— Брат, — Джишин ограничился сдержанным кивком и, как оказалось, не зря.
— Брат-брат, — огорченно покачал головой Идзуна. — Когда же ты уже научишься вести себя, как следует. В конце концов, в будущем я уже буду не столько твоим братом, сколько главой клана. Пора уже звать меня соответствующе.
— Но пока ты не он. — огрызнулся Джишин и снова завернулся в свою скорлупу.
Стасу было неприятно видеть, как храбрый и стойкий парень, готовый пожертвовать своей жизнь, лишь чтобы не попасть в плен, превращается в затравленного зверька прямо на глазах.
— А может дело в том, что ты побывал в плену? — демонстративно задумался наследник. — В конце концов, подобное не может остаться бесследно. Кто знает, чему ты подвергался у этих презренных ядоделов. Что ты им рассказал…
— Я ничего не сказал! — мгновенно окрысился Джишин, аж шагнув вперед и гневно уставившись в глаза расслабленно усмехающегося Идзуны.
Более того, наследник тоже шагнул вперед, ничуть не заботясь, что он был слабее Джишина.
Уж кем-кем, но трусом он не был.
— Не горячись, брат, — Идзуна наклонил голову вбок. — В конце концов, если не верить своему брату, то кому же можно тогда верить?
Лицо второго принца дернулось, но он все же смог удержать себя в руках. Было видно, что он многое хочет сказать наследнику, но не может.
Однако Идзуна уже потерял интерес к Джишину и его внимание остановилось на Стасе и Кенсее.
— Самурай, что решил ради мести презреть свои идеалы, как… Это обыденно и скучно. — раздраженно закатил глаза Идзуна. — Брат, тебе стоит получше подходить к выбору людей, которым ты можешь доверять.
Стас косо посмотрел на Урамасу, надеясь успеть предотвратить непоправимое, но к счастью это не понадобилось. Ронин стоял с каменным лицом, словно его тут вообще не было.
Судя по всему, Кенсей понимал какое отношение его ждет в этом месте, поэтому был заранее готов.
— А вот здесь, ты, брат, сыграл даже лучше, чем я от тебя ожидал, — любопытный взгляд наследника остановился на Ордынцеве. — Рад тебя приветствовать на землях клана Сумада, целитель Широ. Я много наслышан о твоей роли в спасении Джишина-куна. Я тебе благодарен за это.
— Что вы, принц, — Стас глубоко поклонился. Если Джишину неуважение еще могли простить, то для Стаса это могло закончиться очень печально. — Я и впрямь сыграл некоторую роль…
— Ай, не скромничай, — прервал Ордынцева ироничный голос Идзуны. Молодой мужчина наклонился и словно по секрету добавил. — Если я хочу что-то узнать, то я это узнаю. Я в курсе, что весь план спасения моего братца был придуман и реализован лишь благодаря тебе. Не буду скрывать, я искренне этим восхищен.
«Значит, братья-кролики, теневики, уже проговорились кому надо. Что же, этого стоило ожидать».
Идзуна стал серьезен.
— Сделать что-то подобное практически без возможности управлять праной? То, что вы решили служить клану Сумада, лишь подтверждает ваш нестандартный ум, — Идзуна кивнул своим мыслям. — Насколько я знаю, хоть вы и очень мало знаете о искусстве управления праной, но вы все равно упорно тренируетесь?
«Чертовы теневики, значит они и это подметили».
— Да, принц, — Стас вежливо кивнул. — Меня неудержимо тянут к себе тайны праны и того, что она собой представляет. Как вы уже знаете, я владею искусством врачевания, пускай и довольно необычным. Я надеюсь совместить техники управления праной и медицины, чтобы можно было спасти еще больше жизней.
— Вне всяких сомнений достойная цель, — улыбнулся наследник. — Клан Сумада будет рад помочь такому перспективному молодому человеку, как вы, в его работе. Но я должен вас предупредить.
— Что такое, принц? — Стас правильно понял эту заминку и тут же задал вопрос.
— Клан Сумада, безусловно, вам поможет. Вот только в нашем клане сильна семейственность, — Идзуна сказал это с сожалением, и Стас внезапно понял, что часть этого сожаления была вполне себе искренней. — Поэтому, чтобы достичь лучших результатов быстрее, следует обратиться к тем, кто сможет оценить вас по праву и даст лучшие возможности. Не стоит выбирать сторону, которая мало чем сможет вам помочь в долгосрочной перспективе.
Наследник словно невзначай стрельнул глазами в сторону заигравшего желваками на скулах Джишина.
— К тому же, вы же лишились своего клана, целитель Широ?
— Да, принц. Но я, к сожалению, мало, что об этом помню.
— И впрямь, к сожалению. Ваша потеря памяти очень прискорбна, но Ками милостивы, так как оставили вам самое главное — ваши навыки и ваш цепкий ум. — Идзуна говорили это вроде серьезно, но чувствовалась в его словах некая недосказанность.
— Но не буду вас больше задерживать. Мне нужно кое-о-чем поговорить с отцом наедине перед заседанием. Не буду прощаться, мы скоро вновь встретимся, братец. — с этими словами наследник вместе с двумя сопровождающими неторопливо пошли дальше, оставляя задумчивых и мрачных товарищей стоять в коридоре.
Глаза Джишина метали молнии, кулаки же были так сильно сжаты, что костяшки аж побелели. Тем не менее, он не сказал ни слова.
«Даже у потолка есть уши». — вспомнились слова Сумада.
Но вечно стоять было нельзя, поэтому они все же двинулись дальше и чем ближе они подходили к месту расположения совета, тем больше на их пути попадалось стражи.
«Забавно, самураи и воители постоянно говорят о своем отличии друг от друга. Но когда я смотрю на их культуру со стороны, то разница не так уж и существенна». — эти мысли возникли у Стаса, когда он увидел сидящих на коленях воителей, которые выстроились вдоль длинного коридора напротив зала совета. Именно так в паре мест выстраивались самураи, если шел кто-то важный.
К ним подошел благообразного вида старичок, который тем не менее взглянул суровым взглядом серых глаз.
— Принц и его сопровождающие, прошу вас не двигаться, пока я не закончу проверку. Требуется удостовериться, что у вас нет никаких скрытых вещей.
— Мы понимаем, — кивнул Джишин, не двигаясь. Застыли и Стас и Кенсей. Слишком уж внимательно следили за ними десятки воителей вдоль стен.
Сам же старичок, не доходя до них метров пяти, снял со спины здоровенный свиток, высотой, как бы, не с него самого, приложил к нему руку и с хлопком разошедшегося воздуха перед ним возникли еще два листа.
Последние он ловко подхватил, одновременно успев закинуть себе на спину огромную бандуру.
Зеленая вспышка и раскрывшиеся свитки зависли напротив товарищей, после чего начали облетать их по кругу, словно супер современная сканирующая рамка. Стас успел увидеть, что на листах, то вспыхивали, то тухли разные группы иероглифов.
Закончив же, они вернулись обратно к старику. Тот, быстро оглядев что-то на свитках, кивнул.
— Все чисто. Только, что это за магическое существо у вас под одеждой?
Стас демонстративно достал голову Левиафан.
— Мой питомец, магическая змея. Стараюсь всюду ее носить. Она слабенькая…
— Я знаю, — оборвал оправдания проверяющий. — Встаньте вон там. Вам скажут, когда наступит ваша очередь. — сучковатый палец старика указал на небольшое открытое помещение сбоку. Никаких подушек не было и все должны были стоять, ожидая аудиенции.
Кроме их троицы имелись еще две группы воителей. Никто и не думал начинать разговор, так как двери в зал совещаний были деревянно-бумажными, от чего очень тонкими.
Ожидание тянулось неприятно медленно.
— Принц Сумада, вместе с сопровождающими! — стоило этим словам отзвучать, как деревянную дверь церемонно открыли стоявшие возле нее воители, после чего вновь опустились на колени, склонив головы.
Глава по обычному расписанию.
Глава 20
После тесных коридоров цитадели, открывшееся помещение радовало глаз своей просторностью.
На стенах горели сотни свечей, а на потолке имелись сразу три грандиозные люстры, освещающие всю площадь теплым, чуть подрагивающим светом.
Зал можно было разделить на три зоны. Первая, та, где сидели старейшины и глава клана. Эта зона возвышалась над остальными, примерно на пол метра, позволяя сидящим полукругом руководителям клана смотреть на всех сверху вниз.
Как и ожидалось, место в центре, судя богатому плащу занимал сам Горо Сумада. По правую же руку от него сидел Идзуна, готовый что-то записывать. В целом, у всех старейшин рядом с ними сидело по одному помощнику с бумагой и чернилами
Отец Джишина воплощал в себе образ грубой, животной силы. Мощная бычья шея, бугрящиеся мускулами руки, которые он и не подумал прикрыть рукавами, и толстые, покрытые шипами браслеты на предплечьях.
Лицо Горо выглядело так, будто создатель выбрал самый грубый инструмент, чтобы вытесать его лицо. Было предельно очевидно, что внешностью братья Сумада пошли в мать.
При этом, одного взгляда в глаза хватало, чтобы осознать, что этот человек достаточно умен, чтобы никогда не воспринимать его несерьезно. Маленькие глазки в глубине черепа смотрели спокойно и оценивающе.
Джишин как-то немного рассказывал об Игиро Сумада, основателе их семьи. И по его словам дедушка обладал невероятно злобным, жестоким и неукротимым нравом. Ему было плевать, сколько крови Сумада прольется пока он не взберется на самый верх.
И семьям пришлось потесниться, дабы не связываться с этим воинственным и очень сильным психопатом.
С другой стороны, сила Игиро позволила клану неплохо так процветать, а его смерть выдохнуть с облегчением.
Но судьба была благосклонна к клану повелителей камня. Сын Буйного Игиро, хоть и унаследовал от отца ту же звериную силу, но также унаследовал от своей матери и мозги.
Если власть Игиро держалась на страхе, то вот уже власть самого Горо была тепло принята общественностью.
Горо руководил справедливо и мудро, насколько это вообще возможно в столь жестоком мире.
Рождение же столь перспективных сыновей еще сильнее укрепило репутацию семьи Игиро. Возможно, именно поэтому семьи были не против кандидатуры Идзуны на троне.
Вторая зона, которая шла по бокам, была занята охранниками. И судя по мелким деталям, охранники принадлежали к разным семьям. Однако кроме обычных охранников, Стас заметил и сидящего Шина, сына Найто.
Третья же зона, по центру, и по сути самая маленькая, предназначалась для ответчиков, то есть для троих товарищей.
Идти под взглядами десятков глаз лютых убийц, на счету которых далеко не один десяток, если не сотни, жизней было откровенно неуютно, но Стасу было не привыкать.
Джишин и Кенсей тоже демонстрировали хорошую стрессоустойчивость.
Наконец они остановились, немного не доходя до ступенек третьей зоны, после чего глубоко поклонились.
— Приветствую тебя… Отец. — Джишин без страха взглянул в глаза Горо. Тот на это лишь немного кивнул. На лице главы клана не дрогнуло ни мускула.
Кажется, опасения принца были оправданы.
— Джишин Сумада, ты все-таки имел наглость вернуться после всего, что ты сделал? — один из старейшин, мужчина лет тридцати пяти, с презрением покачал головой. — Если тебе так понравилось гостеприимство Санса и клана Като, то зачем ты пришел обратно нам? Оставался бы там и дальше! Предатели так обычно и поступают!
— Старейшина Гюдзин, я с вами не согласна, — сидящая за пару мест молодо выглядящая женщина неприятно усмехнулась, продемонстрировав неаккуратно заживший шрам на правой щеке. Из-за ранения один из уголков ее губ поднялся выше второго, перекосив лицо. Правда ее фигура неплохо так отводила взгляд с ее лица. Третий же размер груди, лишь подчеркивала ее одежда.
Вообще, как Стас заметил, толстых воителей, вне зависимости от пола, практически не было. Целитель готов был побиться об заклад, что текущая в их телах прана оказывала положительное влияние на магов. Да и не стоило забывать об ежедневных тренировках и активном образе жизни.
— Это даже хорошо, что принц имел смелость вернуться, ведь теперь нам не надо отправлять охотников за головами по его следу. Да и платить сторонним охотникам, тоже не придется. Одна экономия! Из-за этой тягомотной войны у нас на счету каждый рё!
— Да, что ты о своих рё, да рё, Ютака! Важно то, какие тайны Сумада он успел рассказать этим проклятым Санса и Киатто! И зачем этот предатель вообще вернулся?! — экспрессивно рыкнул третий старейшина. Им был высокий, но худой, побритый налысо мужчина лет сорока.
— Старейшина Джеро, держите себя в руках…
— Тихо! — одного слова глава клана хватило, чтобы оборвать все разговоры и споры. Если быть точнее, одного слова и легкой волны ки, которая прошлась по всему залу невесомым покрывалом, заставив свечи легонько подрагивать. — Слово предоставляется Джишину Сумада. Расскажи нам о том, что с тобой произошло во время и после пленения.
— Как скажите, отец. — Джишин глубоко вздохнул. — Все началось с того, что мы сильно недооценили численность ударного кулака Санса на фланге. Они пробились прямо к моей позиции. Телохранители погибли первыми, и я остался один на один против старейшины Санса, Джиробу Санса…
Принц говорил спокойно и размеренно, четко предоставляя факт за фактом, пока наконец история не дошла до появления на сцене Ордынцева.
— …Широ должен был вылечить мои раны. Именно благодаря ему я все еще стою перед вами. Осколки взорвавшегося меча буквально изрешетили мои же внутренности и если бы не его целительские навыки, то я был бы давно мертв. Более того, именно он заставил Санса, к которым меня и отнесли, предоставить мне все необходимые для лечения вещи…
— Как будто это того стоило, — пробурчал старейшина Гюдзин, но заткнулся под внимательным взглядом глава клана.
— Рассказывай дальше. — кивнул Горо, удостоверившись, что больше никто не будет мешать рассказу.
И Джишин продолжил. Он не пытался преуменьшать или преувеличивать, рассказывая, как есть. Благо, от него и требовалось чистая правда.
Изредка, то один, то другой старейшина задавал интересующие его вопросы и принц терпеливо на них отвечал.
Из его истории отлично можно было увидеть глупого Нобуноро, который отослал воителей подальше, чем облегчил Стасу работу.
Да и рассказ о действиях Ордынцева оказал на собравшихся большое влияние. Если поначалу они кидали на Станислава недоуменные взгляды, дескать, кто это вообще такой? То теперь, в их глазах зажегся неподдельный интерес.
Хорошие целители в обществе воинов всегда были на счету.
Не забыл Джишин упомянуть и действия теневиков, в особенности главу ячейки Найто и троих бойцов, среди которых был и его родной сын.
История Кенсея не вызвала особых вопросов. Разве что смотреть они стали на него чуточку благосклоннее. Правда это не избавило ронина от презрительных взглядов.
А вот больше всего старейшинам пришлось по душе описание того, как сгорающие от жажды мести самураи практически полностью вырезали ослабшие после взаимной драки войска Санса и Киатто, расположенных в Акару.
Немаловажным было и то, что самураи после этого сражения тоже не досчитались многих своих бойцов.
— Значит, Санса и Киатто были значительно обескровлены? — уточнил Горо.
— Да, отец, — кивнул Джишин. — К тому же, если Нобуноро погиб, то дайме может и не станет разбираться, кто на самом деле виноват…
— Он не погиб, — спокойно пояснил глава клана. — До нас добрались почтовые соколы со сведениями от теневого камня. Он в тяжелом состоянии, но жив. Тем не менее, ты прав, Санса и Киатто в опале у двора дайме. Некоторые из военачальников Хюго им не доверяют и хоть до столкновений дело не дошло, но боеспособность упала. Это уже позволило нашей стране значительно продвинуться вперед.
Глава клана внимательно оглядел старейшин.
— У кого-нибудь еще есть вопрос касательно предательства моим сыном клана?
Стас же в этот момент мысленно выдохнул с облегчением. Что бы там не думал Джишин, но его отец явно не собирался жертвовать жизнью сына без боя. И благодаря Шину и Найто у Горо были козыри в споре.
— Хорошо, — Ютака недовольно кивнула, после того, как главы семей переглянулись и ни у кого не нашлось возражений. — Но, что мы будем делать с уроном нашей чести? Что подумают другие великие кланы, когда эта история всплывет? К тому же, я слышала о том, что в дороге Джишин повстречался с наследником Мизуно!