Десяти минут нам, разумеется, не хватило. Но через минут сорок мой почтовый ящик уже не выглядел таким угрожающим, часть дел он помог делегировать другим коллегам, а для меня самого — составить план действий.
— Поверь мне, это все приходит с опытом — усмехнулся он, отправляя в рот последний кусок слоёного пирожка — сначала кажется, что никогда не разберёшься с тем балаганом, что творится в нашем бизнесе. А потом начинаешь получать удовольствие.
— Да я бы и так не страдал, если бы…
— Если бы только кто-то сжёг аутлук ко всем чертям, да? — рассмеялся он.
— Точно! — я присоединился к его смеху.
Он помолчал несколько секунд, потом поднял на меня задумчивый взгляд.
— Как насчёт приглашения? Повторить?
— Мне нужно выздороветь — почти честно ответил я.
— От простуды?
— У меня… что-то вроде псориаза. Бывают хорошие дни и не очень.
— Стесняешься? Поэтому в длинных рубашках по жаре шастаешь? — догадался он.
— Да. Зрелище не для слабонервных — я понял, насколько устал от одиночества, если уже готов был на ходу придумывать легенду с кожной болезнью.
— Обещаю, что не полезу тебе в бюстгальтер без разрешения — хмыкнул он. Рука его едва коснулась моей, и я вздрогнул, как от электрического удара — оказывается, я совсем отвык от прикосновений.
— О-хо-хо, у нас тут тяжёлый случай — он внимательно посмотрел на меня.
Я беспомощно улыбнулся, и тут в дверь постучали.
Орен мгновенно убрал руку.
В дверь сунулась Рая.
— Ты скоро? — спросила она его — у нас совещание через две минуты. Я собиралась поговорить с тобой до этого, а ты, оказывается, прятался все это время здесь.
— Иду — отозвался он — помогал Янону, как видишь.
— Он прекрасно сам справляется — а ты его так совсем разбалуешь — она нетерпеливо посмотрела на часы — давай, двигайся.
Орен поднялся и со вкусом потянулся.
— Иду. А ты, Рая, бессовестная — как котенка, кидаешь его на самую глубину. Да только забываешь, что котята плавать не умеют.
— Он-то котенок? — она фыркнула — разве что морской котик. Выплывет, куда денется.
Болтая обо мне, словно я не сидел прямо перед ними, они наконец вышли из моего кабинета и закрыли за собой дверь.
Я перевел дыхание. Осторожно приподнял рукав, поморщился, взглянув на покрасневшую кисть с каким-то незнакомым словом на ней.
Подавил приступ тошноты — собственное тело в такие дни было мне мерзко в своей бесстыдной противоестественности.
Мне стыдно было признаться, но большинство посланий я не мог бы прочесть без помощи словаря. Даже со словарем не все было понятно, и я в который раз дивился — какого черта майкрософт вордом служу я, а не какой-нибудь благочестивый праведник, который смог бы хотя бы понять, что от него требуется?
К полудню зуд прошел, и кожа опять стала чистой. Надолго ли? Но, по крайней мере я сейчас я мог наконец работать, не отвлекаясь на неприятные ощущения.
Рая заглянула ко мне ещё раз после обеда.
— Привет, можно к тебе на минутку? — спросила она вполголоса.
— Конечно! — после того, как тело очистилось, дышать стало легче, и я был рад ее видеть.
Она закрыла за собой дверь и села возле меня.
— Это насчёт Альперата.
— Какого Альперата? — не понял я.
— Орена. Боже, я все забываю, что ты ни с кем не общаешься и имена ничьи не помнишь. Мою фамилию ты хотя бы знаешь?
— Л-леви? — неуверенно спросил я.
— Левин! Леви — это совладелец фирмы, ко мне никакого отношения не имеет — она слегка обиделась.
— Извини, пожалуйста — покаянно сказал я — у меня плохая память на имена.
— Да я вижу… Неважно — она вновь вернулась к тому странному тону, что и ранее — я хотела поговорить с тобой об Орене.
— Давай.
— В общем, я вижу, что он проявляет к тебе некий… интерес.
Я открыл было рот, чтобы возразить, но она меня остановила.
— Я не имею ничего против — делайте, что хотите. Вы взрослые люди. Только…
— Что? — она замялась, и я ждал.
— Только ради бога — чтобы об этом не узнал Эран.
— Почему?
— Он очень против романов между сотрудниками. И ещё… в общем — она откашлялась — после его развода Орен какое-то время активно подбивал к нему клинья. Данцигер не гомофоб, но после года такой осады у него большой зуб на Орена. Я не знаю, что там было или не было — скорее всего, ничего. Но лучше перестраховаться, понимаешь?
— Он может ревновать Орена? — я немного растерялся.
— Наоборот — она вздохнула — ты его протеже, а если он узнает, что Альперат наложил на тебя лапы, то может решить, что…
— Что такой сотрудник ему не нужен — заключил я.
— Именно — она серьезно посмотрела на меня — раньше они были друзьями, а теперь… иначе как «соперниками», уж и не назовешь. Если ты с Ореном — то уже не надейся на то, что он долго тебя тут продержит.
— Сложно у вас тут все — я вспомнил работу у отца. Сотрудников там было мало, сплетен не было, и большинство людей было такими же, как мой отец и Шмулик — прямолинейными и открытыми. Ну, если не считать аферы с нашим родством.
— Не особо сложно. — возразила она — Я хотела тебя оградить от трений между этими двумя, вот и все. А трения бывают в любом коллективе.
— Я пока даже не уверен ни в чем — сказал я — я имею ввиду, с Ореном.
— Да я понимаю — пожала плечами Рая — Но если надумаешь, то держите свои отношения подальше от Данцигера. Да и от других — слухи тут быстро разносятся.
— Спасибо — я серьезно кивнул.
Она хлопнула себя по коленям (у нее этот жест выглядел трогательно и красиво) и поднялась.
— Ты хорошо работаешь, Янон. Я бы хотела, чтобы ты был частью этой компании ещё долгие годы. Надеюсь, что и ты этого хочешь.
Я промолчал, как и всегда, когда со мной заговаривали об отдаленном будущем.
Не дождавшись моего ответа, она потрепала меня про плечу и вышла.
Оставшись один, я задумался.
Ещё не поздно было дать обратный ход. Орен бы понял и оставил меня в покое.
Но дело в том, что я не хотел больше, так сказать, находиться в покое. Нам всем оставалось не так уж много времени, и какая разница, что случилось бы, если бы нас обнаружили — пусть даже Эран меня уволит. Пусть даже Орен увидит мое тело со всеми посланиями.
Если честно, это все уже ничего не значило.
Следующие несколько дней я просыпался с абсолютно чистой и гладкой кожей. Это вселяло во мне тихую надежду, что я смогу передохнуть — хотя бы пару недель.
Орен позвонил мне пятничным утром, когда я закидывал белье из корзины в стиральную машину.
— Привет, Янон. Ничего, что я звоню в нерабочее время?
— Я не занят — отозвался я, выливая стиральный гель в специальное отделение внутри машины.
— Вечером мы с парой друзей идем в кино, хочешь с нами?
— В кино? — я подумал, что уже лет пять не был в кинотеатре. Не потому, что не было времени. Просто поход на просмотр фильма предполагал дружескую компанию, а я такие тщательно избегал.
— Да. «Бегущий по лезвию».
— Что-то слышал об этом — неуверенно ответил я — это же старый фильм?
— Они сделали римейк — я услышал смешок Орена — у тебя хотя бы интернет дома есть? Или ты тоже гордишься его отсутствием, как твои соседи?
— Есть, но я редко смотрю фильмы — признался я.
— Мы уже поняли, что ты особенный — как ни странно, в его голосе не было насмешки. Лёгкая улыбка, не более того.
— В котором часу начало? — заторопился я. Я понимал, что со мной флиртуют, но сам отвечать флиртом не умел, хоть и очень жалел об этом. Все мои попытки отвечать в том же игривом тоне всегда были слишком неуклюжими и неловкими.
— В восемь вечера, но можешь не волноваться — мы договорились встретиться в семь и посидеть в ирландском баре возле кинозала. Я за тобой заеду.
— Хорошо — мой голос дрогнул. Я только что понял, что, по сути, соглашаюсь на свидание — чего со мной не было уже много лет. Все мои страхи разом проснулись и затрепыхались в моей душе.
— Ты не хочешь? — этот человек очень чутко реагировал на мое настроение. Даже по телефону.
— Давно не… — я откашлялся — давно не был в кино.
— Ты ведь понимаешь, что это всего лишь фильм? Не садо-мазо клуб? — уточнил он — в смысле, если ты хочешь потом пройтись до клуба, то скажи мне заранее, я захвачу свой набор плеток.
— Я…- я онемел.
— Я шучу — он усмехнулся — все немцы такие серьезные, или только ты?
— Только я — я улыбнулся и слегка расслабился.
— Янон… ты хочешь мне что-то сказать до того, как я куплю тебе билет? — спросил он. Голос его изменился, стал жёстким и сухим. Судя по всему, он все ещё давал мне шанс отступить.
Я подумал. Пожалуй, у меня было всего лишь одно условие.
— Да. Хочу. Ни под каким предлогом не пытаться снять с меня майку — сказал я твердо.
— Ты там татуировку якудзы прячешь, что ли? — хмыкнул он — я помню, помню. Псориаз. Я же обещал, что не буду.
— И не лезть под нее — я представил себе его выражение лица, когда под его пальцами окажутся бугры со смутно знакомыми очертаниями, и содрогнулся.
— Это будет труднее — признался он после некоторой паузы — но я привык играть по правилам. Нельзя — так нельзя.
— Тогда — я глубоко вздохнул — мы договорились.
— Отлично! В шесть тридцать я у тебя под домом, будь готов. А теперь мне надо идти. До вечера — сказал он, прежде чем повесить трубку.
— До вечера — запоздало попрощался я.
В половине седьмого я был внизу под домом. Как ни странно, Орен опередил меня. Он сидел за рулём своей машины и что-то проверял в своем телефоне.
— По идее, мы успеем — сказал он, увидев меня — даже постоять у очереди в бар. Правда, выпить пива уже не сможем.
— Там так забито? — не поверил я.
— У нас везде забито — усмехнулся он — сам увидишь.
Мы выехали из Иерусалима и поехали вниз, к городам, которые по пятницам не замирали в религиозном трансе.
Орен был прав — мы приехали достаточно рано, чтобы успеть на начало трейлеров, но об остальном пришлось забыть до самого конца. Жевать попкорн во время фильма я не любил, поэтому только терпел хруст и хлюпанье, раздававшиеся со всех сторон.
Мой спутник время от времени искоса посматривал на меня, но не касался, и это меня немного смущало. Может быть, он ждал инициативы с моей стороны?
Я выругался про себя. Веду себя, как…как школьница.
Уселся поудобнее, так, что мой локоть коснулся его. Он слегка повернул ко мне голову, и мы встретились глазами.
— Нравится фильм? — тихо спросил он.
— Нормально — одними губами ответил я. Пользуясь темнотой, провел ладонью по его руке — от локтя к кисти. Он дёрнул уголком рта.
— Ещё — прочёл я по его губам.
Я невольно кинул взгляд в сторону его друзей — точнее, его двоюродного брата с женой. Те смотрели на экран и на нас не обращали никакого внимания.
Зато сзади нас… Я мельком посмотрел вверх и увидел двух девушек, которые смущенно, но вместе с тем с интересом смотрели на нас с заднего ряда.
Я решил, что идея устраивать бесплатное шоу меня не особо привлекает, и убрал руку.
Орен понимающе усмехнулся.
— Потом — выдохнул он.
Наконец, к моему облегчению, фильм закончился, и мы вышли в фойе. Там пахло тем же попкорном, что и в зале, и я понял, что дико голоден.
Судя по всему, остальные почувствовали то же самое.
— По гамбургеру? — спросил Орена его брат. Я так и не запомнил его имя.
— Шани? — Орен посмотрел на невестку.
— Я такая голодная, что согласна на все — рассмеялась та.
— Янон? Ты не вегетарианец, я надеюсь?
— Я тоже согласен на все — ответил я, уже представляя себе свой ужин. Потом понял, как двусмысленно это звучит.
— Буду иметь ввиду — Орен слегка улыбнулся, глядя прямо в мои глаза, и по моему телу прошла лёгкая дрожь.
Шани с упрёком посмотрела на деверя.
— Ты его смущаешь, Орен.
— Ничего, пусть закаляется — ответил его брат. Черт, как его всё-таки звали?
Мы неторопливо дошли до ресторана, из которого доносились аппетитные запахи жареного мяса и картошки. Нас провели к широкому столу на четверых и оставили изучать меню.
Я уже нацелился на большой гамбургер с бараниной, когда почувствовал знакомые жжение и зуд под ключицей.
Черт.
На мне была майка с короткими рукавами.
Хорошо, что я был достаточно предусмотрителен — с тех пор, как знаки начали доходить до рук, я всегда носил в сумке фуфайку.
Я вытащил ее из сумки и надел прямо поверх майки на глазах у всех. Просто времени не было идти в туалет — мне уже покалывало локти.
Мои спутники смотрели на меня с удивлением.
— Обычно майку надевают на фуфайку, нет? — флегматично спросил брат Орена — по крайней мере, Шелдон Купер делает именно так.
— Тебе холодно? — заботливо сказала Шани.
— Это то, что я думаю? — негромко осведомился Орен.
Я кивнул. Сжал кулаки, потому что жжение стало почти невыносимым.
— Отвезти тебя домой? — я с трудом услышал его голос.
— Ты в порядке? — это Шани. Черт, только не хватало сейчас потерять сознание. С них станется меня раздеть прямо здесь.
— В порядке — ответил я — пройдет… сейчас.
— Выглядишь херово — спасибо тебе, брат Орена.
— Я в порядке — повторил я сквозь зубы. Обычно эта дрянь проявлялась, когда я спал, поэтому и побочные эффекты не так сильно ощущались. Может, стоило пойти в туалет и прочесть, что там от меня хотят? Потом я представил, что может произойти, если какому-то умнику в прошлом пришло в голову поставить там камеры наблюдения, и передумал. Почитаю уже дома.
— Ну так что? — спросил Орен — домой?
— Зачем? — я спокойно перелистнул страницу меню — уже все прошло. Можно заказывать?
На меня посмотрели с сомнением.
— Ты уверен, что тебе можно острую пищу? — это Шани, разумеется.
— Я возьму не острую — успокоил я ее. Кажется, я пробуждал в ней материнский инстинкт.
Гамбургеры были неплохими. Не такими, как у нас, но тоже очень даже ничего. Мои трое спутников вели свою беседу, тактично оставив меня приходить в себя. Время от времени Орен поглядывал в мою сторону вопросительно, но ничего не говорил.
Впрочем, нам обоим уже было ясно, что что сегодня вряд ли что-то случится. После такой встряски и плотного ужина меньше всего мне хотелось, чтобы меня тащили бы в постель.
А ещё я должен был быть честен с самим собой: «приступы» участились, и если раньше я мог как-то притворяться, что всё идет как обычно, теперь мне, скорее всего, придется забыть и про короткие рукава, и про хоть какое-то подобие общественной (и личной) жизни.
После ужина супруги распрощались с нами и укатили в Тель Авив. Мы остались одни на стоянке возле машины Орена.
— Домой? — спросил он коротко.
— Да — ответил я устало.
— Как самочувствие?
— В порядке, только спать хочется.
— Мне можно взглянуть…
— Нет! — я вздрогнул.
— Что это? — сказал он жёстко — что-то заразное? Рак? СПИД?
Я оторопел. Это то, что он обо мне думал?
— Нет, конечно. Неужели ты думаешь, я мог бы…
— Я тебя не знаю, Янон — ответил он. В голосе его было явное отчуждение — да, мы работаем вместе, но я не знаю о тебе ничего. Может, и мог бы — ты сам скажи мне.
— Это просто приступы… вроде аллергии. Вот и все — пробомотал я.