Алекс Шелдон – тот самый худой сутулый парень, которого Шерлок несколько раз видел, когда держал квартиру Джона под плотным наблюдением. Парню тридцать лет, и если бы не брезгливое выражение лица, он мог бы выглядеть достаточно привлекательным. Алекс работает в банке мелким клерком – подходящая работа для такого педанта. Живет с матерью и братом. Не женат. Все свободное время Алекс тратит на походы по врачам, находя у себя различные болезни. Алекса с увлечением лечат, особенно нетрадиционной медициной, от гомеопатии до иглоукалывания. Единственный врач, которого он упорно не желает посещать – психиатр, в поле зрения которого попал в ранней юности и был выписан с диагнозом ипохондрического невроза. Психиатр же и настоял на визитах к психотерапевту, угрожая возможной трансформацией болезни Алекса в шизотипическое расстройство. Судя по всему, сеансы с Джоном приносят определенный результат, по крайней мере, на какое-то время ему удается скорректировать поведение Алекса, убрать неприятные ощущения психотерапевтическими методами, и тот начинает меньше лечиться и больше посвящать самого себя личной жизни, вроде свиданий с девушками и вечерних посиделок в пабе с коллегами по работе. Но такие периоды ремиссии довольно коротки, Алекс быстро возвращается к привычному поиску разнообразных болезней и походам по врачам. Шерлок листает куцую задокументированную жизнь Алекса Шелдона, когда натыкается на ксерокопию справки о прослушанном курсе лекций по делопроизводству и приколотую к нему выписку состава слушателей, где с удивлением обнаруживает М.Э.Морстен. Возможно, этот факт – всего лишь случайность, совпадение, ничего не значащее и не имеющее к убийству и Мэри, и Сары никакого отношения. Но Шерлок не может пренебрегать случайностями. Он обязан предусмотреть все варианты и повороты возможных разоблачений, чтобы помочь Джону. То, что ярдовцы рано или поздно придут к нему с вопросами, вполне очевидно. Шерлок кусает губы, вглядываясь в худое и скорбное лицо Алекса Шелдона. Еще один пациент Джона и еще одна связь с Мэри, достаточно очевидная, чтобы люди Майкрофта обнаружили ее. Шерлока внезапно бесит поведение Майкрофта, который, словно в дурацком квесте, подбрасывает ему улики и толкает в определенном направлении, дабы запутать и осложнить расследование. Возникает мысль, уже не в первый раз, что старший брат знает ВСЕ. Но это не может быть правдой, ибо иначе оказалось бы фантастикой. Майкрофт – не всеведущий повелитель зла, чтобы вычислить убийцу трехлетней давности, он просто человек, обладающий властью и почти неограниченными ресурсами, чтобы раздобыть интересующую информацию. Шерлок вздыхает, откладывая папку в сторону. В голове мысли скачут, обгоняя друг друга. Мэри Морстен, Сара Сойер, Делайла Келли, Алекс Шелдон, Джон Ватсон – люди, связанные друг с другом видимыми и невидимыми нитями. Возможно, стоило попросить досье и на Мэри. Судя по всему, это дама была полна сюрпризов. Или полна ими до сих пор? Стоит все же уточнить на предмет соответствия трупа мисс Морстен его содержимому. Полицейские глупы, что дает возможность их с легкостью обмануть, а Джон наивен, что дает возможность обвести его вокруг пальца. Джон… Шерлок нехотя признает, что, возможно, не помешало бы и на Джона досье запросить, но тогда это значило бы показать самому себе, что он не доверяет ему, не верит в его невиновность. Да, вера – не та категория, которой Шерлок привык оперировать, и он уже решил для себя, что допущение вины Джона существует в той малой вероятности, которую вычислил. И если в ходе расследования выяснится, что Джон виновен, какие бы мотивы не подвигли его на преступление, Шерлок прикроет. Понимание этого в очередной раз проникает до самых костей. Как легко, оказывается, шагнуть на сторону тьмы, когда в деле замешан личный интерес. Проклятые рефлексирующие мысли мешают рассуждать здраво, и Шерлоку приходится очистить мозг от лишних страхов и сомнений – он должен докопаться до правды, чтобы потом знать, как с ней поступить. Никаких подсказок Лестрейду, пока сам не разберется в этом деле. А в том, что тот обратится за помощью, несмотря на собственный же запрет, Шерлок не сомневается. Он откладывает папку в сторону и берет в руки последнюю.
Одри Тиммонз, блеклая шатенка, смотрит на Шерлока с фотографии, сухо поджав губы. Шерлок буквально слышит кошачий запах, исходящий от нее, но это, конечно, иллюзия. Одри родилась в семье алкоголички и торгового агента, которые довольно быстро разошлись. Мать не выходила из запоев, а девочка была предоставлена себе – по крайней мере, понятно, что дефект характера, в данном случае, следствие воспитания – отсутствие тепла и материнской заботы в детстве. В поле зрения психиатра Одри попадает после декомпенсации (суицидальная попытка во время депрессии) и выписывается с диагнозом шизоидной психопатии. Закончив школу, способная Одри находит свое призвание в айти-области, выполняя тестирование сайтов для разработчиков. Живет одна, держит в квартире семь кошек, ни с кем не общается. Периодически соседи жалуются на нее из-за того количества кошек, которое она содержит. Но в целом, общественный порядок она не нарушает, и потому применить силовые методы в ее адрес полиция не может. К Джону Одри попадает по направлению от психиатра. Их сеансы довольно бессмысленны, по крайней мере социализированней Одри после них не становится. Но, по крайней мере, она иногда общается с Джоном, и это можно считать победой. Предположение о благотворительном характере взаимодействия Джона и Одри подтверждаются. Шерлок качает головой, поражаясь широте Джона, его сочувствию, щедрости и доброте. Будучи сам не вполне здоровым, тем не менее он находит в себе силы и желание помогать другим. Разве может такой человек оказаться убийцей? Шерлок стряхивает с себя мысли, понимая, что они преждевременны. Он листает страницы выписки Одри из психиатрической лечебницы, рекомендации, заключение психолога. Могла бы Одри быть убийцей? Не способная проявлять эмоции, холодная и расчетливая, увлеченная лишь своими кошками и коллекционированием птичьих перьев (довольно странное хобби), Одри не из тех, кто может выйти из себя и исполосовать лицо жертвы ножом. Она, скорее, будет действовать четко и методично. Определенно, нет. Шерлок берет в руки последний лист бумаги, на котором от руки написан план доктора Ватсона по проведению сеанса групповой психотерапии, а ниже перечисляются его участники, в числе коих значатся Одри Тиммонз и Мэри Морстен. Еще одно совпадение? В сущности, ничего в этом удивительного нет. Мэри была пациенткой Джона. Одри уже семь лет его пациентка. Вполне возможно, что четыре года назад они пересеклись на сеансе групповой психотерапии. Это нормально. Но в то же время это еще одна ниточка, связывающая Джона, Мэри и Одри. Шерлок задумчиво откладывает папку в сторону, складывая пальцы домиком. Одри знала Мэри, Одри знала Сару, значит, Одри нужна Шерлоку, чтобы понять, что она из себя представляет. Шерлоку нужно видеть – сухие строчки справок и донесений не дают полного представления. Нужна личная встреча. И как это устроить, он не знает. То, что Джон и в этом откажет, Шерлок не сомневается. Рассчитывать на случайную встречу после сеанса глупо. Джон назначает время таким образом, чтобы пациенты друг с другом не встречались. Хотя… Почему бы им не встретиться? Шерлок косится на папку с «компроматом» на Одри Тиммонз. Ведь он только что прочитал, что Одри и Мэри встречались на групповой психотерапии, проводимой Джоном. Так почему бы в этот раз просто не свести вместе всех пациентов Джона под этим благовидным предлогом? Присутствие Шерлока в данном случае будет вполне уместным, ведь он тоже пациент Джона, разве не так? Шерлок не видит поводов, чтобы Джон отказал ему в этой маленькой просьбе. В конце концов, Шерлоку нужна помощь, и Джон должен помочь. Рука сама тянется за телефоном, а другая уже нащупывает на полу оптику.
Джон все еще сидит в своей психотерапевтической комнате, музыка давно уже не слышна. Из-за сумерек, опустившихся на город, Шерлок видит только его силуэт, скрючившийся в кресле. Почему он все еще в этой проклятой комнате? Что там любит повторять Салли Донован – убийцу всегда тянет на место преступления? В трубке слышатся длинные гудки, Джон поднимается и выходит из комнаты, вскоре отвечая Шерлоку:
- Слушаю, - голос усталый и какой-то неживой.
- Почему ты все еще там? – требовательно интересуется Шерлок.
- Отвали, - вяло отвечает Джон, - где хочу, там и сижу.
Шерлок молчит, вслушиваясь в дыхание Джона, пытаясь понять по тишине в трубке истинную причину.
- Мне больше не нужны твои записи, - сообщает он, - получил сведенья из другого источника, - Джон молчит, не проявляя любопытства. – Скажи, а ты знал, что Делайла Келли встречалась с Мэри? В романтическом плане. Вы с ней на тот момент уже были вместе, - Шерлок пытается скрыть прозвучавшее злорадство, которое выдает его заинтересованность с головой.
- Это неправда! – возмущается Джон. – Зачем ты наговариваешь на Мэри? У нее не было связей с женщинами, она была честной, искренней и доброй! – пылко заступается он за погибшую невесту. – Как ты можешь быть таким жестоким? Или это провокация? Хочешь чего-то от меня добиться? Я не понимаю твоих игр, Шерлок. Ты не имеешь права порочить ее имя…
Шерлок отставляет подальше от уха трубку, чтобы не слышать громких пузырящихся эмоциями слов. Кажется, Джон искренен в своем негодовании, и насчет маленькой провокации угадал. Как теперь вывернуть к просьбе на счет сеанса групповой психотерапии? Разговор прерывает Джон, просто бросивший трубку. Кажется, Шерлок не вполне учел его взвинченность после убийства Сары. Он снова набирает номер Джона, но тот не берет трубку. Шерлок видит, как дверь в комнату открывается, входит Джон, решительно направляясь к окну. Он приникает к стеклу, прижав к нему лоб и ладони по обе стороны от лица. Шерлок жалеет, что у него в руках не прибор ночного видения. Впрочем, выражение лица он увидеть не поможет. Бросив в кресло телефон и оптику, он сам поднимается и приникает к стеклу в точно такой же позе, зеркаля Джона. Они стоят напротив друг друга, и широкая Бейкер-стрит разделяет их, словно река, на два берега. Шерлоку хочется протянуть руку и дотянуться до Джона, но пальцы ощущают лишь холод равнодушного стекла. Шерлоку многое нужно сказать Джону, дать понять, что происходит в его беспокойном сердце. Он не знает, почему отмирает и берет скрипку. Он не знает, что будет играть, когда взмахивает смычком. Мятежная мелодия сонаты Элгара срывается со струн, уплывая от Шерлока к Джону, прокладывая мостик между ними, натягивая канат, связывающий их друг с другом. Джон опускается на подоконник, замирая, и Шерлок внезапно понимает, чего ждал тот в этой проклятой комнате, почему не уходил. Его, Шерлока, ждал, скрипки и музыки ждал. Возможно, подсознательно, возможно, не сознаваясь самому себе в этом. Шерлок играет для Джона, а Джон слушает, вдыхая вечернюю прохладу Лондона, которую они делят на двоих, так же как и сонату Элгара, и эти редкие мгновения взаимопонимания без слов. Шерлок играет для Джона, хотя никогда ни для кого раньше не играл, и это чудесно играть для него. В душе разливается ликование и восторг, Шерлок знает, что не одинок. Удивительно, что из всех людей, встреченных в жизни, именно Джон становится важным. Что в нем такого, что делает его особенным? Из-за чего вообще возник этот глупый личный интерес? Шерлок всматривается в светлый силуэт Джона и не находит ответа. Сердце и душа – тонкая материя, не поддающаяся логике и строгому анализу. И это должно бесить Шерлока, выводить из себя, но он, напротив, счастлив. Он счастлив здесь и сейчас играть для Джона, несмотря на то, что несколько минут назад они, похоже, поссорились. Шерлок знает, что это не всерьез, и уже утром он сможет позвонить Джону и попросить о помощи в расследовании. И Джон согласится, сделает все так, как нужно Шерлоку. Шерлок знаком с Джоном не так давно, но отчего-то кажется, что они знают друг друга всю жизнь, и это приятное ощущение. Джон уходит из комнаты только тогда, когда скрипка Шерлока смолкает, и Шерлок торжествующе улыбается, как когда он оказывается прав.
Время позднее, но спать не хочется. Мозг Шерлока работает и бурлит, словно кипящий на огне котел. Полученная от Майкрофта информация переваривается, расчленяется и складывается обратно в нечто целостное. Шерлоку нужно еще топлива, чтобы подкинуть в разгоревшийся в голове огонь. Он бросает взгляд на часы, чтобы убедиться, что Молли Хупер все еще на работе. Она предпочитает задерживаться допоздна, если есть интересная работа, а сегодня она ей обеспечена, в этом Шерлок не сомневается. Он поднимает телефон и выбирает в справочнике номер Молли. Молли отвечает на пятый гудок. Шерлок не любит ходить вокруг да около, а сразу высказывает вслух свою просьбу.
- Вскрытие Сары Сойер, пожалуйста, - просит он нетерпеливым тоном. – Ты не могла бы выслать мне результаты по электронной почте? Спасибо, - поспешно добавляет в конце, будто это слово убедит Молли пойти на должностное преступление.
- Инспектор Лестрейд предупредил, что ты можешь попросить, и строго-настрого запретил что-либо высылать, - едва слышно произносит Молли, но Шерлок не сдается.
- А ему совершенно не обязательно знать об этом, - говорит он. – Все останется строго между нами. Я не сдам тебя, Молли, мы же друзья. Ведь мы друзья? – напирает он.
- Да, конечно, - не может отказать Молли, - ну хорошо, я сейчас вышлю на электронный ящик. Еще даже распечатать не успела. Ты первый его увидишь…
Шерлок отключается, не дослушав Молли до конца. Она как всегда многословна, суетлива и немного навязчива. Шерлок открывает ноутбук и следит за почтой, в ожидании письма от Молли. На самом деле, этого мало. Ему крайне важно достать дело об убийстве Мэри Морстен. Дело вел инспектор Диммок, а за ним - должок. Шерлок предпочитает строить свои отношения с некоторыми людьми, также как и брат, с помощью шантажа и запугивания. Прокрутив адресную книгу, Шерлок выбирает телефонный номер инспектора Диммока и нажимает «позвонить». Диммок, похоже, находится в баре, он изрядно пьян, но говорить может. Шерлок напрягается, чтобы донести до него смысл своей просьбы.
- Дело трехлетней давности? Нераскрытое? - булькая пивом, отвечает Диммок. – И какой тебе в нем интерес? Забудь, Шерлок… Что значит, нужен? Ну нужен, так нужен… Да, я помню, я тебе должен, ты здорово прикрыл мою задницу… Да, помню, все помню… Хорошо, завтра же привезу. Только смотреть из моих рук, сам понимаешь, то се… Ладно, меня зовут, девочки тут симпатичные… Ну что еще?.. Лестрейд?.. И зачем ему нужен этот висяк?.. Ты слишком многого от меня хочешь… Ну, не знаю, смогу ли потянуть так долго… Ну может дня два, от силы. А потом, мне придется отдать ему это дело… Ладно, ладно, но теперь ты мне будешь должен, и я еще хорошенько подумаю, как взять этот должок… Договорились… Надеюсь, ты не впутываешь меня в сомнительную аферу… Ладно, верю… Ну давай, пока! Завтра с утра у тебя… Да, с делом в руках! Обещаю!
Шерлок задумчиво смотрит на телефон, прежде чем отбросить его в сторону. В электронной почте появляется сообщение о новом письме. Шерлок с волнением открывает его и вчитывается в заключение, присланное Молли. Конечно, лучше бы он сам посмотрел на тело и принял участие во вскрытии, но он по-прежнему заперт в четырех стенах Бейкер-стрит, так что приходится довольствоваться скупым отчетом патологоанатома. Так и есть, Сару первоначально оглушили, потом перерезали горло, затем исполосовали все лицо, покромсав едва ли не в лоскуты. Он рассматривает линии порезов, складывающиеся в странный модернистский рисунок. Одна линия, вертикальная, на лбу, глубже и ровнее других, это отмечает и Молли, остальные нанесены как попало и хаотически, явно в припадке гнева. Вертикальная линия на лбу что-то напоминает Шерлоку, что-то, что он видел совсем недавно. Аналогичная картинка вертится в голове, но откуда она – Шерлок не может вспомнить. Он хмурится, погружаясь в Чертоги разума, пытаясь докопаться до истины. И истина всплывает перед ним ясной очевидностью, под утро, когда солнце высветляет ночную тьму до ярко-золотого, а птицы не начинают свою привычную перекличку, которая слышна даже сквозь шум проезжающих по Бейкер-стрит машин. Шерлок идет на кухню, чтобы приготовить кофе. Ему нужно взбодриться перед визитом Диммока. Ведь, если его версия подтвердится, это будет что-то из ряда вон – не прольет больше света, а скорее, все окончательно запутает. Но сперва нужно убедиться в своей правоте. Нужно дело Мэри Морстен. Шерлок пьет сладкий кофе, щурясь на утреннее солнце, в голове как никогда за последние полгода ясно и четко, будто снизошло озарение. Внизу хлопает дверь, похоже, миссис Хадсон отправилась навестить мистера Моргенсона, своего очередного воздыхателя. По утрам они вместе завтракают в кафе. Шерлок с чашкой кофе перемещается в гостиную поближе к окну, бросая мимолетный взгляд на окна напротив. Чашка падает из рук, потому что за стеклом, бликующим солнечным светом, он видит светловолосую женщину в белом, стоящую рядом с аквариумом. Она выглядит довольно угрожающий, будто собирается столкнуть жилище Игоря на пол. Шерлок тут же вспоминает рассказ Джона о недавних событиях и о том, как едва не погиб вуалехвост. Он бросается к окну, яростно стуча кулаками, дергая на себя раму, пытаясь открыть окно. Шерлок не видит лица женщины, сожалея о том, что так не вовремя куда-то запропастилась оптика. Окно наконец-то открывается, и Шерлок кричит, стараясь перекрыть шум машин. Женщина оглядывается на окно, испуганно отступает от аквариума. Плюнув на все, Шерлок наклоняется за оптикой, преспокойно лежащей у наблюдательного кресла, а когда распрямляется, ее уже нет. Комната пуста. Дверь в жилые помещения закрыта. Шерлок хватает телефон и начинает звонить Джону. Сердце в груди колотится как сумасшедшее. В голове яркой картинкой рисуется сцена убийства Джона злобным призраком. Длинные гудки звучат набатом, на том конце провода никто не отвечает. Шерлок снова и снова звонит Джону, вглядываясь в подъЕздную дверь напротив, и лишь с пятой попытки трубку наконец-то снимают, а хриплый со сна голос отвечает: