Подойдя к запертым воротам, я взялась за бронзовое кольцо и постучалась. Тишина. Я снова постучалась. И снова ничего. Я уныло пнула створку. Помогло. Ворота гостеприимно распахнулись вовнутрь, и я проковыляла во двор, попав в объятия пожилой женщины.
– Бабушка… – я спрятала мокрое лицо в складках ее плаща.
– Лекс, – улыбнулась она, – что ты на сей раз натворила?
– Из дома сбежала…
– Опять? – иронично хмыкнула бабушка.
– Не опять, а снова, – поправила ее и нервно, сбивчиво заговорила: – Я же такое увидела на чердаке… и услышала… и ифрил еще вылез… и мама с папой – они же… ну, эти… волшебники. Вроде как…
Бабушка изменилась в лице:
– Значит, узнала?..
– Узнала, – подтвердила я несмело.
– Что ж, время пришло…
– Для чего?..
Бабушка обняла меня за плечи.
– Пойдем домой. Это долгий разговор.
За моей спиной раздался приглушенный цокот – жеребец, прихрамывая, привычно направился к конюшне. И верно, теперь о нем есть кому позаботиться… Как и обо мне.
Гроза угасала, но дождь не успокаивался, и под мягкий шелест дождевых струй мы зашли в полутемный коридор. И пока я неловко отжимала длинные волосы и тяжелую ткань юбки, бабушка задумчиво молчала. А потом слегка подтолкнула меня к лестнице.
– Ступай к себе. Вытрись и переоденься, – отстраненно произнесла она, – а потом, если силы остались, зайди ко мне. Обсудим.
Я кивнула и быстро поднялась по каменной лестнице в свою комнату. Закрыла дверь, с трудом стянула мокрое грязное платье и почти не удивилась, заметив в углу бочку с горячей водой. Почти. Раньше удивлялась тому, что она появляется в моей комнате как по волшебству. А теперь понятно, что не «как». И благодаря волшебному же «как» на прикроватном столике свивается из тумана легкий ужин.
Помывшись и зябко закутавшись в теплый халат, я заплела мокрые волосы в косу, наскоро перекусила и отправилась в бабушкину комнату. И в темном коридоре, по детской привычке, громко зашаркала и зашлепала тапками, прислушиваясь к эху шагов. Прежде, когда бабушка не жила затворницей, когда у нее всегда гостили не то наши дальние родственники, не то давние друзья, привычка шаркать в ночи и пугать народ здорово меня развлекала.
Я невольно улыбнулась. Особенно запомнился случай с Яртом, когда он приехал меня навестить и, поддавшись на ласковые уговоры гостеприимной хозяйки, остался ночевать. Вечером я отправилась к бабушке, чтобы пожелать ей спокойной ночи, а друг, услышав шарканья, принял меня за неприкаянную душу и в одной простыне выскочил в коридор. Я, в темноте налетев на Ярта и по глупости приняв его за привидение, завопила от страха и вцепилась в его простыню, а друг – в меня. За что и получил по… самомнению. Прибежавшая на наши дикие завывания бабушка хохотала до колик в животе.
Весело хмыкнув, я дошаркала до двери, но, взявшись за ручку, посерьезнела. Неужели сейчас всё прояснится?.. Бесшумно проскользнув в комнату, я вопросительно посмотрела на бабушку. Она сидела в кресле-качалке у очага и задумчиво наблюдала за веселыми язычками пламени. Серебристо-седые волосы собраны в тугой пучок, брови нахмурены, морщинистые пальцы сцеплены в замок поверх клетчатого пледа.
– Присаживайся, милая, – рассеянно кивнула… волшебница?.. Ведь если родители, то и она тоже?..
Я юркнула в любимое кресло и, свернувшись клубком, настороженно замерла. Казалась, она что-то обдумывает, собираясь с мыслями, и…
– Тебе правильно кажется.
Я удивленно выпрямилась, стиснув пояс халата.
– Ты что, мысли читаешь?..
– Это нетрудно, у тебя всё на лице написано.
Я нахмурилась и поджала губы.
– Успокойся, – серебристые глаза улыбнулись. – Лучше расскажи, что случилось.
– Всё? – насторожилась я.
– Всё, – кивнула бабушка. – Я должна знать, что ты успела подслушать и что именно тебе нужно объяснить.
Ага, чтобы лишнее случайно не сболтнуть…
Я собралась с мыслями и уныло поведала об утренних стычках (умолчав, правда, о своих лесных похождениях под луной), упомянула о приезде Ярта, и разговор внезапно свернул в другую сторону.
– Вернулся? – бабушка оживилась. – Учебу закончил?
– Сказал, что закончил, – я пожала плечами. – Вроде, практика осталась… – и я запнулась, зацепившись за неожиданную мысль.
А ведь и Ярт может быть одним из них – из волшебников. Когда я расспрашивала об учебе, друг увиливал от прямых ответов. И сам всегда задавал вопросы, видимо, чтобы занять меня и отвлечь. И странности времени, когда мне почудилось, что оно замерло… Магия?
– Вырос, значит, тот маленький, верткий и босоногий мальчишкой, который воровал у меня сливы? – она кивнула своим мыслям.
– И еще как вырос… А вот верткости в нем поубавилось. И босоногости, – добавила я с грустью.
– Жених теперь? – она глянула на меня искоса, смешливо.
– Угу, – кивнула, не заостряя внимания на ее словах.
Он мне друг и брат по духу. И по крови наверняка родственник. Мы с ним слишком похожи, даже внешне – цвет глаз, повадки, привычки. Сложно воспринимать человека иначе, если с пеленок спишь с ним в одной постели, отбываешь наказание в соседнем углу и рассказываешь о самом сокровенном. Даже если, оказывается, ничего о нем не знаешь.
– Кажется, мы отошли от темы, – вспомнила бабушка.
– Так вот, – принялась я рассказывать дальше, – вернувшись, я застала маму с папой в своей комнате: они сидели в засаде и выясняли отношения. И… Честно, я не хотела подслушивать, это вышло случайно! Некуда мне было деться с карниза! В соседнюю комнату лезть или вниз – окнами хлопать и выдать себя… К тому же, я думала, что они скоро уйдут… А они всё не уходили. И пришлось лезть выше, а там…
– Чердак?
– Ну да, – я заерзала. – Кто же знал, что там столько всего хранится…
– И что же?
– Гусеницы сушеные, – сморщилась я, – свитки, котлы, книги…
– В книги тоже нос сунула? – уточнила бабушка. На лице – полнейшее спокойствие.
– Сунула, – я отвела глаза. – Но знакомый язык только в одной нашла, про охранителей…
– И с тех пор один из них невидимкой вертится рядом… Иф!
– Да? – недовольный охранитель вынырнул из-за моего левого плеча.
– Вон! – велела бабушка, и ифрил растворился в воздухе. – Продолжай.
– Ну… На шум заявились родители и заявили, что я – не из их мира. И не маг, и вообще почему-то темная… Я разозлилась и сбежала. К тебе. Ты ведь сказками намекала на волшебный мир, и я верила…
– Да… – она нахмурилась. – Да, все тайное однажды становится явным…
У меня на языке вертелся с десяток вопросов, но я стойко молчала. Бабушка сама всё расскажет в нужное время. И оно, похоже, пришло. Внимательно и серьезно посмотрев на меня, она мягко спросила:
– Лекс, готова ли ты понять и принять правду?
– А у меня есть выбор? – вздохнула я, теребя влажную косу.
– Пожалуй, нет. И верь тому, о чем расскажу, договорились?
– Угу, – кивнула я, мрачно глядя на пляшущий в камне огонь.
Да, добрые волшебники и ведьмы, феи и оборотни, духи, привидения и прочий легендарный бред, о котором я прочитала уйму книг, оказывается, легендарным не являлся. Более того, чудеса не ушли в легенды, а продолжают жить и здравствовать. По словам бабули, наш мир кишмя кишит необычными созданиями, волшебство в нем бьет ключом, и я должна была спотыкаться о нем на каждом шагу, потому как жила в семье потомственных чародеев. Я, конечно, давно знакома с одним волком-оборотнем, но мне казалось, что и оборотни – это обычные существа природы, а не порождения магии. Но…
– Мы хотели защитить тебя – в первую очередь, от тебя самой, – тихо говорила бабушка, щурясь на огонь. – Люди в силу своей немагической природы болезненно реагируют на проявление волшебства, даже если сталкиваются с ним ежедневно. Такова их сущность. Людям не хватает веры, умения видеть чудеса и мудрости принять их. Посмотри на меня.
Я подняла взгляд и обомлела. Передо мной сидела не скромная старушка в длинном халате, а изящная… волшебница в длинном серебристом платье, словно сотканном из лунных лучей. Волосы собраны в высокую прическу, морщины на лице разгладились, а кожа подобно платью излучала легкий серебристый свет. Поразительно молодая и поразительно… невероятная…
И, щипая себя за руку, вновь и вновь убеждаясь в реальности происходящего, я прошептала:
– Кто же… вы?..
– Моя сила – лунный свет, – с улыбкой объяснила та, кого я всегда знала как свою любимую бабулю.
– А-а-а… Так… Ну… – промямлила я и прикусила язык, когда платье волшебницы растаяло лунной дымкой, возвращая привычный халат. – М-да-м… – закончила свою «речь», кашлянув.
Бабушка мягко улыбнулась:
– Извини, не удержалась. Показательность лучше любого рассказа.
Легче однако не стало, и моя собеседница заботливо предложила мне чаю. Я молча кивнула, соглашаясь, за что и поплатилась, увидев, как с помощью магии готовится чай. Бабушка щелкнула пальцами, и перед моим носом в воздухе появилась дымящаяся чашка.
– Не обожгись.
Снова кивнув, я недоверчиво дотронулась до блюдца. Надо же, не исчезает… Аккуратно «сняв» чашку с воздуха и подув на чай, я вдохнула терпкий травяной запах. Вот как у них это получается, а?.. Я посмотрела на бабушку с недоверием и любопытством.
– А что ты еще умеешь? – поинтересовалась вкрадчиво.
– А что тебя интересует? – также вкрадчиво переспросила она.
– Не знаю… – замялась я. – Я ведь, получается, совсем ничего о тебе не знаю…
Да, как и о родителях. Как и о Ярте.
– Ты и о себе ничего не знаешь, – заметила бабушка добродушно.
Чай был забыт.
– В смысле?..
– В прямом, – отозвалась она и продолжила рассказ, а я, изумленно моргая, слушала ее и с трудом заставляла себя верить.
Во все времена звезды присылали в волшебный мир защитников. Тех, кто владеет редкой и невероятной силой, отличной от привычных магических способностей. Раз в двести лет с небес срывается Двойная звезда, и ее появление давно научились предсказывать, как и то, в каком краю появится защитник. А иногда угадывали, и в чьей семье. И вот, я, дитя магии Двойной звезды, родилась. Вроде как защитник. А по сути – человек без намека на волшебный дар. Правда, я слышу голоса природы…
– А от чего… защищать? – честно говоря, мне не верилось ни в какие защиты. Вообще.
– От разного, – уклончиво ответила она.
– Но я…
– Мы наблюдали за тобой и пытались понять природу твоей силы, – задумчиво произнесла бабушка. – Обычных детей Двойных звезд не бывает, все с волшебным даром. Но прошли годы, тебе исполнилось восемнадцать, а твоя сила по-прежнему остается сокрытой.
Сокрытой… или отсутствующей?.. Я рассеянно слушала затихающий треск поленьев. Может, неправильно истолковали знамения, неверно определили место появления защитника, и Двойная звезда не имеет ко мне никакого отношения?.. И то, что я родилась человеком в мире магов, – это случайность и невезение? А может, наоборот, везение?..
Мир вокруг меня застыл, утратив черты реальности, и на мгновение мне почудилось, что случившееся – это сон, а рассказ бабушки – плод моей больной фантазии. И с каждым ударом сердца я ждала, что вот-вот проснусь, и всё вернется на свои места. И я окажусь дома, а ифрил, чердак и родительская книга – в моем дурном воображении, в рассказанных бабушкой сказках, нереально ярком сне…
И, кстати, я действительно проснулась. Но отчего-то оказалась не дома, в постели, а в бабушкином кресле. А комнату заливали яркие потоки солнечного света, намекая – пора вставать.
Сев, я потянулась, разминая затекшую спину, здраво рассудила, что мне всё, вплоть до чердачных злоключений, приснилось, но тут снова начались чудеса. Словно почувствовав, что я проснулась, кресло… поехало к двери. Я, завизжав от неожиданности, с ногами забралась на сиденье и вцепилась в подлокотники. Мама!.. Нет, не то…
– Бабуля-а-а-а!..
Жалобный вопль остался без ответа, а кресло, миновав самостоятельно распахнувшуюся дверь, полетело в мою комнату. Можно подумать, я сама до нее не доберусь!.. Но все попытки спрыгнуть на пол провалились: стоило приготовиться к прыжку, как подлокотники мертвой хваткой вцепились в мои руки, а кресло поднялось к потолку. И я с трудом угомонилась.
Однако в комнате оно тоже не собиралось оставлять меня в покое. Едва я почистила зубы и умылась, как кресло подпихнуло меня под коленки, сжало в цепких объятьях и вновь куда-то поволокло. Я ругалась и угрожала, но оно продолжало путь, не обращая на мои слова никакого внимания. Зато обратила бабушка.
– Лекс, не шуми, – заметила она, когда кресло доставило меня в столовую. – Оно выполняло мои указания.
Я спрыгнула на пол и нервно затянула пояс халата, сердито пробурчав:
– Да будто бы я сама не в состоянии…
– В состоянии, – она миролюбиво улыбнулась. – А еще ты любишь до поваляться в постели. Но сегодня у нас нет на это времени.
Фыркнув, я села за стол и пододвинула к себе тарелку с кашей.
– А в чем дело?
– Сегодня же ты отправляешься к Звездочету. И остаешься у него в учениках, – спокойно ответила бабушка, подмигнув чайнику. Тот проворно бросился разливать чай.
– Что?! – я судорожно сжала ложку.
– Что слышала, – убийственная невозмутимость и на лице, и в голосе.
Я мрачно уставилась в тарелку, ковыряясь в каше. Однако…
– Всё решено, – неторопливо продолжила она. – Все сопроводительные бумаги готовы, твои вещи я уже собрала, и ты отправляешься сегодня же.
– Но… – попыталась вякнуть я.
– Никаких «но», – отрезала бабушка.
Я вновь уткнулась в тарелку. Вот те и сбежала из дома… Но кто же знал, что всё так обернется?.. Зачем мне уезжать и неизвестно чему учиться, если у меня нет никаких способностей? Или есть?..
– А ты учить не можешь?.. – робкая надежда и осторожный взгляд из-под ресниц.
Я… я боюсь, да. Всю жизнь мечтала вырваться из-под родительского замка в большой мир, а теперь, когда дверь в него открылась… я испугалась. Я же ничего там не знаю!..
– Нет. Жду тебя в библиотеке. Не задерживайся.
«Не задерживайся»?..
Я нарочно медленно скребла по тарелке ложкой, собирая остатки каши. Интересно… То я, видите ли, не из их мира и прав на знания не имею, то обязана куда-то топать, непонятно зачем…
Не хочу!
– А надо, – раздался приглушенный голос ифрила.
– Зачем? И почему именно к этому… как его там… Звездочету? – осведомилась я, озираясь в поисках охранителя.
– Твоей бабушке виднее, – заметил он. – И точно виднее, чем нам.
– Посмотрим… – проворчала я, краем глаза заметив посреди стола небольшой золотистый кувшин – жестяной, скрученный спиралью, с длинным носиком и витой ручкой.
Кувшин, где, судя, по звукам, и скрывался дух огненной звезды – той самой, которая с хвостом.
– Поставь на место! – завыл охранитель. – Не трогай! Это же уникальная вещь! Второй такой в мире больше нет! Брось, а то уронишь!.. Убери руки, кому сказал!
– Тогда вылезай сам!
А он вдруг чего-то испугался:
– Обойдешься! – и голос такой дрожащий-дрожащий.
– И не подумаю!
Страх большого мира неожиданно перерос в острую вспышку злости на… всё – от зловредного охранителя с его едкими высказываниями до несчастного молчаливого кувшина. Тонкая хрупкая ручка погнулась, крышка отлетела в сторону, а из горлышка с воплем вырвался сноп красно-желтого пламени.
– Ты!.. – застонал ифрил, вцепившись в крышку. – Ты хоть знаешь, что держишь в руках?! Это же штучная вещь, на заре времен сделанная!..
– Ну и что? – зло буркнула я. Ярость почти улеглась. Но вот страх засел занозой.
– Невежда! – в его черных глазах мелькнуло презрение к моей никчемной личности. – Да что ты в этом понимаешь?..
– Ничего, – равнодушно пожала плечами я, вставая. – Кстати, а как эта «штучная вещь» оказалась у тебя?
– Ук… Не твое дело! – обиженно рявкнул ифрил.
– Значит, украл? – ухмыльнулась я, выходя из столовой и поднимаясь по лестнице.
– Ничего подобного. Я его… одолжил. На время.
Я хмыкнула:
– До заката времен?
– Э-э-э… Да ну тебя… – ифрил, загнанный в угол, обиженно замолчал.
Пройдя по широкому коридору до арочного проема, я с опаской заглянула в библиотеку, где меня поджидала бабушка. Со столь серьезным выражением лица, что я согнала с губ ухмылку.