– Овощи?! – я не могу поверить. – Настоящие овощи? Мы последние найденные семена упустили, не получилось ничего вырастить. Земля из шахт грубая и не питает растения, приходится сильно ее удобрять, чего хватает на выращивание кореньев разных, не токсичных, не отравленных, как в пустоши. Вот картофеля раздали недавно по несколько штук, это через несколько-то лет возделывания почвы.
– Да я знаю все, что там у вас, – Семит небрежно махнул рукой и повел меня к столу.
– Так, понимаю: это и есть достижения в сельском хозяйстве? – улыбнулся я. – Я думал, поведешь меня куда-то на поля ваши.
– Да там чего смотреть-то, на самом деле примерно как у вас все, – покусывая нижнюю губу, сказал Семит, о чем-то задумавшись.
Нам принесли заказ. Великолепно! О-о-о, вот это вкус. Сочный помидор брызнул на меня, когда я надкусил его, и Семит рассмеялся, прикрыв глаза ладонью. Запах свежего огурца заполнил легкие, а когда принесли суп – это нельзя передать словами, сладкая морковь, капуста…
С восхищением мешается чувство негодования и глубокой досады. Когда же мы сможем возродить почву, вернув ее к былому состоянию, год за годом ухаживая за ней, как за безнадежно больным ребенком? О чем думали люди, учинившие весь этот кошмар, ведь мы же их дети, каждого из них? Насколько должно опуститься сознание, чтобы достичь полной безнравственности и единоличного, но не коллективного мышления, чтобы не понимать ценности свежей воды, здоровой земли, живых лесов.
– Эй, ну чего в себя ушел?! – толкнул по плечу Семит.
– Да так…
– Знаю я, о чем думаешь. Пойдем…
Между рядами столов меня встретил пристальный злой взгляд выбритого ирокезом уставшего мужчины, помешивающего вязкую бледную кашу в погнутой временем алюминиевой миске. Покинув здание, мы отправились в обратную сторону по тому же проспекту. Подходя к администрации, Семит предупредил, чтобы я особо не разговаривал и молчал, поддакивая и соглашаясь со всем. «Багряный – человек умный и знает все твои вопросы, которые ты захочешь ему задать, слушая его», – убедительно повторил пару раз он.
На первом этаже, прямо у входа, за истертым столом сидит пожилая женщина в простеньком платье, заполняющая журналы.
– О, доброго дня вам молодые люди! – она подняла голову, услышав тонкий звон колокольчика над дверью. – Максим ждет вас у себя в кабинете наверху, – проводила она нас своим скрипучим голосом.
Трижды постучав по деревянной двери, мы вошли. Из металлического устройства, стоящего на довоенном толстом столе из мореной древесины, ярким белым пятном на стену льется свет. Спиной к нам стоит мужчина в черном костюме, давно потерявшем форму. Сведя руки на пояснице, он наблюдает в окно за игрой детей на площадке. По всей комнате гуляют густые потоки табачного дыма, будто стекающие с предметов ручейками, а потолок давно пожелтел от смол.
– Приветствую вас, господа, – надменно важно, неспешно повернувшись в нашу сторону, он взял со стола маленькую квадратную пластинку, окаймленную белым картоном, и бросил дымящуюся бумажную скрутку в стеклянную чашечку. Опустившись в металлическое устройство, пластина сменила белое пятно на изображение густого зеленого сада. – Всем нам и вам в частности, – Багряный указал на меня пальцем, – хочется жить в нормальных человеческих условиях, не так ли? Забыть про мутированных животных, навсегда запомнивших вкус человеческого мяса. Забыть про свинячьи помои, которые мы едим каждый, уже не Божий день. Думаю, дальше перечислять нет смысла, сами все понимаете.
Он взял другую пластинку и установил на место предыдущей. В этот раз на стене появилась фотография непонятных высоких стен синего цвета, составное ограждение из явно металлических плит угловатой формы. К верху конструкция загибается вовнутрь, но купола не имеет.
– Что это? – задал я вопрос.
Багряный остановил на мне взгляд, его верхняя губа приподнялась, как обычно бывает, когда человек о чем-то сконцентрировано задумывается. Хотя, подозреваю, я оказался ему неприятен. Затянувшись дымом, он продолжил, снова бросив скрутку в пепельницу:
– Дальше на востоке, как мы все с вами знаем, есть Агломерация Призраков пустошей, наложившая эмбарго на любые взаимоотношения с внешним миром. Лично мне довелось побывать на их территории несколько лет назад. Это высокотехнологичный комплекс. Неразрозненный и единый, он состоит из сот размером с большой город даже по сравнению с довоенным масштабом.
Каждая сота сама по себе автономна и обеспечивает себя всем необходимым от продовольствия до вооружения, однако получает ресурсы и новые разработки из тройного внутреннего кольца сот. В самом центре структуры, за тройным кольцом разных исследовательских лабораторий, контрольно-ревизионных подразделений и сортировочных центров, находится Пантеон. Святое место, в котором хранятся тела Великих лидеров, идеями которых они живут. Призраки ищут технологии, способные вернуть Великих к жизни для дальнейшего наставления мудростью. Как вы видите – целая секта, – он вставил следующий картридж и второпях снова затянулся. Вообще впервые вижу курящего человека. – На изображении тело одного из погибших призраков. За чертами Агломерации они в обязательной форме носят на себе прочные эластичные защитные костюмы, в основном, серо-голубого цвета, плотно облегающие тело, чтобы не подвергаться всевозможным воздействиям зоны.
Возвращаясь, каждый из них подлежит досмотру на предмет повреждения костюма или открытых повреждений плоти, и если таковые обнаруживаются, то его заключают под жесткий карантин, итоги которого нам неизвестны. Да-да! Ходят слухи, что есть случаи изгнания в пустоши. И есть мнение, что именно из карантинных людей состоит регулярная армия. Такая вот у них забота о своих людях, представляете?…
Это тело было найдено в районе Леса счастливых, при нем был небольшой металлический ящик, содержащий множество маленьких полиэтиленовых пакетиков с зеленоватой вязкой жидкостью. Мы изучаем образцы, и кое-что уже прояснилось. На территории Агломерации настоящие райские сады. Как в довоенное время, чистая земля, воздух, вода. Хотя, наверное, даже чище, чем когда-либо. Разнообразие растений, есть отдельные кольца сот или их участки, в которых обитают только животные в естественной для них среде.
Воду они добывают из реки, исток которой располагается в горах, а устье и озеро находятся далеко на юго-востоке, которые в свою очередь занимают у них один из участков «природных» колец. Вода в реке, как и все окружающее, не отравлена. Да, вопрос у вас сейчас такой же, как и у меня. Найденные у погибшего образцы напоминают свойства стволовых клеток, скорее всего призраки используют их как составную часть материала для создания какой-то биомассы, здесь я слова не подберу, но общий смысл вам понятен, – он выключил диапроектор и снова поторопился затянуться, будто ему так проще дышать. – Перейдем к задаче. От одного из пленных нам удалось кое-что узнать, что вообще очень большая редкость. Да, Семит? Обычно они умерщвляют себя, а если не успевают, то молчат до смерти под любыми муками.
По имеющимся данным в Пантеоне хранятся оригинальные образцы той самой «биомассы», или как ее назвать, рядом с каждым из Великих. Она нам и необходима, но есть проблема с доступом, конечно же. Мы для всех призраков пахнем как самые вонючие экскременты, простите за аналогию. Не потому, что это действительность, а просто похоже, что они сидят на каких-то медикаментах, при рождении принимают новый иммунитет от родителей, а с ним и реакцию на нас. Подробностей не знаю, да и неважно это. Однако их костюмы так же биологически непроницаемы изнутри наружу, как и наоборот.
Двоих призраков нам удалось поймать в электрическую ловушку и сохранить их костюмы в целостности, собственно, от этих двоих и информация. Сочиняйте легенду, лгите людям, можете хоть бойню там устроить. Ваша задача – достать этот материал. Там никто ни о чем не спросит, если вы будете всегда расхаживать в костюме даже внутри комплекса. Но если вдруг выдадите себя – вы никто, и звать вас никак, ясно? – его хмурый взгляд как камень давит со всех сторон.
– А причем тут я, не пойму?! У вас точно есть более опытные люди, разведчики, военные! – я возмущенно удивился.
Семит несколько растерялся.
– Не хочешь выручить свой народ из дыры или стать героем, спасшим планету? Или хотя бы из чувства долга потому, что тебе нет другой работы, а жить где-то нужно, за питание расплачиваться, тепло, жилье и защиту. Здесь тебе не центр социальной помощи! – очень грозно поднял на меня свой толстый палец Максим Багряный.
– Мы пойдем, он согласен, поверьте. Просто ему все ново, потому и задает много вопросов, – Семит вытолкал меня из комнаты. – Я же сказал тебе!
– Ну, а чего вы из меня героя-то делаете? – я продолжил возмущаться. – Я же не диверсант!
– Ты чего? Тебя сейчас просто из Конурбации выпрут и в черный список занесут, будешь в конуре в пустыне жить! – Семит, занервничав, поднял голос. – Не хватает нам людей, а диверсант, не диверсант… Все ветераны уже в возрасте, а нам именно молодые нужны для этой задачи! Ну, так Багряный утверждает.
– Да вот вы конуры боитесь, прямо не знаю! Ладно, пойду я, пойду. Все равно, кроме тебя, друзей уже нет. План-то есть?
– В следующее воскресение, то есть ровно через неделю, за нами зайдет Антон Петров. Петров, короче, зовут все. Имя ему не прижилось, – Семит снова посмеялся. – Он должен вернуться с востока с докладом о разведке, чтобы мы не наткнулись на какой-нибудь вновь строящийся аванпост нацистов. И на следующей неделе же нам должны будут всю амуницию призраков с Промгорода прислать, это они взяли пленников. Я утром узнавал уже у секретаря внизу.
– А пока буду жить в долг за ваш счет? – вспомнил я записи из дневника странника.
– Держи свой жетон, всю неделю мы будем питаться тем, что ты ел сегодня. Чувствуешь прилив сил и уверенности? По тебе заметно в принципе. А то мы истощенные с тобой и с синяками под глазами. Хоть и в костюмах будем, но все равно ущербными выглядеть можем. Не знаю, в общем! Багряный так сказал. Если он сказал, значит, так надо!
– Если он сказал, значит, так надо. Вот это жизнь у вас тут! Друг другу бесплатно не поможете, – махнул я рукой.
– Ну, так устроено и до войны было!
– Да понятно все, понятно!
04 ноября 2161
Среда. Прошло несколько дней с того момента, как я почувствовал вкус жизни, а не существования. У них хороший источник питьевой воды, которой достаточно городу. Я, наконец, тщательно помылся. Какое же это непередаваемое удовольствие – умывать подогретой водой и душистым мылом свое тело! Вода – самое главное богатство нашей планеты и каждого живого существа. С этим не поспоришь.
На протяжении всего времени мне обеспечивают стабильное питание свежими продуктами. Мой тонус как никогда высок, я бодр и энергичен. Раньше даже не знал, возможны ли такие ощущения сытости и комфорта.
Правда, все чаще стал замечать тяжелые взгляды окружающих, работающих изо дня в день, но не имеющих даже тех благ, которые предоставили мне. А если быть до конца честным, то я единственный, кроме Семита, кто питается настоящей едой.
Я очень сконфужен, сейчас даже неудобно выходить на улицу. Наверное, так чувствовал себя странник в группировке мародеров. Конечно, понимаю, что жители не знают о моей миссии и думают, что я просто бесполезный иждивенец, но от их сжигающих взоров именно таковым себя и считаю. Теперь точно уверен, что пойду на дело. Думаю, на сложившиеся обстоятельства и была сделана ставка Багряным.
Ведь захотел же сам приключений, чего-то нового, прогресса быстрого и стремительного, незапланированного. Как говорили до войны, «получите и распишитесь». Мне будет крайне совестно, если я откажусь от выполнения задания или сбегу.
Сегодня ночью был дождь. Почему-то редкое явление в наше время, и благо, что оно не относится к разряду чрезвычайных происшествий, капли воды вроде чистые, неядовитые. Может быть, где-то они и льют бесконечно долго, но не у нас.
Никогда раньше не видел, как громадные капли, падающие с почерневших небес, стучат по стеклу, хоть и грубому, не как до войны идеально прозрачному, но стеклу. Водяные кляксы собираются вместе и в мгновение соскальзывают струйками в деревянный оконный профиль. В моей комнате сухо и тепло. Глухо проникая через стены каменного дома, шум от непогоды успокаивает и создает томное чувство защищенности и обеспеченности. В своей лачуге в Чистых землях я замерзал от противной холодной сырости, от которой невозможно скрыться. Постоянно смотрел на потолок, контролируя возможные протечки подсмоленной крыши и закрывая ладонями уши от грохота мусора, из которого отстроено все вокруг.
Стихия разыгралась. Раскатистые, негодующие удары самих небес, сопровождаемые голубыми вспышками, каждый раз внезапно содрогают улицы, гордо подставившие плечи своих домов под штормовые плети ветра.
Трубки на стенах стали теплее, видимо, управляющий подбросил угля. Как уже говорил, зим давно нет, но постоянно большие амплитуды суточной температуры. Каждая комната освещается одной вытянутой лампой, от которой достаточно света, чтобы писать и читать, правда, только рядом с ней.
Сегодня из Промгорода прибыли с нашей амуницией солдаты, сопровождающие авторефрижератор с дополнительными продуктами для города. Я познакомился с сопровождающими и попросил рассказать о Лесе счастливых. Упоминание о нем слышал много раз, но так и не задал вопроса.
Располагается он на северо-западе от Дуста, на юге от Промгорода, то есть получается сразу на севере от выхода из шахт.
Уже перестал удивляться сказкам, как представляется с первого раза. Небольшой по площади Лес счастливых неестественно дремучий. Все покрыто зеленой густой травой, пышными деревьями с широкими кронами, цветущими растениями, повсеместно переплетающимися друг с другом. В глубине Леса есть водоем, создаваемый подземными течениями, с прозрачной, как довоенное стекло, водой. На дне видно камни и густые пучки водорослей, подсвечиваемых солнечными лучами. На поверхности цветут кувшинки и возвышаются тростники, колышущиеся на теплом тихом ветерке.
Все настолько, как бы сказать, райское и манящее, что невольно хочется там остановиться навсегда. Но только самый трезвый ум понимает, что где-то здесь подвох, ведь так не бывает. Не бывает, по крайней мере, в наше время.
Как выяснили позже, вся эта аномалия – один большой организм, чем-то похожий на довоенные тропические хищные растения, заманивающие насекомых своим пьянящим ароматом.
Через некоторое время пребывания в нем начинаешь понимать, что вокруг нет ни одного животного, только растения. Все густое, цветущее, но все замершее, без зверей и насекомых.
По всей территории в воздухе витают споры, которые после нескольких вдохов вызывают непреодолимое желание уснуть, и ты, обессиленный, падаешь на густую изумрудную траву, больше не просыпаясь никогда. Лес принимает твое тело в симбиоз с собой, регенерируя ткани организма и поддерживая в нем жизнь. Сплетенные и пронизанные корнями животные (в том числе и люди, выдуманные границы давно стерты) живут вечно. Отсюда и название Лес счастливых.
Для изучения делались короткие вылазки в масках, во время которых находили опутанные позеленевшие тела людей. На одного случайно наступили, не заметив и приняв за обычный бугор. Вдруг его поросшее лицо изменилось, как-то неестественно нахмурилось, но ничего более не произошло ни вокруг, ни с человеком.
Сойдя с него и наблюдая дальше, увидели, что лицо приняло маску умиротворения, появилась легкая улыбка, как на одной из картин довоенного времени, где изображена женщина с аккуратно сложенными ручками.
Похоже, Лес, используя животные организмы, синтезирует необходимые ему вещества, взамен накачивая их своими и даря вечную жизнь. Не удивительно, что его можно считать источником в создании панацеи, в поход за которой мы собираемся.
Конечно, остались вопросы, но на них нет ответа. Остается ли человек действительно живым, с сохраненным сознанием, душой или поддерживается только его физическая составляющая? Вечный сон или вечная тьма?