– А, во-вторых? – перебил его я.
– Я сам решу, что и когда говорить!!! – нервно шугнул меня нахмурившийся Федор. Он продолжил, но веко чуть заметно схватил легкий тремор. – После начальной рекогносцировки один из вертолетов отправится обратно к нам, не ночуя на земле. Когда он благополучно вернется, к вам сразу же отправится десять раз больше солдат, техника и строительные материалы. Задача: обосноваться на побережье, растягиваясь вдоль береговой линии, чтобы не попасть в окружение, сконцентрировавшись в одной точке. Раз в неделю солдаты могут разыграть ограниченную лотерею и отправиться домой, сменившись прибывающими людьми. Карантинные солдаты отправляются вне очереди.
– Я примерно понял цели, задачи и идею, давайте дальше, – меня сдавливают стены этого помещения. – Я вообще хочу покончить с профессией военнослужащего и заняться мирной работой.
– Ну, может быть, в следующий раз, ха-ха-ха!!! – рассмеялся полковник. – Итак, твое надоедающее «во-вторых». Мы достигли изолированного района с несколькими крайне отсталыми поселениями, – на телевизоре отразились снимки с воздуха Чистых земель. – У нас были собрания по этому поводу. Твой товарищ Хруп пытался что-то рассказать нам про то, что не все гомо сапиенсы за забором подлежат обязательной ликвидации, – сердце дрогнуло, – но нам сейчас нельзя рисковать и делать необдуманных и незапланированных действий. Несмотря на всю нашу монументальность, нельзя отставать от графика, нельзя сбиться с пути. Наша задача – зачистить район, после чего развернуть вдоль границ руин довоенного города укрепления и дополнительные технические зоны. Город подлежит разбору и переработке…
– Давайте быстрее, где во всем этом я?
– Ха-ха-ха, хорошо! Гражданин, какую операцию выбираешь ты? – он сделал отдельное ударение на первое слово.
«Я не смогу убивать тех, с кем я жил. Конечно, я их предал… – стал мысленно рассуждать в мыслях. – Нет, почему предал? Я ушел от них. И просто не вернулся. Да, не вернулся с помощью, но какая может быть помощь, если независимо от меня через месяц развернулась бы полномасштабная война против всех?»
– Ну, так что? – теперь полковник торопит меня.
– Северная Америка, – выдохнул я. Пусть Чистые земли останутся в моей голове маленьким томным оплотом вечных мечтаний о лучшей жизни.
– Знаю, что у тебя есть компьютер. Я уже официально закрепил его за тобой, пусть будет. Тебе отправлены распорядительные документы. Ознакомься, – нейтрально произнес Федор, обходя меня в сторону двери. – Прошу! – ехидно улыбнулся он, открыв ее.
Разговор оставил отпечаток напряженности на весь день, но тихие высокие улицы, погруженные в сумерки, успокаивают. Отправившись обратно домой, я еще раз обратил внимание на редкие огни в окнах и опустевшие тротуары. Вышел на дорогу и, двигаясь по сахарно-белой двойной сплошной полосе, расправил руки в стороны. Глубоко вдохнув, я почувствовал, как приятно расправились легкие, освежившиеся вечерним воздухом. В мегаполисе не так холодно, как в пустоши, когда заходит солнце.
Чем глубже сумерки переходят в ночь, тем ярче разгораются частые светодиодные фонари, озаряющие бело-голубым светом черты предметов и строений. Я присел на лавку под густым кустарником и долго смотрел на звезды, закрывая ладонью уличное освещение.
13 января 2162г.
На планшетный компьютер действительно получены схемы, инструкции и распоряжение командующего. На схемах указан маршрут, точка высадки, прогнозируемый климат и другие данные. В инструкциях подробно расписано и проиллюстрировано анимационным роликом, как разбирается транспортер и собирается крепкое убежище с генератором и системой жизнеобеспечения. В таком блиндаже можно существовать пару недель даже в полностью отравленной окружающей среде. Сделана заметка, что фильтры костюма проходили все самые жесткие испытания в комнатах моделирования условий, но необходимо обязательно получить подтверждение безопасности от группы ученых, отправленных вместе с нами. Сразу после окончания развертывания лагеря они обязаны провести анализ мобильной системы жизнеобеспечения костюмов.
Но пока я дома и уже несколько дней провожу с Хрупом. Он снова водит меня в зеленые уголки, но в этот раз мне уже довелось искупаться в озере. Обнаружил правду о себе, о которой не приходилось задумываться в мертвой зоне – не умею плавать, просто не доводилось. Смотрел, как Евгений ровными движениями отгребает воду и движется под гладью, улыбаясь мне и предлагая попробовать проплыть вдоль берега. Попытка оказалась не самой удачной, и я хлебнул воды, но новое ощущение находиться в жидкости и не касаться твердой поверхности незабываемо откладывается новой гранью фантазий и мыслей в моей голове.
Хруп пообещал, что в следующий раз, когда я вернусь с задания и откажусь от работы военным, мы сходим на рыбалку. Она пока что ограничена и только по регистрации желающих, но через месяц, если все пойдет так, как планируется, будут целиком захвачены и восстановлены новые реки и водоемы восточной Европы. Одновременно с этим ограничения будут снижены.
Женя показал мне спортивный стадион нашего сектора со спорткомплексом рядом с ним и уговорил попробовать поиграть в большой теннис. Поначалу не очень получалось в нужном направлении отбивать желтый, как лимон, и такого же размера мячик. Но позже приноровился и даже обыграл Хрупа, если он не поддавался. Очень интересная игра.
На теннисе мы не остановились. Он показал широчайший бассейн, наверное, размером с небольшую городскую площадь. В нем играют дети со своими родителями, кто-то соревнуется в плавании. Чуть дальше есть бассейн с вышкой для прыжков в воду, с которой красиво ныряют как мужчины, так и женщины. Как жаль, что я этого не умею, но, надеюсь, научусь. Уверен, что научусь. Мне теперь на все хватит времени. За новый срок жизни можно почувствовать себя действительно свободным человеком, таким, каким мы видим себя в своих фантазиях.
В тот же день после осмотра бассейнов мы отправились на изумрудные футбольные поля. Сотни команд соревнуются между собой за право называться лидером. За кубок. Это и есть времяпрепровождения. В этой игре я не решился поучаствовать. Команды играли совместно, понимая жесты своих игроков и легионеров. Разыгрывая комбинации, они создавали тактические преимущества и «поражали» противника. Занимательная и будоражащая игра. В нее невозможно играть единолично. Можно обращаться с черно-белым мячом бесконечно виртуозно и профессионально, но без соратников, готовых перенять схватку, все становится бессмысленным.
Да и вообще у нас в Агломерации основное хобби в свободное время – это написание книг для передачи своих фантазий естественным методом, изобразительное искусство, спортивные игры, интеллектуальные и многое другое. Раскрываются все созидательные возможности человека и возможности его идеального анатомического строения тела.
В исторических книгах я часто встречал, как управляющие державами сдерживали капиталы внутри страны, распространяя информацию о необходимости увеселительных напитков на отдыхе или во время праздников. Распространялись легкие наркотические вещества, курение табака. Все это оставляли в умах людей как ежедневное, естественное, нормальное времяпрепровождение. Людей не пугали смертельные последствия для здоровья и социальный крах.
Война истребила подобные традиции. Теперь самосохранение – основная игра людей. Людей Содружества. Правда, осталось играть в нее совсем недолго. Интересно, не осталось ли какое-то довоенное оружие массового поражения? Думаю, корыстные умы в целях «безопасности» давно приступили к восстановлению дьявольских орудий.
Вдруг найдены склады? Стоит ли опасаться ядерной боеголовки, принесенной баллистической ракетой прямо в сердце Агломерации, выпущенной с найденного где-нибудь в мертвых лесах передвижного стартового комплекса? Всего-то и нужно, что канистра топлива. И снова зло на века, на тысячелетия. Тогда это будет точно закат человечества, необратимый. Содружество не способно вывести общество на те революционные круги сознания, которого способны достичь неоантропы.
Сегодня кончается послекарантинная неделя отдыха. Наверное, уже завтра меня вызовут в часть и снарядят на восток. Опять на восток, к восходящему Солнцу, но на западное побережье. Как это символично.
15 января 2162г.
Случилось, как и думал. Вчера на планшет поступило сообщение от полковника: «Прибыть в ВОК28С12 для подготовки старта миссии».
Пробыл в отделении целые сутки и ночевал в казармах. Мне выдан новый офицерский костюм и новый «Когерент-23М». Полковник торжественно, но с нескрываемым отвращением присвоил звание младшего лейтенанта взамен погибшего Магнитова и хлопнул по груди крепко намагниченным отличительным логотипом.
– Совет генералов, на твое счастье, заинтересовался «твоим» послужным списком, – злобно прошептал он мне на ухо.
Теперь в моем распоряжении два отделения по восемь человек под руководством сержантов и один экипаж бронетранспортера. Похоже, предыдущий Берестов хорошо служил родине, а правда обо мне недоказуема и беспокоит только одного человека во всей Агломерации. А может в составе никогда не помешает человек знающий Содружество и имеющий беспрецедентные навыки выживания в пустошах не наравне, а даже более чем первые поколения призраков. Догадки…
Каждому из нас вручены индивидуальные пакеты энергетиков, помимо запасов нормальной пищи в транспортах. Вакуумные гранаты и по две батареи. В тех же инструкция показывается, как заряжать мобильные источники питания от генераторов в убежищах.
В каждой группе по два человека вооружены автоматическими гранатометами двадцать пятого калибра с вычислительным блоком и шрапнельным выстрелом. Говорят, это одна из последних довоенных разработок. Выстрелы можно заменить вакуумными по усмотрению. У другого взвода точно такой же набор.
Вылетев еще глубокой ночью, мы уже пролетаем восточные границы Агломерации, практически упирающиеся своими стенами в Охотское море, и движемся над высокими вулканами Камчатского полуострова.
– Смотри, Шивелуч, – один из солдат восхищенно одернул меня, показывая в иллюминатор, в ответ я только кивнул головой.
Два отделения расположены по бокам широкого транспортного вертолета с несколькими винтами. В инструкциях написано, что это десантные либо спасательные модули, отделимые от основного, способные самостоятельно приземлиться за счет парашютов.
В основном модуле расположены склады и бронемашина с экипажем, надежно зафиксированная натянутыми металлическими стяжками к стенам.
В целом нашей ротой командует капитан Шелков Олег Васильевич, движущийся на транспорте по левый борт от нас. Крепкий телом, он кажется гигантским богатырем в толстом сером костюме, подчеркивающем рельеф мускулатуры. «Когерент» выглядит в его руках маленькой игрушкой.
– Всем еще раз изучить порядок сборки убежищ, – скомандовал я по рации, чтобы чем-то занять своих подчиненных. Как бы теперь сладить с таким количеством бойцов.
– Так точно! – все смирно принялись рассматривать изображения на стенках модуля.
Бескрайние океанские волны уходят за линию горизонта, ослепляя мерцающим блеском лучей восходящего Солнца. В глазах все рябит, и, если смотреть достаточно долго, начинает кружиться голова. Ясное небо изредка украшают одинокие ватные облака, кажущиеся неподвижными от скорости, с которой мы преодолеваем пространства, и серым пятном накрывающие участки воды под собой.
Транспортные вертолеты – не безобидные пташки в небе. В иллюминаторы видно, как на соседних вертолетах красуются спаренные лучевые орудия внушительных размеров. В сети успел найти всего пару слов о них, рассказывающих об усиленном пучке света и увеличении ударного эффекта за счет синхронного выстрела с обоих орудий, способного крушить одним попаданием бетонные сооружения.
– Порядок организации лагеря изучен, товарищ младший лейтенант! – отчитались по эфиру оба сержанта.
– Всем отбой, высыпаться…
Мы стремительно движемся по часовым поясам. Солнце очень быстро восходит и мчится к зениту. Спустя несколько часов меня кто-то вывел на общий с капитаном и пилотами канал.
– Лейтенанты, просканировав эфир, мы получили радиосообщение от потенциального врага, – из динамиков зазвучала запись мужского голоса на сильно шипящем фоне. Язык мне неизвестен, но показалось, я разобрал «Сан-Франциско» и что-то связанное с «радио».
– Все на английском, ничего не понять, товарищ капитан! – ответил лейтенант Тельцов В.Н.
– У меня так же как, и у всех остальных не очень хорошо с вымирающими языками, но здесь нас якобы предупреждают о том, что к нам отправлен истребитель для сопровождения и ликвидации в случае неповиновения, – разъяснил капитан.
– То есть враг технически развит по сравнению с Содружеством? – задал вопрос еще один офицер, голос которого показался мне знакомым, но его транспорт был достаточно далеко, чтобы мне проецировалось его имя.
– Если они высылают один истребитель, то либо они уверены в своем превосходстве, либо это пережитки прошлого. Найденный уцелевший аэродром и семейка механиков в грязных рубашках, которых взял под крыло какой-то авторитет, построивший теперь тут свою маленькую империю, – все с большим энтузиазмом произнес Шелков.
– В первом случае нам необходимо будет идти дипломатическим путем и связываться с нашими главнокомандующими. Сильный враг – это повод задуматься. Во втором же случае, если мы встретим довоенную технологию в ужасном исполнении, а точнее не построенную вновь, а восстановленную из уцелевшего наследства, то уничтожим и продолжим путь дальше, – подхватил я разговор офицеров.
– Похвальное трезвое рассуждение новоиспеченного младшего лейтенант Берестова – в голосе отразилась улыбка Олега. – А вот и он!
Я стал всматриваться в иллюминаторы, но ничего не увидел, тогда я побежал в верхний смотровой модуль с расположенным там оборонительным стрелковым гнездом.
На нас с высоты устремился крылатый остроносый самолет, вытягивающий за собой белую полоску, медленно рассасывающуюся в воздухе. Капитан опять изменил частоту в моем приемнике, и снова зазвучала речь на неизвестном мне языке. Очень часто повторялось «плизрепли». Максимально приблизившись к нам и сбросив высоту, самолет сделал фигуру и пристроился за нами, стараясь выравнивать скорость. Появилась возможность рассмотреть его корпус, сфокусировав на нем оптическую систему маски. Весь исцарапанный, с аббревиатурами на фюзеляже из цифр и других символов.
После часового преследования и нашего терпеливого молчания истребитель взмыл ввысь, отставая от нас, и выпустил мгновенно окутавшую самолет своим дымом белую ракету в один из наших транспортов. Я только успел заметить, как турель смотрового модуля соседнего вертолета повернулась в его сторону и первой вспышкой подорвала боеголовку, а через пару секунд второй ударила в самолет, смяв его нос в комок и раскалив докрасна металл. Сбросив от лобового попадания скорость до минимума, истребитель пал вниз, как подбитая птица. Еще вспышка – и рванули топливные баки в крыльях самолета, разбив его на мелкие металлические осколки, разлетающиеся из клуба пылающего смольного дыма. Вся эта удаляющаяся огненная масса черной каплей стекает в воздушном пространстве все ниже и ниже.
– Итак, теперь не рассчитываем на гостеприимство! – раздалось на общем канале.
Еще через некоторое время полета в думах над будущей высадкой я не заметил, что мы уже пролетаем над разбитым длинным подвесным мостом через пролив у входа в широкую бухту. С омываемых волнами высоких ржавых железных пилонов свисают порванные тросы. Картина очень холодная и чем-то пугающая.
– Пролив Золотые ворота, – уведомил капитан. – Взвод Берестова, готовься к высадке. Взвод Севастьянова, готовься к высадке! Тельцов, Зерныш, ваши транспорты остаются в воздухе для подавления потенциального врага!
Наши с Севастьяновым вертолеты стали сбрасывать высоту, а два страхующих нас прибавили скорости и удалились по флангам. Транспорт Олега Васильевича остался позади нас.
Чуть дальше за мостом, вдоль желтого песчаного побережья, широкий пустырь, над которым уже кружат Тельцов с Зернышем, изредка выпуская молниеносные вспышки, выкорчевывающие напрочь редкие толстые почерневшие стволы деревьев. Сфокусировавшись на области, несмотря на небольшую тряску, я разобрал разбегающихся в стороны странных существ, похожих по движениям на горилл. Со светлой тонкой шкурой, массивными руками и короткими задними лапами, они разбегаются в стороны и, попадая под залпы, отбрасываются с кусками земли как листья бумаги штормовым ветром, более не поднимаясь и испуская дымок от поджаренной плоти, окруженной сварившимся в стекло песком. Импульс такой силы должен дробить кости и отшибать органы, превращая любого в мешок мяса с поджаренной корочкой.