- Ну, насчёт нашего согласия и согласия руководства, считай, ты его имеешь. Так что, крутись, если сможешь, - высказался Корнейчук, - кстати, можешь, если мы без начальства называть меня по имени и отчеству - Василий Петрович.
- Тогда Петрович, - с улыбкой сказал я, - так и авторитетней будет.
- Идёт, - ответил Петрович.
- А по поводу завтра, конечно, попробую, - протянул я, - но за результат не ручаюсь, если с трёх раз не попаду, больше стрелять не буду, нечего просто так переводить снаряды.
- Ничего, - сказал Кобызев, - снарядов у нас хватает.
А как же анекдот про патроны в военное время, - ехидно спросил я.
- Ну-ка, ну-ка, - заинтересовано спросил Кобызев.
Во время войны для солдата патронов или очень мало, или просто мало, или больше не унести, - произнёс я.
Судя по довольным улыбкам, мой анекдот оценили.
- Кстати, - вспомнив, что-то произнёс Петрович, - что-то нас в последнее время кок кормить стал как в ресторане. И вновь на меня уставились оба находящихся в каюте командира.
- Да всё нормально, - ответил я, махнув рукой, - объяснение тут простое, сам поесть люблю, да и в общем готовить могу на приличном уровне.
- Вот, - обличающее ткнул в меня Петрович, под ехидный смешок Кобызева, - тогда будешь помогать коку на постоянной основе, если не стоишь у пулемёта.
- Без проблем, - заверил я, - только Османовича предупредите сами.
- Да он сам к нам уже подходил, - со смехом сказал Петрович, - по этому вопросу и от имени экипажа.
С ужином я Серёге помог, делали его вместе. Но мыл он всю посуду, сегодня сам.
После ужина, отправился на боковую, всё равно на дежурства меня не привлекали.
Проснулся я как обычно рано утром, вместе с Серёгой Марочкиным. Дальше всё пошло штатно по расписанию.
Немец прилетел ровно в восемь пятнадцать. - Хоть часы сверяй, - сказал стоящий на мостике Петрович с биноклем.
Приноравливаясь к пушке, с уже наложенным заклинанием зоркого глаза, взяв упреждение, сделал первый выстрел. Свободные от вахты, высыпали на палубу катера, не мешая, однако работающим у пушки матросам. Разрыв снаряда был выше и левее, его я прекрасно видел со своим зрением. Небольшая корректировка и снова выстрел. На этот раз, снаряд прошёл рядом с самолётом, но разорвался опять выше. Третий снаряд ушёл к всё, тому же самолёту, и опять - мимо, даже со своим зрением, я был не в состоянии попасть без хорошей оптики в такую цель. Снаряды шли рядом - это сколько надо выстрелить снарядов, чтобы попасть даже по теории вероятности.
Повернувшись к мостику, я покачал головой, давая понять, что не попаду.
- Ну нет так нет, сказал, - сказал стоящий рядом со мной старшина Кобызев.
В это время немец, даже не сбросив со своей высоты бомбы, на стоящие у причала баржи, улетел в сторону Норвегии.
- Однако напугал ты его точно, - сказал, свесившись с мостика Петрович. От чего, все кто был на катере, заулыбались.
В это время обе баржи разгружались, разгрузкой занимались оба взвода которые на них прибыли. По всей видимости, местное командование посчитало, что три дня им было достаточно для отдыха. Ближе к обеду мы так же, караваном вышли обратно. Кроме несколько десятков раненых, да сопровождающей их медсестры, на баржах никого не было.
Назад мы добрались за двое суток, из-за возросшей скорости тащившего пустые баржи буксира.
Всё это время, я, помогал Марочкину на камбузе или он мне - это как сказать. О том, что экипаж стал лучше питаться, можно было судить, по их довольным лицам, когда они выползали после очередного приёма пищи из кают-компании.
Эпизод 5
В порту Мурманск на пирсе нас встречал командир дивизиона морских охотников капитан-лейтенант Ледяев Игорь Викторович, а так же выписавшийся из госпиталя раньше срока краснофлотец Малышев, в том, что у него всё зажило гораздо быстрее, я не сомневался. Как не сомневался, о выписке из госпиталя и боцмана Сергеича из 161 и Петрухи, из морского охотника номер 162.
Потом потекли серые будни, перемешанные немногими событиями, о которых я сейчас расскажу.
Первое я припомнил Малышеву, о своём обещании осмотреть упавшие в районе порта самолёты и попросил его договориться с боцманом Кашкаровым. Тот с боцманом договорился, но боцман почему-то решил так же поучаствовать в это мероприятии, им была организована поездка на шлюпки имеющийся в наличии на борту катера, за вёсла он посадил четверых краснофлотцев, сам же сел рулить рулевым веслом.
Но перед этим, что бы Кашкаров не особо волновался, мне пришлось нырнуть рядом с катером и немного обследовать дно рядом с пирсом. Применив кроме заклинания тёплого тела ещё и заклинание видимости в темноте, заклинание дыханья под водой, а так же заклинание поиска предметов из золота, так на всякий случай. Под водой я мог находиться около получаса за раз, не более. И мне сразу же повезло, я услышал слабый звуковой сигнал на золото. В течении небольшого времени копания руками в мулу мне попалось небольшое колечко из золота. Что я продемонстрировал Кашкарову, сказав, что больше ничего интересного тут нет. На того, даже такой успех произвёл неизгладимое впечатление.
Прежде чем нырять я пристроил на ноге свою финку в чехле, а так же надел через плечо довольно вместительную сумку. На первом месте самолёт я нашёл довольно быстро, первым делом обследовал летчика, освобождая его от предметов, которые представляли ценность. Кобуру с пистолетом "Парабеллум" снял вместе с ремнём, с пальца правой руки снято золотое кольцо, забрал также лётные очки, шлемофон и кожаную утеплённую куртку пилота, планшетку с размокшей картой, из карманов галифе был извлечён серебряный портсигар с каким-то вензелем. С кителя я снял железный крест, какую-то медаль, аккуратно срезал погоны, из бокового кармана дослал небольшой пистолет Вальтер. Эта модель П-38 - подумал я, засовывая его в сумку. Никакого дискомфорта я не испытывал обирая утопленника. Кое-как, отцепив парашют от лётчика, начал подниматься наверх, вынырнул около самой шлюпки. Отдав сумку с парашютом, нырнул опять, в этот раз раздел стрелка радиста. Сняв с него утеплённую куртку, лётные очки, шлемофон, планшетку, снял пояс с кобурой, отцепил парашют, снял с крепления пулемёт MG-81 с лентой, забрал несколько запасных лент и стал всплывать к шлюпке, вынырнув рядом с ней. Меня тут же выдернули сразу несколько сильных краснофлотских рук из воды, попутно прихватив и парашют из рук, и пулемёт, запасные ленты к нему. Кашкаров накинул на мои плечи одеяло, которое заблаговременно прихватил с катера.
Вывалив из сумки свой хабар, отжал пустую сумку, сказал, чтобы плыли к другой точке, показав направление куда плыть.
Второй самолёт искать пришлось немного дольше минут на пять, но и его нашёл всё-таки, вскрыв кабину, занялся мародёркой. В принципе всё тоже самое: у пилота шлемофон, лётные очки, кожаная утеплённая куртка, кобура с пистолетом и поясным ремнём, планшетка с размокшей картой, из наград - на шее у него был крест, орден на кителе, но зато из нагрудного кармана была извлечена небольшая плоская фляжка так же серебряная. В боковом кармане нашёлся небольшой футляр - очки, наверное, - подумал я, засовывая в сумку. Прихватив в конце парашют, поплыл к шлюпке наверх. Выгрузив в неё всё добытое ушёл опять к самолёту в кабине остался стрелок радист, с него снял утеплённую куртку, лётные очки, ремень с кобурой, планшетку, шлемофон, снял с крепления пулемёт с лентой, забрал несколько запасных лент и стал всплывать к шлюпке, вынырнув рядом с ней.
Меня так же быстро освободили от груза, втащили в шлюпку, укутали в одеяло, поверх которого, боцман Кашкаров накинул дополнительно взятый краснофлотский бушлат.
- На сегодня хватит, - сказал я, - можно домой на катер.
По команде боцмана, - Вёсла на воду, - краснофлотцы налегли на вёсла, уже через пятнадцать минут, шлюпка подошла к борту нашего морского охотника. Когда шлюпка только начала движение, у меня сработало заклинание поиска предметов из золота, причём выдало очень сильный звуковой сигнал на золото. Запомнив это место, я не стал останавливать шлюпку, всё же под водой я пробыл больше получаса.
К тому времени я уже успел одеться, накинув свой бушлат, отжал сумку и сложил туда всю мелочёвку.
Нас заинтересованно встречал весь экипаж, во главе с оставшимся комсоставом. Рядом с Петровичем стоял и капитан-лейтенант Ледяев.
Все заинтересованно смотрели, как из шлюпки выгрузили парашюты, а так же две кожаные на меху куртки, два шлемофона и сумку.
Из выжатой сумки я вытащил первую кобуру с пистолетом и протянув его командиру дивизиона морских охотников капитан-лейтенанту Ледяеву, - вам презент.
- Чего, - переспросил тот, не поняв, что я сказал.
- Презент, - это на английском дословно переводиться как - "подарок, подношение", - пояснил я, - вам в подарок пистолет пилота с кобурой, только его в порядок привести надо, - почистить.
Вытащив из сумки вторую кобуру, с пистолетом протянул её Петровичу со словами, - это вам презент, вам же будет одна куртка, когда приведу её в порядок.
Следующим вытащил из сумки пистолет Вальтер П-38, протянул его старшине Кобызеву, - со словами, - ваш презент, но без запасной обоймы. Вам кстати и пулемёты немецкие MG-81, их только почистить и готовы к применению, запасные ленты выгреб все.
Потом из сумки появилась серебряная небольшая плоская фляжка, поболтав ею и убедившись, что там что-то есть, протянул её боцману Кашкарову, со словами, - ваш презент.
Серебряный портсигар с вензелем достался мичману Икулову, - я точно знал, что он курит, а портсигара у него не было.
Две планшетки пошли Ледяеву и Петровичу.
Выгреб из сумки награды - два креста и две медали, сказал, чтобы все слышали, - это экипажу презент, думаю пристроить в самом хорошем месте, сделал паузу, чтобы все осознали, добавил, - гальюне, рядом с толчком им там самое место. Ответом мне был дружный хохот всего экипажа катера.
Футляр, а там действительно находились очки в тонкой серебряной оправе, отдал единственному очкарику на катере, который работал с шумопеленгаторной станцией "Посейдон".
- Всё остальное парашюты, лётные очки, шлемофоны, ремни передал хозяйственному боцману Кашкарову, со словами, - найти им применение, на что тот понимающе кивнул. Себе оставил только куртку и ремень с кобурой и пистолет "Люгер".
Петрович пригласил Ледяева на чай, в свою каюту сказав, коку, чтобы принёс кипяток, махнув мне, чтобы я шёл за ними. В каюте за небольшим столом устроились на единственном стуле Ледяев, остальные: Петрович, Кобызев и я на кровати.
Пока чай заваривался, командиры принялись рассматривать полученные от меня в подарок пистолеты, за те несколько суток, что они пробыли в воде, с ними ничего те случилось, но высушить кобуры и почистить их не помешало бы.
- Спасибо за подарки, - сказал первым Петрович, - мы переговорили с капитан-лейтенантом Ледяевым Игорем Викторовичем, пока вы плавали с боцманом, он тоже согласен, но хочет знать, как будет всё это реализовываться.
Достав из кармана и выложив их на стол - два золотых кольца, одно небольшое найденное около пирса, другое более основательное снятое с пальца пилота.
Вот, - произнёс я, - это всего лишь за час роботы моей под водой, кстати, с самолётов можно снять ещё пушки, хоть это и будет трудновато, но возможно. Но вопрос встанет с боеприпасами.
- А по делу, - тут я задумался, как это всё преподнести командирам, понял, что надо выкручиваться, так чтобы они не поверили, но был результат, потому замялся, но всё же сказал, - начну издалека.
Мне большую часть своей жизни пришлось провести в лесу, так сказать в медвежьем углу, места у нас глухие, только есть рядом довольно большое озеро. В этом озере главный был водяной, после этой фразы весь комсостав заулыбался.
- Сначала у нас с ним была вражда, но после одного случая, не буду уточнять какого мы стали друзьями. Так вот когда я уходил сюда, он попросил передать весточку своему дружбану детства, который живёт здесь, его просьбу я выполнил и у меня здесь появился тоже друг. А как вы знаете, друг моего друга, мне друг тоже. Так вот подхожу к нашей проблеме, - сделав паузу, отпил чай из своего стакана, продолжил, - я попросил его мне помочь с золотом и он согласился. Чтобы вы знали оно для них не главное, но не в этом суть. Сегодня, когда я нырял договорился на завтра, чтобы он мне что-нибудь приготовил. Хочу завтра, если получиться сплавать к ещё двум самолётам и заодно посмотреть что он мне приготовил, но нужна небольшая лодка, на несколько человек, для так сказать уменьшения круга посвящённых.