Я попробовал то, что было у меня на тарелке. Неплохо. По крайней мере, намного лучше того, что я помнил по прошлым, армейским визитам. Вряд ли Мория сама готовит еду для такой прорвы гостей — слишком свежей и ухоженной она для этого выглядит. Значит, у них хороший кейтеринг или повар.
— Привет — а вот и давнишний бородач.
— Привет — осторожно сказал я.
— Скучаешь?
— Нет, все прекрасно.
— Ты вроде говорил, что не из наших — сказал он. Я слегка расслабился — он вел себя вполне дружелюбно.
— Так и есть. Попал сюда случайно.
— Ясно. Жаль, хотелось бы видеть тебя здесь почаще.
Я удивился. Подкат прямо посреди бела дня? Впрочем, мы сидели поодаль от других, и на нас никто не смотрел.
Он засмеялся.
— Я не собираюсь к тебе лезть. То, что было в Эйлате, остаётся в Эйлате. Но мне приятно тебя видеть. Если вдруг решишь остаться здесь, буду рад помочь, чем смогу.
— Спасибо — я поймал себя на том, что не знаю, как реагировать на его слова. Я не понимал ни подтекста, ни интонаций. Как будто со мной говорили на чужом языке.
— Привет, Эзра — раздался у меня над головой знакомый голос. Лерер решил все-таки проведать, как у меня дела.
— Привет. Беседую тут вот с этим парнем. Его зовут…
— Янон — подсказал я.
— Янон. Мория сказала, что он репатриант, так что я предложил ему помощь в адаптации.
— Вот как — голос Лерера был сух, как прошлогодняя листва. Эзра посмотрел на него с недоумением.
— Я что-то не то сказал?
— Нет, просто удивляюсь своей сестре. Стремится причинять добро, всегда и везде.
— Есть за ней такое — признал тот.
— Как твоя учеба? — спросил Авшалом чуть более дружелюбным тоном, чем минуту назад.
— Продвигается понемногу. Адвокатский экзамен будет через год, как раз успею подготовиться.
Лерер кивнул, а потом замер. Скорее всего, вспомнил, что никакого «через год» уже не будет.
Я словно невзначай толкнул его в бок, и он опомнился.
— Ты будешь хорошим юристом — сказал он дрогнувшим голосом.
— Янон, а ты кем работаешь? — спросил Эзра.
Вот и начались неудобные вопросы.
Лерер пришел мне на помощь.
— Он только недавно приехал в город.
— Так ты его знаешь? — удивился бородач.
Час от часу не легче. Сейчас он узнает, что я живу у Авшалома, и кристально чистая репутация того огребет изрядную порцию грязи.
— Я здесь всего неделю, успел познакомиться только с Морией и ее семьёй — сказал я извиняющимся голосом.
Эзра понимающе кивнул.
— Тебе повезло сразу познакомиться с такой семьей. Но если нужна будет помощь — звони мне тоже. Я скажу Морие, чтобы после субботы передала бы тебе мой телефон.
— Договорились. — да понял я, понял, что ты хочешь. Не тупой.
Мой непрошеный собеседник наконец-то отошёл, и я незаметно выдохнул.
— Что это было? — очень тихо спросил Авшалом.
— Не хочу, чтобы он узнал, что я у тебя живу.
— У тебя с ним что-то… хотя, лучше не говори, ладно?
— Не буду.
Он нервничал, и это было непривычно — я еще ни разу не видел его таким.
— В чем дело?
— Не нравится, что я узнаю о людях, которые мне дороги, подробности, которых знать не хотел.
— Мне жаль — искренне ответил я
Он промолчал.
Я опять подумал, что зря пришел: одним своим присутствием я словно добавил Лереру несколько литров дегтя в бочонок меда. Очень дорогого ему меда.
К нам подошёл ещё кто-то, Авшалома окликнули, и он отошёл к своим друзьям, не взглянув на меня.
Как ни странно, оставшаяся часть вечера прошла совсем неплохо. Я пообщался ещё с несколькими гостями, которые не напрягали меня, в отличие от Эзры, сумел ловко избежать вопросов, на которые отвечать было бы неразумно, попробовал несколько удачных блюд и выпил пару бокалов вина.
Никто здесь не утыкался в телефон, не гремела на фоне музыка, не шумел телевизор. Что же, в таком времяпровождении была своя прелесть.
Лерер отошёл от недавнего разговора, и настроение у него было приподнятым. Он кивнул мне издалека, давая понять, что нам пора. Я поднялся со своего места, подошёл к хозяевам дома, чтобы поблагодарить за прекрасный вечер.
— Приходи ещё, Янон — сказала Мория — мы всегда будем рады. Если ищешь работу, дай мне знать.
— Ты ведь знаешь немецкий? — спросил ее муж — нам, возможно, нужен будет технический переводчик. Созвонимся на неделе?
— Хорошо — ответил я. Почему бы и нет? Вряд ли Авшалом будет против, если я начну работать на его зятя.
Выйдя из дома, я дождался Лерера. Тот сравнялся со мной, похлопал по карманам, и я понял, что он по привычке ищет сигареты. Со злорадством подумал, что ему придется терпеть ещё почти сутки до следующей затяжки.
— Что, курить хочется? — с деланным сочувствием спросил я.
Он только криво усмехнулся.
— Домой?
— Можно прогуляться — дома меня ждала смертная скука, и я, как мог, отдалял этот момент. Кроме того, чем позже я лягу, тем дольше смогу спать завтра, приблизив долгожданный исход субботы.
Он согласно кивнул, и мы повернули в противоположную от нашего дома сторону.
— Эзра к тебе приставал? — спросил он вполголоса, когда мы отошли достаточно далеко.
— Нет, но, думаю, он не будет против, если я ему позвоню.
— Ты собираешься с ним встретиться? — спросил он напряженно.
— Вряд ли. Это слишком рискованно: у вас все всех знают. Одно дело — короткий контакт в Эйлате, другое — здесь.
Он слегка расслабился.
— Я не могу запрещать тебе…контакты, или как ты это там называешь. Но сделай так, чтобы моего дома, семьи и круга это не касалось бы никаким образом. Надеюсь, это понятно?
— Да я и не рвусь как-то — пожал я плечами.
— Ты всегда был только с мужчинами? — спросил он после долгой паузы.
— Почти всегда.
— Тебе не нравятся женщины?
— Нравились…две.
— Даже две? — он усмехнулся.
— Злишься? — спросил я.
— Как тебе сказать…первую половину вечера я думал о том, что мне надо скрывать, что я пришел в гости с мессией. Вторую — что с геем.
Я рассмеялся.
— А тебе самому не мешает, что я живу у тебя дома?
Он вздохнул.
— Я тебе уже сказал. Если ты — Машиах… сам знаешь, что это значит для таких, как я. А остальное мне неважно.
Я сглотнул.
— Почему ты веришь в то, что я…мессия? Только на основе того, что на мне выгравировали это слово? Ведь я не буду спасать человечество, как положено по традиции. Наоборот.
— А кто же тогда? Антихрист? У нас нет такого понятия. Сумасшедший? Не после того, что я своими глазами видел несколько дней назад.
— Просто…если это что-то сверхъестественное, то совсем не значит, что и божественное. Ты не думал об этом?
— Думаешь, что ты одержим каким-то духом?
— Не знаю. Я вообще в это все не верю. Даже в то, что со мной происходит. Мне до сих пор легче считать себя шизофреником, чем…
— Я и сам не верю в демонов, духов и прочую нечисть. Я уверен только в одном. И ты теперь — часть этого. Хочешь — иди к какому-нибудь мудрецу, проверяйся на одержимость. Скорее всего, что-то и найдут. Умельцев тут хватает — теперь он явно надо мной смеялся.
— А кроме того — продолжил Авшалом тихо, уже не улыбаясь — я думаю…я надеюсь…что ты будешь знать, что делать.
— Ч-что? — я остановился.
— Что ты сделаешь все правильно. В конце концов.
— Ты имеешь ввиду — быстро и безболезненно?
— Хотя бы и так.
Я вздохнул. Все-таки он верил, что я в последний момент смогу спасти этот мир. А я знал, что этого не случится — уже давно прошел стадию отрицания, как и все остальные после нее. Он же был в самом начале пути.
Но мне не хотелось портить этот вечер, не хотелось заставлять его задумываться о скором конце. Пусть думает, что хочет. А потом будет уже неважно — некому и некого будет ни в чем упрекать.
Суббота оказалась не такой ужасной, как я себе представлял. Мы вернулись поздно, поэтому я спал до полудня. Проснувшись, читал купленную макулатуру, обедал, кормил вернувшегося с дневной молитвы Лерера.
После обеда он спросил, не хочу ли я пройтись с ним к его друзьям.
— Вы так и ходите друг другу в гости каждые выходные?
— Иногда. Раньше я ходил на уроки Торы, но сейчас почти перестал. Да и тебя не потащу на такой урок — вижу, что тебе это в тягость.
— Почему же сам не ходишь?
Он пожал плечами.
— Потому же, почему ты перестал работать по профессии. Не вижу больше смысла укреплять…что-либо.
Значит, он не настолько непробиваем, как я думал. Может быть, когда-нибудь дойдет всё-таки очередь и до бекона.
Вечером, когда Авшалом с наслаждением выкурил первую сигарету, а я погрузился в свой смартфон, внезапно зазвонил домашний телефон. На моей памяти он звонил в первый раз, и я замер, не сразу поняв, откуда идёт звук.
Лерер поднял трубку.
— А, привет. И тебе хорошей недели.
Пауза.
— Ты серьезно?
Пауза.
— Я передам. Подождёшь на линии?
Он повернулся ко мне.
— Это муж Мории, Гиллель. Спрашивает, не передумал ли ты ещё насчет работы. Ты знаешь, о чем идет речь?
— Да. Мы говорили о работе переводчиком с немецкого.
Он протянул мне трубку.
— Тогда вперёд.
— Алло? — мой голос слегка дрогнул от волнения.
— Янон, это Гиллель. Извини, что беспокою тебя сразу же после субботы, но мне нужен срочный ответ — завтра ко мне приезжает группа коллег из Германии. Ты умеешь переводить деловые переговоры?
— Смотря в какой области — ответил я осторожно.
— Архитектуры и дизайна.
— Умею.
— Можно спросить, откуда такая уверенность?
— Я инженер-строитель. Немецкий — мой родной язык. Дома приходилось иногда переводить, когда подрабатывал во время учёбы.
— Что же…- в трубке зашуршало — я иду на риск, но у меня нет выбора. Увидимся завтра в восемь утра у меня. Я скину Авшалому адрес и буду тебя ждать.
Я повесил трубку, немного растерянно посмотрел на Лерера.
Тот приподнял бровь.
— Ну что? Согласился?
— Ты же сам говорил, что не будешь кормить паразитов.
Он усмехнулся.
— Не думал, что ты это запомнишь. Иди работай, конечно. Думаешь, справишься?
— Давно уже не переводил переговоров, но постараюсь не ударить лицом в грязь.
— Удачи — было видно, что он рад за меня.
Готовясь на следующее утро к выходу, меня слегка потряхивало — я осознавал, что могу легко подставить Гиллеля, и сорвать сделку, если не справлюсь со своей работой.
Но к концу рабочего дня я вспомнил поговорку по то, что у страха глаза велики: все прошло в дружелюбной обстановке, тему беседы я знал хорошо, переводить было не сложно. Немцы приехали из какой-то южной глубинки, поэтому английский знали плохо, а диалект их сильно отличался от привычного мне, но все равно было приятно после долгого перерыва слышать родную речь, говорить на ней с кем-то, кроме матери.
Проводив делегацию, Гиллель вернулся в кабинет, в котором я остался его ждать.
— Неплохо, Янон. Я рад, что рискнул и не прогадал. Правда, не могу предложить тебе подобную работу на постоянной основе — не так уж часто нас посещают такие гости. Но у нас есть проект, в котором мы обязаны вести документацию на двух языках — английском и немецком. Если думаешь, что справишься — то ты принят.
— Если документация в той же сфере, что и сегодняшняя встреча — то, думаю, справлюсь.
— Хорошо. Я оформлю тебя на частичную ставку. Приходи пару раз в неделю, и работай столько, сколько потребуется. В конце месяца мы будем суммировать твои рабочие часы и выплачивать зарплату. Тебе подходят подобные условия?
— Вполне.
— Тогда иди оформляться в отдел кадров, вторая дверь в начале коридора. И спасибо за хорошо выполненную работу.
Когда я вернулся, дома ещё никого не было — у Лерера по воскресеньям был самый длинный рабочий день, и он приходил домой только после восьми.
Я на полном автомате приготовил ужин, поел и решил было посмотреть какой-нибудь фильм на рабочем лэптопе Лерера, как зазвонил мой телефон.
Орен.
Он-то зачем звонит? В последний раз я разговаривал с ним в декабре, и отношения между нами были весьма прохладными.
Тем не менее, я ответил.
— Янон — на секунду он, судя по всему, растерялся — видимо, не ожидал, что я отвечу.
— Да, это я. Что случилось?
— Хотел сообщить тебе новость, до того, как тебе о ней расскажет какой-нибудь доброжелатель.
— Ну?
Он откашлялся, и я понял, что он хочет сообщить что-то очень для меня неприятное, и не знает, как.
Мое сердце похолодело. Что случилось? Кто-то умер? Эран? Рая?
— Что…что случилось? — повторил я.
— Мы с Раей помолвились — выпалил он наконец.
Я перевел дыхание. Фух, все живы.
Потом обдумал услышанное. Да, не самое приятное известие, но, видимо, эти двое наконец-то друг с другом спелись.
— Ну…я очень рад за вас — сказал я не особо искренне.
— Спасибо. Я не хотел, чтобы до тебя дошла бы какая-нибудь перевранная сплетня.
— А как же вы так быстро?
Смешок в трубку.
— Мы знаем друг друга уже четыре с лишним года. Из них спим уже полтора. Думаешь, быстро?
— Думаю, что вы — двое мудаков — Теперь я разозлился, почувствовав себя полным идиотом.
— Поверь мне, я это сам знаю. Два мудака и два идиота. И я хотел спросить — ты приедешь к нам на свадьбу?
— Когда? — в глубине души я надеялся, что он назовет дату, которая окажется за пределами нашего существования. Но он меня разочаровал.
— Двадцать третьего марта. Как раз через месяц.
— Приду, если ничего другого не подвернётся в этот день.
— И на мой мальчишник?
— А не слишком ли многого ты хочешь?
— В идеале, Рая хотела, чтобы ты пришел бы и на ее девишник, но как раз это уже «слишком».
— Я подумаю.
— Спасибо — это было сказано серьезно и искренне — и ещё…прости меня. И Раю.
— Угу.
После разговора я ещё какое-то время сидел оглушенный, пытаясь переварить полученную информацию. Интересно, а как Эран воспримет или воспринял эту новость?
Потом я разозлился ещё больше.
Они были вместе, когда Орен изображал со мной пылкого и романтичного любовника.
Были вместе, когда он называл меня чужим именем, в то время, как я его трахал.
Вместе, когда Рая давала мне советы по поводу моих с Альператом отношений.
Когда он накинулся на меня в кабинете.
Когда она дразнила меня, сводила меня с ума — они спали друг с другом.
Какой же я идиот!
— Что ты в темноте сидишь? — раздался сзади меня голос, и я подскочил на стуле.
Авшалом стоял на пороге, привычный, монохромный, немного усталый.
Как хорошо было видеть его здесь и сейчас — глыбу морали и тысячелетних устоев.
— Привет — сказал я.
— Как прошел рабочий день?
— Неплохо. Предложили частичную ставку.
— Доволен?
— Да.
— Ужинал?
— Угу.
— Хорошо.
Он скинул с себя чёрное пальто, и я подумал, что хотел бы обнять его, и просто постоять так, хотя бы пару минут. Никаких других желаний к меня в эту секунду не было. Но даже обнять его я бы не мог.
Так что я остался сидеть под жёлтым кругом света, дожидаясь, пока он выйдет из душа и сядет рядом, чтобы поужинать.
Мне стало спокойнее. Буря, вызванная звонком Альперата, улеглась, оказавшись просто минутным приступом злости.
Я пойду и на мальчишник, и на свадьбу. Пусть радуются, пока могут. Я тоже буду рад за них — слишком мало осталось времени, чтобы тратить его на злобу и обиду.
А пока что проведу ещё один вечер с единственным евреем, который поверил, что я — мессия.