Пришлось отставить кружку, сделав последний глоток, и вылезти из кресла. Два шага – за пледом, два шага – обратно, по пути прихватил распечатки Бродского, с которым его так любезно познакомили бездонные карманы Арсеня. Пришлось искать в интернете автора, потом искать англоязычные стихотворения, распечатывать… в итоге – день литературного запоя, ещё день литературного похмелья, чуть было не раскрытого Джимом…
Но автор всё равно хороший.
Закутавшись в плед, Джон принял покинутую было позу: колени согнуты, ступни опираются о край сиденья, спина откинута, в руке – чашка чая, и вперился глазами в первый попавшийся лист.
– Here’s a girl from a dangerous town
She crops her dark hair short…*
И всё же говорить с этим новичком, с Арсенем было… занятно. Да, занятно. Не более. Не более чем просто занятно.
– …and cooks her veggies at home: they shoot
here where they eat.**
Теперь важно не допустить…
Джон прервался. Посмотрел в окно – серо, промозгло. Обычно.
Не допустить повторения. Так говорить с марионетками – неслыханная роскошь, которую он не мог себе позволить.
– …Ah, there’s more sky in these parts than, say,
ground. Hence her voice’s pitch…***
Кукловод внутри него беззвучно взвыл.
Джон ещё успел отложить листы, как он решительным – уже чужим – движением пододвинул к себе микрофон, одновременно включая динамики в гостиной.
– Доктор Джим бездельничает днём? Я думал, он позволяет себе подобные вольности исключительно в спокойное время суток, – разнёсся по гостиной негромкий голос Кукловода.
Комментарий к 25 августа Иосиф Бродский, «Belfast Tune»:
*Это девушка из опасного городка, она коротко стрижёт свои тёмные волосы…
**… и готовит свои овощи дома: они стреляют там же, где едят.
***Ах, больше неба здесь чем, скажем, земли. Поэтому высота её голоса…
====== 26 августа ======
– Марго, всё. Забирай. – Джим откинул окровавленные бинты в специальную ёмкость. Лотка не держали – где найдёшь подобное великолепие? Как-никак, заперты они не в заброшенной больнице. То, что Кукловод расщедрился на скальпель, уже счастье.
– Спасибо, док… – подпольщик, неизвестным науке путём заработавший крупную занозу этак неделю назад и запустивший случай до обширного нагноения, встал. Всю импровизированную операцию он держался молодцом – не кричал, не стонал, лишь стискивал зубы. Только сейчас стало заметно, каких трудов ему это стоило: бледность, дрожащие пальцы и ноги. Марго помогла ему встать. Самая предприимчивая «медсестра», которая только нашлась на замену Алисе.
У самого дока уже не было сил, он только кивнул и постарался изобразить некоторое подобие вежливой улыбки на лице.
– Ничего, Ричард, ничего… но ты очень облегчишь мне жизнь, если не будешь впредь так запускать.
– Да забегался, извините…
Рич осторожно сделал шаг, потом второй. Джим наблюдал за ним вполглаза, стягивая перчатки и фартук – Дженни одолжила, специально для таких случаев.
– Дойдёшь?
– Дойду, не переживайте, – подпольщик отмахнулся.
Джим опустился в излюбленное кресло.
– Марго…
– Поняла, поняла, – девушка отобрала у него испачканную одежду, ссыпала инструменты в небольшую сумку, – отнесу, постираю, продезинфицирую. Ты слишком себя изводишь.
– Марго, жизни людей…
– Да, я знаю, жизни, – она склонила голову, – но и ты человек. Тебе слишком дорого обходятся такие… операции.
– Это сарказм? – Джим с улыбкой качнул головой.
– Не сарказм, что ты. – Марго слегка нахмурилась и продолжила прибираться, – но это и правда мало похоже на операцию. Антисанитария, инструменты некачественные.
– Нужно радоваться, что есть хотя бы такие.
– И тем не менее. Я попрошу… или сама займусь. Мы истратили весь эфир, Ричарду вот не хватило. Постарайся выспаться до завтра.
– Сделаю, что смогу.
Девушка ушла.
Джим откинулся на спинку.
Маргарет права, операции отнимают слишком много сил, нервов… Но если не он… Она точно это не организует в одиночку. А такими темпами половина обитателей особняка, которые имеют счастье находиться под крылом его братца, вскоре вымрут.
«Мифы Кодзики», недочитанные уже почти неделю, мягко легли к нему на колени.
Две минуты прошли в полном спокойствии – потрескивал камин, в трубе тихо гудел ветер. Информация из «Мифов…» честно старалась втолкаться в голову дока. Получалось слабо, зато почти вышло отвлечься от событий дня.
– Ты-ы-ы!!!
Док вздрогнул. Слишком увлёкся и, кажется, не заметил надвигающуюся угрозу – ни топот за дверью, ни приближающееся сопение брата. Теперь тот стоял в дверях во всей красе: мечущие молнии глаза, грозно встопорщенные вихры.
Как часто Джиму приходилось видеть подобное. Так часто, что последующее не вызывало сомнений. Придётся терпеть очередной скандал.
Как я устал
– Если ты ещё раз…
– Ещё раз – что? – со вздохом уточнил док. Книга вновь оказалась захлопнута и отложена.
Джек мотнул головой, не то собираясь с мыслями, не то вытряхивая последние. Второе вернее.
– Ты ребёнка в гроб загонишь, гуманист чёртов!.. – заорал по новой, вцепившись в косяк перебинтованными накануне пальцами, – во благо, во благо! Только и слышишь, а на деле…
– Да что случи…
– А то! – казалось, подпольщик сейчас взорвётся. – Зак слёг с температурой! А кто его вчера послал в коридоре воду убирать?! Он всю прошлую неделю болел!
Джим медленно встал с кресла.
– Слёг?..
Ни одного случая… за медицинскую практику…
– Джек… честное слово… все признаки выздоровления…
– Все признаки?! А ты полюбуйся на эти признаки теперь! И заодно расскажи про них Дженни, она там, с ним, с ума сходит от беспокойства!.. – подпольщик подавился своим же воплем, умолк. Тяжело дыша, вытер лоб тыльной стороной ладони, бросил последний яростный взгляд на брата и стремительно вышел из гостиной.
Джим сел обратно. Опустил голову. Потом резко хлопнул себя по щеке, встал и принялся собирать инструменты – большей частью импровизированные, но всё-таки. Переживать ещё будет время, сейчас ребёнку нужна помощь.
И всё по моей вине…
– Прослушать, – в сумку полетело что-то вроде стетоскопа ручной сборки, – таблетки… Антибиотики скоро закончатся… Прогреть…
– По какому случаю переполох?
Джим оглянулся. Из-за двери высовывался поисковик всея особняка, которого обитатели с недавних пор, сойдясь во мнениях, стали звать Арсень. Сам Арсень вроде был не против такого варианта.
– А ты… откуда? – Док ещё не совсем отошёл от информации, вываленной на него братом.
– Стреляли…
– Где?!
– Чёрт, у вас же нет такого… – парень плюхнулся в любимое кресло Джима и пояснил, – ну, шумели сильно.
– Закери заболел… – Как док ни старался, смотреть прямо в глаза не получалось. Ему было стыдно. Иррационально – всё же он не обязан был, подобно всеблагому боженьке, хранить всех здоровыми и счастливыми, – но было.
Врач.
Недоглядел.
– Может, и прав брат… – глухо, себе под нос, – зря лезу только…
– Чего? – Арсень уже вовсю хрустел леденцом и листал «Мифы Кодзики», но на бухтение дока отвлёкся.
– Арсень…
– А?
– Можно… вопрос задам?
– Ну?
– Как тебе кажется… Я… как врач… не перегибаю палку?
– Если и перегибаешь, я не заметил.
Джим неуверенно кивнул – слегка, будто в себя.
– А ещё… – решился после минутного молчания. За эту минуту «стетоскоп» в его руках чуть не стал просто невнятно измятой пластмасской, – я… справляюсь? Я уже ни в чём не уверен, Арсень. Если даже собственный брат считает меня шарлатаном…
– Давай устроим опрос по особняку, – совершенно серьёзным тоном заявил Арсень. – Соберём подписи тех, кто тебе благодарен за спасение жизни и здоровья, и тех, кто считает тебя шарлатаном. Как думаешь, на вторую колонку хоть кто-то посмотрит? – Парень вытянул из кармана ещё один леденец, разломив пополам с громким хрустом, наклонился вперёд, поймав взгляд Джима. – Зак вчера мокрый торчал у рассохшейся рамы на сквозняке. Уже после того, как ты всех отослал сушиться.
– А? – Джим растерянно затолкал пластмасску обратно в сумку, – вот же… но я… Тогда всё ещё хуже. Это уже не просто… В любом случае, – уже к Арсеню, – если найдёшь что по медицине, любую литературу, принеси мне, пожалуйста. За оплатой дело не станет. – И снова, бухтение «в себя», – совсем распустился… Мифы Кодзики…
Уже подбежав к дверям и взявшись за ручку, Джим снова обернулся.
– Ты очень помог мне, Арсень. Спасибо.
– Угу… – «великий помощник» уже уткнулся в книгу, – обращайся.
Едва Джим вышел, Арсений захлопнул книгу и поднялся с дивана. Нет, «мифы» он ещё почитает. В конце концов, док сердиться не будет, он же просто возьмёт книжку напрокат. А вот что касается Джека…
Я тебе покажу, как на брата наезжать, наглая морда.
Выйдя в коридор, снова раскрыл книгу. С подпольщиком можно поговорить и вечером, сейчас его по всему особняку ищи-свищи.
Иллюстрации какие… Сразу видно, ещё вручную рисовали. Не как щас – пара тычков в фотошопе через двадцать фильтров…
Зашёл на кухню. Удивительное дело – в этот час здесь никого не было. Уселся на табурет у стола, с головой уйдя в книгу и попутно грызя леденец. История «размножения» японских богов была вполне себе забавной: сначала первобожества не могли сообразить, как им правильно состыковаться для порождения новой жизни, потом вообще началось нечто невообразимое вроде возникновения богов из отрубленных частей тела, плевков, крови и прочих других физиологических материй.
– Арсень…
Пришлось оторваться. Дженни села напротив, сложив руки на коленках.
– Ты уже знаешь, да?
– Про Зака? Знаю.
– Бедняга весь горит. Джим меня отослал из комнаты, сказал, что если я там буду сидеть, особняк останется без обеда.
– Ну, так он пра…
– Что это у тебя? – девушка приподнялась, быстро перегнулась через стол и вытянула книгу у него из рук. – Читаешь на кухне, ещё и грызёшь эту пакость…
– Это леденец, – Арсений попытался отстоять конфету.
– Хочешь гастрит заработать? Сейчас буду готовить, через час поешь нормально…
– Да не хочу я есть!
Судя по выражению лица Дженни, никакие возражения она не намерена была слушать. Решительно поднялась, отложила книгу на холодильник, надела фартук. Арсений тоскливо уставился на корешок книги: кто бы сомневался, что теперь девушка её так просто не отдаст.
– Ты ведь слышал, – заговорила каким-то странным голосом, набирая воду в кастрюлю, – как Джим и Джек ругались? Когда Джек узнал, что с Заком, кинулся сразу… Я его не успела остановить.
– Тайфун никто остановить не сможет, – Арсений попытался спрятать уцелевшую четверть леденца в карман.
– Я просто… Помнишь, я тебе рассказывала, что Джек попал сюда из-за Джима…
– Ну да.
– Так вот, Джим извинялся, и не раз. Но только… бесполезно.
Дженни водрузила кастрюлю на плиту и вытащила тазик картофеля, принявшись за чистку.
Арсений уже понимал, к чему она клонит.
– Я слышала уже столько их ссор. Не подслушивала, ты не подумай! Просто Джека… далеко слышно, – Дженни опустила голову. Теперь можно было видеть только её золотящиеся в тусклом свете лампы волосы. – И он каждый раз обвиняет брата. Не желает ничего слушать, вопит, что Джим разрушил его жизнь, что он эгоист, только о своём благе и думает… Я не понимаю, как так можно! – Дженни сорвала с плеча полотенце, швырнула на стол рядом с плитой.
– Значит, это ещё и каждую неделю?.. – уточнил Арсений.
Дженни промолчала. Судя по последовавшему за этим грому кухонной утвари, она была возмущена до глубины души.
– Ладно, я пока пойду, поищу одну вещь. С утра попросили…
Арсений осторожно ретировался из кухни.
Лучше уж и в самом деле было проходить испытания, чем находиться с разозлённой хозяйкой в одном помещении.
Рейд оказался затеян не зря: на восьмое прохождение гостиной помимо новостей от вернувшегося Джима (Заку удалось сбить температуру, и теперь он просто спал) повезло получить ту самую статуэтку из записки Кукловода. Арсению даже показалось, что её словно кто-то подбросил ему на глаза.
– И правда художник! – Дженни вроде бы и улыбалась радостно, но взгляд был слегка растерянный. – Вот, он должен стоять на камине… Я помню, я приклеивала его к подставке…
Арсений оглядел девушку. В тусклом свете кухонной лампы, ухватившись за шаль с длинными кистями, тонкой рукой касаясь статуэтки…
Хорошее бы фото вышло. Ещё лучше, если бы на лестнице, придерживает шаль и слегка обернулась, через плечо. Или… твою мать, опять я о своём. Скоро фотографическая ломка начнётся.
– Мне сегодня кое-кто говорил, что ещё видел похожую статуэтку в гостиной, – заговорил торопливо, пока мысли об освещении и подборке цветов не заполонили мозги. – Я ребят попросил, если что, мне в комнату притащить, так что соберём твою коллекцию. Может, ещё что вспомнишь.
– Спасибо. – Дженни оторвалась от созерцания статуэтки. Улыбка из растерянной стала вдруг ободряющей, весёлой. – Я как раз хотела попросить тебя поискать остальные. Но ты и так сегодня набегался… Кстати, была поставка, Кукловод расщедрился на фрукты. Яблоко хочешь?
Она протянула через стол тарелку с яблоками. Арсений наугад взял одно, почти не глядя: завернувший на кухню Кот как раз вздумал потереться о его ноги и попутно пожевать отворот джинсов, так что было не до выбора.
Дженни, глядя, как он пытается отпихнуть Кота, а Кот умудряется увёртываться, мурчать и бодать его кроссовки, рассмеялась.
– Он тебя любит, Арсень.
– Да?! А по-моему, просто норовит разодрать и сжевать, – мрачно высказался Арсений, не выдержав и приподняв кота за шкирку. Вынес его из кухни, поставил за дверью. Швырять в присутствии Дженни было как-то стыдно.
– Коты всегда слюнявят тех, кто им нравится, – весело заявила Дженни, выбирая себе яблоко из тарелки.
– Кажется, люди в этом плане не особо отличаются… – пробормотал он себе под нос и уже громче добавил: – Ладно, пойду. До ужина ещё пару комнат надо пройти.
В коридоре было холодно. В бронированные стёкла еле слышно долбились крупные капли дождя. Но звук такой тихий, что с успехом мог быть просто игрой воображения.
Что у нас… Гостиной на сегодня хватит, Джиму уже до чёртиков моё мелькание надоело. Ага, подвал. Пускай я сегодня ещё и Джеку надоем. А может, поговорить удастся.
Хрустя подаренным яблоком (редкая удача: обычно фрукты исчезали задолго до ужина, даже Дженни не хватало бдительности уследить за этим таинственным процессом), Арсений остановился у стенки. Лестница в подвал находилась рядом, но сначала – яблоко, потом – дела.
В этот час в подвале было полно народу, человек десять: работали, вяло перебрасывались фразами. Взлохмаченная коротковолосая девушка что-то старательно паяла в углу, попутно переругиваясь с шурудящим рядом в ящиках с инструментарием парнем. Эта парочка поднимала больше всех шума. Когда Арсений захлопнул дверь для испытания и спустился по лестнице, ищущий как раз выудил нечто со дна за пучок проводов и теперь внимательно оглядывал, но на его появление поспешно отложил в сторону. Девушка выключила паяльник.
Обычно чьё-то испытание не привлекало внимания обитателей, – какого обращать внимание на то, что по двадцать раз на дню происходит, – но в этот раз на него уставились все. И парень с проводами, и стриженая, и вся куча народу, даже Джек оторвался от ковыряния в старом радиоприёмнике. Прищурился недобро, как накануне ночью.
Арсений про себя махнул рукой и принялся спокойно проходить испытание. Метла, вязанка дров, апельсин, бутылка вина (всё подмывало проверить, настоящее внутри вино или просто какая-то крашеная жижа)…
Подвальщики один за другим отводили взгляды, возвращаясь к работе.
Щелчок двери возвестил об окончании испытания. Когда Арсений раскидывал предметы, его окликнул Джек.
– Слышал, ты по просьбам разные вещи ищешь, – заговорил, явно всеми силами пытаясь скрыть неприязнь во взгляде. – Может, поможешь? За плату, конечно.
– Ну, если у тебя найдутся подвальные куски паззлов номер 23, 17 и 14…