- В чем же дело? Вперед, - Рой кивнул на трап. - Капрал, возьмите двух био и установите пост. Лично проследите за выполнение операции.
Дьюпен побежал вслед за медиками. И гулкие шаги разнеслись по всему закрытому помещению. Трап заходил ходуном.
- Командир, это ошибка, - стал протестовать сержант Врангель.
- Что?! А может сделать тебя бригадиром?! Кто обуздает эту ораву? Ты? Я? Ублюдки сплотились и начали огрызаться со смыслом. Разве не этого мы добивались? Ты когда-нибудь видел на нашей базе сплоченных зеков? То-то! Из центра пришло два новых запроса. Они ждут Команду 16. Они нуждаются в ней!! Им не нужен больше подопытный человеческий материал, им нужна команда быстрого реагирования! А её пока нет. И кто-то гибнет именно по нашей с тобой вине. Какой-то солдат или техник-специалист загибается, умирая в нечеловеческих муках, а здесь лежат здоровые, отожравшиеся на государственных харчах, свиньи! Они же даже не люди. Простой баланс в обществе. Как ты думаешь кого обвинят в смерти специалистов и доблестных солдат? Молчишь! Ошибка? Ты намекаешь на опасность? Ты просто много поел, когда пришел сюда и не смог отразить детской атаки! Кто ты? Тренированный боец? Сержант?! Не смеши меня!
- Он прыгнул, как ягуар!! Совершенно дикий…
- А, ты кто?! Дохлая крыса?! Ты - десантник! Отберите восемь заключенных! Поднимайте на верх.
Костров услышал шаги у головы. Кто-то бесцеремонно схватил за ногу и куда-то поволок. А перед этим ему приснился странный сон. Будто был он в трюме тюрьмы старой списанной с вооружения базы, одет в оранжевую робу рецидивиста, ест пищу космонавтов, убивает отпетого уголовника, за которого ему сделают кастрацию и посадят на крышку общей параши, но где-то там, а не здесь, а пока он участвует в прорыве, дерется с био, уклоняется от гудящей от тока дубинки, высчитывает приёмы, в душе понимает проигрыш, подавляет досаду. Плохое видение. Беспокойное. Как содрогается нога! Словно лягает проклятый сон, прогоняя прочь. Он то знает, что происходит на самом деле.
Губы кривятся в радостной улыбке.
Как приятно стало покачивать. Убаюкивает сознание. Снова спать! Вот истинное забытое наслаждение - прижаться лицом к груди мамы. Мама.
Конечно же, это мама. Она несет его, прижимает к холодной груди. Твердой, как камень. Стальная леди. Как всегда. Никаких эмоций и лишних слов.
Но это мама и она защитит своего ребенка от злого мира.
Не даст в обиду крикливому дяди.
Окружит заботой…
- Поднимайся! - настойчиво сказал голос и чужая рука тронула плечо, а затем начала стучать по щекам. Виталик открыл глаза, сосредоточился, сфокусировал зрение. Над головой нависал потолок, покрытый нежной салатовой эмалью. Красивое место для сна – такое даже в самых страшных ужасах не привидится.
- Давай, давай! Приходи в себя, а то твой ленч съест сосед.
Резко обернулся на голос и увидел, склонившегося над койкой нижнего яруса человека в военной форме. Накаченные предплечья шарами вздулись под тонкой серой тканью. Капральские нашивки подбиты золотым кантом. Скромная колодка наград на груди. Отдельно знак отличника по стрельбе. Короткие волосы соломенного цвета торчали иглами в разные стороны, придавая сходство с дикобразом. Светлые, почти невидимые на лице брови хмурились. Рослый капрал сразу увеличил расстояния, видя, что зек приходит в себя. Он сильно отличался от того мальчишки на мосту, хотя и имел одинаковые нашивки с ним. Опытный и осторожный.
Они находились в помещении, без одного простенка. В центре стоял длинный стол, в глубине двуярусные кровати из-под тонких одеял видно чистое белье. Виталик вспомнил про свое грязное, давно немытое тело и непроизвольно зачесался. Понадобилось немного времени, чтобы понять происходящее: лежал лишь он, остальные разместились за столом и дружно, соревнуясь в скорости, работали ложками, неприлично чавкая над своими подносами. Виталик осторожно встал на пол и, шатаясь, пошел к столу. Голод, подавлял слабость. Двигал вперед. Шаги давались с трудом, но поднос с горячей и ароматной пищей притягивал к себе, как магнит. Большой стакан с янтарной жидкостью завораживал взгляд. Офицер без труда обогнал его и, когда задница рухнула на сиденье стула, а правая ладонь взяла пластмассовую ложку, он уже статуей стоял в простенке, широко расставив ноги, и, засунув большие пальцы за коричневый кожаный ремень.
В тарелке лежало картофельное пюре, зеленый горошек и приличный кусок цыпленка, с зажаренной корочкой. Виталик схватил стакан ижадно стал пить. Безалкогольное пиво показалось самым вкусным напитком. Рядом с тарелкой замерла кружка. Черный напиток отражал в себе лампу на потолке. Маленькие пузырьки лопались подмигивая, приглашая в сказку вкусов. Пиршество! Столько всего. Из кружки поднимался пар, пахло кофе, в блюдце присел сэндвич, показывая язык сыра и край ветчины. В животе забурлило. Аппетит прояснил сознание и, Костров не успел поразиться себе, как стал жадно есть, в промежутках злобно поглядывая на соседей. Кто-то хотел съесть его порцию? Интересно, кто? Набитый рот рычал. Пальцы быстро заблестели от жира. Наконец, откинулся на спинку стула, выронил ложку из руки, пробормотал:
- Хорошо.
- Вы можете есть так каждый день, - тут же подал голос военный, среагировав на реплику Кострова. Наверное, это было отрепетировано заранее.
Восемь голов недоверчиво повернулись к нему. Костров поморщился. Продаться за еду. За стакан безалкогольного пива. Что ж, не плохая мысль. Пюре на самом деле было бесподобным. Что в замен? Почку?
- Но это первый и последний раз, когда еда давалась без заслуги.
Понятно. Мог бы и не говорить.
- А, что надо делать?
- Станем донорами? Мы нужны медицине? – криво усмехнулся Костров – такая мысль страшила больше всего. Капрал ответил взаимной улыбкой. Такой же кривой и презрительной.
- Теперь вы нужны батальону!
Недавняя самоубийственная мысль показалась всем радостным и переломным событием в жизни. Куда подевался инстинкт самосохранения?
- Так, что нужно делать то? – спросил худенький зек. Глазки его часто моргали и ни на ком не задерживались долго.
- Преданно служить в команде шестнадцать. Парни, вы избранные. Поздравляю. И для тех то не понял, этот батальон почти приравнен к войсковой единице. Понимаете?
- Что значит «почти»? - поморщился Костров.
- Это, что паек, как у военных??
- Так значит мы зачислены в команду?
- О!
- Ха!
Офицер поднял руку. Восторг у заключенных стих.
- Меня зовут капрал Васильев. Я буду вашим инструктором. Обращаясь ко мне, надо говорить «сэр» два раза. Например: сэр, разрешите пукнуть, сэр? Ясно?
- Сэр, да, сэр!
- Отлично. Думаю, мы сработаемся. Вкусная, горячая, полезная еда, душевая кабина в номере и чистое постельное белье - это не единственное поощрение, которое вы сможете получать. За участие в операциях вы станете получать премии. – Капрал медленно поднял пуки, привлекая внимание к последнему слову, - Размер будет устанавливаться дополнительно в зависимости от сложности проводимых операции.
- Сэр, зачем нам деньги, сэр? Сэр, как мы их сможем тратить и где, сэр.
- Речь идет об убавлении срока.
Зеки взорвались эмоциями: загомонили, радостно хлопая друг друга по спине и плечам; защелкали языками; зааплодировали.
- Сэр, - осторожно обратился к капралу Костров, - например, сэр?
- Например… Скажем за участие в операции минус три года, за отличие - минус пять. Удовлетворен? Парни, мы в полете, условия которого приравнены к боевым! Понимаете, как вам повезло?
- Сэр, мы хоть сейчас готовы идти на любую операцию, сэр.
- Так нельзя, ребятки. У меня с вами тридцать часов одной лишь пожарной техники безопасности. Сорок часов практики в открытом космосе. Или, предположим, сварочный аппарат, станем изучать – это же дополнительный день учебы. Физподготовка! А как же. Куда без нее? Основной курс сто двадцать часов. По пять пар в день, начиная с завтрашнего… Э, думаю, месяцев через пять закончим. И только потом! После строгих тестов, зачетов и выпускных экзаменов, начнутся настоящие боевые операции. На это время паек придется урезать. И пиво только отличникам по субботам.
Заключенные возмущенно загалдели. Стали переругиваться между собой. Виталик вглядывался в перекошенные лица, оставаясь равнодушным к происходящему. Что такое минус три года, когда имеешь три пожизненных срока?
- Сэр, а нельзя ли научиться всему в процессе, сэр?!
- Сэр, мы очень просим дать нам задание немедленно, сэр!
- Сэр, мы хотим нормально питаться, надоели таблетки, сэр!!
- Сэр, мы хотим побыстрее перевоспитаться и стать полноценными гражданами нашего развитого общества, сэр.
- Кто это сказал? Ничего подобного раньше не слышал. Браво! Даже не знаю, что вам ответить…
- Сэр, мы хотим приносить пользу Родине, сэр!
- Сэр, дайте нам шанс, сэр! Сэр, нас посадили случайно, мы невиновные, очень хочется домой, сэр.
Капрал Васильев немножко оттаял. Давно он не выступал в роли Бога. К тому же он был небезразличным малым, которому проблемы заключенных ставились выше своих. Все это видели.
- Парни… Я должен доложить… Не имею право… Но вы такие классные! Я ведь верю вам, что вы здесь случайно оказались. И я хочу, чтобы вы поскорее отправились домой. Вы ведь меня понимаете? Парни, но всё это так ответственно. Меня могут разжаловать из-за вас снова в рядовые. И тогда уж капральской должности мне видать…
- Сэр, мы не подведем, сэр! Клянусь здоровьем мамы, папы, бабушки.
- Ловлю вас нас слове. Попытаюсь, что-нибудь сделать… но ничего не обещаю. Всё сложно.
Уголовники примолкли. Офицер взял в руки рацию.
- Центр, вызывает ферма.
- Ферму слушает центр.
- Ситуация, сэр. Телята рвутся в дело. Они полны патриотизма. Это настоящие парни, сэр. Очень классные парни, сэр. Такие никогда не подведут! Может можно что-нибудь сделать для них, сэр. Нет ли какого-нибудь задания по проще?
- Ну, я не знаю. Очень хотят? - неуверенно переспросил лейтенант Рой, - покажи их.
Капрал вытянул руку. С маленького экрана на всех взирал сосредоточенный командир батальона. На лицах заключенных читалась мольба и глубокое раскаивание, смешанное с детской неприкаянностью и стыдливостью неопытных девственниц. Размягченные черты опасных рецидивистов просили об одолжении.
- Хорошо, - после паузы сказал комбат, - пойдем на уступки. Перехватим работенку у третьего отделения и дадим телятам шанс проявить себя. Новички должны проявить себя. Это всем понятно? - Рой покачал головой. - Я уже чувствую бунт третьего отделения… Да, назревает ситуация. Но раз капрал за вас поручился, быть по сему! Капрал!
- Да, сэр!!
- У вас тридцать минут. Везите заключенных в шлюзы, знакомьтесь с оборудованием, детали уточним при выгрузке.
- Есть, сэр!! - капрал подождал пока рация выключится. Улыбнулся, как лучший друг. - Повезло же вам! Сам, лейтенант, на вашей стороне! Не подведите меня и лейтенанта!
В чужом голосе слышалась скрытая угроза, но никто не обратил внимание на это, кроме Кострова. Васильев перехватил болтающийся на груди, свисток. Засуну в рот, просвистел замысловатую команду. Виталик поёжился. Ощущение крупного надувательства не прошло. К открытому проёму подкатил электрический поезд, с миниатюрным составом. Мрачный и серый, ничем не выделяющийся из обстановки. На открытой рулевой площадке стояло два био. Второй вагон бронированный, с единой решеткой вместо крыши.
- Экспресс подан, господа.
Био, вскочив на прутья крыши, откинул люк. Привычно так, без эмоционально.
- Быстро грузимся, удобно рассаживаемся и наслаждаемся поездкой, - балагурил добрый капрал, которого все, кроме Кострова, уже считали своим парнем. Кто-то весело хохотнул. Зеки вскочили со своих мест. Васильев кивнул. Оскалился в улыбке - его никто пока не подвел.
Губы открыли волчьи зубы.
Внутри содрогнулось. Костров пропустил всех вперед, став замыкающим шеренги. Рядом не было осторожного Седого, добродушного негра Фазера, нетерпеливого, но верного Джима. У людей появился другой авторитет.
Выбежав из камеры, быстро оглянулся по сторонам: освещенный перрон, свободные пустые помещения клетки, такие же, как и это. Дыры туннеля. Узкоколейка, блестящие рельсы. Био помог опуститься в люк. Сел на простенькое сиденье, чувствуя плечо соседа по правую руку и, колени, сидящего, напротив. Люк закрылся, мрачно посмотрел на зарешеченный потолок. Ботинки био исчезли, прогромыхав на другую платформу. Классные, между прочим ботинки, новые. Гаю понравились бы.
- Крыша под током. Головы без команды не поднимайте. Сгорите, - прокричал капрал Васильев и добавил от себя, - будьте осторожны. Поехали!
Глава 10
- Перед вами надежные костюмы химзащиты – новинка – последняя разработка, кислородная маска – без нее в космосе никак, парни, не снимайте – не советую, баллоны с кислородом. У одного баллона часовая заправка, парни, так что, когда будете на деле, особо не расслабляйтесь и быстро не дышите. Здесь важен темп. Одевайтесь. Это просто. Кто со всем не умеет я помогу.
Заключенные стали выбирать костюмы по размеру. Бодро шагая от одного защитника к другому. Делали вид, что понимают, что к чему. Трогали старую зеленую резину. Чихали от кальки. Делились впечатлениями. Виталик застыл на месте. Зал напоминал помойку забытого склада. Старое списанное оборудование. Груды разноцветного хлама. Выщербленные скамейки, словно кто-то специально их драил от крови и испражнений прежних «везунчиков».
Сразу задели локтем, толкнув так, что туловище развернулось. Укоризненно посмотрел на торопливого нахала, но тот в ответ не обернулся, хотя и пробурчал:
- Яйца большие - ноги расставил… Шевелись, Шеф.
«Скверное дело», - мелькнула мысль, после беглого осмотра зловещего склада. На постаменте, где обычно стояли скафандры, замерли причудливые монстры, собранные руками человека, кажется из подходящих и подвернувшихся под руки материалов. Смотровые окошки кислородных масок заглядывали в душу черными пятнами и от этого, ноги ниже колен немели. Тело омертвело настолько, что и волосы с внешней стороны ладони не хотели не шевелиться, не говоря уже про остальное. Самый настоящий ступор.
Капрал Васильев, улыбаясь, и, бросая сальные шуточки, помогал одеваться парням. Сновал между ними, подтягивал внутренние ремешки, проверял резину на герметичность. Подкручивал ключом, меняя части. Возле Димона возился дольше, чем у других, пару раз хмурился, задержался, пока ему в глаза не бросилась замершая фигура Кострова. Офицера поразила чужая наглость: стоять и ничего не предпринимать, отрешенно смотреть в одну точку и бездействовать - мог только отпетый псих. И хотя Рой строго запретил кого-нибудь калечить из ублюдков, руки зачесались сами собой. Сто сорок килограмм зажиревших мышц колыхнулись. Васильев попытался придать голосу приятельские нотки:
- Э, обормот, что-нибудь не так?
- Сэр, это мусор, сэр. – Костров обвел зал рукой.
- Мусор у тебя в голове. Забыл сказать, парни, что у нас командный принцип, если один не идет, то и другие не идут. Раздевайтесь. Видит Бог, я хотел, как лучше… - сказал инструктор и огорченно махнул рукой. – Старался, как для себя. Распинался. Одевал вас. Помогал, как мог. Теперь снимайте всё. Живо. Ай да в учебный класс. Рано вам еще на задание. Нет в вашей группе никакой солидарности и взаимопонимания.
- Шеф, ты что? Давай одевайся!!
- Нашел время выделываться.
- Шеф, а ведь тебе с нами жить в одной камере… - угрожающе сказал Димон и посмотрел бесцветными глазами. Зевнул.
- Вы не понимаете… Это музейные экспонаты. Им место на свалке. Конструкции безнадежно устарели… Это, - Костров запнулся, ища подходящее слово, - даже отходами трудно назвать!
- Одевайся, - сказал Димон и все присутствующие, выжидающе посмотрели на одинокую фигуру. Андрюшка подергал в руке мягкий ремешок, регулирующий пояс, огорченно вздохнул: туже сделать не имело возможности, попка не так будет выделяться, как хотелось бы, и сказал: