Министр республиканского правительства едва ни плакал.
— Хан, дружище, возьми себя в руки. Все обойдется. Иди домой, выспись, побудь с Леей. А мы что-нибудь придумаем.
— Что-нибудь? Хватит врать самим себе! Мы просто передохнем здесь от голода и жажды! На планете нет своих ресурсов. И если мы не прорвем блокаду, всем крышка!
— Мы все это понимаем. Но чтобы вступить в бой со «звездными разрушителями», нужно все то же топливо для истребителей и энергия для зенитных батарей, а на настройку дроидов на ионном реакторе нужно еще немного времени. Совсем немного, — голос Скайуокера был самой убежденностью. Пожалуй, даже слишком. Отчего в разговор осторожно вступил министр промышленности.
— Слушай, Люк, может для ускорения восстановительных работ вернуть на работы у реактора живых существ?
— Нет. Я обещал жителям Корусканта, что ни один разумный силой или по экономическому принуждению не окажется на работах, которые в империи считались каторжными.
— А по мне, так всем этим бандитам, что на нижних уровнях орудуют, у ионного реактора самое место… — начал было начальник народной милиции, но смолк, удивленно глядя на побледневшего председателя их собрания. — С вами все в порядке?
— Этого не может быть… Но возмущения Силы….
Сперва, его не поняли, а через миг уже не слушали, потому что смотрели на то, что чуть раньше почувствовал Скайуокер. Точнее, на того. В с грохотом распахнувшихся дверях зала совещаний стояла двухметровая черная фигура. Шаг вперед, и ее место во входном проеме заняли белые доспехи штурмовиков, а в лица собравшихся будто холодом пахнуло. Злым и опасным холодом.
— Все свободны. Ваше совещание окончено, — рокотнул бас из вокодера.
Никто не тронулся с места.
— Чечен, Казак, проводите господ. Псих, контролируешь приемную.
В зал бесшумно скользнули две белые фигуры. Кто первым рванул к выходу, потом не вспомнилось, но через миг в дверях образовалась небольшая давка.
— А вас, Скайуокер, я попрошу остаться, — вновь заговорила черная фигура, предав остальным дополнительное ускорение.
Наконец один из штурмовиков закрыл за всеми дверь.
— Отец?…
— Сомневаешься?
— Нет. Я чувствую колебания Силы… Но этого не может быть. Я своими руками вынес твое тело.
— Значит, отвлекся.
— Ну, да… Когда ты… перестал дышать, станцию крепко тряхнуло, меня отбросило в сторону, и я на миг отключился. Потом…
— Потом нашел мое тело заваленным какими-нибудь тлеющими обломками и с напрочь раздавленной башкой.
— Тебя подменили?…
— Интересуют подробности, позову Чечена: его рук дело.
— Тебя похоронили по джедайскому обычаю, и я видел твой призрак рядом с Оби Ваном и Йодой.
— Вот тут — не в курсе. Сроду не слышал, чтоб дохлые джедаи призраками делались. Ну, да и ситх с ними. Неважно.
Дарт Вейдер выжидающе смолк.
— Отец… — губы Люка дернулись и осторожно изогнулись в растерянной улыбке. — Отец.
— Я тоже скучал, сынок.
— И что теперь? — улыбка сошла с губ Скайуокера-младшего.
— Исходим из того, что я — твой отец, а ты — мой сын. Это основа. С остальным разберемся в рабочем порядке.
— Полагаешь, этого достаточно?
— Полагаешь, что нет? Под Эндором ты думал иначе.
— Теперь за моей спиной триллион жителей Корусканта, за которых я в ответе.
— Ты повзрослел, сын.
— Жизнь заставила.
— На Корусканте остался всего триллион?
— Несколько больше. Но буквально в первый день после Эндора по планета пошел слух о том, что «Звезда смерти» захвачена повстанцами, и Лея Органа летит в Имериал-Сити мстить за Альдераан. Так что все, кто мог улететь, улетели. Этот слух — твоих рук дело?
— Нет. Но я знаю, чьих. И это помогло тогда избежать кровавой борьбы за контроль над столицей.
— Тогда, да. А сейчас?… Это государственный переворот? — угрюмо уточнил Скуайуокер-младший.
— Я бы не стал называть происходящее столь пафосно. Просто, завтра созовешь ваш… террариум единомышленников. Придут, надо полагать, не все. Те, кто послабонервнее, или нахапали много, сбегут, да и ситх с ними. Назначишь меня на освободившееся место. А с теми, кто останется, будем работать.
— Я не смогу тебя назначить. По временной конституции высшие имперские чиновники не могут занимать посты в новой республике.
— У всех сепаратистов так плохо со знанием политической структуры Империи, или ты в меня — дурачок? Что я сенатор какой, прости Господи, или не ровен час — губернатор? Я — лорд ситхов, повелитель тьмы, ученик Дарта Сидиуса. И то, что мой учитель — еще и император по совместительству, является чистой случайностью. Я — ситх, просто ситх. Надеюсь, ваша конституция не предполагает ограничения прав граждан по религиозному принципу?
— Но…
— Не хочешь разводить семейственность в правительстве, представь советником, консультантом, личным телохранителем, просто папой. Кем угодно, лишь бы это позволяло быть рядом.
— Но ты должен дать слово, что завтра не попытаешься убить моих товарищей. Я уже достаточно слышу Силу, чтобы почувствовать ложь.
— Убить? Очень хотелось бы. Но… Других-то нет. Будем работать с теми, кто есть. Кстати, сынок, на Корусканте точно не производят ионное топливо втихаря? А то тут мне один барыга полный бак залил.
— Я даже знаю, отец, откуда он его слил.
Люк наконец-то сумел улыбнуться.
В шлеме Вейдера раздался щелчок и голос:
— Псих Аникею, к вам гость. В смысле — гостья.
— Аникей Психу. Принято. Впускайте.
Дарт Вейдер едва успел повернуться к дверям, как в зал ворвалась Лея Соло.
— Палач! Убийца! Сволочь!
Мелким предметам лорд позволял беспрепятственно ударяться о броню. Те, что покрупнее, падали к ногам, не долетая. Старинная ваза и правительственная печать осторожно вернулись на прежние места. Впрочем, печать пыталась влететь в наглые, черные окуляры шлема еще дважды.
— Лея, успокойся пожалуйста. Это — не нападение. Это… Это наш отец.
— Нет! Неправда! Мой отец — Бейл Органа! А мама… она разделила судьбу Альдераана…
Новая порция едва ли принятой в королевском дворце Альдеры брани, и антикварная ваза разбилась-таки о шлем Вейдера.
— Твоя мать — сенатор от Набу Падме Амидала Наберрие умерла, когда вы едва родились.
— Ты?
Лея не спрашивала. Она обвиняла, заранее зная имя виновника гибели той, кого принцесса ни разу в жизни не видела, но уже готова если и не любить, то сострадать жертве ненавистного ситха.
— Скорее всего, да, — не стал отрицать Дарт Вейдер.
— Скорее всего? — торжествующе выкрикнула обвинительница.
Но ее не получающая подпитки ярость уже начала угасать. Тяжелые предметы под рукой кончились. Да и тема матери близнецов Скайуокеров волновала больше многих иных.
— Сам я ее мертвой не видел. Но повелитель Сидиус сказал, что я не сдержал себя в порыве гнева, — почувствовал этот интерес Скайуокер -старший.
— Император сказал…. Дядя Оуэн с Оби Ваном тоже много чего про тебя рассказывали. Каждый свое, но оба врали.
Насмешливым тоном Люк маскировал виноватую растерянность. В отличие от сестры, он с детства знал, что сирота. Мальчишеское воображение рисовало обязательно героический образ отца. А вот о матери знал, что она умерла родами, и только. Сейчас от этого незнания становилось стыдно.
— Расскажи о… о ней, — справился с сумбуром мыслей в голове Люк.
Притихшая сестра не возражала. Только Вейдер молчал. Во вдруг обрушившейся на комнату тишине слышно лишь его тяжелое дыхание. Словно испугавшись этого звука, лорд резким движением стянул с головы шлем. Вытер пот с раскрасневшегося лица.
Лея испуганно ойкнула. Люк отметил заметное улучшение в состоянии отца со времени их предыдущей встречи. С его губ едва не сорвался шквал вопросов: и про чудесное исцеление, и про неведомых, но могущественных союзников отца, и много еще про что. Но он сдержался. Услышать о матери сейчас важнее.
— Я и сенатор Наберрие… то есть я хотел сказать… Ваша мама…. Стоп. Лучше не так. Принцесса, в смысле Лея, тот старый дроид-переводчик с вашей яхты цел еще?
— С3-РО?
— Да.
— Конечно. Он в приемной. Он… Он знал маму? Но почему тогда не рассказывал о ней?!
— Ну, память-то ему наверняка почистили. Только собирал я его из разного мусора и помимо стандартного жесткого диска памяти всунул самописец от «черного ящика» кореллианского дальнемагистрального контейнеровоза. Его-то вряд ли затерли. Просто потому что понятия не имели, что он там есть. Аникей Психу, там в приемной дроид-секретарь должен быть.
— Псих Аникею. Болван имеется. Разговорчивый. Всякие ужасы про вас рассказывает. Я уж на него и «Касперского» поставил, думал — притихнет.
— Запусти сюда.
— С удовольствием.
С3-РО суетно семенил по скользкому паркету и крутил головой.
— О! Госпожа Лея! Какой ужас! Моя общедоступная беспроводная сеть небезопасна!
— СЗ-РО, с тобой все в порядке?
— Думаю, что да, — неуверенно отозвался дроид: — Базы и программные модули актуальны. Но полная проверка всех областей компьютера, может занять много времени. Рекомендуется выполнить полную проверку сразу после установки программы на компьютер.
— Что ваши изуверы сделали с моим роботом? — кажется, у Леи нашелся повод для новой волны негодования.
— По-моему, пытались установить фильтр на его неуемную разговорчивость. Кажется, не вполне удачно.
— Госпожа Лея, осторожно! Умоляю, осторожно! Тот, кто перед вами, может быть опасен! Я идентифицирую объект как… как… О, я не уверен, что такая конструкция может функционировать, но верхний блок определенно опознается, как мой создатель Энакин Скайуокер, а нижний так же определенно принадлежит ужасному Дарту Вейдеру!
— Успокойся, дружок, все в порядке, — Лея присела перед заметно трясущимся С3-РО. — Ты покажешь нам то, что записано на твоем аварийном самописце?
— Но у меня еще не завершен поиск руткитов… Выполнено 56 %. Осталось около часа.
— К ситху проверку. Активируй дистрибутив RBD-13 Пароль доступа… — далее Дарт Вейдер произнес нечто, не вполне разборчивое.
Слава Силе, Лея не знала татуинского. Люк знал и фыркал в кулак. Темный лорд ситхов густо покраснел. Ну да… Когда вы в девять лет придумываете пароль доступа, вы же не предполагаете того, что, когда вам стукнет сорок шесть, вам придется повторять это вслух в присутствии взрослой дочери…
— Проверка завершена. Угроз не обнаружено, — наконец сдался С3-РО (или Касперский?).
— Подбери файлы на тему «Падме и Энакин».
— Готово, сэр, — официальным тоном С3 мужественно показал, сколь неприятно ему выполнять приказы темного лорда. Где-то в глубине своих электронных цепей он надеялся, что столь неудачная модель долго не протянет, и ее закоротит. Иначе, страшно и подумать, что их ждет.
— Воспроизводи.
В полутьме зала заструились голографические фигуры, давно умершие голоса. Поняв, что ничего вне этого Люк и Лея сейчас не слышат, Дарт Вейдер тихо вышел.
В полутемной приемной Псих возился у мониторов видеонаблюдения. Лорд пристроился к информационному терминалу посмотреть правительственные новости. Но только вчитался, как его отвлек землянин.
— Трое оставили машину в квартале отсюда и лезут через окно соседнего корпуса. Один пьяный, второй лохматый, третий не сильно рвется нас штурмовать, но двое приятелей не оставили ему выбора. Взгляните сами.
— Позвольте им пройти сюда.
— Казак, Чечен, пропустите троицу.
— Принято.
Хан, Чубакка и Ландо ввалились шумно и дружно. Расклад казался вполне приемлем: их трое против трех штурмовиков. Вот только черная фигура здорово портила настроение. Свои шансы против Дарта Вейдера даже сильно пьяный Хан Соло оценивал реалистично.
— Здравствуйте, господа. Чем обязан?
— Здрасте…. — Ландо решил быть дипломатичным, но его менее трезвый приятель оказался гораздо более решительным:
— Чего тебе тут нужно, ведро с глазами?
Чубакка задорно гавкнул.
— По твоей жене соскучился.
Такого Хан Соло и трезвым не стерпел бы, а уж пьяный — и подавно. Вот только что свалило его с ног — Сила ситха или алкоголь, история умалчивает. Рванувший, было, на выручку вуки жалобно заскулил, уворачиваясь от невидимых, но весьма неприятных пинков. Так что Ландо предпочел тихо стоять в сторонке, в окошко смотреть. Вряд ли ему это поможет, но… Но вдруг что-то всерьез заинтересовало его за окном.
— Слушай, Хан, ты куда Лею отправил? — обратился он к другу, благо, после очередного наскока на Вейдера Соло отлетел прямо в объятья Калриссиана.
— Как, куда? К тестю, от греха подальше. Я ж тебе говорил.
— Тогда почему ее флаер на площадке сената стоит?
— Где?! — ринувшись к окну, Хан вновь развернулся к ситху. — Это ты заманил ее сюда?
— Сам у нее спроси.
— И спрошу!
Хан Соло понятия не имел о том, что его ждет за «гостеприимно» распахнутой Вейдером дверью. Но он пришел выручать влипшего в историю друга. А теперь, выходит, что и жену. Да что он первый раз в расставленную Дартом Вейдером ловушку залазит, что ли? И ничего, жив пока.
Вслед за министром за дверью кабинета скрылся и Чубакка. А вот на пути у попытавшегося пройти туда же Ландо возник темный лорд.
— Постойте, г-н Калриссиан. Там дела семейные. Пусть пообщаются. А вы мне пока расскажите-ка, как вас-то в эту гоп-компанию занесло? Изгнанный со службы контрабандист с ходячим меховым ковриком — дело ясное, но Ландо Калриссиан — серьезный бизнесмен….
— Да ладно вам, лорд. Выкладывайте, чего надо? Только имейте в виду: я вам не верю.
— Я вам говорить ничего и не планирую. Просто интересно, как вас в правительство занесло. У повстанцев, вроде бы, покруче вашей компашки персонажи были. Или моя разведка ошибалась?
— В общем, нет. Только лидеры объявили себя галактическим правительством, и отправились по мирам, агитировать за новую власть. И с концами. Потом властью на Корусканте объявила себя группа сенаторов. Но они переругались меж собой, раскололись на три группировки и как-то сами собой рассосались. Так что мы — третьи. Просто, некому больше оказалось. На Корусканте — триллион населения, и мы более-менее контролируем и обеспечиваем средние уровни большинства секторов.
— Более-менее… — шелест вокодера звучал горько.
— Вы сами попробуйте! — искренно возмутился Ландо.
— Для этого и пришел.
Молчали довольно долго. Наконец Ландо завозился, выказывая готовность слушать доводы собеседника. В конце концов, симпатии к темному лорду Калриссиан не испытывал, но и ненавистью это чувство называлось едва ли. В общем, авантюрное начало Ландо уже с азартом рассматривало выгоды ситуации, в которой Дарт Вейдер мог стать союзником. Только обманет же, ситхская морда. Ладно, послушаем доводы лорда. А там поглядим. Но Вейдер его разочаровал.
— Я не собираюсь убеждать кого бы то ни было в моей искренности. Мы либо начнем работать вместе, либо порознь. Во втором случае вражды с вами я постараюсь избежать. Просто флот на орбите, армия на Корусканте и реактор солнечной ионизации на его спутнике будут не государственными, а моими.
— С флотом понятно, а армия с заводом откуда?
— Когда я несколько часов назад высадился на поверхности, со мной было четверо. К воротам храма джедаев я подошел с отрядом в пятьдесят человек. Когда улетал сюда — там собралось полтысячи. Планирую в ближайшие дни довести до ста тысяч. Дальше видно будет. Обмундирование — с имперских складов. Прокормлю за свой счет. Что до заводика, вы не в курсе о существовании ионного производства на спутнике Корусканта?
— Мы-то в курсе. Только персонал оттуда улетел еще при первом демократическом правительстве, и у ваших адмиралов запустить его снова не получилось.
— Куда там. После того, как ваши предшественники освободили не только работавших на спутнике пленных повстанцев, но и всю уголовную гопоту в придачу, те (уж не знаю — первые или вторые) так покрушили оборудование, что мастера флотских ремонтных доков, уж на что умельцы широкого профиля, только руками развели.
— Да уж умельцы, — чуть завистливо заулыбался Ландо. — Считай, напрочь выгоревшего «Исполнителя» месяцев за пять восстановили. Анекдот про то, как его теперь правильно называть, слышали: «Очумелые ручки адмирала Пиетта».