— Цену себе набивает, — пожала плечиком Мэй.
— Или он прекрасно знает, что из его открытия получится очередное средство для изощренного убийства людей.
— Сью, моя мать умерла от второй неизлечимой смертельной болезни, а отец уже много лет бьется над поиском лекарства от нее. По сути, у меня нет отца, потому что он умер вместе с мамой. Он жив, но не живет, он все, понимаешь, свое время отдает работе. И если на Земле есть лекарство, которое он ищет, я достану его, как бы автор тому не противился. И можешь называть это как хочешь.
— От ВНСБ нет лекарства, девочка, — вздохнула Сью. — Не думаю, что то, что ты тут ищешь это оно.
— Может и не оно, но у нас полно и других неизлечимых болезней. Первую смертельную тоже до сих пор лечить не научились.
— А не боишься, что с помощью этого вещества создадут третью неизлечимую болезнь? — поинтересовалась старушка.
— Я не верю в теорию о том что первые две эпидемии были искусственно созданы, — отрезала Мэй. — Если только первая и то не нарочно.
— Первую не нарочно, вторая мутировавшая первая…., - вздохнула Сью. — Ладно, пошли есть.
— Если у тебя нет нормальной еды, то я, пожалуй, воздержусь.
— Синтетику из принципа не ем.
— Тогда приятного аппетита, — улыбнулась Мэй. — И, Сью, — подошла она к дверям кухни, где над едой колдовала ее хозяйка. — Давай больше не будем это обсуждать.
— Как скажешь, внученька.
— Спасибо, бабулечка, — Мэй встала на маленький стульчик, служивший ступенькой к верхним полками и поцеловала Сью в щеку. — Пойду уроки делать, — улыбнулась девушка и отправилась к компьютеру.
Пока Сью ела, она видела лишь часть компьютера, на котором довольно быстро мелькали страницы, а потом все остановилось. Сью поставила посуду в посудомойку, запустила на полу пылесос и вышла в гостиную.
— Химия, — взглянула она на экран. — Не идет?
— Сложно, — вздохнула Мэй.
— Совсем все забыла?
— Да нет. Вообще-то у меня степень по химии, — девушка откинулась на диване. — И вот именно поэтому и сложно. — По легенде с химией у меня слабо, я творческая личность.
— А ааа, — протянула Сью. — Значит, пытаешься сделать слабое задание?
— Угу.
— А с творческой личностью не перегнули? Я слышала, здешний учитель литературы мистер Джонс очень силен и предмет свой любит.
— Я школу искусств закончила, — улыбнулась Мэй. — так что литература, рисование и прочее, мне не страшны.
— Я смотрю, ты способная, — удивилась Сью. — Химия и искусства, не самые близкие отрасли.
— Я очень способная, — улыбка девушки стала еще шире. — Иначе меня бы тут не было.
— Ясно. Ну да не буду тебе мешать. Ты пока саботируй химию, а я пойду к соседке посплетничать, на молодежь побурчать.
— Давай, — кивнула Мэй.
— Я на твоем месте сделала бы задание правильно, а уже потом делала бы ошибки, — посоветовала Сью в дверях.
— Ты гений, — крикнула Мэй и принялась начитывать компьютеру решение.
Закончив с уроками, девушка решила прогуляться и осмотреться. В принципе, она довольно хорошо изучила городок по картам, многое она знала и об истории и людях этого места. До ближайшего большого города было около трех часов лету. До Сити, откуда Мэй была родом и того больше. Как и все горожане, девушка была невысокого роста. По какой причине горожане оказывались ростом меньше чем те, кто жил вне городов, ученые до сих пор объяснить не могли, а может, и не особо хотели. Мэй не была высокой даже в городе, но здесь со своим ростом в 1.60 метров, она была вообще малышкой. Средний рост провинциалов был сантиметров на 15–20 больше.
На улице быстро темнело, Мэй удивленно подняла глаза в небо. В Сити темно не бывало никогда, даже самой глубокой ночью город освещала реклама, на зданиях и в небе. Здесь же небо было почти чистым. Мэй села и принялась считать. Десять. Всего десять рекламных объявлений. Причем строчных, а не трехмерных. Картинок не было совсем.
— Дикие места, — вздохнула девушка и легла на скамейку. А ночью небо оказывается черное не только в лесах, и звуки тут тоже есть. В Сити природы не слышно, только машины и музыка, круглосуточно.
— Добрый вечер, — раздалось у девушки над головой. Мэй села.
— Добрый, — улыбнулась девушка, перед ней стоял мистер Джонс, директор школы и учитель литературы по совместительству.
— Гуляете, мисс Смит?
— Да, а что?
— Вам стоит вернуться домой, гулять одной небезопасно. Пойдемте, я провожу вас.
— Мне говорили, что пригороды безопасны и что тут все всех знают, захлопала пушистыми ресницами Мэй.
— Хм, — мужчина смутился. — Обычно все так и бывает, но сейчас…. Сейчас вам лучше пойти домой.
— Хорошо, — вздохнула девушка, всем своим видом показывая, что подчиняется только потому что перед ней директор школы.
Вообще-то Мэй прекрасно знала, почему последние месяцы люди тут перестали гулять вечерами и почему в школьную программу ввели самооборону. Недалеко от Кувера, так назвался этот поселок, была большая тюрьма. А из этой тюрьмы был совершен крупный побег. Естественно, беглецы шли туда, где есть люди, потому что в лесу выжить было можно, но без специальных знаний очень сложно. Только вот местные жители беглым заключенным были не рады и предоставлять еду, кров и женщин не спешили. Более того, они имели наглость пойманных беглецов, возвращать обратно. В городах о побеге молчали, ну а в поселках вроде Кувера новости распространялись быстро. Мэй придерживалась легенды, по которой о нападениях на людей она ничего знать не могла. К тому же ей было интересно, как быстро ей об этом расскажут.
— Привет, кроха, — Джон проскочил мимо Мэй, стоявшей у крыльца школы, и по дороге потрепал ее по макушке.
— А… только и смогла возмущенно выдать девушка. Потом она вздохнула, достала из сумки зеркальце с расческой и принялась приводить испорченную прическу в порядок.
— Привет, Мэри, — проходившая мимо Саманта улыбнулась и тоже потрепала девушку по голове.
— Да вы что сговорились все? — сердито топнула ногой Мэй.
— Привет Мэй, — раздалось рядом и девушка резко отскочила в сторону. — Ты чего? — удивилась Ребекка.
— Испугалась, — соврала Мэй. — Привет.
— Прости, испугать не хотела. Как дела?
— Чудесно, — заставила себя улыбнуться Мэй. — А у тебя?
— Да тоже ничего. А ты чего тут стоишь? Пошли в класс, у нас биология первая, кажется.
— Литература, — немного смутившись, поправила Мэй.
— Правда, вот черт.
— Не любишь ее?
— Да не то чтобы…., - сморщилась Ребекка. — Просто задание не сделала, думала на переменке успею. А ты эти "ворота" читала?
— Да, — Мэй подавила улыбку, похоже, с домашними заданиями Ребекка не ладила вообще.
— И о чем там? Ну, вкратце.
— Если вкратце, то о человеческом эгоизме и о мечтах автора о вселенской справедливости.
— Ничего себе ты загнула.
— В общем, мужик находит седьмые врата, по легенде ведущие в чистилище, у него в руках ключ, которыми эти ворота можно открыть. Он смотрит в щелку и видит что там его любимая женщина, умершая несколько лет назад. Перед ним стоит выбор, вернуть любимую или возможно спасти мир, уничтожив ворота и ключ.
— И что он выбрал?
— Он выбрал мир.
— А при чем тут вселенская справедливость? — не поняла Ребекка.
— Притом, что человек по природе эгоист и герой должен был выбрать любимую, а автор сделал как надо и якобы спас мир.
— А почему якобы?
— Потому что нигде не было сказано, что мир действительно погибнет, если ворота откроются. Герой просто струсил.
— Черт, тебя послушать, так даже интересно.
— Ну, вообще-то не сильно, — сморщила носик Мэй. — Но почитать или послушать можно.
— Спасибо, — с уважением кивнула Ребекка. — Идем в класс?
— Пошли.
— Ой, а кто это у нас тут? — елейным голоском спросил незнакомый Мэй молодой человек. — Никак Дюймовочка.
— Очень оригинально, Тод, — скривила лицо Ребекка.
— Привет, Беки, представишь нас? — дружелюбно улыбнулся парень, названный Тодом.
— Мэй — это Тод, Тод — это Мэй.
— Привет, — парень пожал протянутую ему руку.
— Привет, — кивнула Мэй.
— Ты новенькая?
— Какой догадливый, — закатила глаза Бэки.
— Она меня любит, — нагнулся к Мэй парень и ту же получил по голове от Ребекки.
— Пошли, Мэй, нам пора, — девушка ухватила одноклассницу за руку и потащила в класс.
— Пока, Мэй, — раздалось им в спину.
— Пока Мэй, — передразнила Ребекка. — Козел.
— Он тебе нравится? — спросила Мэй.
— Кто? Тод? — возмутилась Беки. — Вообще-то да, — тут же смутилась она. — Только ты не говори не кому. Хотя все и так знают, — добавила она тише.
— Буду иметь в виду, — улыбнулась Мэй.
— А что тебе тоже понравился?
— Да ничего вроде так, — пожала плечами Мэй. — Но раз он твой, то без проблем. Могу вообще с ним не разговаривать, если очень хочешь.
— Ну совсем-то не стоит, — пробормотала Беки. — Но не кокетничай с ним, ладно?
— Обещаю, — подняла руку Мэй. — Ты мне потом расскажешь, кто тут с кем, чтобы я никому дорогу не перешла.
— А ты уже на кого-то глаз положила? — оживилась Ребекка.
— Кто на кого глаз положил? — услышал последнюю фразу Джон, уже сидящий на своем месте.
— Никто, — поспешила ответить Мэй. — Просто чтобы знать, — добавила она тише для Ребекки.
— А давай на обед вместе пойдем, я тебе все расскажу, — так же шепотом предложила девушка и подмигнула Мэй.
— Ой-ой-ой, сплошные тайны, — скорчил рожу Джон. — Так на кого ты все же глаз положила, Мэй? — парень присел около стола девушки на корточки.
— Еще ни на кого, — улыбнулась Мэй. — Я пока присматриваюсь. Как только определюсь, тебе непременно сообщу.
— Добрый день, дети, — раздалось громогласное приветствие от дверей. Мистер Джонс стремительно вошел в класс.
— Так звонка же еще не…. - начал было Сильвио, и тут же раздался сигнал к началу урока.
— Уже, — улыбнулся учитель. — Итак, к сегодняшнему занятию я велел вам прочесть книгу "Седьмые врата". Так что же вы мне скажите по поводу прочитанного? Мисс Дарвин? Думаю, у вас при желании не получится слиться с партой. Может, поделитесь с нами своим мнением?
Беки беспомощно оглянулась назад.
— Вы же читали "Седьмые Врата"?
— Это… книга…в общем она о том что автор идеализирует вселенную, а главный герой мудак. Ой, — девушка закрыла себе рот рукой.
— Интересное мнение, — учитель удивленно раскрыл глаза. — Обоснуйте.
— Там нигде не было сказано, что мир умрет если ворота открыть, — осторожно подбирая слова начала Ребекка и снова оглянулась на Мэй. Та одобрительно кивнула. — А значит, он просто струсил и предал любимую, — более уверено продолжила девушка.
— Но вероятность гибели мира все же была, — мистер Джонс присел на край своего стола.
— Точной информации не было.
— Весьма интересное мнение, — кивнул мужчина. — То есть вы считаете, что можно было рискнуть?
— Если бы по настоящему любил, рискнул бы.
— Мнение имеет право быть, спасибо Ребекка. У кого-нибудь есть другое мнение? — все молчали, а потом, уверенно вверх взметнулась одна рука.
— Прошу вас, Далила, — кивнул учитель.
— Я не согласна. Герой поступил так, как должен был поступить. Рисковать жизнью мира, ради одного уже даже не живого человека недопустимо.
— То есть, по-вашему, жизнь одного человека менее важна чем много жизней?
— Да, — с вызовом ответила девушка. — К тому же она все равно уже мертвая была.
— Вы затронули очень сложный философский вопрос Далила, — мягко улыбнулся мистер Джонс. — Жизнь индивидуума против жизни общества.
— Общество важнее, — уперлась Далила.
— Если это не твоя жизнь, — со смешком вставил Сильвио. — Или не жизнь кого-то из твоих близких.
— Это не имеет значения, — возразила Дадила, но голос ее звучал уже не так уверено.
— Мы сейчас не будем обсуждать этот вопрос, — пресек начинающийся спор Сит Джонс. — Сейчас мы от философии вернемся обратно к литературе. Еще есть желающие высказаться?
Класс молчал.
— Что совсем ни у кого больше нет своего мнения о прочитанном? — грустно спросил мистер Джонс.
— Да какое там мнение? — буркнул смуглый парнишка с первых парт. — Было бы что обсуждать. Бульварный романчик, ни смысла, ни стиля, так время занять, если его девать некуда. Обосновывать не буду, мистер Джонс, уж простите, — добавил он.
— А мне понравилось, — не согласилась Таманка. — Может и не шедевр, но уж всяко интереснее, чем ваш великий Коран.
— Сравнила, — фыркнул парень. — Коран — великая книга, основа одной из величайших религий.
— Зато написано по человечески и не надо искать глубокий смысл, которого нет.
— Тише, Олав сядь, — остановил парня учитель. — Это просто суждение, которое отличается от твоего. Учитесь выслушивать чужое мнение спокойнее.
— Но сравнить Коран с этим…., - в сердцах воскликнул Олав. — Это все равно что редиску с самолетом сравнить.
— Согласен, это книги действительно слишком разные, но мысль Таманки мне понятна. Еще мнения есть? Жаль. Хорошо, включайте компьютеры. Олав, будь добр прочитай вслух предложенное стихотворение.
Олав старательно и выразительно прочитал стихотворение, появившееся на экране и замолчал.
— Кто-нибудь предположит чье это стихотворение? — спросил мистер Джонс. Все молчали. — Что совсем никаких идей? — тишина становилась гнетущей.
— Шекспир, — тихо подала голос Мэй. — Сороковой сонет, если не ошибаюсь.
— Браво, мисс Смит, — восхищенно сказал учитель. — Порадуете меня еще чем-нибудь?
— Из Шекспира? — уточнила Мэй, — или вас вообще поэзия 16 века интересуется.
— 16 век? — шепотом переспросил Джон. — Блин, еще бы каменный вспомнили.
— Из Шекспира, — мужчина наклонил голову, выжидая.
— К чему здесь эти свечи?
Их жалкий свет — ничто в сравненьи с ней!
Из мира снов, созвездий и теней
Она явилась к нам на этот вечер…
Вы ангел, леди, сказочный алмаз,
Надетый гордым мавром напоказ.
Прости меня… ведь я, дурак, не верил,
Что вдруг однажды в стае воронья
Тебя я встречу, ласточка моя!
Я подойду… Шаги мои легки…
И украду тепло твоей руки.
Как мог я без тебя искать блаженства?
Любить других, когда есть только ты?
Мне звезды подарили совершенство
Твоей святой и чистой красоты! — процитировала по памяти Мэй, мистер Джонс задохнулся от восхищения. Максимум чего он ждал, это того, что новая ученица назовет хотя бы несколько произведений, а тут такое. Класс тоже молчал, но теперь уже пораженно.
— Ромео и Джульетта, — тихо добавила Мэй. — Монолог Ромео.
— Это просто… невероятно. Вы любите Шекспира?
— Ну не то чтобы прямо очень, — под взглядами всего класса Мэй смутилась. — Просто писал красиво и запоминается легко.
— У меня просто нет слов, — развел руками мистер Джонс. — Прекрасная память и прекрасные стихи, — Мэй благодарно кивнула. — Хорошо, вернемся к сороковому сонету, — вспомнил, наконец, о теме урока. Это действительно Шекспир. Кто-нибудь знает произведения этого автора?
— Ромео и Джульетта, — хмыкнул Джон.
— Да, а еще?
— Петрарка? — вякнул кто-то совсем тихо.
— Дорогие мои, ну это просто позор. Петрарка — это поэт живший в 14 веке, а Шекспир жил в 16. Ну, напрягитесь, Шекспир, великий английский драматург, поэт и актер.
— Да кто ж его знает то? Вы бы еще античность вспомнили, — буркнул Олав.
— И вспомню, в античные времена тоже жили великие поэты и их произведения дошли до нас. И не надо делать такое лицо, Олав. Прочтите сонет еще раз, вслушайтесь в музыку стиха, в его течение. Насладитесь игрой слов….
— Ну ты даешь, — подскочил к Мэй Джон, когда урок закончился. — Прямо таки гений.
— Да ну тебя, — отмахнулась девушка. — С чего я гений?
— Мари Сью, могу я попросить вас задержаться, — попросил директор. Мэй поморщилась.