Я стояла, смотрела на зеленоватое постельное бельё и точно понимала, что мне следует лечь вот здесь, в этой постели в этой спальни, потому что вторая — точно Дэмиса. С моей стороны будет совершенно некрасиво завалиться к нему, это нагло даже для меня.
И я стояла и понимала всё это, и даже действительно забралась в эту, пустую и холодную постель, и честно попыталась уснуть.
Но сон не шёл. Ни через десять минут, ни через тридцать.
Я ужасно хотела спать, глаза слипались и сознание ускользало, но стоило закрыть глаза, как они тут же сами открывались и бездумно смотрели на необжитую комнату.
В итоге всё закончилось тем, что я смирилась со своей наглостью, невоспитанностью, глупостью и прочим, выпуталась из нагревшегося одеяла и босыми ногами утопала в ту, другую спальню.
И тут же окунулась в стойкий аромат хвои и чего-то ещё, нейтрального, но выразительного, такого, что «носил» на себе Дэмис Йэхар.
Его постель показалась мне куда мягче и в целом приятнее, а от подушки так сильно пахло чем-то головокружительным, что я не удержалась и уткнулась в неё носом.
И, кажется, уснула даже раньше, чем поняла, что делаю.
Глава 33
Сон ослаб через пару часов, когда обнимающую у груди подушку меня саму кто-то обнял и к своей груди прижал — так удивительно нежно, мягко, почти с любовью…
— Нет, малыш, прости, но так спать неудобно, — решил Дэмис Йэхар негромко.
А в следующее мгновение не успевшую даже обдумать его слова меня подняли прямо в постели и без труда уложили на мужской груди — твёрдой, крепкой, мгновенно восстанавливающей в памяти вчерашнее утро, пещеру с озером и Дэмиса, совершенно обнажённого.
В каком-то смысле моё желание потрогать его и оценить твёрдость его мышц осуществилось, правда немного не так, как я того хотела, но кто жалуется-то?
И еще толком не проснувшаяся я оценила и удобство, и тепло, и в целом полный комфорт своего положения и даже начала медленно проваливаться обратно в сон, решив помучиться от моральных терзаний утром, как вдруг ощутила широкую очень тёплую ладонь, устроившуюся на моём животе, прямо под нижними рёбрами, и принявшуюся медленно скользить вниз…
Я оцепенела. Рука, воодушевлённая отсутствием сопротивления, поползла вниз куда быстрее.
— Прекрати, — почти даже вежливо попросила я, устремив взгляд в тёмный потолок.
— Неа, — и голос такой, словно некоторые вот уже почти спят.
Кончики пальцев ловко пощекотали нежную кожу вокруг пупка, опровергая то, в чём пытался убедить голос, затем нежно погладили и снова продолжили возмутительный путь вниз.
Я резко дёрнула рукой, намереваясь перехватить широкое мужское запястье и прекратить его возмутительные действия… и совершенно упустила тот момент, в который как раз мои ладони, причём сразу обе, оказались перехвачены!
— Ме-е-едленно, — торжествующе пропел раэр мне на самое ухо, шевельнув дыханием волосы и запустив цепную реакцию из мурашек вниз по шее и вдоль по позвоночнику. — Нам придётся поработать над твоей реакцией, малыш.
— И над твоим воспитанием, — вставила я и предприняла попытку перекатиться с Дэмиса на кровать.
Одно плавное движение — и я действительно оказалась лежащей на постели, правда всё ещё находящиеся в плену чужих ладоней руки теперь были прижаты к подушке над моей головой, а сам раэр Йэхар навис сверху, слегка придавив меня тяжестью своего немаленького тела.
— С моим воспитанием всё в порядке, — обворожительно улыбнулся он, сверкнув белыми зубами, — а вот с твоей реакцией у нас откровенные проблемы.
Все остальные мысли в моей голове разогнала одна, так внезапно появившаяся: «Вид снизу на Дэмиса просто потрясающий»…
— У нас? — Я изо всех сил пыталась быть невозмутимой и какое-то время даже успешно игнорировала нашу недвусмысленную позу.
Но в конечном итоге мысли-предательницы всё же уползли в одну понятную плоскость. И я как-то совершенно неосознанно, невольно, вообще без своего в том участия осторожно попыталась свести колени вместе…
Жест не остался незамеченным, и в ответ на моё движение Дэмис скользнул взглядом вниз, на эти самые колени, затем посмотрел мне прямо в глаза, с намёком приподнял брови и абсолютно невероятным движением прикусил свою нижнюю губу…
Кто-нибудь скажет мне, почему вдруг стало так невыносимо жарко?!
— Я хочу кое-что попробовать, — голос Дэмиса звучал негромко, но каждый произносимый им звук каким-то немыслимым образом пробирался под кожу и заставлял кровь в венах шипеть и пениться. — Полежишь спокойно или привязать тебя к кровати?
Повинуясь его кивку, я медленно подняла голову и со смесью ужаса и чего-то ещё, острого и горячего, взглянула на железные прутья кроватной спинки, которые почему-то не замечала до этого.
Я так и замерла, боясь сделать хоть движение и в то же время отчётливо осознавая, что я, кажется… хочу. Хочу сделать это движение и хочу, чтобы он сделал это своё интригующее «кое-что», но воспитание, моральные устои, приличия — всё это остро противилось даже намёкам!
— Давай не будем, — остатки благоразумия во мне честно попытались воззвать к благоразумию уже мужскому.
Но сложно привлечь к ответственности то, чего нет, так что в ответ я получила провокационную улыбку, изогнувшую губы Дэмиса и заставившую его глаза ярко сверкать во тьме весельем и чем-то ещё, более тёмным, коварным и запрещённым.
В следующее мгновение приглушённо звякнула цепь…
— О, Тьма, — простонала я, чувствуя, как перехватывает дыхание и как перед глазами всё пляшет и плывёт от накатывающих волнами противоречивых чувств.
Ещё одна отчаянная попытка сопротивления закончилась тем, что я осталась всё так же лежать на мягкой местами измятой постели, только руки мои теперь были подняты над головой и вытянуты до лёгкой боли в плечах.
Подняв голову, я с искренним потрясением увидела тонкую, чуть мерцающую магией цепочку, обвившую мои запястья вначале по отдельности, затем вместе, а после надёжно привязавшую меня к толстой железной перегородке…
Дёрнувшись, я услышала тихий звон и… такой же тихий, наслаждающийся происходящим смех.
А в следующее мгновение Дэмис воспользовался незащищённостью моей шеи и поцеловал нежную кожу там, где был кадык… и, о Тьма, как он поцеловал! У меня звёзды перед глазами закружились в бешеном вихре! У меня сердце остановилось и дыхание со свистом сорвалось с губ! Я, вопреки необходимости опустить голову, наоборот, выгнулась ещё сильнее, подставляя под его поцелуи больше площади!
Я такая глупая!
Но каким же потрясающим было это прикосновение!
Удивительно нежные губы принялись целовать шею, подбородок, ключицу, обжигая кожу горячим дыханием, а меня саму вынуждая впитывать ощущения, как губка.
Тёплые мужские ладони опустились на мои рёбра, а затем медленно поползли вверх, собирая складками ткань майки и грозя оставить меня без одежды… если бы мне было до этого хоть какое-то дело, я бы, может, и воспротивилась, но я лежала и наслаждалась, откровенно говоря.
Я просто плыла от каждого прикосновения и от того, каким чувствительным стало моё тело — словно оголённый нерв, остро реагирующий на каждое движение этого мужчины.
Что-то затрещало и прохлада комнаты мгновенно обняла разгорячённую обнажённую кожу груди.
Дэмис отстранился на миг, оперевшись на вытянутые руки, окинул меня почти безумным горящим чёрным пламенем взглядом и тут же примкнул обратно. И снова всё закружилось и завертелось, и стало так невыносимо горячо и тесно в собственном теле, и вкус собственной крови от прикушенных губ показался таким незначительным…
— Кричи, — не разрешил — велел Йэхар.
И его голос подействовал на меня убийственно, потому что я закричала до хрипоты в горле, выгнувшись в спине всем телом, когда язык этого невозможного мужчины уверенно лизнул твёрдое навершие моей груди!
Электрический разряд пронзил всё моё тело!
Он был везде! Ласкал моё лишённое какой-либо одежды тело, решительно сметая даже не сопротивление — отдалённую мысль о сопротивлении!
Его руки были везде! Его… язык был везде! Его горячее дыхание щекотало меня везде!
И всё, что я могла делать — кричать, срывая горло, выгибаться, неизменно попадая в руки Дэмиса, и всем своим естеством желая, чтобы невыносимое чувство горячего, но сладкого ожидания сменилось облегчающим удовольствием.
— Пожалуйста…
Мне не было стыдно, не было вообще никаких посторонних мыслей, мой организм перешёл в то состояние, когда его не волнуют никакие моральные устои и правила — ему нужно лишь одно. То, чем занимались наши далёкие предки. То, благодаря чему наш род и продолжился, собственно.
Но Дэмис Йэхар имел другие взгляды и другие планы — на меня в частности.
Он, находясь в одних лишь брюках, сместился значительно ниже, устроившись так, что мой таз с некультурно широко разведёнными ногами оказался прямо у него перед лицом.
— Дэмис, — неуверенно позвала я, в отсутствии каких-либо сводящих с ума прикосновений вернувшая себе малую долю самообладания.
— Лежи смирно, — приказал предвкушающе ухмыляющийся раэр.
Капелька страха упала в море моего желания, слабой рябью прошлась по натянутым нервам… и была напрочь сметена обжигающей волной наслаждения, едва раэр Дэмис Йэхар сделал такое, о чём мне даже думать стыдно!
* * *
Всё моё расслабленное тело устало лежало на постели, наслаждаясь ощущением сладкого, слегка лишь болезненного облегчения. Мне было хорошо. Просто хорошо. Прямо сейчас. И не хотелось ни о чём думать, не хотелось ничего говорить, хотелось просто закрыть глаза и позволить телу провалиться в привлекающий его сон…
— Был неправ, с некоторыми реакциями у тебя полный порядок, — вторгся в мерный поток моих мыслей негромкий хриплый голос Дэмиса.
И мужчина поднялся, покинув постель и лежащую в ней совершенно обнажённую меня, и направился на выход из спальни.
— Ты куда? — Слегка опешила я, осторожно потянула край одеяла и прикрыла себя, удивлённо, но откровенно пьяно глядя на раэра.
Остановившись в дверях, он обернулся и окинул меня жадным взглядом так, что сразу стало понятно — некоторые тут совершенно не удовлетворили собственный голод.
И Йэхар лишь подтвердил это, когда, не отрывая взгляда почему-то от моей груди, прохрипел:
— Если останусь, всё закончится не так, а я пока не уверен, что ты готова к иному финалу.
И он просто ушёл, оставив меня в полном недоумении.
Через две минуты завёрнутая в простынь я стучала в дверь его умывальни с одним простым вопросом:
— Дэмис, это может прозвучать глупо, но… я девственница?!
Я себя такой глупой в этот момент ощущала! Просто до покрасневших щек и желания покрутить пальцем у виска перед своим отражением.
Но мне нужно было, просто жизненно необходимо было услышать его ответ, потому что… давайте откровенно: моих познаний в этом деле не хватало, чтобы делать свои правильные выводы.
Мы были вдвоем, я… скажем так, дошла до пика эротического удовольствия, и всё моё тело впервые испытывало смесь этих ощущений, но убежавший в ванную Дэмис совершенно не укладывался вообще никуда!
Дверь передо мной распахнулась. На пороге обнаружился раэр с одним лишь небольшим полотенцем на бёдрах и искренним возмущением на лице.
— Ты сейчас серьёзно? — Не понял он вроде как даже со злостью в голосе.
Я опустила руку, который до этого в дверь стучала, невольно поёжилась от холодного воздуха, хлынувшего из помещения, где был обнажённый Дэмис и громко журчала вода, судя по всему, ледяная, подумала и честно сказала:
— Абсолютно. — И тут же потребовала: — Без шуток, насмешек, недоговорок и прочего: я девственница?
Воин и не стал шутить, он прищурился и поведал:
— К моему глубочайшему разочарованию — да. Но если ты продолжишь вот в таком виде стоять передо мной, мы вернёмся и исправим это досадное упущение.
Я почему-то интуитивно попятилась назад, не привлечённая перспективой.
Дэмис, задумчиво рассматривая меня, проговорил как будто для самого себя:
— А может и не вернёмся…
Временами очень умная я решила, что лучше всего сейчас будет убраться подальше от этого мужчины.
А в спальне, не раэра, а той, второй, в которую я почему-то зашла и дверь за собой надёжно закрыла, меня накрыло осознание произошедшего.
Придерживая одеяло у груди, я на негнущихся ногах прошла и почти упала на холодную кровать, потрясённо уставившись на закрытую дверь и медленно вспоминая и осознавая всё, абсолютно, совершенно всё, что произошло!
О, Тьма…
Это было ошибкой.
Сколько раз я слышала рассказы живущих в королевском замке девушек, сколько раз я слышала эту фразу, с отчаянием срывающуюся с бледных женских губ, и сколько же раз я презрительно закатывала глаза, фыркала и удалялась, думая о том, что они не считали это ошибкой, когда делали то, что делали.
И вот теперь я сама сделала то, в чём множество раз мысленно осуждала других!
Тьма!
Тьма! Тьма! Тьма!
Это моя ошибка. Мой просчёт. Мой нарушенный запрет.
Я не имела на это никакого права. У меня есть долг, есть работа всей жизни — не только минувшей, но и будущей. У меня есть обязанности, которые я должна выполнять, не взирая ни на что и на себя в особенности!
Я не имела права. У меня его просто не было!
Я должна была уйти, едва раэр Йэхар перенёс меня к себе порталом! Я должна была вернуться к Элизабет, должна была! Потому что она — единственная ценность моей жизни, единственная цель моей жизни, она — моя жизнь! Всегда была и всегда должна быть!
Я должна была держать свои эмоции под замком. Я должна была держать разум в холоде, должна была контролировать каждое своё действие и каждую свою мысль.
Потому что у меня не было права.
У меня просто не было права.
Я поднялась и прошла к окну, за которым во все стороны простиралась ночь и тёмный лес, чувствуя, как дрожит всё моё тело.
У нас не было секса. Что ж, это избавляет меня от множества проблем и даже от части моральных терзаний, но не настолько, чтобы я могла успокоиться и принять всё, как данность, и позволить подобному и дальше происходить.
Изначально я собиралась спать в этой комнате, следовательно, и разделась тоже здесь — моё платье и обувь до сих пор лежали на стуле. Жаль, что не могу надеть нижнее бельё, но надеюсь, что не замерзну ночью в лесу.
Платье неприятно покалывало обнажённую кожу, ощущать себя без нижнего белья под юбкой было… противно и напряжённо, но выбирать не приходилось.
Осторожно приоткрыв дверь, позволяя свету из коридора тонкой светлой полосой падать на меня и частично в комнату, я постояла, напряжённо прислушиваясь к звукам в доме.
Вода всё ещё громко журчала. Дэмис Йэхар всё ещё был в ванной.
Я могла действовать.
Безликой тенью я метнулась к окну, максимально быстро и тихо подняла стекло в крепкой деревянной раме и выглянула на улицу. Второй этаж, но под окном торчит крепкая на вид балка, так что я перегнулась через подоконник, устроилась на ней носками ботинок и, замешкавшись на миг, спрыгнула вниз.
Неудачно.
Я ударилась ногой и в итоге ещё и свалилась, произведя куда больше шума, чем планировала. И это обидно до ужаса — я должна была сгруппироваться и перекувырнуться на земле, чтобы приземление не было болезненным! Но я не сделала этого.
Я вообще много чего нужного не сделала, а ненужного, наоборот, сделала предостаточно.
Но у меня не было времени на моральные терзания, у меня вообще ни на что времени не было, так что пришлось сцепить зубы, подняться и рвануть в лес, всей душой надеясь, что в конечном итоге я выбегу хоть куда-нибудь.
Глава 34
Не знаю, сколько я бежала.
Глупо, но я не следила ни за дорогой, ни за временем, ни за самой собой, из-за чего окончательно сбилось дыхание, кололо в боку и болело в груди, но эта боль самым ненормальным образом нравилась мне, потому что в конце концов только у неё получилось заглушить стучащее внутри чувство вины.