— А я там работала год — ответила она небрежно — но поняла, что мне больше нравится внизу. У них и вправду самые крутые проекты. Но атмосфера тяжёлая. Очень.
— В каком смысле?
— В таком, что там человек человеку волк, если не хуже. Это не команда, а сборище индивидуалистов. Если думаешь, что тебе там будут помогать так, как у нас, то ошибаешься. Пошлют, и барахтайся сам.
— Что-то ты ужасы какие-то рассказываешь.
— Чистую правду — покачала она головой — они гении и умницы, но социальные навыки у всех на нуле, дружить не умеют и не хотят. Я не знаю, почему Эран набрал именно таких. Сам он совсем другой. Но понимаю, почему держит из отдельно от других. И ты поймёшь.
— Думаешь, я там приживусь? — спросил я.
— Имеешь некоторые задатки. — ответила она задумчиво — но не уверена, что ты будешь счастлив. Успешен — да. В общем, выбирай — Слизерин или Гриффиндор.
Я промолчал. Новая информация породила во мне рой сомнений.
Рая подняла свой стакан.
— Давай выпьем, чтобы все сложилось наилучшим образом. За самый благоприятный сценарий.
— И за тебя — брякнул я невпопад.
Он приподняла бровь.
— Если тебе так приятно, то и за меня. Всё-таки ты странный.
— Почему? — я чувствовал, что вторая кружка пива вкупе с чейсером на загруженную голову даёт о себе знать. Мысли об Орене и работе ушли на задний план, и теперь я наслаждался чистым общением с моей привлекательной начальницей.
— Если бы не знала тебя хорошо, точно подумала бы, что ты втюрился. Смотришь на меня прямо… — она поколебалась, подыскивая слова — как на шоколадное мороженое.
— Ты хочешь мороженое? — спросил я, улыбаясь.
— Как ты догадался? — фыркнула она.
— Это было нетрудно — я допил последние капли из кружки — пошли купим.
— После алкоголя? В конце октября?
— Ну да. Ты же хочешь, я вижу — я вытащил карточку, протянул ее официанту, игнорируя кредитку Раи, которую она положила рядом с моей.
— Не все, что хочешь, надо брать, Вайцман — усмехнулась она, застегивая куртку.
Мы вышли из бара и несколько неуверенно пошагали в сторону киоска с мороженым. Рая выбрала, как и ожидалось, шоколадное, но не позволила мне опять расплатиться за нее.
— Не меняй тему — сказала она, словно мы только что прервали нашу беседу — ты гей или нет?
— Гей — пожал я плечами.
— Тогда к чему все эти взгляды?
— Ты мне нравишься — ответил я честно.
Она хмыкнула.
— У тебя были женщины?
— Одна.
— Давно?
— Очень.
Она задумчиво облизывала холодный шоколад.
— Я не хотела бы портить наши деловые отношения, Янон, хоть и мне самой… любопытно. Мне нравится работать с тобой, пусть ты и перейдешь скоро к тем лунатикам наверху.
— И я не хочу портить то, что у нас есть — нехотя сказал я.
Мы прошли ещё метров двадцать в молчании.
Она кинула недоеденный рожок в мусорку, повернулась ко мне.
— Поцелуй меня — потребовала она.
Я решил, что упираться будет глупо и шагнул к ней, принимая ее в свои объятия.
Поцелуй был сначала холодным и сладким — из-за вкуса шоколада у нее во рту. Потом — горячим и пьянящим.
Наконец, я смог оторваться от нее.
Мы молча смотрели друг на друга, понимая, что лишь распалили огонь ещё больше.
— Мне надо идти — сказала она притихшим голосом — пока мы с тобой не натворили глупостей.
— Хорошо — ответил я покорно, хотя знает бог, мне больше хотелось схватить ее в охапку и больше не думать ни о каких последствиях.
Она усмехнулась, губы ее слегка подрагивали, и улыбка вышла кривоватой:
— Мы рискуем стать посмешищем всего офиса. Будем излучать сексуальное напряжение, пока один из нас не изнасилует второго прямо в комнате совещаний. И ещё вопрос, будем ли мы в это время там одни.
Я не смог сдержать улыбку.
— Если насильницей будешь ты, я не буду возражать. Даже не подам жалобу.
— Знаю. Поэтому и предлагаю поскорее распрощаться, пока мы не передумали — ответила она твердо.
Я довел ее до остановки. За несколько секунд до того, как подъехал ее автобус, не удержался, и поцеловал её ещё раз, понимая, что делаю нам обоим только хуже. Она ответила с той же страстью, но спустя пару мгновений резко оторвалась, и побежала к открытым дверям автобуса — не оглядываясь.
Я дождался своего номера и поехал домой, пытаясь хоть как-то упорядочить кашу в голове. Что-то подсказывало мне, что лучше нам было в тот вечер не упорствовать, а просто переспать и списать все на алкоголь.
Эран почувствовал это первым.
— Может, перестанете пялиться друг на друга, и послушаете меня? — спросил он, когда мы втроём устроились в его кабинете обсуждать следующий проект.
— Мы не пялимся — спокойно ответила Рая — может, хватит выдумывать того, чего нет?
— Я бы рад. Но когда я понимаю, что в комнате я третий лишний, очень трудно не обращать на это внимание — сказал он невозмутимо — так что возьмите себя в руки. Я не знаю, что там у вас, и не хочу знать. Но эмоции свои держите при себе. Рая, я тебя не узнаю.
— Иди к черту — устало сказала она.
— Янон? Ты хочешь что-то добавить, прежде чем мы закроем эту тему навсегда? — осведомился Данцигер, повернувшись ко мне.
— Присоединяюсь к Рае — ответил я коротко.
— Понятно. Я могу продолжать?
— Да — хором ответили мы.
Во всем остальном обсуждение прошло без происшествий.
Вторым был, как ни странно, программист. Лиад — я наконец запомнил его имя благодаря Орену.
Он зашёл к Рае, когда спустя несколько дней мы сидели у нее и разрабатывали первоначальный план для проекта.
Хотел что-то спросить, но осекся.
— Я зайду попозже, Раюшка?
— Почему же, садись, говори, что там у тебя.
— Не хочу вам мешать — пробормотал он — вы тут… заняты.
— Мы не заняты ничем, кроме работы — рявкнула она — и с каких пор тебя смущает отвлекать меня от рабочего процесса? Ты уже три года только это и делаешь.
Он перевел взгляд с нее на меня и обратно.
— Н-ну…я, видимо, что-то не так понял.
После этого он наконец расслабился, а мы, наоборот — поняли, что ситуация выходит из-под контроля.
— Извини — сказал я Рае, когда Лиад наконец удалился — я помню, что ты говорила насчёт приставаний коллег. И, как видишь, стал одним из них.
Он вздохнула.
— Все не совсем так, Вайцман. С остальными было проще — они лезли, я их посылала. А тут…неудовлетворенное обоюдное желание налицо.
— Если меня переведут наверх, то мы перестанем мозолить друг другу глаза и станет легче — предположил я неуверенно.
— Скорее всего. Я поговорю с Эраном насчёт этого — она кивнула, записывая что-то у себя в блокноте.
Я с трудом удержался, чтобы не взять ее за руку, останавливая движение карандаша. Я не хотел уходить отсюда, не хотел перестать видеть ее каждый день.
Что происходило, черт возьми? С каких пор я готов был потерять голову — да еще из-за девушки?
Орен был забыт — но взамен пришла новая напасть. Словно судьба смеялась надо мной, и, как компенсацию за все годы, начиная с отрочества, когда сердце мое ни разу не дрогнуло от влюбленности, наказывала меня сейчас чувствами, которые я не мог вполне осознать и переработать.
Орен, к сожалению, тоже заметил изменения.
Во время очередного совещания он не спускал с нас глаз в течение всего часа. Мы с Раей сели рядом, как делали всегда, рассудив, что рассевшись поодаль, мы только вызовем лишнюю волну слухов и подозрений.
Весь этот час я сходил с ума от запаха ее духов и от ощущения ее локтя, прижатого к моей руке, ее бедра, почти вплотную рядом с моим.
Поднимал глаза — и видел пристальный взгляд Альперата. И злился — на себя, за непрошенные и непонятные чувства, на Орена — за то, что пробудил во мне все это — неведомое, мучительное, и даже на Раю — потому что понимал, что она не позволит ничему произойти, даже если мы оба изойдем тут феромонами. Просто из принципа.
Через некоторое время все постепенно утряслось. Я вновь привык к ее недоступности, она сама слегка поостыла, и между нами почти не пробегали взрывоопасные искры, как в самые первые дни после сдачи проекта. Мы вернулись к некоему подобию статус кво.
Второй мой проект пошел легче — многие тонкости я уже знал досконально, и разбирался совсем самостоятельно. Иногда мне все же требовалась помощь, и тогда я звонил своей начальнице.
Данцигер не заговаривал о переводе, и я не торопил события, понимая, что и сам не готов. Орен мне больше не помогал и не заходил ко мне, и я ясно ощущал, как мне его не хватает -во всех смыслах.
К середине ноября, как и обычно в это время года, количество кашляющих и чихающих сотрудников резко возросло. Рая тоже была из их числа. Прохлюпав пару дней на работе, она наконец сдалась и позвонила мне в среду утром, сообщить, что остаётся дома с температурой.
— Если будут вопросы, спрашивай — я буду на телефоне — сказала она простуженным голосом — или же можешь обратиться к Лиору, он сидит в третьем кабинете справа от меня.
— Хорошо — ответил я, пытаясь вспомнить, как выглядит этот Лиор. Я до сих пор мало с кем общался, и менять привычки не видел смысла.
— Не стесняйся — она услышала в моем голосе сомнение — он нормальный мужик, поможет и денег не возьмёт.
— Буду иметь ввиду.
Совет Раи был бы полезен — если бы не оказалось, что Лиор тоже сидит дома на больничном.
Я прекрасно справлялся со своей работой (антисейсмическое укрепление, скукотища), но в четверг Эран прислал мне просьбу провести расчет для срочного проекта Раи. Я продвинулся до середины — и застрял.
Позвонил начальнице, но она не ответила, а время поджимало.
Толкнулся в кабинет одного из инженеров, которого худо-бедно помнил, но там было заперто.
— Кого ищешь?
Я вздрогнул и обернулся.
За моей спиной стоял Орен, руки в карманах, на лице — слегка насмешливое выражение, как в наши первые дни знакомства.
— Кого-нибудь для консультации — рассеянно ответил я, прикидывая, к кому ещё можно обратиться.
— Помощь нужна?
Я раздумывал меньше секунды. Времени кривляться и ломаться не было.
— Нужна. Пошли.
Через час я откинулся на спинку кресла.
— Как видишь, это не так уж трудно — сказал Альперат.
— Когда ты это делаешь — легче лёгкого — согласился я.
Жаль, что наши отношения были почти бесповоротно испорчены. Он был поистине кладезем знаний, и если бы я вел бы себя так же разумно, как повела себя Рая. возможно, мы с Ореном сейчас были бы просто лучшими друзьями и хорошими коллегами.
Он заметил мой хмурый вид.
— Янон?
— Что?
— Давай объявим перемирие.
Я вздохнул.
— Это я должен просить у тебя об этом.
— В смысле? — не понял он.
— Ты уже почти месяц смотришь на меня, как на пустое место — черт, это прозвучало очень уж по-детски.
— Я боялся подойти к тебе после того, что сказал тебе — тихо ответил он — понял, как больно тебе сделал своим признанием.
— Мне уже лучше.
— Я вижу — усмехнулся он — все ещё будешь утверждать, что у вас с Раей ничего нет?
Я вздохнул.
— Ничего нет. И не будет.
— Потрясающая девушка — задумчиво сказал он — если даже ты на нее запал…
— Это пройдет — сквозь зубы ответил я.
— Не сомневаюсь. Хотя и жаль — вы были бы прекрасной парой.
Я не ответил. У меня было такое чувство, что он нащупал во мне самую болезненную точку, и сейчас очень умело бил по ней. Я не ждал в нем такой утонченной, почти женской, жестокости. Была ли это месть? Или ревность? Или просто — развлечение?
Орен тоже помолчал.
— Извини меня — сказал он наконец — не знаю, зачем я это сказал.
— Злишься на меня?
— Злюсь и на тебя, и на себя — он вздохнул — все, что могло — пошло наперекосяк. Я сам вел себя не лучшим образом. Да и сейчас…
— Да — сказал я.
— Хочешь, чтобы я ушел?
— Нет — я покачал головой — хочу, чтобы мы просто продолжили быть коллегами. Как и раньше.
— И все? — уточнил он.
— И все.
— Негусто.
— Рая преподнесла мне хороший урок — сказал я, глядя на экран компьютера — если даже хочешь кого-то, не обязательно с ним спать.
Он засмеялся.
— Да, я заметил. А тебе не надоело ходить вокруг нее с синими яйцами? Да и она сама, я вижу, не особо рада своему решению.
— Зато мы можем нормально сотрудничать — слабо возразил я, понимая, как травоядно это звучит.
Он грустно посмотрел на меня.
— Я ошибался насчёт синих яиц. У тебя их вообще не осталось. И когда только она успела?
— Орен — я разозлился — чего ты хочешь? Чтобы я трахнул свою начальницу?
— Начальницу? — он удивился — причем тут она? Я хочу, чтобы ты трахнул бы меня.
— А ты бы при этом фантазировал, что тебя шпилит Данцигер? — откуда во мне набралось столько яда?
— Ох, да ты кусачий — он улыбнулся мне, и в улыбке его была и насмешка и полузабытая нежность.
— Ты не ответил.
— Я не могу отрицать своих чувств к Эрану — ответил он. Улыбка исчезла, он был задумчив — но я не был с тобой только из-за него.
Его ладонь коснулась моей руки, и я встал перед выбором — сбросить ее, и тем самым оттолкнув его окончательно, или…
Он тоже ждал моих действий. Когда же я остался неподвижен, осмелел, и пальцы его накрыли мою кисть.
Я опомнился, сбросил его руку. Его глаза сузились, он схватил меня за плечо, рванул к себе. Он был куда крепче меня, и я оказался в его железных объятиях, не в силах вырваться. Шутки кончились.
Я разозлился, но не испугался — в конце концов, мы были на рабочем месте, окружённые кучей людей в соседних комнатах. Мне стоило лишь повысить голос, и кто-нибудь наверняка явился бы на шум. Но я не собирался этого делать — пока. Вместо этого я рванулся, но это лишь распалило его ещё больше.
Он прижал меня к себе так, что я почти не мог дышать, и грубо впился своими губами в мои. Язык его, который мог быть при желании и нежным, и искусным, теперь попросту трахал мой рот, и в этом не было ни капли секса. Только чистое желание укротить и унизить.
Я не успел вырваться, не успел укусить его — не успел ничего.
Потому что в эту минуту в кабинет заглянул Данцигер, которому я должен был переслать готовые расчеты ещё десять минут назад.
Хватка Орена ослабла, и я наконец смог сбросить с себя его руки и отшатнуться.
Впрочем, на Эрана это не произвело никакого впечатления.
— Не буду вам мешать — сказал он — Янон, пошли мне расчеты сию же секунду, я ждал их достаточно долго. И сразу после этого я жду тебя в своем кабинете.
На Альперата он даже не взглянул, и закрыл дверь, не дожидаясь моего ответа.
На некоторое время в комнате повисло молчание.
Орен стоял, тяжело опираясь на столешницу, не глядя на меня.