— Чёрт, чайник, — пробормотал Юджин, уносясь на кухню. — Тебе ягодный или с имбирём? — донёсся его несколько приглушённый голос.
— С имбирём, — ответил Оскар, задумчиво вглядываясь в мерцающие огоньки всё ещё зажжённых свеч, отражающихся в оконном стекле. «Всё должно было быть так и только так, — покачал головой он. — И почти неважно, что будет дальше. Оставалось бы лишь это как прежде, как сейчас…»
***
На часах было без пятнадцати девять. Юджин уже несколько раз за последнюю минуту сверялся с ними, каждый раз убеждаясь, что минутная стрелка не сдвинулась ни на миллиметр. Он раздражённо осмотрелся по сторонам, вглядываясь в уже слишком хорошо знакомые темнеющие в глубине улицы дома. «И понадобилось им отправить меня на этот чёртову конференцию вот прямо так, без предупреждения, — подумал он, перекидывая дорожную сумку на другое плечо. — Я понимаю, что у Оуэна что-то случилось, но всё же, почему я?» Юджин отчаянно старался не думать о том, что могло случиться с Оскаром за эти дни. Впрочем, он с ним договорился, что будет ждать хотя бы SMSок, хотя бы один раз в день, «просто чтобы знать, что всё нормально». Надо отдать должное: Оскар почти исправно писал. Однако сообщения приходили когда как: когда в три дня, когда рано утром, но последние три дня — где-то в районе четырёх ночи. И это навеивало определённые подозрения.
Юджин невольно спрятал руки в карманы, наблюдая, как изо рта вырываются облачка пара. За пять дней его отсутствия в Кардиффе значительно похолодало, — насколько, что в его достаточно тёплом пальто не было спасения от неприятного озноба, пробегавшего по спине. Впрочем, скорее всего, озноб был вызван совсем не ледяным ветром.
Почти не задумываясь, он забежал в уже слишком хорошо знакомый дом, взлетел на третий этаж и почти спокойно постучал в дверь. Где-то в глубине квартиры раздался грохот, заставивший Юджина насторожиться. Затем послышалась хорошо знакомая брань. Осторожные, медленные шаги в коридоре.
— Это я, — на всякий случай решил сказать Кэдоган. Дверь тут же открыли. На пороге стоял взлохмаченный Оскар — всё в том же самом почти убитом свитере, что и пять дней назад. Глаза — уставшие, впавшие, поблёскивающие с какой-то пугающе-отчаянной надеждой, под глазами — тёмные синяки. Руки трясутся, так что слышен лёгкий звон ключей, сжатых в побледневших от напряжения пальцах. Он, ничего не говоря, лишь протянул руку и неуверенно коснулся пальцем Юджина, точно не осознавал, реален тот или нет.
— Чёрт, ты, что, совсем не спал? — пробормотал Юджин, заходя в квартиру за своим бестолковым другом, уже безмолвно проскользнувшим в коридор. Повсюду был зажжён свет. Оскар часто говорил о том, что всё надо экономить, так что такое поведение настораживало. Была включена музыка — ещё один знак: он всегда работал в тишине. В квартире сильно пахло ароматическими свечами, чем-то тошнотворным, похожим на порошок для стиральной машины, и грязным бельём. «Чёрт возьми, что тут случилось за эти дни?» — почти с ужасом подумал Юджин, чувствуя, как начинает кружиться голова.
— Ты хоть бы окно приоткрыл.
— Так не чувствуется запах, — каким-то почти незнакомым, дрожащим голосом прошептал Оскар, падая на диван. Вся комната была усыпана рваными и истоптанными листами. Повсюду: на подоконнике, столе, стульях, даже на полу — стояли грязные кружки из-под кофе. Юджин даже и не знал, что у Оскара их так много.
— Какой запах? — лишь развел руками он, скинул сумку и бросил пальто на кресло. — Если ты об этом, то надо просто проветрить квартиру, — он решительно направился к окну, но в эту секунду его остановил Оскар, стрелой подлетевший к нему и схвативший за руки.
— Ты не понимаешь, — отчаянно затряс головой он. — Ты его не чувствуешь? Он везде.
— О чём ты?
— Ты действительно ничего не чувствуешь? Тут воняет землёй, — сырой землёй и прелой травой. И ещё чем-то тошнотворно-сладким.
— Это чёртовы свечи, — покачал головой Юджин, видя, как с каждым его словом выражение лица Оскара становится всё более и более угрюмым. — Я просто открою окно. Тут ведь нечем дышать.
— Как… как скажешь, — Моррей пугал его по-настоящему. За эти дни он превратился в совершенно разбитое и забитое существо, по-другому Юджин даже сказать не мог. Он резко распахнул окно, впуская в комнату шум машин и запах недавно прошедшего дождя. Оскар как-то болезненно зажмурился, его руки тряслись, и он так и стоял, посреди комнаты точно марионетка. Услышав, как Юджин сделал шаг в его сторону, он открыл глаза и, неловко развернувшись, сел на диван, вцепившись пальцами в подлокотник.
— Я уже написал почти половину, — точно зомби, прошептал он.
— Тебе нельзя постоянно писать, чёрт, ты ведь из дома даже не выходил, — Юджин, хлопнув себя по лбу, растерянно посмотрел на него, а затем, в сотый раз, — на комнату. Кругом царил беспорядок, кроме одного-единственного уголка на столе, почти идеального, — нет, скорее, в данном случае, именно идеального до безумия квадратика свободного от скомканных черновиков и мусора пространства. Там лежал лишь телефон. Юджин тяжело выдохнул и, присев рядом с Оскаром, спросил, пытаясь не выдать тревоги, охватившей его:
— Что именно случилось? Только отвечай честно.
— Ты же не поверишь? — глаза поэта-полуночника казались потускневшими из-за усталости и изнеможения. — Кошмары, — после некоторой паузы всё же сказал Оскар. — С каждым разом всё хуже. Я решил, что будет проще, если я не буду спать вообще.
— И сколько уже дней?
— Как ты уехал. Меня вырубило где-то днём, и приснилось такое, что даже рассказывать не хочется, — Оскар говорил медленно, чувствовалось, что он с трудом контролирует себя. — Иногда мне кажется, что тут кто-то есть, — прибавил он робко. — Слышу шорохи, и этот запах…
— Ты ведь… — начал Юджин, но замолчал. Было страшно такое озвучивать вслух. — Ты ведь понимаешь, что от такого могут начаться галлюцинации?
— Хочешь призвать к рассудку, которого тут уже давно нет? — попытался усмехнуться Оскар. — Это началось ещё в тот вечер, когда ты был тут. Можешь, и не верить. Я уже смирился с тем, что окончательно свихнулся.
— Не говори глупостей, — во взгляде Юджина даже мелькнуло раздражение. — Сиди здесь, и без глупостей. Вот, — он протянул руку за сумкой, — чай, холодный, правда, — сказал он, передавая бутылку. — Я пока утащу всё это безобразие на кухню, и могу что-нибудь заварить.
— Не надо, правда, не надо, — замотал головой Оскар.
— Не надо что?
— Ничего. Тебе, тебе не стоит туда ходить.
— Не волнуйся, призраков я не боюсь, — вздохнул Юджин, собирая кружки. Мельком он бросил взгляд на Оскара, смотревшего на него с каким-то паническим трепетом.
На кухне было светло. Оскар явно зажигал свет ещё в дневное время. Конечно же, здесь было грязно, но всё же не так сильно — значит, заходили сюда крайне редко. Стало как-то тихо: видимо, Оскар выключил музыку. Вздохнув, Юджин поставил кружки рядом с раковиной и тут же открыл кран. Где-то позади послышались едва заметные шаркающие шаги. «Неужели Оскар?» — подумал он, представив его, со слабой улыбкой молчаливо наблюдающего за ним. Уже почти твёрдо зная, что там кто-то есть, Юджин повернулся и чуть не выронил кружку.
Там не было никого.
«Но шаги, я, я ведь точно слышал, — пронеслось в его голове. — Ровно столько, сколько понадобилось бы, чтобы дойти от коридора до кухни». Всё это было слишком странно. «Это из-за его рассказов. Видимо, я настолько хочу поверить ему, что и сам начинаю страдать от галлюцинаций», — он нервно протер глаза, будто дело именно в них. Юджин не мог избавиться от странного ощущения, что кто-то есть поблизости, совсем рядом. Кто-то, кто буквально сверлит его взглядом.
Вернувшись в комнату, Юджин попытался не выдавать лёгкой паники, охватившей его. Тем более что были и более серьёзные поводы для беспокойства. Один из этих поводов сидел на диване, точно статуя, и не моргая смотрел в сторону часов.
— Мне показалось, что ветки бьют по стёклам, а потом тени расползлись по всей комнате, — пробормотал он.
— Ветки? У тебя рядом с окнами даже деревьев нет.
— В том-то и дело, — шёпот Оскара буквально растворялся в приглушенном шуме машин на улице.
— Чёрт, тебе нужно взять перерыв, ты не можешь целые дни сидеть здесь взаперти, — Юджин лишь покачал головой.
— Мне осталось буквально две главы, — глаза Моррея неожиданно вспыхнули. — Я не могу сейчас останавливаться. Оно кипит вот тут, — он нервно постучал пальцем по виску, — во всех мыслях. Мне нужно доделать работу. Я никогда не писал так быстро, серьёзно, пара дней — и оно будет готово. Чёрт его знает, что происходит со мной, но я даже благодарен, — казалось, точно в Оскара что-то вселилось, какой-то одержимый фанатик, который вот-вот упадёт в припадке. Зрачки расширены, брови угрожающе опущены, эти бесконечные синяки под глазами…
— Значит, слушай, — Юджина охватила лёгкая злоба. — Ты должен передохнуть. Твоё мифическое вдохновение никуда не уйдёт. Или не ты мне говорил, что «вдохновение» — это выдумка всяких дилетантов?
— Ты меня вообще слышишь? — Оскар вскочил с дивана. — Я не могу не писать! Чёрт, я бы на тебя посмотрел, когда у тебя круглые сутки за стеной шорохи и капает вода.
— А выйти на улицу не пробовал?
— Ага, и растерять по пути все мысли.
— Ты можешь писать и там, пошёл бы в укромное место. Сам создаёшь себе сложности. Ведёшь себя как дитя малое. У твоих соседей ремонта, наверное, лет двадцать не было, в подъезде чуть ли не дохлые тараканы и мыши валяются — вот и все твои призраки. И нечего искать того, чего нет, — Юджин чувствовал, что он со своими дурацкими идеями или всё исправит, или всё полетит в тартарары. Однако он уже просто не мог сдерживать себя. За все время их общения накопилось слишком много того, что любого другого человека давно бы довело до припадка.
— Ты понимаешь или нет? — Оскар раздражённо начал ходить по комнате. — Я. Не. Могу. Так я хотя бы не слышу всего этого дерьма, отвлекаюсь, понятно?!
— Это всё лишь в твоей голове, чёрт возьми! Вспомни, как год назад уверял меня, что в библиотеке живёт призрак. Ты сам не замечаешь, когда заигрываешься.
— Значит, я, по-твоему, просто играю? Выдумываю?!
— Сейчас? Да, — Юджин сам удивился, как строго и даже угрожающе прозвучал его голос. — Ты всё время притворяешься кем-то, совершенно забывая о том, что и кто вокруг тебя, и каково им!
— Отлично, я выдумываю. Выдумываю!!! Ты полнейший идиот и… и совершеннейший придурок! — Моррей был просто вне себя. Вот теперь это, действительно, был он. Тот самый Оскар, который устраивает скандалы, слышные в паре ближайших кварталов. — Какого чёрта ты улыбаешься? — он тяжело дышал, рассеяно убирая пряди волос, упавшие на лоб.
— С возвращением, — ухмыльнулся Юджин, встречая недоумённый, но уже вполне осознанный взгляд Оскара.
— Чёртов провокатор, — после небольшой паузы ошарашено протянул он, заваливаясь на диван. — Додумался же.
— Зато сработало, — уже куда более нейтрально ответил Юджин. — А ещё ты в курсе, что нормальные люди так не ругаются? Мог бы хоть перейти на этот твой наполовину выдуманный валлийский.
— Не знаю, просто как-то не смог, — пробормотал Оскар, смахнув волосы со лба.
— Ладно, я серьёзно, — Кэдоган вернул былой строгий тон. — Выбрось всё это из головы. Никакой чертовщины у тебя дома нет.
— Ты уверен?
— Уверен, — выдохнул он. — Была бы, давно заметил, ты же знаешь.
— Ну да, тут же попробовал бы вызвать духа или ещё что в этом духе…
— Давай договоримся. Перерыв. На пару дней. Хотя бы на один день, — прибавил он, заметив попытку Оскара возмутиться. — Сходи куда-нибудь, просто погуляй по городу. И попытайся не думать обо всём этом. А то сам так в призрака превратишься скоро.
— Я могу… Я попытаюсь, — в глазах Моррея было сомнение.
— Ну вот, мне теперь уже хотя бы не страшно оставить тебя одного, — правда, Юджин не особо верил своим словам.
— Ты уйдёшь? — сейчас Оскар выглядел почти таким же испуганным, как и полчаса назад.
— Мне с утра на работу, — вздохнул Кэдоган. — Но вечером я приду, обещаю. И не вздумай к этому времени…
— Ладно.
— А чтобы не было кошмаров… — Юджин в задумчивости осмотрел комнату, а потом принялся копаться в своей сумке. — Вот, — сказал он, доставая упаковку каких-то таблеток.
— Снотворное? — в голосе Оскара слышался скептицизм.
— Сам говорил, ещё тогда: «Лучше спать без снов вообще, чем с такими». Так что держи, столько должно хватить, — сказал он, доставая несколько таблеток. — И не вздумай отказываться, не выйдет. Всё равно заставлю выпить. И не смотри на меня такими глазами, — Юджин бросил укоризненный взгляд на ехидно ухмыляющегося Оскара.
— Давай, зануда, — вздохнул он, собираясь взять таблетки. На мгновение замер, как-то задумчиво рассматривая протянутые ему таблетки, словно не понимая, что это такое. В глазах стало мутно, пространство закачалось из стороны в сторону, точно он был изрядно пьян; тени снова пронзали комнату, путаясь, как нити. От такой картины начала кружиться голова, а по спине пробежала странная дрожь, выворачивающая наизнанку. Оскар не сразу понял, что его трясёт и что он зажмурился: точно сквозь завесу он расслышал тихий голос Юджина, а, заставив себя открыть глаза, заметил, что тот почти обезумевшим взглядом смотрит на него, отчаянно схватив за руки, и кричит. От одного этого взгляда дрожь пробивалась куда-то в лёгкие, пронзала горло и барабанной дробью врывалась в голову. — Молчи, ничего не говори, — лишь пробормотал Моррей, обессилено прислонившись лбом к его холодным пальцам.
В квартире было абсолютно тихо. Оскар бы сказал, что как в могиле. Но сейчас ему явно не стоило напоминать ни о могилах, ни о гробах. Почти обездвиженный, он, словно упавшая фарфоровая кукла, безвольно лежал на диване, лишь водя глазами по комнате. На стуле рядом сидел Юджин, внимательно наблюдавший за ним и ожидающий, когда подействует снотворное.
— Так и будешь ждать? — не без труда произнёс Оскар. Казалось, как только его организм понял, что ему наконец-то позволят поспать, обезумел и был готов в любой момент отключиться. Моррей отчаянно пытался оставаться в сознании: лишь потому, что он всё ещё боялся возвращаться во сны, а здесь — в реальности — рядом был Юджин, чьё присутствие успокаивало лучше всяких непонятных таблеток.
— Я же обещал, — покачал головой он.
— Там в коридоре ключи, на серебристом крючке, возьмёшь потом, когда будешь уходить.
— Ладно, я отдам тогда завтра.
— Нет, — Оскар сделал усилие и даже попытался мотнуть головой. — Я хочу, чтобы ты их оставил у себя.
Юджин ничего не ответил, лишь молча встав со стула, подошёл ближе и на автомате поправил сбившийся плед.
— Собираешься рассказать сказку на ночь?
— И у тебя ещё есть силы шутить? — Юджин мягко усмехнулся, однако улыбка тут же растворилась на его встревоженном лице. Он, задумавшись о чём-то, бросил мимолётный взгляд на часы, а потом просто присел на пол рядом.
— Мне страшно, — пробормотал Оскар. Его голос казался совсем осипшим, больше похожим на шелест. — Мне кажется, что я не могу уже понять, что реально, а что — нет.
— Не говори глупостей, с тобой всё в порядке. Нужен отдых.
— Но это, действительно, так. Я вижу то, чего не может быть. Не могу отличить сон от реальности. Поэтому и не спал, — его голос стал совсем беззвучным. — Откуда мне знать, что я не сплю сейчас? Не галлюцинация ли ты?
— Говорю тебе точно, я не галлюцинация, — покачал головой Юджин.
— Ты сидишь передо мной, чуть ли не на коленях, на грязном полу, в моей совершенно убитой квартире, а за твоей спиной — целый лес из теней. Я даже не знаю, чему тут можно верить, — по взгляду Оскара было сложно понять, шутка это или правда. Юджин на секунду отвёл взгляд: ему показалось, точно позади него раздался едва различимый шорох. Никого там, конечно же, не было, как и леса сумеречных теней. Вновь посмотрев на Оскара, Кэдоган увидел, что тот заснул: лицо вполне спокойное, только сильно измотанное, даже истощённое, будто состоящее из одних углов. Юджин мысленно пообещал себе, что завтра попробует придумать что-нибудь, потому что так не могло продолжаться. Он тихо забрал вещи и ключи из коридора и, не выдержав, на мгновение заглянул в комнату, опасаясь, что за пару секунд уже что-то могло произойти. Оскар по-прежнему спал, только откинул руку, и теперь она безвольно свисала над полом. Слабо улыбнувшись, Юджин тяжело вздохнул и выскользнул из квартиры.