Они вернулись в село, потратили пару часов на патроны и с чистой совестью завалились спать. Проводить путешественников собралась вся деревня — как-никак, а спас их Странник от неминуемой гибели. Да и Щербатого, не слишком заметного на селе мужика, оказалось, будет недоставать многим. Бабка Маланья пообещала, что поставит раненого на ноги приблизительно через три-четыре месяца.
— Так что на обратной дороге, — сказала она, — можешь забрать своего проходимца.
— Почему же, так сразу и проходимца? — удивился странник. — Он вроде ничего плохого и не сделал.
— Потому, — насупилась бабка, — что на одном месте вам не сердиться! Все туда сюда шастаете, ходите-проходите, все себе на жопу приключений ищите, — бабка не стеснялась в выражения. — Потому и проходимцы! — победно поглядев на Странника, закончила она свою обличительную речь.
— Ладно, — примирительно поднял руки чужак, — сдаюсь! Проходимцы мы.
Пока Странник точил с бабкой лясы, Щербатый с помощью добровольных помощников выкатил телегу на пути. Покидал в нее походный скарб. И принялся за коня. Староста и тут расщедрился — выделил лучшего своего жеребца, Серого Негодяя. Щербатый, как увидел коня, так чуть с ума не сошел:
— Не возьму, — уперся он, — такого жеребца загубить у меня рука не поднимется!
— Дак я ж как лучше хотел, — растерялся староста.
— Дай чего-нить поплоше! — стоял на своем Щербатый. — Давай… Зубастого.
— Так ведь он того… кусучий падла!
— А нам, чем злее скотина — тем лучше, — заявил Щербатый. — Ведите Зубастика, мы с ним как-нибудь общий язык найдем.
Старосте оставалось лишь согласиться с доводами лесоруба. Зубастый действительно оказался нахальным жеребцом, так и норовившем укусить Щербатого за руку. Когда все-таки коня удалось запрячь, он еще долго бросал злобные взгляды на обидчика и недовольно фыркал.
— Ничего! — похлопал его по крупу лесоруб. — Мы с тобой подружимся.
Он достал из кармана морковку и сунул её Зубастику. Конь щелкнул резцами, видимо намереваясь откусить морковку вместе с пальцами. Но лесоруб ловко убрал ладонь. Зубастик довольно схрумкал морковку и взгляд его подобрел.
— Вот и ладушки! — весело закричал Щербатый, запрыгивая в телегу. — Не поминайте лихом, односельчане!
— Скатертью дорога! — закричали из толпы. — Берегите себя, хлопцы! — неожиданно всплакнула бабка Маланья.
Странник махнул на прощание рукой и присоединился к Щербатому. Тот слегка хлестнул вожжами Зубастика и крикнул неизменное:
— Н-но, родной, поехали!
И набитая походным скарбом телега, покачивая пулеметом, покатила по старым рельсам.
Глава 18
К обеду солнце начало припекать. Весна постепенно входила в свои права — беспощадно теснила лютую зиму со своей законной территории.
— Фух, ну и жара, — Странник скинул шапку и расстегнул теплую камуфляжную куртку.
— Ты бы поостерегся, — одернул попутчика Щербатый — сам он терпеливо потел в теплом овчинном тулупе. — Не ровен час, Морозы нагрянут!
— Расслабься! — вальяжно ответил Странник, вытаскивая из-за пазухи костяной амулет на шнурке, выполненный в виде улыбающегося солнечного диска. — Нам твои Морозы по барабану. Они ведь по сути — слабенькие биовампиры, не чета вчерашним Призракам. Они даже сквозь толстую одежду пробиться не могут. А у этого амулета радиус действия десять метров. Так что смело скидывай свою доху и наслаждайся весенним солнышком.
— Ну так бы сразу и сказал! — повеселел Щербатый, расстегивая ненавистный тулуп. — Перекусим что ли? — спросил он Странника, подтягивая к себе мешок с продуктами.
— Давай, — согласился Странник. — Эх, — мечтательно произнес он, развалившись на мешках с овсом, — всю бы дорогу так ехать!
— Эт точно! — согласился Щербатый, протягивая страннику кусок хлеба с салом и луковицу. — Да ведь не дадут… Вот черт — накаркал! — просипел лесоруб, роняя недоеденный бутерброд на землю.
— Где? — взвился Странник.
— Серые Псы! — Щербатый указал рукой на мелькающие меж деревьев, растущих на обочине, размазанные в стремительном беге силуэты больших животных.
Зубастый, почуяв зверей, прибавил хода.
— Вот и подарочек пригодился, — Странник направил пулемет в сторону зарослей.
Щербатый тем временем закрепил вожжи — Зубастый не нуждался в понуканиях, и взял в руки автомат.
— Эти собачки всех волков в округе сожрали, — сообщил попутчику лесоруб. — Здоровые, что медведи. Волколаки, и те боятся связываться с ними! Вообще-то они дальше на севере промышляют, но видно голод согнал их с мест.
Телега шла ходко, но ровно, едва покачиваясь — всеж-таки двигалась не по земле, а по рельсам. Странник прицелился на упреждение и вдавил курок. Пулемет рявкнул. Из спины псины брызнуло красным, она сложилась пополам, да так и осталась валяться у дороги, бессильно царапая передними лапами подтаявший снег. Странник уже брал на мушку следующую цель. Выстрел — еще одна тварь кувыркнулась через голову. Следующей снесло полчерепа тяжелой пулей. Щербатый поливал короткими выстрелами противоположную сторону железнодорожной насыпи — псы пытались зажать телегу с двух сторон.
— Вот сучары, — закричал Щербатый, — в клещи берут!
Он выудил из карманов тулупа две гранаты и швырнул их в кусты.
— Еще пару-тройку прищучил! — радостно заорал Странник, поливая заросли короткими, в три-пять патронов очередями. — Коня береги! — истошно закричал он, заметив, что по насыпи взбирается матерый пес, едва уступающий в холке Зубастому.
Лесоруб полоснул по зверю затяжной очередью, но тот словно не заметил ранений — все также пер наперерез телеге. Странник перекинул рычаг пулемета на длинные очереди и, не тратя драгоценное время на прицеливание, принялся поливать свинцом оплывшую железнодорожную насыпь. Удача, наконец, повернулась к путешественникам лицом — вожак сбился с ровного шага, его передняя лапа, раздробленная пулеметной пулей, подломилась. И он, кувыркаясь в воздухе, отлетел к придорожным кустам. Странник не отпускал гашетку до тех пор, пока не закончились патроны. После того, как подбили вожака, погоня захлебнулась сама собой. Убедившись, что псы отстали, Щербатый начал притормаживать запыхавшегося Зубастого. Конь перешел с галопа на рысь. Затем и вовсе сбавил ход на неспешную трусцу. Совсем остановиться ему не давал лесоруб.
— Пускай сначала остынет, — пояснил он свои действия далекому от нюансов ухода за лошадьми Страннику, больше привыкшему передвигаться пешком, чем верхом.
Странник отпустил ручки пулемета и тяжело осел на дно телеги. Затем, видимо вспомнив о возможной опасности, он открыл коробку с патронами и перезарядил оружие. После подобрал надкусанный бутерброд, сдул налипший мусор и впился в горбушку зубами. Щербатый сменил рожок на «калаше» и положил его рядом с собой. Посмотрев на жующего Странника, он неожиданно вспомнил, что тоже не успел как следует перекусить. Но бутерброд лесоруба пропал — выпал на дорогу во время нападения Серых Псов. Щербатый громко матюгнулся и оперативно соорудил себе новую закуску.
— Слышь, старина, — позвал он Странника, — по сто грамм боевых примем?
— А есть?
— А то как же? — лесоруб хлопнул по пузатой походной фляжке, висевшей на поясе. Он развязал шнурок и выдернул флягу из чехла. — Держи! — лесоруб протянул алюминиевую посудину товарищу.
Странник отвинтил колпачок и приложился к фляжке. Сделал несколько небольших глотков и передал её обратно. Щербатый бережно принял её и тоже глотнул обжигающей жидкости.
— С почином что-ли? — сказал он, возвращая флягу на место.
— Не думал я, что так скоро придется отбиваться, — признался Странник. — Вроде места тут раньше поспокойней были… Вот и Федьку, напарника моего, возле вашей деревни почикали.
— Игольчатый Полоз, — вспомнил Щербатый. — Я тоже таких полозов не встречал. И откуда только все эти твари берутся?
— Ну, этот ваш полоз — явный мутант, — с видом знатока пояснил Странник. — Заброшенная электростанция-то атомная была! Фон от нее о-го-го! Да и бомбочки свое дело сделали. Был бы у меня счетчик Гейгера…
— Чего? — переспросил Щербатый.
— Счетчик, говорю, Гей-Ге-Ра, — по слогам произнес он. — Замеряет радиоактивный фон. Слышал о таком?
— Нет, — потряс головой Щербатый, словно жвачку пережевывая долгоиграющее сало.
— С радиацией и мутантами все, в общем-то, понятно, — продолжал рассуждать Странник. — Но вот откуда взялись всевозможные призраки, вурдалаки, оборотни и прочая хрень? Старики говорили, что раньше, до войны, нечисти не было. Только в сказках о ней и слышали.
— Точно, — согласился Щербатый, — мне прабабка тоже об этом рассказывала.
— Я и у Древних, ну тем, которым накопитель поволочем, пытался выяснить… Но они и сами ни о чем таком толком не знают. Говорят, только, что в последние годы перед войной началось всякое твориться. А откуда взялось — плечами пожимают.
Солнце постепенно клонилось к закату.
— Где заночуем? — спросил попутчика Странник. — Ты то эти места лучше знаешь.
— Если таким ходом продвигаться будем — к темноте доедем до деревеньки одной. Она как раз возле дороги. Люди там не живут, но пара крепких домов есть. Мы всегда, когда в город ездили, там на ночлег останавливались.
— Добро! — согласился Странник. — Под крышей-то ночевать куда приятнее, чем под открытым небом.
В деревню въехали уже в потемках. Щербатый остановил Зубастика, затем передернул затвор автомата и взял его на изготовку.
— На всякий случай, — пояснил он.
Странник согласно кивнул.
Лесоруб безошибочно нашел в темноте нужную избу. Под прикрытием Странника приблизился к ней. Некоторое время он стоял, прислушиваясь к ночным звукам, а затем проник внутрь.
— Все в порядке, — сообщил он попутчику примерно через минуту, — можно располагаться.
Не теряя времени, путешественники распрягли Зубастика, захватили с собой оружие и харч и отправились к известной лесорубу избе. На полпути Странник остановился, как будто что-то забыл.
— Ты иди, — сказал он Щербатому, а я ящичек с пулеметной лентой еще прихвачу. А то, как бы нас из нашего же оружия не пристрелили.
Когда он вернулся в дом, лесоруб уже засветил закопченную масляную лампу и возился возле печки, пытаясь её растопить. Зубастик тоже находился в доме — в импровизированном стойле, собранном из обломков мебели, и довольно хрустел овсом. Странник бросил на пол вещи и присел рядом с лесорубом. Сухие дрова быстро разгорелись, пламя загудело в дымоходе.
— Печка здесь ладная, — сказал Щербатый, закрывая заслонку. — Спать в тепле будем. А к завтрашнему вечеру до города доберемся.
— Это хорошо, — согласился Странник.
Щербатый подошел к дверям и заложил их толстым запорным брусом. Потом подергал заколоченные досками оконные ставни и остался доволен осмотром.
— Как у Христа за пазухой, — сообщил он другу. — Нас отсюда будет не так-то просто выколупать! Так что спать можем спокойно.
Когда дрова прогорели, Щербатый закинул в топку приготовленный кем-то уголь. Хата постепенно прогревалась. Вместе с промозглой сыростью из помещения исчезал нежилой дух. А после того, как Щербатый обжарил на невесть откуда вытащенной сковороде добрый кусок вяленого мяса, умудрившись задымить комнату подгоревшим салом, хата показалась Страннику настоящим домом. Щербатый поставил скворчащую сковороду на чудом уцелевший стол, достал из-за голенища сапога нож и принялся нарезать мясо кусками.
— Присоединяйся, — позвал он Странника, одновременно накалывая на острый кончик ножа кусок мяса. — Порубаем и на боковую.
— С удовольствием, — ответил путешественник, тоже доставая нож.
После того, как от мяса остались одни воспоминания, друзья развалились на охапке соломы, сваленной в углу — кровати в домике не было. Тепло и еда сделали свое дело — путешественников тут же разморило. Они и не заметили, как попали в крепкие объятия сна. Странник проснулся от легкого шороха — чувство опасности, выработанное за долгие годы странствий, не подвело. Он давно уже научился мгновенно переходить от сна к бодрствованию, и это умение уже не раз спасало Страннику жизнь. Сколько он проспал — неизвестно, но на дворе все еще было темно — солнечные лучи не проникали сквозь дощатые оконные ставни. Странник прислушался. Шорох доносился из угла, где находился стол с остатками вечерней трапезы.
«Крысы», — решил поначалу странник, но, приглядевшись, опроверг эту мысль.
Сидевшее на столе существо было размером с большую кошку, но передвигалось по столу на двух ногах.
«Нежить», — понял человек и нащупал на груди нужный амулет — маленький металлический на кожаном шнурке. Стараясь по возможности не шуршать соломой (хотя это плохо удавалось), Странник стянул амулет с шеи. Существо настолько увлеклось остатками еды, что не обратило на посторонний шум ни малейшего внимания. Странник резко подпрыгнул с лежанки и пулей метнулся к столу. Нежить не успела вовремя отреагировать на стремительную атаку — Странник накинул свой амулет ему на шею. Существо дико завизжало, свалилось со стола и забилось в конвульсиях.
— Не дергайся! — строго приказал ему Странник. — А то хуже будет!
Разбуженный шумом Щербатый, схватил с пола автомат и для острастки всадил заряд в потолок избушки.
— Тихо ты, не шуми! — крикнул Странник. — Лучше свет зажги, посмотрим, кого это я поймал!
Щербатый мигом засветил лампу и поднес её к столу.
— Ну и кто тут у нас жратву тырит? — Странник при свете лампы разглядывал пойманного зверя. — Кто ты, неведома зверушка?
— Сам ты зверушка! Я — Киря, Кирьян! — сипло отозвалось существо, пытаясь просунуть под ремешок амулета, захлестнувшего его шею, короткую волосатую лапу. Ремешок тут же натянулся, существо захрипело.
— Я же предупредил, — усмехнулся Странник, — не дергайся, а то моя веревочка тебе башку мигом отрежет.
Зверек перестал трепыхаться, и шнурок ослабил давление.
— Вот так-то лучше! — довольно произнес Странник. — И я не услышал ответа на свой вопрос. Ты кто такой, Киря?
— Да домовой я! — плаксиво ответил зверек. — Всамделишный…
— Домовой? — оживился Щербатый. — А как же ты тут один? Домовые, я слышал, без людей не живут…
— А я вот живу, — ворчливо отозвался мохнатый воришка. — Мне и так худо, а тут еще вы со своими удавками!
— Так чего, и в других избах домовые остались? — не поверил лесоруб.
— Не, — махнул головой Киря. — Я здесь на деревне за старшого был… Самый сильный — потому и выжил… ну и потому, что именно в моей хате люди частенько останавливаются, — наконец признался он. — Вроде бы как подобие жизни. Только тяжело очень, да и голодно. Вот я немного и решил перекусить. Мужики, — вдруг взмолился Кирьян, — ну снимите удавку! А? Ну, я ж ничего плохого вам не сделал!
— Да этот паразит почти весь хлеб сожрал! — возмутился Щербатый проверив запасы провианта. — И когда только успел?
— Кушать очень хотелось, — оправдывался домовой дрожащим голосом.
— Давай отпустим, — пожалел домового лесоруб. — От этих тварей всегда только польза была. А с голодухи с кем не бывает.
— Ладно, — согласился Странник, прикасаясь к амулету, — только смотри без фокусов.
— А я чо? Я ничо, — поспешил заверить людей домовой, потирая лапой освобожденную от удавки шею. — Я и покараулить могу, чтобы никакая тварь в дом не пролезла. Я ведь — домовой! У меня в доме своя сила, но против хозяев я её применять права не имею. Не, бывают, правда, спятившие домовые — те могут и на хозяев напасть, — тут же оговорился он. — Но мне сейчас не до того — выжить бы… А может, еще хлебушком угостите? — жалостливо попросил он.
— Держи, горемыка, — раздобрел Щербатый, протягивая домовому большую горбушку хлеба. — Мы в городе запасы пополним. Слушай, а может ты с нами в город? Там люди, дома жилые…
— Не, не люблю я город, — помотал головой Киря. — Я испокон в деревне! Те из наших, кто в город подался, вскоре обратно прибежали… Слишком много там железа, блокирующего нашу силу…
Точно, согласился с ним Странник, — железобетонные блоки, в них каркас из металлической сетки.