Дверь в кабинет распахнулась, и на пороге появился Сотников с большим металлическим кейсом в руках.
— Кадуцей на месте, — сообщил он.
— Как вы сказали? — переспросил Сильнягин. — Кадуцей?
— Именно так, — подтвердил Таранов. — Этот жезл один в один похож на кадуцей Гермеса.
Сотников положил кейс на стол, набрал пароль на кодовом замке и приподнял крышку.
— Значит вот как выглядит эта штуковина, — задумчиво произнес Сильнягин. — Довольно внушительно. Я бы сказал…
Но договорить ему не дал громкий телефонный звонок. Сильнягин поднял трубку.
— Вас, — сказал он, протягивая аппарат Сотникову, — похоже на начальника вашей охраны…
— Охрана-то как раз ваша, Виктор Николаевич, — поправил профессора Олег, принимая из его рук телефон. — Сотников у телефона. Я понял, — Сотников отнял трубку от уха, Виктор Николаевич, тебе знаком Егоров Сергей Сергеич?
— Да, — ответил Сильнягин, — это мой сосед по даче, подполковник милиции в отставке. Вон его домик. А что?
— В гости напрашивается. Пускать?
— Конечно! — взмахнул руками Сильнягин. — Вы когда-нибудь уйдете, а соседи останутся! И так уже обо мне разговоры… Скажите, чтобы пропустили!
— Пусть пройдет, — сказал Сотников и положил трубку.
Через секунду в дверь кабинета постучали.
— Сергей Сергеич, заходи! — крикнул Сильнягин.
Дверь распахнулась.
— Здравствуйте! — громко поздоровался вошедший крепкий пожилой мужчина.
— Здравствуйте, Сергей Сергеевич! — улыбнувшись, отозвался хозяин дома. — Рад вас видеть в добром здравии! Проходите.
Егоров вошел в кабинет и застыл в немом изумлении, глядя внутрь открытого кейса.
— Сергей Сергеич! — встревожено окликнул его профессор. — Что с вами?
— Я так и знал, — прошептал Егоров, — это он. Скажите, — бывший опер нервно облизнул губы, — откуда у вас Кадуцей?
— А что, — спросил Таранов, — вы видели его раньше?
— Видел, — выдохнул Егоров. — И надеялся, что никогда больше его не увижу… Но где его хозяин? Где Дубов?
— Кто такой Дубов? Насколько мне известно, хозяином кадуцея является Гермес…
— Я знаком с мифами древней Греции, — согласился Егоров, — но я знаком и с обладателем этого жезла…
— Он что, бог?
— Не знаю кто он, но он бессмертен!
— Хм, — усмехнулся Сотников, — благодаря изобретению Дмитрия Михайловича на планете сейчас порядка нескольких тысяч потенциальных бессмертных.
— А, — отмахнулся Егоров, — этих людей можно убить, как любого из нас, и никакие капиталы им не помогут! А Зубов был настоящим бессмертным…
— А можно подробнее? — попросил Таранов.
— Можно, — устало произнес Егоров, опуская в кресло, заботливо подвинутое к нему хозяином дома. — В семидесятых годах я работал по делу одной банды. Долго мы за ними гонялись — виртуозные были ребятки, но в конце-концов взяли. Громкое было дело. Руководил всей этой бражкой некто Посох, вор в законе. Разослал я на него запросы по архивам, а в ответ тишина. Понимаете, не может такого быть, чтобы законник зоны не нюхал! Это позже корону вора за деньги купить стало можно, а в семидесятые лаврушники долго не жили. В общем, ничего мне нарыть на него не удалось… Осудили Посоха. Перед этапом с ним попытались блатные разобраться — он двоих убил… Ну, в общем-то, не в этом дело. Посох на этап, а мне два ответа на запрос приходит: одно дело вообще дореволюционное. А на старых, пожелтевших фотографиях — он, Посох. Спутать невозможно. Я срочно оформил командировку и вылетел на Дальний Восток, туда моего подопечного этапировали, — пояснил Егоров. — Встретился с ним… Поговорили по душам… Он все подтвердил, ведь мне, вздумай я кому поведать о бессмертном воре, никто бы не поверил! Еще в дурдом бы законопатили! Во всем виноват Кадуцей, так сказал он мне и показал вот этот самый жезл Гермеса.
— Постойте, постойте, — воскликнул Таранов, а он не говорил, как сей артефакт попал к нему?
— Почему же не говорил? — удивился Егоров. — Дубову, это настоящая фамилия Посоха, скрывать было нечего. Мальчишкой он служил камердинером у знаменитого на весь мир археолога Шлимана. При раскопках Трои, Шлиман обнаружил клад…
— Клад Приама, — подсказал Сильнягин.
— Точно, — согласился Егоров, — Дубов тоже говорил про него.
— Но ведь в описи драгоценностей найденных в Трое, Шлиман даже не упоминает о Кадуцее. Как Дубов это объяснил? — спросил профессор.
— Шлиман попросту не видел Кадуцея: первым в пролом залез Прохор Дубов. Увидев Кадуцей, он прикоснулся к нему, и жезл исчез…
— Как у нас на таможне! — возбужденно воскликнул Сотников.
— Как признавался Дубов, кадуцей заставляет его воровать, но вместе с тем, дарит ему здоровье и долголетие. А ведь тогда о накопителе ничего не было известно, а вечная жизнь вообще считалась сказкой!
— Да, в семидесятых я только начал разрабатывать свой прибор, — задумчиво произнес Таранов.
— Что, — не понял Егоров, — вы хотите сказать, что вы и есть тот самый Таранов?
— Да, забыл вас представить, — спохватился Сильнягин, — Таранов Дмитрий Михайлович.
— Вот право слово, — изумился Егоров, — никогда бы не подумал, что встречусь с самим Тарановым!
— Ладно, давайте продолжим, — попросил Дмитрий. — Что было дальше.
— Дальше… Да, помимо долголетия, обладателя кадуцея невозможно убить! По признанию Дубова, его многократно убивали. Даже взрывали, но он всегда чудесным образом воскресал…
— М-да, — только и смог произнести Таранов, а Егоров тем временем продолжал рассказ.
— После разговора Посох исчез из тюрьмы. Больше я его никогда не видел… До сегодняшнего дня!
— Где вы его встретили? — спросил Дмитрий.
— Он крутился возле вашего дома, — ответил Сергей Сергеевич. — Он нисколько не изменился за эти годы! Я его сразу узнал…
Сотников схватил телефонную трубку и набрал номер охраны:
— Паша? За домом ведется видео наблюдение? Хорошо, молодцы! Где я могу посмотреть запись? Когда вы его видели? — спросил он Егорова.
— В семь, — ответил Сергей Сергеевич.
Паша подготовь отчет с восемнадцати тридцати и до двадцати ноль-ноль. Хорошо. Жду.
— Сейчас нам покажут кино, — сообщил Сотников, возвращая трубку на место, — телевизор и проигрыватель, как я вижу, у вас имеются.
— Через минуту в кабинет вошел подтянутый, спортивного телосложения парень, протянул Сотникову диск с видеозаписью
— Спасибо, Паша.
Охранник повернулся уйти, но Олег его остановил:
— Пока останься, возможно, потребуется твоя помощь.
Охранник кивнул и остался на месте. Сотников зарядил в проигрыватель диск. На экране высветилось меню.
— Каждое окно — определенная камера, — пояснил Павел.
— С какой стороны дома вы видели Дубова? — спросил Олег Егорова.
— Вот здесь, со стороны улицы Чапаева, — указал Сергей Сергеевич.
Сотников нажал кнопочку на пульте. Улица была пустынной, затем проехал соседский мальчонка на велосипеде, прошли две полные тетки с бидончиками в руках…
— Вот он! — крикнул Сергей Сергеевич, подскакивая с кресла. — Точно он!
Сотников остановил изображение.
— Паша, — обратился он к охраннику, — если вы еще раз увидите рядом с домом этого человека, постарайтесь его пригласить сюда. Нам очень нужно с ним переговорить. Только учтите, он очень опасен.
— Хорошо, Олег Сергеевич, мы постараемся! Можно идти?
— Идите, Паша, идите.
— Скажите, откуда у вас кадуцей? — спросил Егоров. — Тогда в семидесятом Дубов жаловался, что никак не может от него избавиться. Его невозможно выбросить, он находит своего хозяина…
— Этот жезл мы нашли в Италии, на старом кладбище города Римини… Постойте, а в каком году исчез Дубов? — вдруг осенило Таранова. — В семьдесят третьем?
Да, — ответил Сергей Сергеевич.
— А ведь именно в тот год, со слов отца Бенедикта, кладбище восстало, — подхватил догадку Сотников.
— Значит, наш общий знакомый Дубов, — каким-то образом сумел избавиться от артефакта в Римини.
— Ну я пойду? — поднялся со своего места Егоров.
— Спасибо вам, Сергей Сергеевич, за помощь! — поблагодарил бывшего опера Таранов. — Если еще что-нибудь… Заходите, не стесняйтесь.
Когда Егоров вышел из кабинета Таранов глубокомысленно изрек:
— Да, занятная история… Ладно, вернемся к нашим баранам. Я думаю, что нам нужно попробовать запустить механизм кадуцея… Виктор Николаевич, у вас есть знакомые в городском морге?
— У меня есть, — ответил за профессора Немов. — А зачем?
— В Италии эта штука подняла целое кладбище, — пояснил Таранов. — Но нам столько не надо. Нужен один труп, желательно погибший насильственной смертью… А черт! — выругался Дмитрий. — Не пойдет! Все время хранится в банке…
— Давайте вскроем старую могилу, — предложил Сотников. — От этого никакого вреда никому не будет. Ради науки можно…
— Однажды я ради науки сломал множество жизней, — тихо сказал Таранов, — и чуть было не развязал третью мировую…
— Но ведь это совсем другое дело! — запротестовал Сотников. — Мы всего лишь…
— У меня из головы не идет предостережение отца Бенедикта. Мы не знаем последствий, даже не можем их прогнозировать!
— Я не согласен, — высказался Сильнягин, — если посох дает человеку такие возможности… Давайте попробуем! И плясать будем оттого, что дадут первые результаты опытов.
— Но нам никто не даст разрешение эксгумировать трупы.
— А нам это и не нужно! — воскликнул Немов. — Я поговорю с патологоанатомами городского морга. Говорят, что еще попадаются трупы бомжей без передатчика. Не знаю, сколько придется ждать… Если все выгорит, такой расклад вас устроит?
— Вполне, — ответил Таранов. — А сейчас, давайте прикинем, что еще нам может понадобиться.
Невероятно, но в городском морге оказался подходящий для опытов труп бомжа. Уже к обеду его доставили на дачу Сильнягина.
— Я надеюсь, вашему товарищу не придется отдуваться за пропажу тела? — спросил Таранов.
— Нет, — поспешил успокоить его Немов, — он даже остался нам признателен — в морге не хватает места. А труп этого бродяги хранится невостребованным в холодильнике уже полгода.
— Я все равно выпишу счет, — уперся Таранов, — деньги никогда лишними не бывают. Петр, поинтересуйтесь, куда перевести.
— Хорошо, сегодня же позвоню.
— Идем дальше! Владимир Николаевич, у нас все готово?
Таранову, как истинному ученому, не терпелось кинуться в бой.
— Да, — ответил профессор, — накопители подключены.
— Сколько свободных ячеек?
— Пять.
— Достаточно. А запас свободного времени?
— В сумме, — Сильнягин кинул взгляд на счетчик, — порядка тысячи лет! Только зачем столько?
— На всякий случай. Если удастся вызвать «призрака», попытаемся накачать его чужим временем. Да, кстати, а где его история болезни?
— Вы имеете ввиду заключение паталогоанатома? — переспросил Немов.
— Да.
— Держите, — Немов протянул Дмитрию замызганный листок бумаги.
— Так, — прочел Таранов. — Мужчина, возраст примерно пятьдесят-шестьдесят лет. Причина смерти — асфикция. Ага, вот и рубец от удавки. Примечание: не имеет вживленного банковского датчика, идентифицировать личность не удалось.
Таранов обошел стол, с лежащим на нем телом.
— На остаточное время проверяли?
— Еще нет: не успели, — виновато развел руками Сотников.
— Сейчас мы это и проверим. Цепляем на него датчики, — взял инициативу в свои руки Таранов, — да, обязательно нужно заэкранировать тело. Чтобы не получилось как в Римини. Олег на своей шкуре ощутил…
— И не только на шкуре, — проворчал Сотников, — на личном счете и возрасте!
— А не все ли едино? — с усмешкой спросил Таранов.
— Это точно, — вздохнул Сотников, — былого не вернешь!
Когда все приготовления были закончены, Таранов взял в руки Кадуцей и напыщенно произнес:
— Ну что поехали?
— С Богом! — откликнулся Сильнягин.
— Давайте, Дмитрий Михайлович, — поддержал коллег Немов.
Тихо зашелестели генераторы накопителя — Сильнягин подал на них питание. Таранов задумчиво крутил посох в руках.
— Только как его привести в действие?
— Михалыч, попробуй просто прикоснуться артефактом к телу? — посоветовал ему Сотников.
Таранов просунул навершие кадуцея сквозь экранирующую тело сетку, и прикоснулся им к груди мертвеца. Ничего не произошло.
— Приборы молчат! — констатировал Сильнягин.
— Как же его заставить работать? — размышлял Таранов.
— Может быть, нужно какое-нибудь время для активации? — предположил Немов.
— Возможно, — пробормотал Дмитрий, водя посохом над неподвижным телом. — Где же все-таки у него кнопка?
Мелодично звякнул телефон.
— Это охрана, — сказал поднявший трубку Петр.
— Да, Сотников, — сказал Сотников, забрав трубку у Немова. — Понял. Дмитрий Михайлович, Дубов здесь!
— Выключайте машинку, — распорядился Таранов, — нужно поговорить с этим субъектом. Олег ты со мной, остальные — оставайтесь здесь!
Таранов стремглав выбежал из лаборатории. Возле входной двери он остановился, перевел дух и неспешно вышел во двор. Дубова он узнал сразу — поджарый молодой человек с нарочито скучающим видом дефилировал мимо дачи Сильнягина. Таранов подошел к невысокому забору, подождал, пока Прохор не поравняется с ним, а затем неожиданно окликнул его:
— Господин Дубов, если не ошибаюсь?
Незнакомец остановился, сквозь маску безразличия пробилось тщательно скрываемое удивление.
— Моя фамилия Таранов. Я хочу с вами поговорить.
— Тот самый Таранов? — уточнил Прохор.
— Тот самый, — подтвердил Дмитрий.
— Кадуцей у вас? — прямо спросил Дубов.
— Да. Он случайно попал мне в руки…
— Отнюдь, — возразил Дубов. — Таких случайностей не бывает! Я в этом убедился за свою долгую жизнь. Кстати, а откуда вы знаете о моем существовании?
— Вот здесь, — Таранов указал на соседнюю дачу, — живет ваш старый знакомый — подполковник в отставке Егоров…
— Сергей Сергеич, — улыбнулся Дубов, — а вы говорите случайность! Нет, все предопределено заранее!
— Кем? — спросил Таранов.
— Не знаю, — пожал плечами Прохор, — Богом, провидением, высшими силами. Пройдемте в дом, я хочу взглянуть на него…
— А он ничуть не изменился, — сказал Дубов, увидев кадуцей в кабинете, куда его принес Сотников. — Что вы собирались с ним делать?
— Скажите, Прохор, — игнорируя вопрос Дубова, спросил Таранов, — вы ведь оставили кадуцей на старом кладбище в Римини.
— Точно, — не удивляясь, согласился Прохор. — Для меня это до сих пор является загадкой. Но именно в Италии мне удалось избавиться от артефакта покалечившего всю мою жизнь!
— Да, — согласился с ним Таранов, — Сергей Сергеевич рассказывал об этом. Вы знаете, что произошло после этого в маленьком курортном городке?
— Нет, — Дубов опустил глаза, — я бежал оттуда сломя голову… И никогда больше не возвращался…
— Но вас тянуло туда?
— Вы не понимаете, что значит избавиться от него… Это… Это сильнее наркотической ломки! Но я честно продержался больше тридцати лет! Так что случилось в Римини?
— После вашего отъезда город наводнили призраки давно умерших людей…
— Привидения? — не понял Дубов.
— Да, что-то типа классических привидений из фильмов ужасов. Но весь фокус в том, что эти создания потребляли в пищу чужое время, и сами являлись концентрированным временем… Причем они поддерживали видимую форму… какими были до смерти…
Дубов побледнел.
— Это неприкаянные души, — тихо прошептал он.
— Да бросьте вы, никаких душ не существует — это противоречит всем законам физики!
— Ой, ли! — вдруг поддержал Дубова Сильнягин. — Мы многого… Да почти ничего не знаем о настоящем мироустройстве! Вспомните тот момент, когда вас высмеяли на ученом совете… Тогда вам тоже никто не поверил! Так стоит ли отрицать существование души?
— Я встречался со Смертью лицом к лицу, — хрипло произнес Прохор. — Вы тоже будете отрицать её существование?