- Твоя сучка? – захохотал друг. – А ничего, миленькая… Что она умеет?
- Все, - ответил Себастьян, - но лучше всего берет в рот. Хочешь? – сердце Шерлока на миг остановилось.
- Спрашиваешь… - друг осклабился, расстегивая ширинку и вываливая член. – Эй, сучка, отсоси…
Шерлок неверяще посмотрел на Себастьяна.
- Давай, малыш, - кивнул тот, - сделай это. Ты же любишь члены… - он дотянулся до Шерлока и толкнул его на колени. – Давай, не зли папочку…
Шерлок сам не понимал, почему покорно открыл рот, принимая омерзительный толстый член, почему насаживался, почему облизывал, почему честно сосал и глотал горькую как хина вязкую субстанцию. Возбудившийся Себастьян потянул его на себя:
- А теперь папочке, малыш. Папочка соскучился по твоему рту… - и Шерлок опять позволил засунуть себе в рот очередной член, не обращая внимания на то, как друг Себастьяна лапает его за задницу.
Поскольку оба были изрядно пьяны, вырубились они быстро, что дало возможность Шерлоку одеться, собрать вещи и сбежать. Деньги, чтобы снять комнату в мотеле, у него были. Понадобилось время, чтобы привести себя в порядок и кое-как разобраться с душевными ранами. К тому времени Майкрофт уже искал его с собаками. Разговор между братьями не случился. Шерлок молчал, не объясняя, почему бросил университет, а Майкрофт особо и не настаивал. Он снял для брата квартиру на Бейкер-стрит, и тут умерла кузина Энни. Обоим пришлось уехать на похороны в поместье, где бедняжку должны были похоронить в семейном склепе.
Джон судорожно вздыхает, уткнувшись лицом в ладони. Ручка лежит на полу, блокнот завалился за подушку кресла.
- Я не должен был заставлять вас вспоминать, - шепчет Джон.
- Не так уж и страшно, - усмехается Шерлок, - не вспоминал столько лет и думал, если произнесу вслух – умру. А вот ведь, жив-здоров. Человеческий организм очень вынослив, Джон…
- Остановитесь, Шерлок, пожалуйста, - просит Джон. – Давайте прервемся..
- Немного осталось, - Шерлок качает головой, - мне нельзя останавливаться. Если не расскажу сейчас, не расскажу никогда. Вы первый, с кем я это обсуждаю. В каком-то смысле даже облегчение определенное чувствую…
- Мне так жаль, Шерлок, так жаль… - шепчет Джон.
Поместье собрало остатки когда-то многочисленной семьи Холмсов: двоюродных бабушку Этну и дедушку Этелрика, похожих друг на друга и в старости и в маразме, единственных близнецов в роду Холмсов, не оставивших потомков, Патрика, родного брата кузины Энни, Майкрофта и Шерлока. Патрик, высокий, темноволосый, стройный и красивый, явно был не в себе после смерти сестры. Бродил, покачиваясь, по саду, что-то бормотал, разглядывая портреты в холле, украдкой вытирал слезы и хлюпал носом. Пока Майкрофт устраивал бабушку Этну и дедушку Этелрика, Шерлок должен был развлекать Патрика. Тело Энни, почившей в психиатрической лечебнице Кентербери, должны были привезти только на следующий день. Шерлок, сам еще не отошедший от потрясений, устроенных Себастьяном, смотрел на Патрика сочувственно, силясь вспомнить о нем хоть что-то. По рассказам Майкрофта, после смерти родителей (их отцы были родными братьями), Патрик и Энни жили в семье Холмсов, однако, незадолго до смерти отца, Патрика отдали в закрытый пансион для мальчиков, а Энни, страдавшую аутизмом, отправили в психиатрическую лечебницу Кентербери, где она и провела остаток дней своих. Майкрофт, как совершеннолетний распорядитель состоянием семьи, исправно платил деньги на содержание Энни и Патрика (Энни была ровесницей Майкрофта, а Патрик на два года младше), но близкими людьми братьям Холмс они так и не стали. Шерлок не был способен посочувствовать Патрику в его горе, но справедливо полагал, что молчание в достаточной мере позволительное проявление участия. Патрик некоторое время не замечал Шерлока, не сводя взгляда с семейного портрета, а потом повернулся к нему и обвиняющим тоном произнес:
- Ты похож на него!
- На отца? – переспросил Шерлок.
Патрик кивнул, медленно приближаясь. Когда они оказались слишком близко друг к другу, Шерлок испуганно отпрянул:
- Ты чего?
- Боишься? – ухмыльнулся Патрик. – Она тоже боялась.
Он сделал резкое движение вперед, прижимая Шерлока своим телом к стене, обдавая горячим несвежим дыханием.
- Отпусти, - Шерлок попытался отпихнуть его, но Патрик был сильнее и старше.
- Потрогай мой член, Шерлок, детка, - забормотал он горячечно, - возьми его в рот, малыш, как она… Погладь его, почувствуй, каково ей было… - шептал он, потираясь возбужденной плотью, выпирающей через ткань черных брюк.
У Шерлока закружилась голова. Почему они все так себя с ним вели? У него же на лбу не написано… Откуда эта уверенность, что он возьмет, что он подставится? Послышались приближающиеся шаги Майкрофта, и Патрик отступил. Шерлок воспользовался возможностью, чтобы сбежать. Не только из комнаты – из поместья. Он уехал в Лондон, в только что снятую квартиру на Бейкер-стрит, и больше в поместье не возвращался. Майкрофту он как всегда ничего объяснять не стал. Зато Шерлок пристрастился к наркотикам. Они позволяли чувствовать себя легко, они помогали расширить горизонты. Майкрофт ругался, не давал денег. Тогда Шерлок стал расплачиваться натурой. Раз уж все считали его шлюхой, зачем обманывать себя и других? Минеты он делал отлично, на него был спрос. Хочешь дозу? Отсоси. Однажды под кайфом он попал на место преступления. Инспектор Скотланд-Ярда надел на него наручники, и тогда он первый раз раскрыл убийство. Инспектором оказался Лестрейд. Так началось их сотрудничество, ради которого Шерлоку пришлось завязать с наркотиками, пролечившись в наркологической клинике, и стать первым в мире консультирующим детективом.
- Только финал все равно оказался грустным, - произносит Шерлок. – Агорафобия резко сократила степень моей вовлеченности в расследования.
Джон молчит, засунув руки под мышки, будто замерз. Отвернувшись, он смотрит в окно, будто пытается увидеть там Шерлока со скрипкой. Интересно, почему они так до сих пор и не обсудили музицирование Шерлока?
- Я вынужден прервать сеанс, Шерлок, - произносит Джон. – Я не готов продолжать, мне нужно подумать… Боюсь, я должен буду предложить вам сменить врача.
- Я настолько противен вам? – слова даются Шерлоку с трудом. – Понимаю и не осуждаю… - его сердце сжимается, но он знал, что так и будет, когда открыл свой поганый рот и вывалил всю эту грязь на Джона.
- Нет, нет, - Джон опять закрывает лицо руками, - вы не правы. Я горд, что заслужил ваше доверие, Шерлок, но… Я не обладаю нужной квалификацией, чтобы вам помочь… Я всего лишь психотерапевт. Моя задача – коррекция поведения, ситуативные реакции, а у вас… У вас серьезные проблемы, Шерлок. Боюсь, я не смогу вам…
- Мне не нужна помощь, Джон, - резко обрывает его Шерлок, - вы забыли? Я здесь только по настоянию брата. Но мне приятно ваше общество и наше общение. Я не хотел бы этого лишиться, и если лично вам…
- Что за глупости, Шерлок, - прерывает его Джон горячо, - я ценю и дорожу нашим общением. Мы видимся всего лишь второй раз, но вы для меня уже стали близким человеком.
- Так и не ломайте ничего, - просит Шерлок, - давайте оставим все как есть. Я рассказал свою историю, вы обещали мне свою…
- Я помню, - Джон по-прежнему не смотрит на него.
- Давайте отложим ее до следующего сеанса, - решается Шерлок, понимая, что неловкости, возникшей между ними, нужно дать время устояться. – Сейчас я уйду, если позволите, но приду послезавтра. Вы не против?
- Нет, конечно, - откликается Джон, - я буду ждать нашей встречи. До свидания.
- До свидания, Джон, - Шерлок поднимается, - до свидания, Игорь, - вуалехвост молчит, не глядя на Шерлока, как и его хозяин.
Шерлок уходит раньше времени, и Сара провожает его удивленным недоумевающим взглядом, напоминая о следующем сеансе. Мешанина из воспоминаний и образов, чувств и страхов бушует в груди ураганом, и Шерлок рад перерыву, который позволит восстановить такое хрупкое, как оказалось, душевное равновесие.
========== Глава 4. Сеанс третий. ==========
Шерлок – мокрый как мышь после пережитого, и даже агорафобия кажется сущим пустяком в сравнении с призраками прошлого. Он не помнит, как возвращается домой. Бейкер-стрит проплывает мимо как в тумане, и это хорошо – нет места страхам перед бесконечностью. Миссис Хадсон все еще гостит у миссис Норрис, а вот Майкрофт честно дожидается брата, сидя в кресле у камина. Шерлок гадает, уж не подглядывал ли тот за ним с Джоном с помощью оставшейся в гостиной оптики. Впрочем, до такого падения Майкрофт еще не дошел – у него свои способы быть в курсе всех дел. Остается только непонятным, как он упустил Шерлока в прошлом. Возможно, именно из-за неудачи с Виктором и Себастьяном (Шерлок уверен, что так или иначе, Майкрофт до правды все же докопался), брат теперь так плотно контролирует его жизнь. С горькой усмешкой Шерлок ложится на диван, всем своим видом демонстрируя нежелание общаться.
- Ты рано, - замечает Майкрофт. – Что, сеанс не удался?
- Напротив, - ровно отвечает Шерлок, демонстрируя брату острые лопатки, - еще как удался.
- Мне не нравится, как он на тебя влияет, - заявляет Майкрофт, - вот уже второй раз ты возвращаешься от этого доктора Ватсона сам не свой. Позволь подыскать тебе подходящего психотерапевта. Мы заплатим столько, сколько надо, он будет приходить к тебе домой… - похоже, Майкрофт собирается оседлать любимую тему под названием «для брата ничего не жалко».
- Боже, ты так предсказуем, - стонет Шерлок, - оставь меня в покое.
- Я понимаю твой профессиональный интерес к этому доктору, но… - Майкрофт не собирается отступать.
- О чем ты? – Шерлок резко садится и смотрит на брата нахохлившись, враждебно и настороженно.
- Как о чем? Или ты… - Майкрофт щурится, вглядываясь в лицо Шерлока. – Ты не знаешь… - делает вывод. – Это некоторым образом объясняет… - он замолкает, не закончив фразы.
- Ты что-то знаешь про Джона, да? – Шерлок злится. – Вот только не надо мне раскрывать очередной раз глаза. Я как-нибудь сам во всем разберусь. Хватит, я уже не маленький…
- Значит, интерес носит личный характер, - делает вывод Майкрофт, удовлетворенно кивая самому себе. – Забавно… Но знаешь, дорогой брат…
- Довольно, Майкрофт, - кричит выведенный из себя недомолвками старшего Шерлок, - изволь покинуть мой дом и не появляйся здесь без приглашения.
- О как, - брови Майкрофта взлетают вверх, - ты действительно запал, Шерлок. Напомнить, чем заканчивались твои увлечения?
- Не суй нос не в свое дело, лучше в исторических архивах покопайся, - Шерлок злится.
- Мои люди уже этим занимаются, - парирует Майкрофт. – Но тебе бы я все же советовал…
- Не хочу тебя слышать, - Шерлок по-детски закрывает уши руками, - не слышу. Проваливай! Оставь меня одного!
Майкрофт замолкает и поднимается, подхватывая зонт. Он что-то говорит, прощаясь, но в ушах Шерлока звенит лишь тишина. Неожиданно он фыркает, осознавая, сколь сильно в эту минуту брат напоминает Игоря: такой же надменно-напыщенный вид, точно так же беззвучно открывается и закрывается рот, и точно также кажется, что Майкрофт знает и может все. Однако Шерлок уже вышел из детского возраста, когда верил в его всемогущество. Он в курсе, что предел возможностей брата все же существует, и это хорошо, ибо бесконечности на долю Шерлока хватает. Майкрофт наконец уходит, обиженно поджав губы, и Шерлок вздыхает с облегчением.
День тянется медленно. Шерлок бездумно лежит на диване, стараясь спрятаться от нахлынувших воспоминаний, и его понемногу отпускает. Под вечер он настолько приходит в себя, что рискует навестить миссис Хадсон. Вдвоем они пьют чай с эклерами и обсуждают последние сплетни, принесенные от миссис Норрис. Шерлок возвращается к себе только тогда, когда миссис Хадсон включает телевизор, чтобы не пропустить очередную серию мыльной оперы. И если на душе более-менее сносно и дышать получается полной грудью, хоть и не без саднящей занозы, то к окну он все равно не рискует подходить, чтобы не разбередить ноющие раны. Музицировать опять не тянет, и Шерлок решает лечь спать пораньше. На всякий случай он пишет СМС Лестрейду, интересуясь делом Охотника за скальпами и получает отрицательный ответ. По крайней мере, нет очередного убийства, и это должно радовать. Именно в этот поздний час в дверь звонят, и вскоре миссис Хадсон недовольным тоном объявляет, что к Шерлоку пришел клиент. Дело о Золотом тельце оказывается довольно интересным, и Шерлок берется за него с удовольствием, радуясь, что не придется мучиться бессонницей и скукой этот долгий вечер. Клиент уходит от Шерлока за полночь, когда дело раскрыто, а имена злоумышленников с доказательством вины покоятся в кармане его куртки. Шерлок становится богаче на энную сумму денег, что приятно дистанцирует и даже нивелирует финансовую зависимость от Майкрофта. Шерлок ложится спать с ощущением безмятежного равнодушия, удовлетворенно отмечая, что давящие воспоминания наконец-то водворены на место – пыльный и затхлый закуток в Чертогах, где им самое место. Засыпает он довольно быстро, а просыпается от того, что солнце льет в окно беспардонно и нагло свое сияние, пробираясь под веки и расцвечивая унылость обстановки в розовый. Некоторое время Шерлок лежит, вспоминая вчерашний день, озарение по поводу Охотника за скальпами, душевные терзания из-за прошлого, разговор с братом, удачно раскрытое дело о Золотом тельце и со вздохом понимает, что сегодня пятница.
Пятницу Шерлок любил в прошлой жизни. А в этой, замкнутой в стенах Бейкер-стрит, ненавидит всей душой. Потому что в пятницу жизнь в Лондоне оживает. Последний рабочий день предполагает ранний уход с работы офисного планктона, долгие посиделки в барах, активность преступных элементов. В прошлой жизни Шерлок редкую пятницу находился дома, в основном раскрывая одно преступление за другим. В этой жизни все самое интересное проходит мимо, пока он боится даже подумать о том, чтобы выйти на широкий простор Лондонских улиц. В пятницу Шерлок завидует черной завистью всем тем счастливчикам, которые вольны передвигаться по городу согласно своему желанию. Какая роскошь! Какое расточительство! Он бы хотел, как в прежние времена, носиться по городу за преступником, а поймав, тут же рвануть за другим. Вот она, жизнь, вот оно, то самое настоящее! Шерлок с раздражением бьет кулаком в зеркало, заляпывая пеной идеально чистый кафель миссис Хадсон, но все же добривается с грехом пополам, споласкивает лицо и приглаживает особенно растрепавшиеся после сна кудри. Выходя из ванной, он даже подумывает, не достать ли украденный с места преступления браунинг и не пострелять ли в стену, но решает не злить почтенную домовладелицу. Намеренно обходя окно с видом на Бейкер-стрит и квартиру Джона на приличном расстоянии, Шерлок слоняется по гостиной, решая, чем заняться, передвигая с места на место предметы, включая и выключая телевизор. Однако заскучать в эту пятницу не удается, потому что посреди завтрака заявляется Лестрейд и приносит новости по делу Охотника за скальпами – очередное убийство. Информация уже просочилась в прессу, по всем каналам показывают оскальпированное тело и припоминают убийства трехлетней давности. Лестрейд, после выволочки у начальства, раздражен и вымотан. Шерлок тщательно изучает все, что есть в распоряжении полиции, дает несколько дельных советов по поводу поимки индейца и еще раз вместе с инспектором проходится по основным выводам. Все совпадает идеально, даже очередная жертва, которая ложится в ложе теории, словно пазл в мозаичное панно. Лестрейд бегает по гостиной, взъерошивая волосы, устало тянет галстук и протяжно вздыхает. В итоге Шерлок выпроваживает его домой отдохнуть, а сам в который раз просматривает материалы по делу Охотника за скальпами, чтобы не пропустить ни одной детали. Но озарений, подобно вчерашнему, его больше не посещает. Шерлок засиживается до темноты, и лишь звонок Майкрофта напоминает, что завтра (или уже сегодня?) предстоит идти на очередной сеанс к доктору Ватсону. Отвлекаясь от Охотника за скальпами, Шерлок думает, а не скучает ли Джон по его скрипке? Не хватает ли ему их вечеров также, как не хватает их самому Шерлоку? Что вообще за странные чувства к Джону теснятся в груди? В чем их природа? Откуда такое доверие к чужому по сути человеку? Ведь это же верх идиотизма, выболтать на втором свидании (откуда эта сентиментальная терминология? Конечно же сеансе) все свои грязные секреты? С чего вдруг такое яркое желание узнать о скелетах в шкафу постороннего мужчины? Зачем они ему? Щеки Шерлока заливает жаркая волна стыда и удовольствия от понимания, что весь интерес к Джону сейчас заключается в его ориентации. Прав, как всегда прав многомудрый и прозорливый старший братец – личный интерес. У Шерлока к Джону личный интерес. Шерлок некоторое время размышляет над временем его возникновения и с изумлением вынужден признать, что оно относится почти к самому началу их знакомства, если так можно назвать банальное подсматривание за соседом. Шерлок, определенно, чокнутый, раз решился признать свое влечение. И он будет последним идиотом, если не загонит это влечение в самую глубь своей темной и далеко не розами благоухающей души. Промучившись до утра без сна, он плюет на голос разума и занимает наблюдательный пост у окна. Сара приходит в восемь утра. Вскоре она появляется в терапевтической комнате, чтобы покормить Игоря, и опять исчезает на жилой территории, плотно закрыв дверь. В полдевятого заявляется сестра Гарри и ровно через пятнадцать минут выбегает из подъЕздной двери взъерошенная и определенно сердитая. Она мчится по Бейкер-стрит, не обращая внимания на сигналящие и обгоняющие ее машины, а затем сворачивает в ближайшую подворотню. Шерлок полагает, что дамы в очередной раз поссорились из-за Джона, и усмехается – вот он недостаток жизни в женском окружении, если не женят на себе, то порвут на части в процессе дележки. В начале одиннадцатого в комнате появляется Джон, уже одетый к приему пациентов. Он занимает свое кресло, извлекает из кармана пульт и нажимает какие-то кнопочки, периодически прислушиваясь к тому, что слышит. Блокнот лежит на коленях нетронутый, и это в какой-то степени приятно. Входит Сара и приносит Джону чай в большой пузатой чашке. Они некоторое время что-то обсуждают, пока чай не заканчивается. Потом Сара забирает пустую чашку и уходит, оставляя его одного. Приближается одиннадцать часов.