Я внимательно слушала моего любимого и с каждым его словом приходила в шок. Сын Энергии? Что это значит? Он… Он говорит правду или это розыгрыш перед словами: «а знаешь, я просто имею болезнь. Она самый настоящий раритет. Она называется…» Но нет. Он дальше не говорил. Неужели на самом деле в космосе течет глобальная жизнь? Неужели все настолько серьезно?
Виктор был женат. Много раз. От этих слов что-то внутри зашевелилось. Ревность? Неужели я могу его ревновать к трупам? Или же…
— А разве… Все дети твои и жены… Они мертвы? — ревность заставила задать этот вопрос, и от этого мне было стыдно. Мной правят такие грубые чувства.
Мужчина заметил сразу, что мне не по себе. Или почувствовал.
— Стыдишься ревности? Не нужно, любовь моя. Ревность правит миром. Без нее не было бы ни любви, ни денег, ни человеческого общества. Ревность — это соль земли, — сказал он с улыбкой и надеждой успокоить меня. — А насчет жен, да, я видел смерть всех их. И жизнь тоже. В моей власти продлевать жизнь, но Джина, родная, закон запрещает это делать, если это твоя ненастоящая жена. У нас моногамия и жены на всю жизнь. Никаких однополых отношений. Ничего подобного нет.
Как он мог наблюдать за их смертью, жить с ними, зная, что все они окажутся в гробу? И не возникало у него желания помочь им? Хоть один раз нарушить этот странный закон? В его власти было спасти их всех, но он не спас никого.
— А разве тебе не жаль… Жаль их?
Это моего мужчину удивило. Он прикрыл глаза, отдаваясь своим давно забытым чувствам, эмоциям.
— Оставь жалость себе. У нас все по другому. Совершенно. Мы не понимаем ни жалости, ни сострадания, ничего из того, что вы называете мораль, чувства.
Все это ломало мне голову. И что же ими правят? Сухие законы? Ведь чувств у них, по видимому, нет совсем. Усталость съедала, начиная с тела, медленно ползя по позвоночнику к голове. Я чувствовала её тяжелые лапы, но пока она не добралась до головы, могу рассуждать и думать.
— Я не понимаю тебя, Виктор. Ты говоришь такие вещи… Они совсем нереальны для меня. И наш брак… Фактически его нет. А что если этот ген… Что если он попросту отключится?
— А я и не надеялся, что ты поймешь. И сам бы я себе не поверил, если бы был человеком. Но я не лгу. А брак… Что ты называешь фактическим браком? Тот, что проводится в ЗАГСе и подтверждается печатями и подписями? Джина, зачем тебе это? Я живу пол вечности, а тебе и в наследство нечего отдать. У меня по бумагам ничего нет: ни дома, ни жизни, ничего. Так что с этим все сложно.
Постепенно я засыпала. Ничего целый день не делала, а устала. И от чего это у меня? Я прижалась к любимому, не желая расставаться с ним хоть на минуту. Не хочу думать, правда ли то, что он говорит, но надеюсь, что решил пошутить надо мной. В моей жизни мало веселого, но самое интересное и подозрительное, что я ничего вспомнить не могу. Что с моей памятью и прошлой жизнью? Она вообще была… Эта жизнь до острова?
Часть
Я стою под дождём,
Всё пылает огнём,
Холодя мои голые плечи,
Распевая невнятные речи.
Я смотрю далеко,
Как же все велико,
Слишком много его,
Непонятно чего…
Я горю от стыда,
Здесь — дурная игра,
Прочь, уйди от меня,
Занавесь-ка себя…
Я смеюсь над собой,
Что за глупый герой,
Наступая на пятки,
Задаёт мне загадки.
Я кричу о беде
Моей глупой судьбе,
Что не слышит меня,
Тихо что-то жуя.
Я стою на ногах,
Умирая в годах,
Я кричу о себе,
Умирая в судьбе.
Я играю с огнём,
Поливая дождём,
Заглушаю я речи,
Что сжимают мне плечи.
(Кохэйри-неко)
Мне снились белоснежные пустыни, что бороздили по миру моей памяти. Эти безжалостные пустыни составляли планету моей памяти. Я должна что-то помнить!
Хотя бы что-то из прошлой жизни. Но каждый раз, идя вперед, я натыкалась лишь на снег. Все белое… Все холодное и безжалостное. Оно жалит меня изнутри! Эта пустота…убивает, режет…делает невыносимо больно! Почему вместо сладостных плодов — насыщенных воспоминаний, у меня лишь пустыня? Что способствовало её образованию? Где моя семья… Где моя жизнь вне острова?
Во сне я бродила полуголой по бескрайней белоснежной пустыне. Мороз на удивление не трогал меня, словно меня что-то согревало извне. И это что-то было пушистое… Но здесь, рядом, со мной совершенно ничего не было! Странно.
Где же вы, воспоминания? Вы стали этими холодными снегами или просто…Просто превратились в прах? Что-то мягкое продолжало тереться об мою кожу и частично я знала, что это в реальности. Неужели Виктор привел тех самых зверей? Я ведь хотела на них посмотреть…
Я продолжала искать. Фрагменты воспоминаний действительно стали холодными снежными сугробами. И больше ничем. Я не могла что-то больше вспомнить. Я стояла и просто смотрела на эту чудесную картину. Кто украл отсюда солнце? Кто превратил мою память в льды и сугробы? Пустыня постепенно стала меркнуть, будто кто-то медленно выключал свет. Я пыталась понять, что происходит, но все произошло быстро — пустыня стала пустотой. В мои ноздри ударил странный кисловатый запах. Значит, проснулась. Я открыла глаза, готовая увидеть любимого, но то, что я увидела лишь породило во мне первобытный страх. Передо мной была морда непонятного существа. Водянисто-желтые глаза смотрели неотрывно на меня. Я закричала, поспешно спрыгнув с кровати. Это существо… У него крылья! Откуда?! Что это такое вообще?! Я нашла в себе силы быстро подняться и побежать что есть мочи к окну. В этот момент вспыхнуло перед глазами недавнее воспоминание — прыжок у Люка. Тот самый прыжок через окно. Однако глупо их сравнивать. Тут за мной никто не гонится. Зверь даже не сделал ни одно усилие, чтобы остановить меня. Откуда он на кровати? Я перебралась через окно и спряталась. А ведь сейчас ночь!
На небе горели звезды и я заметила, что если собрать их все воедино, то я получу глаза… Глаза этого зверя. Прохладный воздух немного успокаивал мое тело. А ведь я не останусь здесь сидеть. Хоть спать уже не хочется, но мало ли кто ночью здесь ходит. Тихий скрип двери. Виктор? Я поднялась и повернулась к окну. Пусть меня будет немного видно.
В комнату вошел совершенно не мой спаситель! В комнату плавно вошла полуголая Эйра. На ней было лишь нижнее белье золотого цвета и пара украшений, которые из простого человека делали её чем-то необыкновенным, особенным. Она выглядела очень красиво при лунном свете. Её глаза были полны неведанной мне надежды, а тело изящно двигалось в такт невидимой музыки. Зверь напрягся. Он выглядел довольно устрашающе, но Эйра, видимо, его совсем не боялась. Рыжеватая шерсть с черными круглыми пятнами. Морда у него очень странная. Челюсть — сплошной голый череп с длинными клыками. А крылья птичьи, с перьями и довольно большие. На голове бежевого цвета красовались острые рога, похожие на те, что можно созерцать у оленей. Они величественно поднимались вверх. Из меня постепенно вытек страх. Интересно, почему?
Эйра сделала один поклон перед зверем, а затем рухнула перед ним на колени. Что происходит? Что она творит? Зверь смотрел на неё с равнодушием, хотя если честно признаться, то я не совсем понимала, куда смотрит это существо. У него нет зрачков и глаза неподвижны.
— Любимый, мой бог, выслушай меня, выслушай меня! — молила она. Никогда бы не подумала, что такая гордая девушка может так говорить. — Дай мне сына, дай мне воина. Я склоняюсь перед тобой, предлагаю тебе свое тело, душу. Прошу, любимый!
Она протянула к нему руку и погладила пушистую лапку. Она была с ним нежна и аккуратна. Затем она взяла его лапку в руки и я заметила, что его лапа очень большая. Она помещалась лишь в двух ладонях. Эйра с любовью стала покрывать её поцелуями. Существо будто застыло как статуя. Оно точно живое? Статуя… В голову врезалось лишь одно имя. Теперь я поняла кто это. Но неужели все это реально? Неужели…я не сплю? Виктор вытащил лапу из её рук, а затем замахнулся и ударил по идеальному лицу. В лунном свете я отчетливо увидела уродливую рану от здорового когтя моего любимого. Темная кровь стала бороздить по щеке Эйры, держа курс вниз. Во мне в этот момент что-то дрогнуло. Я не могла смотреть это дальше. Это было насилие! Насилие! Как у Люка… Совсем как у него. Фарфоровое лицо сморщилось, из сапфировых глаз брызнули алмазные слезы. Эйра заплакала, опустив голову. Но зверь не спешил утешать её. Он совершенно к этому не стремился. Я пристально смотрела на эту завораживающую картину, не в силах оторваться. В этот момент морда зверя медленно повернулась ко мне. В его глазах я ничего не могла прочитать. Зато мне стало страшно, будто он меня поймал на каком-то страшном преступлении. Я быстро опустилась вниз, не желая видеть больше это насилие и испытывать страх. Надо пойти прогуляться. Если бы меня заметила Эйра, то было бы хуже. Она, быть может, больше не заговорила со мной, потому что я видела её слабость. Её боль. Зачем мой любимый с ней так жесток? И мой любимый ли это?
Часть
С неба падают капли
Горячей воды,
Мы сложили все сабли,
Никуда не беги.
Что же делать теперь,
Подскажи, подскажи.
Никому ты не верь,
Ведь укусят ужи.
Ты зачем солгала,
Матерь божья земля?
Ты зачем соврала,
Улизнула, змея?
Я одна у окна,
Я смеюсь, весела,
Потому что она
Разрешенье дала.
Но странная грусть
Не уходит пока,
На душе словно груз,
Повисла она…
Я хочу улететь
В сербристую даль,
Не могу я терпеть
Ах, какая печаль…
(Кохэйри-неко)
Джунгли — это единственное, что наводило здесь на меня особый страх. Эти деревья, мне кажется, они кого-то покрывают, прячут в своей тьме. А ведь кроме меня здесь никого нет. Ни задумчивого Виктора рядом, ни строгой Эйры. Неужели мой любимый не врал и не придумывал? Он — зверь?! Не могу поверить. Кажется, что меня одурачили. Будто хотели разыграть. Но вот беда: сцена в спальне совершенно не похожа на розыгрыш. Зверь не был иллюзией. Он был реальным. А эта морда…Так, надо отвлечься.
Я смотрела на эти деревья, что тихо шумели от несильного ветра. Но они смотрели на меня в ответ. А может…это не они, а что-то там за ними? А вдруг там кто-то прячется? Я на миг задержала взгляд, но сразу опустила. Какая-то потусторонняя тень выползла из ночного сумрака и преследует меня. Я боюсь всматриваться в джунгли, увидеть там то, что смотрит в ответ. Деревья хранят это будто общий секрет. И он направлен против меня. Но мучиться здесь, чего-то ждать… Нет, я не могу. Я должна посмотреть и узнать. Раз и навсегда. Жаль рядом нет моего любимого, который наполняет меня уверенностью во всем. Однако надо же быть хоть где-то смелой. Я подняла глаза и стала всматриваться в ночной сумрак, пытаясь разгадать тайну джунглей. И я заметила. Там кто-то стоял, вырисовывался силуэт. По коже пробежали мурашки и сердце забилось чаще, внутри все сжалось. Стало совсем не по себе. Я продолжала рассматривать то, что казалось силуэтом. Да, там определенно кто-то стоял. Джульетта? Я открыла рот, чтобы что-то сказать этому непонятному человеку, но тут же его закрыл мне страх. Силуэт зашевелился. Меня пробил колкий озноб. О, боги, мне страшно. Где Виктор?! Руки сцепила нервная дрожь. Я с отчаяньем посмотрела назад, на храм, который мог бы стать моим спасением, ведь люди Люка, если этот силуэт был одним из них, не имеют права заходить на территорию Виктора, чем и являлся храм. Надо бы пойти обратно… Но нет, я не знаю, что там творится. Совершенно не знаю. Я смотрела снова на джунгли, пытаясь найти среди деревьев силуэт. Но его не было. Исчез. А что если он… Так, все хорошо, надо постараться отвлечься.
Мой сон… Что касается моего сна, то насчет этого всего мне страшно. Память моя разобрана по частям. И ничего в ней не найти. У меня нет прошлого. Есть ли надежда на будущее? Есть ли? И когда все это началось? Когда я стала терять память? Все на острове я помню… А до острова мало что.
Эта реальность теряет краски, оставляя размытую серость. Мне страшно за свое будущее. Может его и нет совсем. Хочется бежать… хочется сбежать от всего в темные опасные джунгли. Спрятаться там и сидеть вечно, чтобы никто меня не нашел и искать не думал. Но если подумать, от чего я бегу теперь? Не понимаю. Мои воспоминания…утеряны, может, я никогда их не найду в закоулках своей раскрошившейся на миллионы крошек памяти. Жизнь ведет нестабильную игру. Хочется бежать. Просто сбежать в тот мир, что нравится мне. Но его же нет. А был ли? Что-то преследует меня. Самое страшное, что оно внутри меня. Оно часть меня, это мое темное "я", что затмевает мой разум, когда я в безвыходной ситуации, а, может, оно вырвется и вовсе настоящую меня уничтожит. От него нельзя сбежать. Куда бы я не побежала, беру себя с собой: со всеми утерянными воспоминаниями и зияющей пустотой внутри. Я опустила глаза, не желая больше выносить этот давящий на меня страх. Джунгли этого места действуют на меня очень странно. Они заставляют меня дрожать изнутри и задумываться о таких странных вещах.
— Джина? Любимая? — послышался мелодичный голос сзади. Я обернулась, застав Виктора одетого в привычную черную одежду. Он стоял, с тревогой смотря на меня. Моей радости не было предела. Страх внутри превратился в стеклянный шар, который под давлением разлетелся на части. Зато один осколок все же попал в мое сердце при мысли о силуэте в джунглях.
Желание бежать отпало как кусок грязи, что прилип к моей душе и никак не хотел отлипать, хотя просочиться внутрь, заполнить мою душу полностью. Хотелось быть с ним…лишь с ним, моим любимым, желанным, обожаемым. Я ринулась к нему и, достигнув цели, обвила руками стальное, так необходимое мне тело. Мне его очень не хватало. А ведь прошли считанные минуты с момента, когда я ушла. Виктор был весьма удивлен моему порыву, но все же обнял в ответ.
— Извини, любимая, я не хотел пугать тебя своей сущностью. Совсем не ожидал, что ты будешь убегать, — его губы осторожно коснулись моего лба и запечатлели поцелуй. — Тебя что-то тревожит? Все хорошо?
К сожалению, я не могла ему сказать правду. А зачем? Мои мысли — лишь мои мысли и никто, ничто не имеет к ним доступа. А ещё мне было стыдно за них. За то, что я думаю и о чем. Я не могу сбежать от Виктора, ведь его очень люблю. Он дает мне силы жить дальше.
— Все хорошо, Виктор, — соврала я, в надежде, что он не поймет, что это ложь. Я не знала всех его способностей и он вполне мог умолчать о самых главных.
Его тело напряглось. Напряжение перетекло в руки, уколов меня. Он не должен знать, что творится внутри. Он не должен…
Я посмотрела в глаза мужчине, пытаясь понять узнал ли он, что я соврала. Но увы, его взгляд ничего не выражал. Абсолютно ничего.
— Если все хорошо, то мы можем вернуться в кровать, — с улыбкой прошептал он. Мне даже показалось, что сейчас фальшивит он.
Пришлось послушно кивнуть. А где же Эйра? Он что, прогнал её? Её искренне жаль. Теперь лицо местной красавицы будет уродовать мерзкий шрам. Не хотела бы я попасть под гневную лапу Виктора. В своей истинной сущности, в которую я до сих не могу поверить, он казался слишком опасным. Один вид его морды заставлял меня содрогнуться.
Виктор отстранился и, взяв меня за руку, стал вести к храму, а вернее, к окну спальни. Наверное ему было все равно окно ли это или дверь. Если через это можно пролезть, то плевать что это: окно, дверь, дыра. Его рука на ощупь была как металл. Меня словно взял робот и потащил за собой. Могу поспорить, что одним ударом он способен поломать мне позвоночник и все ребра.
Мужчина подвел меня к окну и аккуратно помог в него пролезть. Сам он в окно с легкостью прыгнул и кувыркнувшись, грациозно встал с пола. Я смотрела завороженно на мужчину, не в силах поверить. Он прыгал так, словно его тело было кошачьим. Никогда я ничего не видела подобного. Лишь в фильмах и то не всегда. В комнате не было ни намека на Эйру. Будто её здесь и не было. И этого зверя. Такое чувство, что это все мне приснилось. Я решила, что хватит глазеть на Виктора и поспешно легла на кровать. Мужчина стал идти к кровати, двигаясь изящно и интимно, словно любовник. Он соблазняет меня нарочно? Это идеальное тело любая девушка захочет присвоить себе. Однако с этим я не спешила.
Мне нужно время. Много времени, чтобы понять, освоиться.
Часть
Иди ко мне, я обниму,
Тебя ругать не стану.
Тебя, как хочешь, восприму
И дам тебе охрану.
Ты только, слышишь, не боись:
Ведь мир — не очень злобный.
Не веришь мне? Тогда крепись,
Не слушай звук утробный.
(Кохэйри-неко)
Шум воды очищал мои мысли, сортировал их. Хотя этого явно недостаточно для полного исцеления от боли. Я проснулась сегодня утром без моего любимого. Его попросту не было. Пустое место, на котором он должен был лежать. Меня это очень сильно расстроило, может, даже обидело. Куда он делся? Почему меня здесь оставил? Постель из теплой сразу же превратилась в холодную и чужую, стало неуютно. Мне не хотелось больше спать. Понятия не имею во сколько я встала. Здесь нет часов. Я обшарила весь храм, но моего любимого не нашла. Единственный выход был — выветривание души на свежем воздухе. Поэтому ушла через мрачные джунгли к морю. Я сидела у воды, пытаясь снова что-то раздобыть внутри себя. Шум воды помогал сосредоточиться. Память… Что-то должно же быть! Если я её потеряла, то как? Прошлое, почему ты меня так мучаешь? Значит, что-то внутри есть. Пустота не волнует, потому что на ее месте что-то было. Мое подсознание помнит, а я — нет. Совершенно нет. Будто кто-то взял и вырвал их, воспоминания, оставив непозволительную дыру в памяти. Теперь стоит проблема, как снова оживить воспоминания, заставить их двигаться в танце передо мной? А если я попробую думать о другом? Я слышала, что воспоминания приходят с ассоциациями. Главное, чтобы конфобуляция не пришла. От неё все только хуже. Хотя я даже не знаю с чего начать. У меня нет мыслей насчет ассоциаций. Если бы только Виктор был рядом! В его присутствии мне не хочется задумываться о прошлом, да и думать о чем-то глобальном, непостижимом. Рядом с ним мне хорошо, хочется просто быть рядом и ничего больше. Но он ушел, словно бросил. Бросил… При упоминании этого слова что-то внутри дрожит, сжимается. Похоже на рефлекс. Призрачная боль, которая ещё фонтанирует.