– Иди к папе, – сказал Виталик. Когда до моба оставалось уже меньше трех метров, он привычным движением выхватил из инвентаря дробовик и выстрелил.
Результат получился внушающим.
Кабану снесло голову напрочь, он рухнул на пол, забрызгав стены кровью. В ограниченном пространстве пещеры выстрел прозвучал оглушающе громко и его эхо разнеслось по проходам. Уж на что я человек привычный, и то вздрогнул.
– Работает, сука, – удовлетворенно сказал Виталик. – Вот теперь поиграем.
– Черт побери, Холмс, – сказал я. – Но как?
– Благодаря твоей подсказке и моей гениальности, – сказал Виталик. – А главное, сука, усидчивости. Кстати, вот тебе братский подгон.
И левой, свободной от дробовика рукой, он протянул мне “дезерт игл”.
Пистолет был приятно тяжелым, и я в первую очередь залез в его свойства. ну да, так и есть, “Громовержец”, магический артефакт первого уровня. Задекларированное ранее Виталиком свойство “только для неписей” в описании отсутствовало.
– Немного характеристики поменял, – сказал Виталик. – Теперь это уже не технологическое оружие, а магические, сука, артефакты, и значит, здесь они вполне себе работают, к хренам.
Кэл при этих словах сделался бледный и начал трястись.
– Дай угадаю, – сказал я. – А “громовержец” он потому, что без глушителя?
– Типа того, – сказал Виталик. – Что я тебе, геймдизайнер, чтобы оригинальные названия придумывать, к хренам?
– А как его перезаряжать? – спросил я.
– Никак, – сказал Виталик. – У тебя есть пятнадцать выстрелов, а дальше патроны сами генерируются по одному в минуту, быстрее не получалось. Так что если будешь шмалять в толпу, считай выстрелы. Во избежание, сука.
– Любой мамкин стрелок с ганзы скажет тебе, что пятнадцатизарядных “дезерт иглов” в этом мире не бывает, – заметил я.
– Так мы, сука, и не в этом мире, – сказал Виталик. – Прими это, как игровую условность. Не нравится, отдай, я ему, сука, применение найду.
– Вот уж черта с два, – сказал я. – Какие еще приятные неожиданности ты нам приготовил?
– Больше никаких, к хренам, – с сожалением вздохнул Виталик. – И с этими двумя вон сколько времени провозился.
– Но это все равно имба или что-то, очень к ней близкое, – сказал Федор. – Потому что, по сути, это все равно огнестрел, а раз он единственный огнестрел в этом мире, то резистов к нему ни у кого нет и быть не может.
– Думаю, это немного ускорит прохождение к хренам, – сказал Виталик.
– Несомненно, – сказал я. – А кнопку “убить всех” ты наколдовать не додумался?
– Нет такой кнопки, – сказал Виталик. – Я, сука, чтобы свойства у двух объектов поменять, двенадцать часов пыхтел, при том, что предметы уже вполне себе существующие и мне принадлежащие. А ты хочешь, чтобы я тебе новую сущность в мир органично вписал, да так, чтоб она еще и работала?
– Хотеть-то в любом случае не вредно, – сказал я.
– И то, сука, верно, – сказал Виталик. – А ты что такой задумчивый, наш новый местный друг?
– Ты изменил свойства предмета? – спросил Кэл. – Переписал характеристики? Сделал из огнестрельного оружия магический артефакт?
– Ну да, – сказал Виталик. – Как-то так все и было.
– Такое под силу только артефакторам очень высокого уровня, – сказал Кэл. – Таких на все миры Системы игрока два или три, и они или в кланах состоят и только для клановых нужд работают, или к ним очередь вперед на несколько лет расписана, а цены такие, что пару планет купить можно.
– То есть, это не баг, а фича? – уточнил Виталик. – И ничего принципиально нового я не придумал?
– Вряд ли они с кодом напрямую работают, – заметил Федор. – Хотя… черт его знает.
– Два предмета за двенадцать часов, – сказал Кэл. – У них-то, насколько мне известно, по несколько месяцев на предмет уходит.
– Где ж столько терпения взять? – спросил Виталик. – Ну, так скажи мне, как местный эксперт, это читерство или нет? И если читерство, то насколько? Как быстро модераторы прибегут?
– Они прибегут, без всякого сомнения, – сказал Кэл. – Не сюда, в подземелье, конечно, и вряд ли будут ждать нас на выходе, но прибегут. Потому что когда низкоуровневый игрок демонстрирует навыки хайлевела, причем навыки довольно редкие и специфические, это не может не привлечь внимания Системы.
– С этой проблемой будет разбираться, когда она возникнет, – сказал я. – Если возникнет.
– Она возникнет, – сказал Кэл.
– Как возникнет, пусть в очередь встанет, – сказал Виталик. – Пойдем, что ли. Вы собираетесь данж чистить или будем сидеть тут до, сука, полного посинения, к хренам?
– Постой, – сказал я. – А у тебя самого боезапас-то какой?
– У меня бесконечные патроны, – сказал Виталик. – То есть, они конечные, но генерируются быстрее, чем у тебя. Жаль только, что годмода я себе не начитерил.
– А почему это у тебя быстрее? – с подозрением спросил я.
– Так я же непись, – сказал он. – У меня другой уровень реалистичности в настройках прописан.
Виталик шел первым, потому что у него были карта и дробовик. За ним пристроился я, с пистолетом в одной руке и топором в другой, чувствуя себя то ли ганфайтером, то ли Чингачгуком. В спину мне дышал Кэл, становящийся все более мрачным по мере того, как мы продвигались по уровню. Замыкал нашу процессию Федор, недовольный тем, что его взгляду нечего испепелять.
А испепелять и правда было нечего. Модифицированный артефакт Виталика не оставлял шансов никому. Ни мобам на жизнь, ни на на прокачку навыков.
Зато опыт на всю группу капал стабильно.
Магический артефакт “Громовержец” второго уровня (я знаю, что второго, я одним глазом в настройки дробовика глянул) работал по старому доброму принципу снайперов. Один выстрел – одна смерть. Мы бодрым шагом прошли половину уровня за полчаса, а я даже топором ни разу махнуть не успел.
От нечего делать я стал думать, а как вообще залегендирован отказ огнестрельного оружия в магических мирах. Порох у них тут не горит, что ли? А алхимия тогда на что? Могли бы и намешать чего-нибудь взрывоопасного…
Или они каждому миру свои физические и химические законы прописывают? Столько игровых условностей, что свихнуться можно, пытаясь их все охватить.
Мы лихо прошли почти весь уровень. Небольшая заминка случилась только ближе к концу, когда коридоры стали шире, и кабаны повалили толпой. Тут уже Виталику тупо не хватило скорострельности, и нам пришлось ему помогать.
“Дезерт игл” зарекомендовал себя отлично. Он и в реальной жизни был довольно убойной штуковиной с хорошим останавливающим эффектом, а тут то ли Система, а то и Виталик от широкой своей души, досыпали ему урона, так что одной пули в голову хватало любому кабану, и был он почти так же эффективен, как и его старший брат – дробовик.
Маги поддерживали нас заклинаниями, но из логов, которые я посмотрел уже потом, было видно, что львиную долю урона нанесли мы с Виталиком.
Когда мы добрались до казарм, где раньше кучковались мобы, из рядового состава там уже никого не было. Видимо, мы всех на подходе положили.
Хорошо, что нам их хотя бы хоронить не надо.
Зато в наличии оказался босс уровня. Это был такой же кабан, только раза в два больше, весь покрытый металлическими пластинами брони, и из рук у него росли не мечи, а цепные пилы.
Он стоял в центре неплохо освещенного зала и не спешил на нас нападать, поэтому я решил вспомнить про свои дипломатические таланты.
– Слышь, приятель, – сказал я. – Нам это делать вовсе необязательно.
– Вы, – глухо сказал он из под своего шлема. – Умрете.
– Значит, все-таки обязательно, – вздохнул я.
Пилы взревели.
Виталик выстрелил, и тут выяснилось, что дробовик не такая уж имба, потому что толстенный шлем спас башку босса, разве что немного его оглушил. Кабан помотал головой, а затем бросился на нас с неожиданным для такой туши проворством. Я едва успел затолкать магов обратно в коридор, как мне пришлось уворачиваться от пилы, при помощи которой босс попытался сделать из меня сразу двух физруков.
Виталик выстрелил ему в спину, но там была броня не тоньше танковой. Тем не менее, босс сагрился на новую цель и подставил мне бок, что с его стороны было по меньшей мере глупо.
На то, чтобы убрать в инвентарь топор и пистолет, потребовались всего какие-то жалкие доли секунды. Не менее жалкие доли ушли на то, чтобы взять в руки Клавдию.
Босс только сделал первый шаг в сторону Виталика, как я уже подпрыгнул, оттолкнулся от стены и обрушил удар “призрачного клинка” ему на голову.
Я приземлился на полусогнутые, ушел в сторону перекатом, не упуская кабана из вида. Тот простоял еще несколько секунд, видимо, не до конца понимая, что произошло, а потом ноги его подогнулись и он тяжело рухнул на каменный пол, вызвав небольшое землетрясение на верхних уровнях данжа.
Опыта отвалили столько, что сразу на два уровня хватило.
– Да кто вы такие вообще? – то ли возмущенно, то ли восхищенно спросил Кэл, осторожно заглядывая в зал последней разборки. – Как вы это делаете? Это же противоречит всей игровой механике.
– Мы русские, – сказал Виталик. – И нам на вашу игровую механику вообще пофиг. Так своим модераторам и передай.
Глава 6
С главного кабана выпал фрагмент тяжелой брони — толстенный стальной панцирь, и Виталик сразу же нацепил его на себя, заявив, что теперь он настоящий танк — и броня у него неслабая, и стреляет он мощно. Впрочем, больше на эту железку никто и не претендовал, маги просто не смогли бы ее нацепить из-за недостатка силы, а я же предпочитал делать ставку на скорость и ловкость, нежели на толщину доспеха.
В играх, конечно, свои условности, но в жизни лучшая защита — это убить его первым.
Своим ученикам я, конечно, такого не говорил. Им и без меня сложностей хватало.
Насилие — это вообще довольно тонкая штука, которой вроде как в нормальном мире быть не должно но она есть. Однако, с тех пор, как помер Махатма Ганди, об этом толком и поговорить не с кем.
Помимо панциря, с босса выпало некоторое количество денег, две единицы бесполезной бижутерии и ключ, открывающий дверь на следующий уровень. Сама дверь тоже обнаружилась без проблем, но завладевший ключом Виталик не спешил ее открывать.
— А ну как они оттуда толпой, сука, попрут?
— Не попрут, – заверил его Кэл. – Вход на уровень обычно тоже является относительно безопасной точкой.
– Но это же глупо, – сказал я. — Вот я, местный доктор Зло, построивший многоуровневую лабораторию для своих тайных и бесчеловечных экспериментов. На каком-то этаже произошла непонятная фигня, злобные герои вырезали всех моих ручных монстров, и я, вместо того, чтобы послать туда элитную зондер-команду для упокоения подробностей, буду просто сидеть и ждать в штатном режиме, позволив неприятностям тупо происходить?
— Безусловно, это глупо, — согласился Кэл. – И если бы мы имели дело с другими игроками, то сейчас нам на голову уже бы сыпался усиленный магией и алхимией спецназ. Но надо понимать, что в данном случае мы имеем дело не с игроками, а с мобами. У которых есть своя программа, и которые просто не могут от нее отступить.
– Это как детская железная дорога, — сказал Федор. — Поезд все равно будет по рельсам, вне зависимости от того, сколько кубиков ты туда навалил. И для нас это очень хорошо, кстати. Потому что любой игрок при таком численном перевесе нас бы тут уже похоронил. Может быть, прямо под телами монстров.
— То есть, разговаривать с ними бессмысленно? — уточнил я.
– Абсолютно, – сказал Кэл. – Даже с самым главным. Он, конечно, скорее всего, не просто моб, а непись, но непись очень простая, с всего парой прописанных алгоритмов. А непись не может выйти за пределы своей программы, – тут он скосил на Виталика. – Как правило.
– Ты хочешь сказать, что все неписи – тупые и примитивные? – спросил я.
– Нет, не все, – сказал Кэл. – В открытом мире неписей гораздо меньше, чем игроков, но все они прописаны довольно тщательно, и практически все являются квестстартерами. Однако тут надо понимать, что, со сколь бы сложной неписью тебе ни пришлось иметь дело, всегда существуют пределы возможного. Непись не может выйти за границы сценария. Скажем, если у первого советника короля нет варианта поведения с предательством сюзерена, то, как бы ты с ним репутацию ни прокачивал и какими бы золотыми горами ни осыпал, на мятеж ты его не поднимешь. Поэтому, к слову, при государственным переворотах, устроенных игроками, как правило, режут всех.
– О дивный мир, не так уж ты и нов, – сказал я. – Значит, непись эволюционировать не может? Самообучаться там и все такое?
– Только в строго определенных пределах. А у данжевой неписи эти границы очень узки. Они ж одноразовые и живут очень недолго.
– Респауна нет? – спросил Федор.
– Респауна нет, – подтвердил Кэл. – Может быть, через какое-то время, полгода-год, сюда забредет очередной некромант, который поднимет записи нынешнего владельца данжа и попытается продолжить его дело, и тогда подземелье снова будет доступно для прохождения. Но это не факт, такого может и не произойти. Может быть, тут будут просто населенные остатками его экспериментов катакомбы.
– Тяжело быть неписью в вашей РПГ, – сказал я.
– И не говори, – сказал Виталик. – Куда ни ткнешься, везде пределы, сука, возможного.
И открыл дверь на второй уровень.
Кабанов на втором уровне уже не было. Вместо них там обнаружились то ли хоббиты, то ли гоблины, мелкие, противные, вооруженные чем попало и агрящиеся на всех подряд. Урон у них был небольшой, отлетали они вообще с полпинка, но компенсировали эти недостатки своей численностью.
А было их до черта и даже чуточку больше.
Головы у них были слишком маленькие, чтобы хотя бы заподозрить в них наличие мозгов, и вообще, все они были довольно корявенькие и пользовались кривыми копьями и ржавыми ножами. Зато они могли навалиться толпой и умело использовали рельеф местности, зачастую сыпясь нам прямо на головы.
Пистолет с его ограниченным боезапасом тут не играл, и я снова взялся за топор и Клаву, используя их то по очереди, а то и сразу. Виталик, у которого патроны, видимо, на самом деле не кончались, палил напропалую, а маги пытались работать по площадям, то и дело опорожняя очередную бутылку с восстанавливающим ману зельем.
Босса, как такового, тут не обнаружилось. Просто в конце уровня была арена, на которой тусовались несколько сотен этих недохоббитов, и для получения ключа нам пришлось убить их всех.
Это было утомительно. У меня уж рука рубить устала.
Покончив с этими гавриками, мы наскоро перекусили для восстановления бодрости и прочих параметров, и ломанулись на следующий этаж, потому что сколько можно уже тут сидеть.
На третьем этаже обнаружились производственные площадки. Все пространство было загромождено разного размера пузырями, заполненными розоватой жидкостью, в которой зарождалась новая отвратительная жизнь. Тут патрулировали родственники главного кабана, все в броне, правда, не в такой мощной, и изредка встречались лаборанты в засаленных балахонах, расписанных каббалистическими символами.
Сложность заключалась в том, что невозможно было кого-нибудь грохнуть, не зацепив очередной пузырь, который с противным хлопко ломался и орошал все окружающее, и нас в том числе, своим содержимым.
А очередная вылезшая изнутри тварь агрилась на нас по умолчанию. Оружия у большинства, понятное дело, не было, что не мешало им пытаться вцепиться в кого-нибудь из нас зубами.
Уже через пятнадцать минут пребывания на этом уровне мы оказались заляпаны розовой питательной жидкостью с головы до ног, она была теплая, липкая и неприятная, что здорово раздражало. Тем более, что адрес ближайшей химчистки был нам неизвестен.
Но огнестрел таки здорово облегчал дело. Кабаны-охранники ложились после двух выстрелов из дробовика, лаборанты – после первой же пули из “дезерт игла”. Никто из них даже намагичить ничего толком не успел, была лишь пара чахлых молний, от которых мы увернулись.