– Если соблазн велик, принципы не играют никакой роли. Ты уничтожил старое и гнилое болото в столице, разогнав жрецов. Создал Символ веры, хотя мог не делать этого. Ты слышишь его волю не хуже меня, – он посмотрел на меня странным взглядом. – Отец считает, что ты был первым. Сейчас скажешь, что слышишь ревность в моём голосе, и будешь прав.
– Угораздило же меня связаться с вами, – проворчал я. – Нет, и ещё раз нет! Не надо настаивать, иначе мы поругаемся, а я этого не хочу. Ты хороший парень, мы друг друга понимаем гораздо лучше чем кто-либо. Не хочу потерять такого друга.
– Отец готов ждать, – сказал Вигор вставая. – А ещё он обещал один дар за каждый отказ.
– Не вижу логики, хотя… стой! Стой, говорю!
Вигор, тихо смеясь, вышел из кабинета. Когда же я добрался до двери и распахнул её, то столкнулся лицом к лицу с супругой императора.
– Судя по довольному лицу мальчишки и твоей реакции, ничего хорошего он не сказал, – она кровожадно посмотрела вслед ушедшему парню.
– Видел я его и Пресветлого, чтоб им обоим икалось, в… – в сердцах сказал я, едва удержавшись и не назвав точный адрес.
– На пару слов, – она посмотрела поверх моего плеча.
– Проходите, – всё ещё сердитый, проворчал я, возвращаясь к рабочему столу.
– Мы хотели поговорит с тобой о богине, – сказала она, закрывая дверь. По идее, я должен был помочь ей сесть, а не принимать вот так, развалившись за столом. Но исправить ошибку она мне не дала, спокойно усевшись напротив стола и без посторонней помощи. – Это ведь Мириам?
– В каком смысле?
– Асверы и интерес Зиралла наталкивают на мысль, что ты поклоняешься ей. Супруге пресветлого бога, отдавшей себя демонам, чтобы досадить мужу.
– Логика в этом есть, но в моём случае она не работает. Мне покровительствует тёмная богиня Уга. Люди называли её Угхана, что, по их мнению, переводится как «Мать демонов», но упоминать это имя вслух не надо. Проще помянуть Хрума, он не обидится, в отличие от Уги.
– Это хорошо. Что не Мириам, – пояснила она. – Значит, «тёмная» богиня, – она попробовала на вкус это словосочетание, и ей явно понравилось. – Это её благословение дважды спасало нас?
Она сложила руки в замок, коснувшись костяшками пальцев подбородка.
– Научи нас молиться ей, – неожиданно сказала она с фанатизмом в глазах.
– З... зачем?
– Вознесение молитвы богам – есть поклонение, – как само собой разумеющееся, сказала она. – Естественно, мы хотим ей поклоняться. Следовать воле, произносить имя…
Говоря «произносить имя» по отношению к богам, подразумевается творить «всякое» от их имени. Чаще всего этим злоупотребляют именно фанатики, поклоняющиеся кому-нибудь из малого пантеона. Я внезапно сильно засомневался в умственном здравии супруги императора.
– Если вы будете произносить её имя, боюсь, окружающие не поймут. Это может кончиться плохо как для Вас, так и для меня.
– Мы далеко не глупы и не безумны, если ты об этом подумал, – фанатизм в глазах немного угас, сменившись спокойным и даже отрешённым выражением лица. – Естественно, об этом никто не узнает. Поклонение тёмным богам, мягко говоря, не приветствуется. Но даже если кто-то начнёт догадываться, мы всегда сможем сказать, что это Мириам. Пусть попробуют это оспорить, – она кровожадно улыбнулась. – Тебе не найти более подходящего и влиятельного последователя, чем мы.
– Ну… Вы… дайте мне минуту, – я встал и направился к шкафу, чтобы налить выпить.
– Вильям думает, что это Мириам, – сказала Елена с хищной улыбкой. – Вигор знает правду, но молчит. За пару часов, что мы каталась с ним по городу, он так и не назвал имя богини. Юлил, хамил, угрожал, но даже близко не обмолвился, что она тёмная.
Я залпом опрокинул стопку с настойкой от оборотней, налил ещё одну и вместе с ней вернулся за стол.
– Не сойдём с этого места, пока не дашь положительный ответ, – сказала Елена. – Умрём от голода, но не сдвинемся и на шаг.
– Меня минимум месяц не будет в городе.
– Значит, превратим этот кабинет в спальню, – она и так сидела с прямой спиной, но умудрилась вытянуться ещё немного.
И ведь она настолько искренняя в своей просьбе, насколько вообще можно быть. Повторюсь, не уверен насчёт ясности рассудка, но супруга императора действительно хочет поклоняться тёмной богине. С одной стороны, пусть делает что хочет, читает молитвы, танцует или поёт. Великая мать её не услышит и не обратит внимания. С другой стороны, раз она пришла, значит, что-то ждёт в ответ на поклонение. «Использовать или прогнать, вот в чём вопрос,» – думал я. В голове постепенно проявлялся план, точнее, пока только его идея, но звучал он неплохо. Осталось только посоветоваться с Угой.
– Что, так быстро? – удивлённо произнёс я. Стоило только подумать, как Великая мать тут же ответила. Её мнение звучало как: «делай что хочешь, я тебе доверяю». Неужто я так сильно загорелся этой идеей, что она услышала мысли и эмоции? Обычно для этого требовалось обращаться к ней напрямую. – Ну, так даже лучше. Госпожа Елена, можно Ваши ладони? Я обращусь к Великой матери, если Вы хоть что-то услышите или почувствуете, так тому и быть, я научу Вас двум молитвам. Первая – благодарность, вторая – о защите сновидений.
– Конечно, – она решительно протянула руки, а в глазах её вновь загорелись огоньки.
Два дня спустя, двор перед поместьем герцога Хаука, раннее утро
Нам повезло, и ливший несколько дней дождь иссяк под утро. Тёмные тучи всё ещё скрывали небо, обещая вернуть ливень после обеда. Стоя на лестнице перед домом, я обводил взглядом двор. Отряд оборотней, собравшийся у ворот в поместье, заканчивал проверку лошадей. Подковы, сёдла, ремни, требовалось удостовериться, что в пути ничего не случится. Вёл их коренастый мужчина, чёрноволосый, обросший так густо, что не видно было лица. Непонятно, как он ел и пил с такой бородищей. Звали его Сквор, и он приходился двоюродным братом мамы Иоланты. Не помню, чтобы видел его в облике оборотня волка. Что-то подсказывало мне, что он должен быть огромным, с ручищами толщиной с туловище человека. Из оружия он предпочитал топор с широким лезвием на длинном древке. Как раз сейчас он проверял, хорошо ли закрепил его за седельной сумкой.
За конным отрядом пристроилась первая из трёх повозок. Единственная с высокими колёсами. Рядом стояла Бристл, руководя погрузкой вещей в багажный ящик. Следом шла массивная повозка с четвёркой крупных лошадей. Её заканчивали грузить, и Клаудия придирчиво осматривала, осталось ли место внутри. По задумке, путешествовать ей предстояло в компании Милании и ценными вещами, которые не стоило мочить под дождём. Но вещей оказалось слишком много. Думаю, придётся ей ехать с Лиарой. Непоседливая девчонка, как прознала, что мы едем в гости к маме Офелии, извела старших, и они отпустили её только потому, что хотели хоть немного отдохнуть. Она и сейчас ходила вокруг лошадей, прикидывая как бы забраться на место возницы и дадут ли ей управлять повозкой.
На глаза попалась Ивейн, ведущая лошадь к воротам. Вид у неё, как и у Виеры, был кислый, словно они неспелых фруктов объелись. Рикарда задумала добить племянницу и навязала той напарника. Хорошо, что с Дианой решили не рисковать. Парней, кстати, назначили управлять второй и третьей повозками. Выглядели они вполне обычно. Молодые, красивые, знатного происхождения. Тот, который достался Виере, сидел на месте возницы и свысока смотрел на суету и подготовку к поездке. Но претензий у меня к нему не было, так как встал он раньше всех и лично подготовил лошадей, не забыв проверить повозку. А что или кого в неё грузили, его не интересовало. Второй, наоборот, с любопытством наблюдал за всем происходящим, помогая грузить вещи. Лиара предприняла вторую попытку поговорить с ним о лошадях, показать, что она в них разбирается, чтобы он разрешил ей поехать рядом. Парень же неплохо читал намерения и улыбаясь рассказывал, как правильно распределить лошадей в четвёрке.
– Берси, – из дома вышла Александра с корзинкой в руках, – завтрак. Не забудьте поесть.
– Обязательно.
– За Лиарой смотрите.
– Всё будет хорошо, – я обнял её, поцеловал. – Без меня не скучайте. Постараюсь управиться побыстрее, но на обратном пути сделаю крюк на восток – это задержит меня недели на две-три.
Александра стиснула меня в объятиях крепко-крепко, отчего затрещали рёбра, затем неохотно отпустила. Поправила ворот моего камзола и ушла в дом, чтобы не затягивать прощание. Она всю ночь провела обняв меня, не заснув ни на минуту. Ещё немного в таком духе, и она решит плюнуть на всё и поехать вместе с нами.
Сбежав по лестнице, я прошёл вдоль дома, поворачивая к конюшням, где прощалась ещё одна парочка. Азм сидел перед вре́менным жильём Аш с самым невозмутимым видом. На мой вопросительный взгляд он повёл головой в сторону сада. Перед отъездом Аш решила ещё раз оббежать территорию, проверяя что-то. Я протянул руку и похлопал его по горячей груди, покрытой шрамами.
– Присматривай за ними, здоровяк, – сказал я. – Да кто её обидит? Она сама кого хочешь обидеть может. Хорошо, хорошо. Ладно, пойду поговорю с ней.
На половине пути к воротам меня перехватила Ивейн. Она два дня хотела поговорить, но из-за общей суматохи и сборов так и не нашла возможность.
– Что тебя беспокоит? – спросил я, видя её нерешительность. – Предупреждаю сразу, с Рикардой по поводу напарника говорить не стану.
– Да демоны с ним, с этим мужчиной, – прорычала она, резко выдохнула успокаиваясь. – Я просто хотела сказать, что… ну… что буду тебя защищать и всегда останусь на твоей стороне. Тем, кто против тебя пойдёт, лично перережу глотку. Поэтому можешь на меня положиться. И если надо будет кем-то пожертвовать, выбирай меня не раздумывая!
– Эм… хорошо, – удивлённо сказал я. – То есть, я знаю…
– Вот и отлично, – она резковато кивнула и ушла к оставленной лошади.
– И что это было? – всё ещё пребывая в состоянии лёгкого ступора, уточнил я. – Сначала светлый бог, потом сумасшедшая супруга императора, теперь вот… Этот город плохо влияет на умы людей. И не только людей. Бежать отсюда надо, бежать...
Глава 3
Не знаю, что неприятней — путешествовать зимой или осенью. Всего несколько дней пути, и сухими остаются только вещи, запертые в сундуках. Дорожные плащи не спасают, не успевая высохнуть за ночь. Большая радость, когда дождь слабеет и переходит в лёгкую морось. Но чаще это ливень, с ветром в лицо, который приходится преодолевать. По словам жителей деревень и владельцев придорожных постоялых дворов, такая погода – норма для этих мест. Продержится она ещё недели три, а потом наступит небольшое затишье. Но ждать эти три недели мы никак не могли. Причём чем дальше мы забирались на север, тем реже попадались обжитые людьми земли. Тем, кто путешествовал в повозках, повезло, остальным приходилось спать в походных палатках.
Вечером девятого дня дождь иссяк, оставив после себя раскисшую дорогу, в которой увязла замыкающая повозка. Старую дорогу размыло так, что повозка села в грязь почти на брюхо.
– Ты действительно хочешь выйти? — спросила Бристл, глядя в окно.
Я как раз накидывал плащ, намереваясь посмотреть, как повозку будут вытягивать.
– Только посмотрю. Может и спускаться не буду, — выглянув в окно и поняв, что дождя нет, вернул плащ обратно на крюк у двери.
Открыв дверь, вышел, опираясь на ступеньку, затем на грязное колесо, перебрался на багажную полку. Чуть не поскользнулся на мокрой доске и не улетел в лужу. Вторая повозка загораживала обзор, но можно было рассмотреть, как пара мужчин из отряда оборотней пытались вручную вытащить из ямы колесо. Один из них ушёл в грязь едва не по пояс. Видя, что сил не хватает, им на помощь спешил ещё один бородатый мужчина, прикидывая, менять ему облик или они справятся без этого.
Рядом с доро́гой появилась Аш. Пар от неё поднимался не так активно, как во время дождя, но выглядело это необычно. В её глазах можно было прочитать: «ненавижу сырость».
— Аш, иди сюда, – позвал я. Она подошла, разбрызгивая грязь из-под лап. Я потянулся, положил руку ей на макушку. — Не много сил тратишь?
Аш была заметно горячее, чем обычно.
— Надо что-то делать с твоими лапами, — задумчиво протянул я, применяя исцеление. Сил оно отнимает много, но слабые заклинания на огненных псов не действуют. Да и от сильных ненамного больше пользы.
Из-за постоянного нахождения в сырости подушечки на лапах у неё трескались, причиняя боль. Вчера она здоровенную лужу испарила, когда одна из трещин лопнула. Я уже думал телегу купить и везти её, но она отказалась. Героически преодолевает трудности, закаляя характер. Я советовался с Бристл, она говорила, что можно сшить кожаные мешочки для лап. И от дождя немного защитят, и по снегу идти помогут, если доведётся. Зима ведь не за горами.
– А в Витории дожди по полгода льют, — наставительно сказал я. — Что значит: «Дело привычки»? Может на юг? У меня в тех краях немного земли. Там всегда жарко, вам должно понравиться. Но это потом. Сначала посмотрим, как твои собратья перезимуют у асверов. Легче стало? Вот и хорошо. Вечером посмотрю.
Оборотни, тем временем, вытолкали повозку из ямы, измазавшись в грязи по самые уши. Один побежал с ведром к ближайшей луже чтобы смыть грязь с колеса и посмотреть, не повредилось ли. Я привстал, глядя на дорогу. Нас неспешно догоняла пара всадников на высоких чёрных лошадях. Такую породу выращивали для нужд армии, в частности, легиона, стоявшего на защите Витории, и для городской стражи. Отличались они хорошей выносливостью и удивительным спокойствием, словно были созданы специально для подавления городских бунтов и мятежей. Имперские широкие плащи и походные сумки только усиливали впечатление.
– Неужто Вильям отправил их с посланием для меня? – задумчиво протянул я.
Только когда парочка миновала размытый участок дороги, я понял, что обознался. С опаской поглядывая на Аш, к нам подъезжали Гуин с напарником.
– Вы что здесь забыли? -- с другой стороны к нам двинулась Ивейн.
Гуин её проигнорировала, сбросила капюшон.
– Большая собака, – сказала она непонятно к чему. – Илина говорила, что они могут в огонь превращаться.
– Могут, – улыбнулся я. – Вы где таких приметных лошадей достали? Разбойничаете? В Империи конокрадство сурово наказывается.
– Мы их нашли, – соврала она, даже не моргнув. – И они не клеймёные. Всё законно.
– Как и имперские плащи, – вздохнул я. – Вас ещё Рикарда не порола? Нет? Надо поспособствовать, чтобы ума прибавилось. Что с владельцами лошадей? Если убили, я вас сам выпорю. Прямо посреди дороги.
– Мы никого не убивали, – обиделась она. – Людям пить надо меньше, чтобы…
– Чтобы лошадей у них не воровали, – закончил я за неё. – Ладно, отложим с вашим наказанием на другое время. Что случилось, зачем вы нас искали?
– У меня рог воспалился и болит, – тихо сказала она, опуская взгляд.
– Вчера и сегодня сознание теряла, – добавил её напарник. – И лихорадка только усиливается.
– Аш, проверь дорогу впереди, – попросил я. – Если мне не изменяет память, там, где лес начинается, есть приметная поляна, удобная для стоянки. Жечь никого не надо, просто убедись, что там никого нет. Или наоборот.
Аш лёгкой рысцой направилась вперёд по дороге. Я же поманил Гуин. Коснулся тыльной стороной ладони лба между рожек.
– Горишь не хуже, чем Аш. Ивейн, посади её в повозку к Лиаре. Заварите луговых трав. Выпьешь столько, сколько сможешь, – я строго посмотрел на Гуин. – Сейчас некогда с вами возиться, мы до темноты должны до леса добраться. Аш говорит, ночью опять ливень начнётся.
– Одни хлопоты от них, – проворчала Ивейн, но больше из вредности.
Не прошло и пяти минут, как мы вновь двинулись по дороге. Бристл слышала весь разговор, но спросила лишь о самочувствии Аш. По её словам, там, где начинались непроходимые леса, дожди шли не так часто, как в той же Витории. Да и снег сыпал всего несколько раз за зиму. Таял, только, неохотно и мог пролежать до конца весны.