- Так что же мне передать моему вождю?
- Вы можете уйти в леса, я даже покажу вам хорошую землю, очень хорошую, если вы там усидите, то дети и внуки ваши будут купаться в серебре, но если вы пойдете войной на кочевников, то вы погибните все.
Вульфслав склонил голову и сказал - спасибо за совет, я передам твои слова Казмиру, но что с оружием?
- Пойми посол, я дам тебе мечи, дам копья и топоры, но вы плохо знаете кочевников, они не будут с вами сражаться на мечах, и не пойдут в копейную атаку. Они другие, они будут бить вас на расстоянии, они забросают вас стрелами так, что небо померкнет, а если вы поскачете на них, то бросив все, они будут отступать, а потом опять нападут и так до тех пор пока не падет последний ваш воин. И не помогут вам ни мечи не копья.
Вульфслав расправил плечи, выпятил грудь.
- Эти роксоланы, точно такие же варвары как и сарматы, такие же как и скифы - с гордостью произнес посол - мы били многих варваров, мы многих побеждали, и наш великий вождь Германан арий был императором, равным императорам ромейским, а ромеи платили нам дань, нешто мы не переживем очередной набег? - гордо произнес Вульфрид.
Я увидел, что рот посла открывается, что бы еще что-то сказать пафосное, и поэтому поднял руку и произнес.
- Оружие я вам дам, дам брони и наконечники для стрел. Делайте, что хотите, но потом не говорите, что вас не предупреждали.
- Мы не уйдем в леса и не покажим спины врагу, а если боги призовут нас, то мы встретим свою смерть достойно с оружием в руках, и будем праздновать за столом ассов.
- Достойная смерть люба богам - кивнул я - но скажи мне гордый воин, сколько настоящих воев у вождя Казмира, не пахарей от сохи, а опытных воев?
- Пять сотен конных готтов есть у нас - с гордо поднятой головой произнес посол - много битв прошли наши вои и много ворогов наших отправились за кромку.
- Это большая сила - согласился я - но ты привез мало золота, этого не хватит чтобы одеть и вооружить пять сотен воинов.
- Я привез в седельных сумках коней десять сотен гривен серебра - тихо произнес посол.
Я в начале потерял дар речи, а потом попытался посчитать. Если пересчитать по 400 грам за гривну, то получается, что у меня теперь минимум четыреста килограмм серебра только от Казмира, а еще сотня мешочков от совета вождей и того у меня уже почти тонна серебра. ОХРЕНЕТЬ!
- Я хочу тебя спросить посол - я нагнулся к Вульфриду - неужели у вас все так плохо, что вождь Казмир прислал мне всю свою казну?
- Очень плохо - кивнул посол - мы потерпели уже два поражения. Тысяча лучших воинов погибли в битве на реке Ворскла прошлы летом, и теперь во многих родах в седло сели землепашцы да отроки.
Я кивнул.
- На ваше серебро я дам тебе пять сотен хороших копей и две сотни добрых мечей или топоров, выбирай.
- Есть у меня еще просьба к тебе от самого Казмира, просит он добрых броней, а для этого прислал тебе немного золота.
- Броней много не дам, но на вашего вождя и воинов его охраны числом в несколько десятков человек, а также на его сотников броней у меня хватит. Это хорошая цена за ваше серебро и злато, а еще дам сотню хороших ножей, их можно перековать в наконечники для копей.
Когда послы вышли я нагнулся к Креславу.
- Ты воевода, поставь соглядатаев за каждым гостем, пусть присмотрят как себя ведут, что говорят, с кем говорят? И помни, никого в мастерские не пускать, поставь там стражу.
- Я понял, тебя вождь - кивнул Креслав.
Как мне было не обидно, но пришлось раздеть всех своих воинов. То есть у меня были конечно готовые брони, но мало, а пообещал я послам аж тридцать комплектов, вот и пришлось отдать то, что я заготовил для людей Радомира, как он ругался, но я торжественно пообещал, что в первую очередь одену именно его воинов.
Сабли были готовы давно, и я их обещал Твердиславу в обмен на коней и припасы фуража. Поэтому Казмиру я сбагрил все копейные наконечники. У меня с копьями и ножами проблем не было вообще. Криворукие мастера делали много брака при ковке мечей, от чего сталь просто трескалась, вот тогда бракованные мечи и сабли мы просто перековывали в наконечники для копей и ножи. Из одного бракованного клинка получалось выковать пять хороших наконечников копей или восемь ножей.
А еще я научился делать прекрасные боевые топорики. Да-да, такие топорики как я случайно сделал еще в селении Бажены. Берете обычный боевой топор викингов, нагреваете его лезвие и расковываете до тех пор пока лезвие не увеличится почти вдове, а потом увеличиваете тыльную сторону топорища, на котором делаете зубило-образный наконечник. Это хорошее оружие, его насаживаете на метровое древко и вот дешевое средство уничтожения себе подобных готово. Сам топорик достаточно легкий и дешевый, а с учетом большого древка, при замахе и ударе получается передача колоссального потенциала энергии. А назывался он по моему чекан. Удар таким чеканом по голове убивает мгновенно, а если враг в шлеме, то можно ударить обратной молотко-образной стороной чекана по шлему, и тогда враг просто падает оглушенный. Историки говорили, что удар таким оружием по голове убивал даже лошадь.
А что касается стоимости оружия, так оно для меня почти ничего не стоит. Я у убитых готландцев, что с купцами приходили забрал почти три сотни таких топоров, так что для перековки зватит.
Вот по быстрому и решил все перековать, особенно учитывая, то что я таки ждал, когда пригонят лошадей. Лошадей пригнали через три недели, и за это время мои мастеровые успели переделать все боевые топорики в кавалерийские чеканы, а еще к тому моменту мы произвели почти сотню сабель.
Железа, было много, а вот рабочих рук особенно тех кто мог ковать оружие было очень мало. Но вот подмастерьев было почти два десятка отроков. Я не долго думая сам взял опять в руки молот и сковал за двадцать минут обычное навершие для булавы примерно весом в 300 грамм. А потом показал своим подмастерьям результат.
Надел булаву на длинный размером почти в аршин шест и с размаху врезал по щиту, потом положил старый шлем и долбанул по шлему. Удивительный эффект, как бы сказали следователи: "потерпевший получил повреждения не совместимые с жизнью". Шлем прогнулся под ударом булавы на три сантиметра.
Я показал результат послу Твердислава и тот заказал сотню таких булав.
Я отправлял посольство к Твердиславу с чистой душой, если честно, то не хотел кидать своего будущего тестя, отдал почти две сотни своих старых плетенных щитов, так как у меня была куча трофейных круглых щитов из настоящего дерева. Отдал сотню сабель, сотню длинных ножей, что по моей терминологии назывались "свинорезами", а вот венды их называли 'саксами', и дал по сотне чеканов и булав.
Подготовка оружия для вождей славянских племен или как они себя назвали родами Бужа заняло почти всю зиму, и когда обрадованный посол с караваном ушел, то я почуствовал себя как строитель, что наконец то подписал акт сдачи тридцатиподъездной пятиэтажной хрущевки.
Мне уже давно не терпелось занятся чем то более глобальным, чем клепать дешевое оружие и теперь у меня появился целый табун невысоких степных лошадок, целый табун в сто голов.
Я сразу провел ревизию, отобрал самых здоровых коней и наказав соорудить им отдельный загон. Степные коняшки хоть и маленькие, но они больше приспособлены к выживанию, ведь получается что лошадки полудикие, то есть выросли в полевых условиях. Мы накрыли спины коней шкурами, чтоб не замерзли и поставил два десятка кобылок и троих жеребцов отдельно.
- Унтош - крикнул я - поспрошай у вендов, кого толкового пусть конями займется, должность я ему придумал, будет у меня старшим княжьим конющим.
- А это - я показал рукой на отобранных лошадей - будет мое племенное стадо, всем передай, смотреть за ними по особому, этих коней с другими не сводить, мне от них здоровое потомство нужно. Пусть бегают и размножаются, а остальных держать отдельно.
Вместе с конями мне привезли еще два десятка возов овса, если пересчитать, то получается на возу двадцать мешков овса, а в мешке два пуда. А это почти 600 кг овса. И того выходит где то двенадцать тон овса на сто лошадок. Лошадки в общем не казачьи, то есть не весят 500 кг. Лошади средние в 350 кг значит нужно кормить примерно по 5-6 кг овса в день и получается как раз почти один воз овса в день на сто голов, вот упыри а мне выходит привезли овса всего на двадцать дней, да и было у меня еще тридцать возов, в общем почти на два месяца овса имеется. До травы я продержусь, а вот дальше мне нужны пашни, или я буду жить как в Саудовской Аравии. То есть продавать сырье, чтобы купить хлеб.
За сырье у меня сейчас идет железо. Серебра и золота у меня уже просто неприличное количество, а вот то, что много людей узнали где моя столица это плохо, это очень плохо, а ну как добрый вождь Казмир после войны с Кугумом придет ко мне в гости, чисто для проверки сохранности своей бывшей казны, или вообще воевать с аланами не захочет, а попрется прямо на Полоцк. И вот тут я осознав это, сильно заволновался.
Сейчас у меня есть несколько сотен мужчин способных взять в руки оружие, 100 моих и 100 брата и почти все без броней. Есть десяток конных воинов их охраны Цветаны, и пять десятков арбалетчиц, со старыми арбалетами, то есть с деревянными луками, которые ломаются в сильный мороз. Когда мои мастера смогут произвести пятьдест новых арбалетов знают только боги.
Весной, как потеплеет пострелять можно и старыми арбалетами, но всё тки хотелось бы иметь техническое превосходство над противником.
Еще в младшей дружине имеется почти пять десятков отроков. Если поставить в строй всех рабочих и подмастерьев, включая женщин это еще сотня. И того четыре сотни человек можно поставить на стены в случае вражеского вторжения в мои земли, вот и всё войско.
У Казмира вот пять сотен профессиональных воинов только своя дружина, и еще пять сотне ополченцев от своих васалов он может собрать в кулак, вот и весь подсчет.
К тому же приехали они вместе: люди Казмира и люди вождей от племени Бужа, а это означает, что людишки пришли посмотреть, где я такой тупой храню свою казну, и выкупили у меня почти все оружие. Ай-яй-яй, вот я реально тупой.
- А ну все ко мне на совещание - заорал я в дверь - и уже через несколько минут я начал раздавать команды.
- Все должны осознать наше крайне тяжелое положение - начал я - у меня в казне находится чрезвычайно большая сумма серебра и золота, а вот подготовленных воинов, что бы это все охранять у нас нет. Поэтому все имеющиеся силы мы должны пустить на скорейшее производство броней и новых самострелов. Кроме того мы должны быть готовы вести бой на конях. Я понимаю, что у нас нет воинов готовых прямо сейчас сесть на коней, но это нужно сделать. Требуется организовать ежедневное проведение тренировок. Радомир, ты возьми пяток возов, несколько десятков своих людей и срочно отправляйся к Бажене. Всё железо, что у нее спрятано в болотном лагере и половину зерна, что бы прислала сюда. Кроме того накажи, чтобы была готова со всем родом переехать в Полоцк. Мне тут нужны провереные люди, для того, чтобы удержать этот городок, нам нужно минимум пять сотен жителей на стенах. И ещё накажи деду Вацлаву, что в Витебске сидит, что я тоже его забираю со всем родом в Полоцк.
- А что будет с теми селениями, что оставят Бажена и Вацлав? - спросил Радомир.
- Я хочу посадить в те селения род Цветаны, если придет. Пусть старый Твердислав сядет в селении Бажены, а его родня в селении висельников где Светозара жила, и в Витебске. Эти рода нам обязаны и я думаю, что смогут удержать путь от реки Янтарной до реки Данаприус. Все остальные рода мы отправим прямиком к озеру Ловати и Ильмень озеру.
- Я бы так на Твердислава не надеялся - тихо сказал Креслав.
- Что ты имеешь в виду? - переспросил я.
- Те послы, что были от вождей племен Бужа, очень часто встречались с Цветаной и с её людьми, шушукались.
- Ну и что, это ж её родственники? - не понял я - ну там скучает по знакомым, спросить что нужно про свой род, вот и встречались.
- А как послы уехали - продолжил Креслав - твоя Цветана стала очень часто на конные прогулки выезжать со своими людьми.
- Да я знаю, она сама у меня просила, по земле погулять, а то кони застоялись, да и скучно ей сидеть одной, я ведь все время при делах.
- Я без твоего ведома человека назначил чтоб следили за прогулкой твоей невесты - еще тише сказал Креслав - так тот человек сказал, что они не просто так по лесу катаются, а как будто дорогу ищут, как мимо Витебска к Данаприусу пройти.
Я посмотрел на деда Бояна.
- Ты дед не думаешь, что Казмир хочет наш городок взять себе, но не своими руками а руками родов от племени Буса? Вот и Цветанушка наша не спроста сбежать пытается, видно скоро нас на меч брать будут.
- Всё возможно - кивнул Боян - за сотню гривен золота города разоряют, а у тебя в казне почитай в десяток раз больше.
- И что делать? - спросил я безнадежно опуская голову - может взять тихо и попытать под каленым железом десятника Цветаны, он то должен знать все планы?
- Нет - махнул рукой Боян - может ей сказали, что отец сильно заболел вот и хочет с дочерью перед смертью встретиться. Тут думать надо, не любит отец Цветаны этих готтов и понимает, что воевать с ними против роксоланов нельзя, это дикий и опасный народ, они обид не прощают. Даже если Казмир и побьет Кугума, то придут новые отряды и не успокоятся, пока всех не истребят. Нельзя воевать, пусть сам Казмир идет на ристалище, а род Твердислава нужно уводить.
- А как это получилось, что этот Казмир берет дань с родовичей Цветаны, почему не побьют его? - спросил я - ведь настоящий царь Герман давно ушёл в земли иные.
- Так и есть - кивнул Боян - как разбили войско Германариха, так его страна и распалась. А его наместники, что в провинциях налог собирали для Германа, теперь собирают этот налог для себя. А готты сейчас почитай десяток родов под своей рукой держат и своей жизнью живут, вот все они себя от последнего правителя Винитария стали главой рода называть.
- Значит мы можем сыграть на этом - просто произнес я - нужно сказать другим вождям готтским, что Казмир против них войско собирает и хочет себя царём назвать. Я могу даже письмо от Казмира какому не будь соседнему вождю Францу или Зигфриду написать и подкинем это письмо соседям, а там пусть воюют.
Все посмотрели на меня.
- А ты брат от куда про этого Зигфрида или Франса знаешь? - переспросил Радомир.
- Вот видишь Радомир ты поверил, а если мы письмо подготовим по уму и с купцами передадим, то и все остальные вожди готские поверят. Мы скажем, что нам письмо от купцов досталось, а Казмиру тоже можно письмо подкинуть про какого небудь саксонского вождя, что походом на восток собирается, пусть ищет ту Саксонию и того Ганса, зато на нас нападать не будет.
- Я тебя понял Чеслав - сказал дед Боян - ты хитер как лис, но ты ошибаешься, люди Казмира сразу возьмут тех людишек, что про письмо обмолвятся и пытать железом будут, а как узнают, что от тебя тот слух пошел, то тогда точно жди войны. Да и другие вожди готские тоже не дураки.
- И что мне делать? - я спросил - что так и будем сидеть?
- Нет я поеду к Твердиславу - сказал Боян - и дочь его заберу, пусть в гости съездит. Но это будет знак от нас, я укажу ему, что ты знаешь про заговор вождей готских, и ты по доброй воле отпускаешь дочь Твердислава, и не в обиде на его род, а предложение твое о новой земле остается в силе.
- Правильно - подтвердил я - нужно послать человека к Твердиславу, но кого то другого, тебя могут убить.
- Я старик, и воин, я давно должен был умереть, но вот живу, а знаешь почему? - спросил дед Боян, а потом сам ответил на свой вопрос - а для того чтобы увидеть, как наш народ восстает из пепла аки птица феникс.
Вот ни хрена себе дед загнул, он сейчас мне еще про Гари Потера тут расскажет, откуда он про птицу Феникс знает, а может это древняя легенда и её тут все знают.
- Через неделю выезжаем к Гореславу, я, Цветана, дед Боян и Радомир со своими людьми, подберите себе коней, если седла готовы, то заберите, а кому не хватит седла то поедете как и раньше - я хлопнул рукой по столу - это конечно хорошо, но работа должна продолжаться. Всем старшим цехов работать в три смены и днем и ночью. Как приеду чтобы сто броней и сто самострелов новых были готовы. Кроме того Креслав тебя оставляю старшим в Полоцке, организуй людей, немедля заняться заготовкой леса и строительством четырех больших домов внутри острога, корабли вынести за ворота, пусть лежат на берегу. Скоро река вскроется ото льда, начинайте смолить и конопатить доски кораблей, как Радомир вернется, нужно готовить поход на Руян. Для лошадей нужно ставить две большие конюшни.