- Какая небрежность, - осуждающе качает он головой, но Шерлок уже вырывает руку из братского плена и входит под надежную защиту парадной миссис Норрис, захлопывая дверь перед носом Майкрофта.
Некоторое время он по привычке пережидает учащенное сердцебиение, прислонясь к стене и медленно вдыхая и выдыхая, а затем, тряхнув кудрями, поднимается по знакомым уже ступенькам на второй этаж. Дверь в квартиру Джона также оказывается открыта, и это настораживает Шерлока. Впрочем, такое уже случалось, припоминает он, толкая дверь и входя в широкий освещенный электрическим светом холл. Тишина в квартире оглушает, а также удивляет распахнутая дверь в одну из жилых комнат.
- Сара! – громко произносит Шерлок, оглядываясь. – Сара, это Шерлок Холмс, у вас открыто…
Ему никто не отвечает, и он уже собирается заглянуть в открытую дверь, чтобы удовлетворить собственное любопытство, когда слышит странные звуки, напоминающие не то рыдание, не то всхлипы. Звуки доносятся со стороны терапевтической комнаты, и он более не медлит, распахивая дверь. Открывшаяся картина заставляет замереть на пороге, а возглас удивления умирает на кончике языка, так и не сорвавшись.
В центре комнаты лежит тело Сары. Крови слишком много, она везде: под ней, натекшей лужей, на лице, в волосах, на одежде. Шерлок опознает Сару лишь по босоножкам и одежде, потому что остальное – безликое кровавое месиво. Но самое страшное вовсе не тело (Шерлок и не такое повидал на детективном поприще, сотрудничая с лондонской полицией), а коленопреклоненный Джон. Склонившийся над Сарой, он страшен в своем заунывном бормотании и каком-то механическом ощупывании ее тела. Белая футболка пропитана кровью, домашние джинсы заляпаны ею же, руки едва ли не по локоть красные, словно у мясника. Даже на щеке Джона кровь, и в коротких волосах. Рядом с ним Шерлок замечает нож, из тех кухонных ножей, которые обязательно имеются в наборе хорошей хозяйки, используемые для разделки мяса, и он тоже в крови. Джон стонет, пробегаясь пальцами по посеченному лицу Сары, замирает у шеи, нащупывая то место, где должен быть пульс, и опять стонет.
- Сара, нет, Сара… - бормочет он, и опять начинает ощупывать ее, будто желая убедиться, что зрение не обманывает. – Сара, Сара… - зовет Джон, и Шерлок не выдерживает.
В два шага он преодолевает расстояние между ними, оказываясь рядом, опускается на колени и дотрагивается до плеча Джона, обтянутого белой футболкой.
- Джон! – зовет Шерлок тихо, понимая, что тот явно пребывает в суженном сознании и не видит ничего и никого, кроме Сары. – Джон, это я, Шерлок, Джон!
- Шерлок, - повторяет Джон эхом, и пальцы замирают на шее Сары, - Шерлок! Она мертва? Скажи мне, она мертва? – требует он, так и не повернувшись, не взглянув на Шерлока, обращаясь к нему на «ты».
- Да, мертва, - подтверждает Шерлок осторожно – то, что Джон не виноват в ее смерти, для Шерлока очевидно на девяносто процентов, но вот доказать полиции будет сложнее. – Что произошло, Джон? Ты можешь рассказать? – он также переходит на «ты» совершенно естественно, и Джон кивает, не замечая этого.
- Она обычно приходит в восемь, - говорит он тихо. – Заходит ко мне, мы болтаем, обсуждаем пациентов, новости, пьем кофе. Сегодня она не пришла. Я звонил ей на мобильный, но телефон был вне зоны доступа. Я подумал, она уехала к матери. У Сары мать больна Альцгеймером, и она часто навещает ее. Я подумал, той стало хуже, и Сара вынуждена была уехать, не предупредив. Хотя она никогда так не делала, - он замолкает, застывший в нелепой позе над трупом. – Я немного поработал, выпил кофе, - Джон судорожно втягивает воздух и морщится: - Тяжелый запах. Железом пахнет. Так много крови, да?
- Да, - осторожно подтверждает Шерлок, - крови много.
- Надо открыть окно, - бормочет Джон, - надо проветрить, тяжелый запах.
- Нельзя, - возражает Шерлок, - ничего нельзя трогать. Здесь могут быть улики.
- Конечно, - кивает Джон, - конечно, улики. Игорь. Нужно было покормить Игоря, - Шерлок бросает взгляд в сторону вуалехвоста, отмечая про себя, что тот проживает теперь в новом аквариуме, раза в полтора меньше предыдущего, и растений в нем почти нет. Странно. - Обычно этим занималась Сара, - бормочет Джон. - Я вошел в комнату. Запах. Запах я сразу почувствовал. Подумать даже ничего не успел. Пошел открыть окно, и запнулся. Упал прямо на нее. Она лежала здесь. Лежит, - поправляется он. – Господи, тут где-то нож должен быть…
- Ты брал его в руки? – спрашивает Шерлок, впиваясь взглядом в Джона.
- Да, - кивает тот, - наткнулся на него, - он в отчаянии прижимает руки к груди, оставляя очередной кровавый отпечаток на белом хлопке.
- Как давно ты ее обнаружил? – Шерлок бросает взгляд на часы.
- Я пошел кормить Игоря в начале одиннадцатого… - монотонно отвечает Джон.
- Ты сказал, что споткнулся о тело и упал на него, - Шерлок старается не выдать своего напряжения, но вопрос важный. – Комната была залита светом – штор на окнах нет. Ее труп мог не заметить только слепой. Еще раз скажи, как ты ее нашел?
Джон медленно разгибается, поворачивается к Шерлоку и устремляет на него взгляд синих глаз (теперь Шерлок знает, какого они цвета), но смотрит словно сквозь и мимо. На лице мелькает выражение отчаяния, которое вновь сменяется болью. Он проводит окровавленной рукой по коротко стриженным волосам, все еще глядя куда-то мимо Шерлока, и произносит тихо:
- Но я ведь слеп, Шерлок. Так и есть, я слеп, - и мир переворачивается.
Шерлок тупо смотрит на Джона, открывая и закрывая рот. В голове проносятся детали, интерпретированные им неверно: Джон ни разу не взглянул на него, в квартире минимум мебели, Джон не признал в нем скрипача из дома напротив, в движениях Джона всегда чувствовалась некая неуверенность, которую он принимал за задумчивость и спокойный темперамент. Как он был глуп! Шерлок вскипает, понимая, что его ввел в заблуждение блокнот. Блокнот, в котором Джон постоянно что-то писал, а Шерлоку не хватило любопытства в этот блокнот заглянуть. Блокнот, который выставляет сейчас Шерлока круглым идиотом. Проклятый блокнот…
- Дай сюда блокнот, - произносит он, едва сдерживая злость, - немедленно дай сюда свой чертов блокнот.
Джон недоуменно моргает, достает из заднего кармана джинсов блокнот и протягивает его куда-то вперед. Шерлок забирает пухлую книжку в красной клеенчатой обложке со следами крови, оставленными пальцами Джона, и открывает ее посредине. Он видит сложносочиненный абстрактный рисунок, выполненный в своеобразной манере, больше напоминающей старинные литографии. Нечто невообразимое – хаос, заключенный в упорядоченный строй, плавные линии, перетекающие в геометрический рисунок, вписанный в более сложную композицию, которая в свою очередь является лишь фоном для другой сюжетной линии, и все это на маленькой площади, ограниченной размерами карманного блокнота. Такое невозможно нарисовать вслепую, и тем не менее это рука Джона. В голове Шерлока пролетают вычитанные когда-то упоминания об открывшихся уникальных способностях после перенесенной травмы и физической ущербности. Неужели Джон из таких гениев?
- Что по-твоему здесь? – спрашивает Шерлок Джона все еще злобно, подозревая, что его каким-то неведомым образом разыгрывают. – Что в этом блокноте?
- Мои почеркушки, - отвечает Джон нервно, - какое это имеет значение? Обычная порча бумаги. Мне нужно вызвать полицию… - бормочет он.
- Подожди, - прерывает его Шерлок. – То есть, по-твоему, здесь обычные каракули?
- А по-твоему что? Психотерапевтические записи? – срывается Джон. – Я – слепой, Шерлок! Ты не забыл?
- Тогда какого черта ты писал в этом блокноте на каждом гребаном сеансе? – орет Шерлок.
- Да потому что пустой взгляд пугал пациентов, - орет и Джон. – Они не хотели уходить к другому врачу, но я не мог им помочь, пока они нервничали на сеансах. И тогда я придумал блокнот, как отвлекающий маневр, чтобы на чем-то фиксироваться. И все получилось, - Джон замолкает, а дальше уже говорит спокойно, будто сдувшийся шарик: - Блокнот – всего лишь средство, ну как блокнот у Карлоса, он ведь по-настоящему не был ему нужен. Дон Хуан так и говорил ему…
- Так, замолчи, - велит Шерлок, которому совершенно не интересно, что там говорил один мексиканец другому, - я понял, блокнот ты использовал как прикрытие, чтобы не пугать пациентов. Но почему ты мне не сказал, что слеп?
- А ты разве не знал? – удивляется Джон. – Вообще-то я этот факт не скрываю. Сара сказала, - тут он гулко сглатывает и поправляется, - говорила, - облизывает губы, отчего сердце Шерлока делает непонятный кульбит, принимаясь биться с удвоенной силой, - ты сослался на чью-то рекомендацию. Но все, кто знают меня, как специалиста, также знают, что я слеп вот уже три года.
Шерлок молчит, переваривая услышанное. В сложившейся ситуации полностью виноват он сам.
- Нужно вызвать полицию, - повторяет Джон и начинает шарить вокруг себя по полу, оставляя пятна крови, при этом он бормочет: - Телефон, где-то был телефон, я уронил его, полиция…
Шерлок смотрит на него, решая для самого себя, много или мало семь процентов возможной виновности Джона в убийстве Сары. После открывшихся обстоятельств десять сократилось до семи, но стопроцентной уверенности в его непричастности все равно нет. Девяносто три против семи. Решать нужно быстро, иначе потом не получится Джона защитить. Для полиции все здесь указывает на его виновность, и даже слепота будет в пользу такого заключения, поскольку порезы и удары нанесены Саре хаотично, словно кто-то бил куда попало в приступе ярости. Шерлок смотрит на Джона, ощущая, как канат, протянувшийся между ними, трещит. Шерлок слышит, как лопаются одна за другой тонкие нити, из которых он сплетен, и этот звук убивает. Шерлок не хочет потерять связь с Джоном, то доверие, которое возникло между ними, то непонятное чувство, которое греет сердце при одной лишь мысли о нем. И тогда Шерлок решается, нет, не верить Джону, он никогда и ничего не принимает на веру, просто принять его сторону, а там уж разберемся, будет ли это сторона света или тьмы. Осторожно, чтобы не испачкаться (его одежда не должна навести полицию на подозрение) он дотрагивается до Джона.
- Тебе нужно в душ, - говорит он спокойно и твердо, - а полицию я вызову сам. Иди, ты весь в крови.
Шерлок ожидает сопротивления, вопросов, неприятия, но Джон неожиданно кивает, и, поникая головой, поднимается с колен.
- Тебя проводить? – интересуется Шерлок, не будучи уверенным, что Джон вообще понимает, что от него хотят.
- Я слеп уже три года и отлично ориентируюсь в пространстве собственной квартиры, - огрызается тот.
- В душ, - на всякий случай напоминает Шерлок.
- Да, конечно, я весь в крови, - тихо бормочет Джон, проходит мимо Шерлока, дальше по холлу, безошибочно и вполне уверенно сворачивая в ванную комнату. – Я должен принять душ…
Дверь за ним закрывается, а Шерлок некоторое время созерцает дорожку кровавых следов, протянувшуюся по полу. Сбросив с себя оцепенение, Шерлок деловито обследует квартиру, то и дело поглядывая на часы. Времени в запасе мало – нужно уложиться в кратчайший срок. План действий в голове уже сложился, теперь главное, чтобы не подвел Джон. Шерлок находит кладовку, в которой хранятся тряпки, ведра и моющие средства, смешивает в ведре коктейль из нескольких бутылок бытовой химии, благо образование позволяет создать из подручных средств нечто, что собьет криминалистов со следа, и тщательно замывает кровавые следы, оставленные Джоном как в психотерапевтической комнате, так и в остальной квартире. Он протирает нож, прежде чем бросить его в лужу крови возле трупа. Забирает блокнот и телефон Джона, предварительно стирая с них кровь жертвы. Теперь место преступления выглядит куда более естественно – следы размазанной по полу Джоном крови ликвидированы. Шерлок лишь надеется, что Андерсон не обратит внимания на нехарактерное отсутствие брызг крови с одной стороны тела. В спальне Шерлок достает из шкафа чистую рубашку, боксеры и джинсы, отмечая аккуратность, с которой разложены вещи. Без лишнего смущения он заходит в ванную комнату, где силуэт обнаженного Джона за панелью душевой кабины все еще виден под струями воды.
- Джон, соберись, - командует он, - ты уже чистый. Можешь вылезать. Я принес тебе одежду – переоденься. И обязательно высуши волосы феном.
Некоторое время Шерлок прислушивается к шуму льющейся воды, а затем отодвигает в сторону матовую панель и громко окликает Джона:
- Ты услышал, что я сказал? – по смуглой коже Джона стекает потоком вода, и это зрелище завораживает.
Шерлок напоминает себе о необходимости дышать и еще раз зовет Джона.
- Да, я слышал, - говорит тот немного заторможено, - уже чистый, вылезать, одеться, феном просушить.
- Молодец, - кивает Шерлок, отворачиваясь, - я сейчас приду. Поторопись.
Он сгребает в охапку грязную одежду Джона и выходит из ванной. В кухне находит мешок из Теско и запихивает одежду туда. Замирает на мгновение посреди холла, соображая, куда можно спрятать пакет. В самой квартире невозможно – наверняка полиция устроит обыск. Выбросить в мусорный контейнер не привлекая внимания миссис Норрис не получится. Остается квартира дипломата этажом выше. В несколько шагов Шерлок преодолевает два лестничных пролета и с помощью скрепки открывает пустующую квартиру. Расположение комнат аналогичное квартире Джона. Шерлок прячет пакет в спальне дипломата и уходит отсюда, осторожно закрыв дверь. Заглянув в ванную, Шерлок убеждается, что Джон уже переоделся и теперь сушит волосы феном. Отлично. Быстрый взгляд на часы – одиннадцать тринадцать. Теперь пришла пора полиции. Шерлок достает телефон и выбирает в списке контактов Лестрейда. Тот отвечает на втором гудке.
- Шерлок, если это не что-то по-настоящему важное… - сердито начинает тот, но Шерлок его прерывает.
- Грэм, убийство женщины, пиши адрес, - велит он тоном, не терпящим возражения.
- Господи, я Грэг, - вздыхает Лестрейд, - диктуй.
- Бейкер-стрит, - говорит Шерлок и добавляет номер дома.
Некоторое время инспектор молчит, а потом чертыхается:
- Я надеюсь, ты тут не при чем.
- Поторопитесь, - вместо ответа советует Шерлок и отключает телефон, как раз вовремя, чтобы избежать лишних вопросов.
Из ванной выходит чистый и посвежевший, хоть по-прежнему подавленный и дезориентированный Джон. Шерлок ловит его за руку и тянет на кухню.
- Полиция будет минут через десять-пятнадцать. Нам нужно поговорить, - произносит он сурово, толкая Джона на стул.
Тот покорно садится, складывая руки на коленях (свежий порез около мизинца, довольно глубокий) и смотрит сквозь Шерлока (по крайней мере, становится понятно, почему пациентов пугал этот пустой взгляд). Без блокнота Джон непривычно неподвижен и скован, в груди Шерлока неожиданно возникает желание обнять его, но он гонит это странное чувство – сейчас не до сантиментов – им нужно договориться о своих показаниях. А еще Шерлок должен знать все, что знает Джон, чтобы найти убийцу.
Шерлок выкладывает на стол перед Джоном его телефон и блокнот.
- Вот, возьми, все должно быть естественно. Твои вещи при тебе. Кровь я смыл, - Джон кивает, молча забирает и засовывает в карман джинсов телефон и блокнот. – Теперь о главном. Наши показания должны совпадать. Запоминай, - Шерлок выдает инструкции сердито, пытаясь хоть так скрыть свое беспокойство за Джона. - Я пришел в одиннадцать, как и договаривались. Ты сам открыл мне дверь, потому что Сара не пришла. Мы прошли на кухню и немного поболтали за чашкой кофе, о погоде и моих успехах в избавлении от агорафобии. Потом пошли в комнату, чтобы начать сеанс, и там обнаружили Сару. Ты понял? Главное, что один ты туда не заходил. О том, что предшествовало обнаружению Сары, можешь рассказать так, как было.
Шерлок начинает метаться по кухне, создавая видимость совместного распития кофе, благо кофейник наполовину полный. Быстро ориентируясь в обстановке, он достает две крохотные чашки белого фарфора, со звоном ставит их на стол и наливает еще ароматный и горячий кофе. Из одной делает глоток сам, другую сует Джону, заставляя сделать то же самое (тот покорно отпивает). Затем Шерлок выплескивает две трети из каждой чашки в раковину, не забывая после этого раковину сполоснуть. Чашки остаются на столе.