Это был Аркан Тьмы - базовый и довольно простой, как Клинки Тьмы, но очень действенный конструкт. Особенно действенный в умелых руках. И я, уже почти оказавшийся в теневом отражении, в этом убедился.
Ольгу темные щупальца уже не зацепили, лишь бессильно по ней скользнув, а вот мне словно накинули на шею поводок, и выдернули обратно. Причем дернуло так, как нерадивый и раздраженный хозяин дергает за поводок, резко останавливает сорвавшуюся на бег свою маленькую собачку. По крайней мере такое у меня возникло на краткий миг ощущение из-за концентрации силы вокруг.
Пролетев несколько метров, возвращаясь в истинный мир, я покатился по полу и с размаха ударился в стену. Все сейчас уже происходило в обычном моменте времени - накинутый на шею Аркан Тьмы, как и Свет ранее, вновь вернул меня в обычное течение времени. Вытащив не только из прохода между мирами, но и снова выбив из скольжения.
На пару мгновений я услышал, как громко закричала Ольга - уже в мире отражения, потеряв опору в моем лице, она упала на пол. Перед тем как дверь миров захлопнулась, я успел увидеть, как она протягивает ко мне руку.
Я же в этот момент освободился от Аркана, снова нырнул в скольжение, но вокруг вдруг все стало Светом. Он снова был везде, буквально сжигая и не давая мне ни двигаться, ни мыслить. Беззвучно закричав от боли, я упал на колени, и в этот момент Свет исчез, а меня снова перехватило Арканом Тьмы, еще раз прошвырнув по комнате как игрушку на нитке. И только стена остановила мой очередной полет.
Я уже настолько привык к могущественной силе трех стихий, которые мне подчиняются, что происходящее буквально выбивало почву из-под ног. При этом на задворках разума в буквальном смысле билась клокочущая ярость лорда-повелителя. К счастью, не поддаваться ей у меня пока прекрасно получалось. Из-за ледяного конструкта Анастасии и Ольги: после того, как потерял часть Силы Крови, холод прилегающий к энергетическому каркасу словно усилился, ограждая меня от воли просыпающихся осколков чужой могущественной души.
И было от чего ограждать. Потому что меня вдруг дернуло в обратную сторону, ударив в противоположную стену. Со мной продолжали забавляться, шпыняя по сторонам как маленькую собачку на поводке. Причем я даже не видел того, кто меня перехватил арканом Тьмы - все вокруг застилали темные всполохи. И плетка аркана сжимала не просто шею, она сжимала самую мою сущность, делая невозможным возврат контроля над собственным телом.
Хотя играть — это я, пожалуй, погорячился. Надо мной по-настоящему издевались - подумал я, собирая третью стену. Прилетев, кстати, в оригинал картины Айвазовского. После того как вместе с вырванным из рамы полотном знаменитого художника рухнул вниз, меня дернуло в очередной раз.
В этот раз в стену меня уже не вбивало. Я спиной вперед вылетел в оконный проем, принудительно покидая гостиную особняка. И с глухим шлепающим звуком приземлился навзничь на мокрую землю, рухнув с высоты второго этажа. При этом успел подумать, что с возрастающим уровнем владения организм все меньше походит на человеческий: в обычном состоянии удары в стены и подобное падение стоило бы мне не одной сломанной кости и полной потери подвижности, а сейчас у меня даже ребра не сломаны.
В момент звучного удара в холодную, но мокрую в верхнем слое землю, я лихорадочно думал. Контроль над телом я потерял, но не потерял контроль над разумом. И от удерживающего меня аркана я сейчас мог легко освободиться, просто перекинувшись в аватар стихии.
Вот только для этого нужно откинуть в сторону кукри. И если среди напавших на усадьбу есть те, кто это увидит и правильно интерпретирует, последствия для меня могут оказаться довольно печальными. Стоит мне освободиться от Аркана и уйти в скольжение, как сразу ведь может последовать выбрасывающая из скольжения Вспышка Света, и разделение меня и клинка. А если кукри перехватят, то контроль могут перехватить не только над моим телом, но и над разумом.
Также, избавляясь от Аркана, по идее я мог сейчас опять войти в скольжение через Изнанку. Снова надеясь на помощь Елизаветы. Но этот вариант я оставил на потом - слишком уж сильны те, кто на нас напал, слишком уж играючи меня бросают на поводке аркана, вырубая когда нужно Светом. И если в первый раз факт помощи мне от Елизаветы засекли, то во второй раз могут и ее достать.
Меня, кстати, снова дернуло туда-сюда, бросая по пожухлой мокрой траве как болванчика не веревочке. Стен, в которые меня можно долбить рядом не было, но мне хватало - от резких ускорений и остановок поводка я испытывал определенные, так скажем, неудобства.
Но несмотря на напряженность и унижение момента, я пока не предпринимал никаких действий. На смертном одре все же не в первый раз, опыт есть уже, который помогает избавиться от излишней суетливости. Поэтому я пока просто ждал - просто потому, что меня не убивали, хотя давно могли попробовать.
И волохаясь по земле, как стойкий оловянный солдатик на веревочке, я просто выжидал, размышляя, что же мне делать. Не неспешно рассуждая, конечно же, а лихорадочно прикидывая разные варианты. Которых было пока не так много - ведь за все время от того как мы с Ольгой вскочили из кресел, прошло не больше пары десятков секунд.
Вдруг удушающая хватка Аркана пропала, и чужой невидимой рукой - чужой силой, меня приподняло с земли, но тут же ударило сверху, заставляя встать на колени.
«Зря они так опрометчиво меня отпустили» - только и подумал я, моментально входя в скольжение. И тут же за это поплатившись - моментально по глазам, лишая возможности к сопротивлению, ударило Вспышкой Света. Слабее чем тогда, когда Свет заполнял все вокруг, но это был направленный удар - прямо по глазам. Перед взором все стало… ярко-темно, словно опустилась багровая пелена. Меня на пару мгновений даже парализовало, а из груди рванулся крик боли.
Глаза у одаренного - место не менее чувствительное, чем нос у собаки, хороший удар по которому может убить. Так что тот, кто направил в меня Вспышку Света определенно знал, что делал.