— Этот состав не снимает тягу к лириуму, — предупредила я. — Он всего только избавляет от… физических, скажем так, проявлений.
— Да-да, всего только, — хмыкнул сэр Этьен. — Не слушайте, Вольф, наша мадам формари временами такая скромница, что просто не верится, она ли это. Принять настоящую дозу лириума, не разделённую на два десятка человек, хочется всё равно, но при этом не испытывая желания зарезаться, а перед этим поубивать всех вокруг и переломать всё, до чего дотянешься.
— Это, — сэр Мартин нахмурился, — тот же лириум, но в двадцать раз меньшем количестве?
— Да, — кивнула я, — просто попытка обмануть организм. Сунуть пустую титьку орущему младенцу, лишь бы заткнулся, — я усмехнулась, вспомнив комментарий к своему зелью, выданный одной из храмовниц. — Ну, и подлечить мигрень, лихорадку и тошноту, разбавив лириум не водой, а отваром целебных трав.
— Вот, — сказал сэр Этьен, положив на стол маленький бумажный пакетик. — Не знаю, что там решит сэр Мартин, а я, пожалуй, пососу, как сэр Катерина выразилась, пустую титьку. Здесь нет перебоев в снабжении, как меня уверяют, но я всё же постараюсь принимать лириум только тогда, когда это действительно нужно. Мы не помешаем, если подождём тут?
— Это так быстро готовится? — удивился сэр Мартин.
— Остывает дольше, чем варится, — заверила его я и пошла в кладовую набирать остальные компоненты для зелья — простые, дешёвые, самые обыкновенные вроде эльфийского корня и эмбриума.
Храмовники о чём-то негромко переговаривались. Кажется, сэр Этьен расспрашивал сэра Мартина о Скайхолде. Вроде бы прозвучали имена коммандера Каллена и самого’ Инквизитора, но чтобы толком разобрать сказанное, надо было напряжённо прислушиваться, а я хотела уже поскорее закончить работу и пойти спать. Да и что такого мог сказать рядовой храмовник о своём начальстве? С кем спит и что пьёт? Очень интересно, а главное — жизненно важно для такого же рядового формари! Молодой человек из оствикской знатной семьи, готовившийся стать храмовником, а вместо этого схлопотавший способность закрывать разрывы в Завесе… Впору пожалеть его, а не завидовать или восхищаться. Его счастье, что в советниках у него бывший храмовник и вообще вроде бы нормальный мужик сэр Каллен, а не только две бабы, которые были ближайшими помощницами Верховной жрицы — ничего хорошего от тех, кто вскарабкался на самый верх церковной лестницы, но якобы скромненько встал у Джустинии за спиной, я не ждала.
Я вскипятила воду, заварила травки, всыпала в них порошок из пакетика — получалось примерно четыре порции — и желая выставить гостей поскорее, слегка остудила реторту магией.
— Вот, — сказала я, процеживая зелье и переливая его в треснувший возле горлышка флакон, который просто выбросить было жалко, а отдать тем, кто в жизни не додумается вернуть — в самый раз. — Сэр Мартин, на случай, если сэр Этьен забудет вас об этом предупредить, говорю сама: хранить зелье можно до утра, в самом крайнем случае, если поставить в холодное тёмное место — до завтрашнего вечера. Потом только выливать.
— Всего-то? — удивился тот.
— А вы думаете, почему ваши походные зелья так долго готовятся и так дорого стоят? Там главная сложность — приготовить их так, чтобы неделями можно было таскать с собой даже по жаре.
Я поставила на стол два маленьких мерных стаканчика, сэр Этьен привычно уже налил в каждый по четверти флакона. Сэр Мартин с некоторой опаской взял свой и осторожно попробовал. Забавно было наблюдать, как он задумывается, стараясь оценить вкус, хмурится, потом напряжённая морщинка на переносице разглаживается, и он одним духом допивает остатки. Хасмалские храмовники обычно торопились проглотить снадобье до того, как жгучая горечь обложит язык намертво, так что потом придётся долго пить, и желательно не воду, но сэра Мартина знакомый, хотя и неприятный вкус явно успокоил.
— Что я должен? — спросил он после некоторой паузы. Сэр Этьен посмотрел на него с безмерным удивлением, ему сама мысль о том, что храмовник может быть что-то должен магу, никогда в голову, похоже, не приходила. И хотя храмовники были очень разными, мне в вопросе почудился повод для… Создатель знает чего.
— Ингредиенты и оборудование — Инквизиции, — пожала я плечами, — лириум сэра Этьена, как я понимаю?
— А ваша работа ничего не стоит?
— А я не отработала ещё даже дорогу сюда из Хасмала, так что да, пока что она ничего не стоит.
— И всё-таки я хотел бы вас как-то поблагодарить.
— Просто скажите «спасибо», — вздохнула я. Безнадёжно вздохнула и оказалась права.
— Спасибо, — серьёзно проговорил сэр Мартин. — Могу я вас угостить чем-нибудь? В «Приюте Вестника» иногда бывает приличная выпивка.
«Ты ведь не уймёшься, да? — тоскливо подумала я. — Может, хоть Этьен влезет? Не то чтобы приревнует, но всё же я бывшая его подопечная, а тут какой-то чужак набивается то ли в приятели, то ли в любовники…» Сэр Этьен однако развлекался, глядя на нас обоих, как на муравьёв, ползущих по забору, только что прутиком не тыкал.
— Хорошо, — сказала я, — ждите меня через полчасика в «Приюте Вестника». — «А я, разумеется, заработаюсь, а когда вспомню, что меня кто-то ждёт, будет уже слишком поздно куда-то идти».
Однако сэр Мартин, видимо, что-то такое и предполагал, потому что решительно заявил:
— Я лучше здесь вас подожду. Вы, судя по всему, человек, увлечённый своим делом. Захотите записать пару идей, как в прошлый раз, а потом вдруг окажется, что время уже за полночь и надо срочно возвращаться в свою башню, пока опять за вами кого-нибудь не прислали. Кого-нибудь вроде сэра Симона.
Он с непреклонным видом уселся на всё тот же стул, так же жалобно взвизгнувший под его весом, хоть и без доспехов на этот раз, а сэр Этьен сказал, ухмыляясь:
— Я, пожалуй, в самом деле пойду. Я слышал, в здешней таверне есть бард. Мариден Приветная — звучит неплохо.
— Звучит, может, и неплохо, а вот играет она просто ужасно, — проворчал сэр Мартин. — Кабо как-то сказал, что менестреля хотят убить семеро. Они бы просто расквасили её лютню, но боятся, что тогда она и об этом споёт.
— Да мне как-то мало дела до её пения, — отмахнулся орлесианец. — Ладно, доброй ночи.
— Доброй ночи, — буркнула я, набирая воду в лохань. Я бросила туда несколько горстей соды, перемешала хорошенько и принялась сгружать в воду доски, ножи, стекло…
— Вы сами убираетесь? — удивился сэр Мартин.
— Нет, просто замачиваю до утра. Утром придут подёнщицы и всё перемоют. Здесь всего двое усмирённых, — чуть помолчав, пояснила я. — И их помощь гораздо нужнее в нарезке ингредиентов, их сортировке и приготовлении лекарств — глупо использовать формари для работы, с которой справится любая фермерская дочка.
— Почти все усмирённые из Цитадели Кинлоха были убиты венатори, — сказал сэр Мартин хмуро. — Из их черепов были сделаны какие-то жуткие устройства… окуляры?.. Не знаю, для чего они были нужны, но это как-то слишком даже для тевинтерских магов.
— Сомневаюсь, что типы вроде Кальпернии и Гериона Алексиуса знают слово «слишком», — неохотно отозвалась я, уже наслушавшаяся от очевидцев о том, что творилось в Редклифе и окрестностях. — Но в их оправдание вынуждена сказать, что наши ничуть не лучше. Мой ученик был убит во время мятежа. Пытался не дать мятежникам забрать уже готовые зелья. Его могли оглушить, связать, ещё как-то обезвредить, но его просто убили, чтобы не мешался! — Я в сердцах швырнула в ту же лохань тряпку, которой вытерла стол. Создатель, до сих пор больно, хотя пора бы уже смириться.
— А вы не смогли его защитить? — неожиданно тихо спросил сэр Мартин.
— Меня вообще не было в Круге, — с тоскливой яростью сказала я. — У меня был постоянный заказчик, очень богатый и влиятельный. Такой не в меру резвый старичок, охочий до юных прелестей произвольного пола, но при этом настоящий параноик. Всё ему казалось, что родственники ждут не дождутся, когда он уже помрёт и перестанет тратить их будущие деньги на свои забавы. Поэтому он требовал, чтобы возбуждающее зелье я привозила сама и отдавала ему лично в руки. И разумеется, сама сначала отпивала глоток-другой у него на глазах, благо на женщин эта отрава не действует никак. Платил он за свои прихоти столько, что Первый чародей и рыцарь-командор вынуждены были соглашаться на его условия — Церковь нас уже бросила, и нам как-то приходилось выкручиваться самим. Хвала Создателю, нам повезло больше, чем многим и многим Кругам: сэр Брайсен остался на своём посту, а с ним и немалая часть храмовников. Иначе вышло бы как в Перендейле…
— Да там всё-таки удалось вызвать магов на переговоры, — возразил сэр Мартин. — Во многих местах было гораздо хуже.
— Знаю, — мрачно отозвалась я. — Наслышана.
Я ещё раз протёрла стол, уже насухо. Можно было уходить: горелки погашены, зелья и заготовки под них остывали и настаивались, вытяжные трубы перекрыты…
— И вы себя вините в смерти этого мальчика? — Нет, ну вот что за скотина? Обязательно надо ткнуть в больное место?
— А у вас не бывало ситуаций, когда вы могли бы быть чуть быстрее, чуть точнее, чуть внимательнее — и тогда кто-то из ваших рекрутов остался бы жив?
Сэр Мартин дёрнулся.
— Умеете же вы ударить по больному.
— А вы? — огрызнулась я.
Масло в светильниках догорало, не имело смысла их тушить — сами гасли уже тут и там. Я даже призвала светляка, чтобы дойти до дверей, ни на что не налетев.
И вздрогнула, увидев у дверей парнишку, одетого не в мантию, а в такие же, как у меня, суконные штаны и куртку, и с очень коротко остриженными (удивительно, что не сбрил вообще) волосами. А, нет, показалось — не юный формари, а незнакомый мальчишка в нелепой шляпе, из-под которой торчали белобрысые патлы.
— Он ничего не боялся, — сказал мальчишка. — Знал, что он прав…
— Сдохни, тварь! — рявкнула я, шарахнув по демону (а кто ещё сумел бы попасть в подвал, не открывая двери?) Ледяной Хваткой. Я судорожно огляделась по сторонам, ища взглядом что-нибудь тяжёлое. Успела даже мельком пожалеть, что в лаборатории стоят только алхимические горелки, а не обычные печи, возле каждой из которых непременно имеется тяжёлая и прочная кочерга.
— Нет! Стой! — вместо того, чтобы приложить озверевшего мага Святой Карой, сэр Мартин сзади схватил меня за руки. Я рванулась — ну да, конечно! Пытаться вырваться из стальной хватки человека, который учебный меч взял в руки лет в семь-восемь, а то и раньше, а настоящим, не учебным, махал больше двадцати лет подряд… Следовало придумать что-то поумнее, но храмовник притиснул меня к своей груди, словно не желал ни причинять вреда, ни выпускать. — Это Коул!
— Это тварь из Тени! — яростно прошипела я, пытаясь ударить сэра Мартина затылком, но тот и ростом был заметно повыше, и догадаться о возможных действиях не особенно опытного в драках алхимика мог без труда.
— Это один из компаньонов Инквизитора, дура! — гаркнул он, уклонившись от удара. — Инквизитор приказал нам не трогать его, а то думаешь, у тебя одной руки чешутся?
Лёд тем временем понемногу сошёл с Коула, кем бы он ни был, только на полях шляпы белела изморозь.
— Тебе больно, — с укором сказал он. — Я хочу помочь. Твой ученик…
— Заткнись! — заорала я. — Убирайся отсюда. В Тень, к Инквизитору, куда хочешь… храмовники не всегда со мной рядом, ещё раз покажешься мне на глаза — прибью!
Мальчишка глянул обиженно и исчез в стене. Сэр Мартин медленно и как будто неохотно выпустил мои запястья, я машинально растёрла их, отстранённо подумав, что наверняка останутся синяки.
— Прости, — сказал храмовник, — но ты в самом деле могла его убить, а это плохо кончилось бы для тебя.
— Тебе-то что за беда? — огрызнулась я.
— А ты оставила Адану рецепт своего снадобья? Я вот никак не ожидал, что от нескольких пылинок лириума полегчает так, словно я принял настоящую дозу.
— Да нечего там оставлять, — я намочила тряпку чистой холодной водой и приложила к правому запястью — Создатель, этак руку можно было сломать! — Ничего ещё не продумано, толком не опробовано, ингредиенты всё время разные, какие под руку попадутся, и бесполезно было спрашивать, кому что лучше помогает, потому что никогда не было возможности прикинуть, из чего придётся варить в следующий раз. Поила рыцарей Церкви непроверенными зельями наугад, а вдруг бы отравила?
— То-то они к тебе и в Скайхолде побежали, хотя тут им выдали лириум чуть не на месяц вперёд.
— Ещё и здешних потащили с собой.
Возбуждение отхлынуло, и полезли все прелести всплеска, выходящего за узенькие рамки скромных боевых возможностей формари: затряслись руки, заломило в висках, в носу, кажется, захлюпало… да, так и есть — кровь на тряпке. Я обессиленно свалилась на стул, прижав мокрое полотно к переносице.
— Прошу прощения, сэр Мартин, — гнусаво, но как могла официально проговорила я, — вынуждена отклонить ваше любезное приглашение в «Приют Вестника».
— После Истязаний дня три, наверное, провалялась? — светски поинтересовался он, тоже подобрав какое-то полотенце и намочив его. — Держи, поменяй, это уже нагрелось…
— Благодарю, — буркнула я, меняя компресс. — А с чего это три дня?
— Судя по тому, сколько сил у тебя отнимает обыкновенная Ледяная Хватка.
— А при чём тут сила? — тут же завелась я и даже мокрое полотенце от переносицы отняла. — Всё, что нужно магу в Тени — это помнить, что ни друзей, ни союзников у него там нет и быть не может. Воля и разум, никакая не сила. Будто ты ни разу не убивал одержимых, в которых превращались гордости потока и любимчики старших чародеев?
— Сколько угодно, — признал сэр Мартин. — Но как магу, не бойцу, победить демона в Тени, не умея толком скастовать боевые заклинания?
— А как целители проходят Истязания? — возразила я. — У демонов нет обычных человеческих или эльфийских слабых мест. Мы должны не поддаться демону — вот в чём смысл Истязаний. А все с чего-то решили, будто должны убивать обитателей Тени направо и налево. Ну, или почти все. Создатель, я несколько лет зудела осенней мухой и наставнику, и Первому чародею, что пройду Истязания, а меня не хотели ни допускать до них, ни усмирять. Усмирённые, конечно, в интеллекте не теряют, но воображение им отрубают так же надёжно, как и сны. Бредовые идеи, гениальные озарения, исследовательский азарт «а если вот так?» — не способен усмирённый на это, какой угодно талантливый.
— Но тебя всё-таки допустили до Истязаний. — Понятно, что это не было вопросом, раз уж у меня на лбу не махало кривыми лучами андрастианское солнце.
Я фыркнула:
— Ещё бы. Я приволокла рыцарю-командору целый горшок контрабандного лириума и заявила, что если они не хотят тратить дорогой ингредиент на заведомо безнадёжного испытуемого, то у меня есть свой.
— Ну ты и нахалка, — восхитился сэр Мартин. — Даже не знаю, как наш командор отреагировал бы на такое.
— Ваш?
— Я служил в Старкхевенском, пока тот не сгорел, — объяснил он. — Бо’льшую часть магов перевели в Киркволл, часть — в Оствик и Тантервейл… Ты как? — вспоминать пожар и последующий перевод ему явно не хотелось.
— Нормально, — заявила я и медленно, чтобы не закружилась голова, поднялась. — Бывало и хуже.
— Давай-ка я тебя отведу в вашу башню.
— Я что тебе, девица после свидания — провожать меня? — Но если честно, провожатый мне совсем бы не помешал, и сэр Мартин распрекрасно видел это.
— Да мне без разницы, девица, взрослая дама или вообще парень, — усмехнулся он, крепко подхватывая меня под локоть. — Был бы человек хороший.
========== Глава пятая ==========
«Что бы вы ни слышали о киркволлском восстании, все было гораздо хуже; позвольте избавить вас от подробностей. Остатки киркволлских храмовников в течение последних лет находились под моим командованием. Мы как могли помогали восстанавливать город и поддерживать некую видимость порядка, но больше я этим заниматься не смогу.
Со мной связалась Искательница Пентагаст. Желая прекратить войну между магами и храмовниками, она набирает людей и предлагает мне заняться военными нуждами своего коллектива. Если Конклав пройдет благополучно, в нас не будет нужды; если же нет, мы будем наготове.
Я решил принять предложение Искательницы Пентагаст. Круги распущены. Мне больше нечем помочь Ордену храмовников, а он ничем не поможет мне. Создатель указал мне другой путь, и я должен следовать им.»
— Выдержка из письма Каллена в Южный предел.