— Не юродствуй. Действительно правильный мужик. Я ему много чем обязан.
И быстро рассказываю и про кубрик, и про форму, и про канцелярию, которой меня снабдили. И про молниеносно выданные по первому требованию лопаты, без которых закопали бы уже Валери. И про двух наиков, помогавших при экзекуции, которые сразу перевелись в другое место.
— Мда-а, загадочный тип, — чешет рукой затылок Пун, после чего убирает бутылку обратно в рюкзак. — Ладно, был не прав. Ну не знаю тогда… Пусть в кубрике стоит, шнапс не портится.
— Шнапс пусть стоит, — киваю. — А уоррент, кажется, из «потусторонников». По замашкам, по крайней мере.
— Нелегал что ли бывший?
— Тс-с-с-с, я только тебе и по секрету. Не ори на весь плац.
— Да нет никого вокруг, а эти сейчас мечтают добежать, а не нас подслушать, — ради проформы бормочет Пун, кивая на толпу курсантов, всё больше напоминающую стадо баранов перед «пеньками» «болота».
— Пун, а что ты там насчёт кубрика заикнулся? — подозрительно гляжу на него. — Ты же не собираешься со мной жить?
— Ну давай. Выгони товарища на улицу. Если это всё, чего я заслужил, — трагически произносит Пун, после чего мы оба смеёмся. — А если кроме шуток, то вместе — лучший вариант. Объяснить?
— Да не надо объяснений. Я, конечно, далеко не Валери, но на меня вообще пятеро лезли, — и ещё раз в подробностях пересказываю историю, предшествовавшую экзекуции. С которой помогали люди уоррента.
— Ну видишь, — поднимает и опускает брови Пун. — Я этого всего не знал, но именно на такую реакцию и рассчитывал. С того самого момента, как ваш Декан на меня вышел. Ладно, погнали в штаб, надо же представиться и Декану.
— Тут деканат. Не штаб.
— Веди.
Глава 17
— Господин Декан! — мы с Пуном стоим рядом. И лично я с удивлением первый раз наблюдаю декана в форме за всё это время. Видимо, он переоделся специально к встрече с Пуном.
Интересно, чем это Пун его так пронял?
— Здравствуйте, джемадар, — декан жмёт руку Пуну, потом мне. — Прошу.
Мы садимся за круглый стол напротив декана, и он продолжает:
— Я видел, вы уже посмотрели на первый курс? — Так точно.
— Давайте без официоза, Пун, — морщится декан. — Если вы не против… В рамках эффективного взаимодействия.
— Как скажете, — покладисто кивает Пун, удивляя меня в который раз своей психологической гибкостью. — На курс я посмотрел.
— Что думаете? — с интересом интересуется декан с противоположной стороны стола.
— Разрешите правду?
Декан молча кивает.
— Стадо.
— Из этого «стада» нам нужно сделать таких командиров подразделений, как Атени, — декан недовольно смотрит на Пуна, но движением бровей указывает на меня.
— Господин контр-адмирал, разрешите откровенно? — ничуть не стесняясь, закидывает ногу за ногу Пун и сам себе наливает из кофейника, стоящего на столе. Потом, правда, наливает Декану и мне.
— Буду благодарен, — сдержанно кивает Декан. — За максимальную откровенность по теме.
— Не бывает неуправляемых подразделений. Бывают неверно подаваемые команды. — Пун обводит на с Деканом нечитаемым взглядом, и продолжает. — И непродуманный процесс обучения. Давайте начнём с задач учебного процесса. Вы в курсе, мы выделяем три этапа компетентности: знания, умения, навыки?
— Да, Атени нам объяснял, — кивает Декан.
Объяснял я, правда, не ему, а Валери, и очень хорошо это помню, но они, видимо, общаются с Деканом.
— Знания, при вашем сегодняшнем состоянии дисциплины и мотивированности нижних чинов… тьфу… курсантов, у меня им вдолбить, возможно, получится. Если продолжать заигрывать на ваших теоретических классах по предмету, который тут называется «Тактика и управление подразделениями».
— Но вы полагаете, этого не достаточно, — Декан вопросительно поднимает взгляд от чашки с кофе на Пуна.
— Видимо, хавилдар вам не сумел донести всей картины. — безэмоционально отвечает Пун. — Знания — это хорошо. В сравнении с тем, что есть, даже одни знания — это уже большой прорыв и просто здорово. Но вы можете тысячу раз успешно и знать, и сдать, теорию по удалению, например, аппендицита. Однако, господин контр-адмирал, успешно сданная теория поможет ли мне спасти Атени, случись у него, допустим, гнойный перитонит?
— Разумеется нет, — сводит брови вместе Декан.
— Господин Блэкстер, почему вы думаете, что накрытие вражеского дозора на превышающей высоте в горах первым, край вторым, залпом, в течение минуты после после визуального контакта с противником и приведения трубки Брауна из походного положения в боевое, не требует практической наработки? — спокойно интересуется Пун, отпивая свой кофе.
Ух ты. Пун, оказывается, и по имени Декана знает. И имеет право называть. Впрочем, они уже общались, а Пун же теперь тоже дворянин… Видимо, в этом дело. Надо будет его расспросить. В кубрике, если он один хрен теперь со мной живёт.
— Мы совсем не в курсе этой специфики, — разводит руками Декан. — Поэтому вы тут.
— Поэтому докладываю, — кивает, соглашаясь, Пун. — Теоретические знания в бою, не подкреплённые умениями, в свою очередь перешедшими в разряд наработанных до автоматизма навыков, так же бесполезны, как мои теоретические знания об аппендиците. Кстати, господин Декан, успешно аппендицит вырезать у меня ещё шансы есть. Если здоровья Атени хватит не загнуться, пока я его кромсаю. А вот при столкновении со Второй Ударной Кименистана, первая же встреченная терция помножит вас на ноль в течение полутора минут. Если вы не успеете открыть встречный огонь в течение первой минуты. Уже молчу, что огонь надо не просто успеть открыть. Важно ещё и попасть с первого залпа, — белозубо улыбается Пун, отпивая из своей чашки.
— А что за залп в течение минуты? — врезаюсь в образовавшуюся паузу, во время которой декан, сведя брови вместе, напряжённо что-то обдумывает, не забывая налить второй раз и себе и мне кофе из кофейника.
Кофе, кстати, вкусный.
— Новый норматив. Отработали специально для упреждающего удара при столкновении в походном положении. — пожимает плечами Пун.
— Как это реально? — спрашиваю вслух, мысленно перебирая все варианты, и никак в минуту не укладываясь даже мысленно и даже теоретически. При самых оптимистичных раскладах.
— Там «с рук», не «с подноса». Покажу, научу, — коротко роняет Пун. — Но свой «ствол» надо знать, как пупок жены. Кстати, тоже до автоматизма. Я про ствол.
— Джемадар, я чувствую, у вас есть решение. — деликатно врезается Декан.
— Есть предложение, которое может стать решением… Господин Декан, на период подготовки первого курса нами, мне бы очень помог один ваш приказ. — Пун вопросительно поднимает бровь, глядя на декана.
— Содержание приказа?
— Два пункта. Первый, подготовка объявляется специальной и засекречивается. С регулярным прохождением теста на правдивость у целителя не ниже первого ранга. — Пун твёрдо смотрит в глаза декану.
— Неожиданно, — Блэкстер барабанит пальцами по столу. — Но решаемо. Вы хотите пресечь возможность утечки «на ту сторону»? Или купировать недовольство в семьях Двадцатки, отпрысков которых вы планируете дрессировать по-черному?
— И то, и другое, — кивает Пун. — И даже не скажу, что важнее из этих двух пунктов. Хотя есть ещё и третий.
— По двум пунктам согласен. Какой третий?
— Причастность к общему роду занятий, которая требует большого психологического и физического напряжения, вызовет сильный эмоциональный перегрев у курсантов. — поясняет Пун. — Скажу больше. Все физические нагрузки за много поколений подобраны так, что психика обучаемого напрягается до предела. Не успевая за время короткого ночного сна — единственный перерыв на отдых — возвращаться в ресурсное состояние. Если мы лишим их возможности сбрасывать психологической напряжение, например, поделившись с близкими и получив от тех маркеры сочувствия в мозги, это эмоциональное напряжение потом, при опытном инструкторе, достаточно легко трансформируется в командный дух. Которого здесь, судя по увиденному мной лично за сегодня, явно не хватает.
— Хм, секунду, перевариваю, — Декан чертит на листке карандашом ряд каких-то последовательных загогулин, видимо, из разряда медицины. Потом зачёркивает пару и приписывает три новых. — Может сработать, — удивлённо поднимает бровь Декан. — Неплохо придумано.
Пун едва заметно ухмыляется уголком рта на долю секунды.
— Итак, первый пункт приказа — объявляем подготовку специальной и засекречиваем. При этом никому не доверяя и регулярно проверяя всех подряд на предмет неразглашения. Я вас правильно понял? — Декан что-то быстро набрасывает карандашом на языке, которого я не знаю. Впрочем, возможно, это просто какой-то из вариантов стенографической скорописи.
— Так точно. И второй пункт. Ввиду специфики подготовки, на время обучения в обучаемом подразделении действуют только уставы погранвойск.
Декан секунду молчит, потом вопросительно поднимает бровь, глядя на Пуна.
— Я дворянин совсем недавно, господин Блэкстер, — ничуть не смущаясь, спокойно поясняет Пун. — Всех заморочек не знаю. Атени вон рассказал, на него пятеро дворян ночью чуть не с топорами лезли. Бог его знает, какие черти начнут гулять в голове у обучаемых, когда им придется пахать на результат. Я, не зная дворянских правил, могу что-то не так организовывать в процессе обучения. Если оставить хоть малейшую лазейку для дворянских кодексов чести и прочей чепухи, бесполезной в эффективном учебном процессе. Мои извинения, господин Декан, — Пун прикладывает правую руку к сердцу и проникновенно смотрит на Декана, салютуя левой рукой, в которой держит чашку с кофе.
— Да без проблем, — хмыкает Декан. — Мы сейчас не в Собрании…
— А вот как эффективно организовать процесс обучения в условиях казармы, где единственным законом является Уставное Право Погранвойск, я знаю очень хорошо. — продолжает Пун. — Потому, если нам нужен эффективный результат за кратчайшие сроки, предлагаю создать ту среду, которая для этого результата будет самой питательной. Это — наши Уставы погранвойск.
Видимо, Пун на сложные темы мыслит на своём родном языке. А потом переводит себя на наш дословно. Я его понимаю за столько лет без проблем и искажений, но не уверен, что Декан тоже:
— Господин Декан, если хотите, поясню, что имел в виду джемадар Пун, — вежливо предлагаю.
— Да я понял, спасибо, — продолжает что-то писать Декан. — Принимается, — поднимает он глаза на нас с Пуном. — На подготовку приказа мне нужно около пары часов. Атени, какая будет пара через два часа?
— К тому времени окончится специальная медицина и дальше по расписанию идет класс КорИна.
— Отлично. Джемадар, тогда через два часа в классе КорИна? Атени покажет, куда идти, — на этом месте Декан встаёт и протягивает нам по очереди руку.
Впрочем, кофе тоже закончился.
Глава 18
Мы выходим из кабинета Декана, и я спрашиваю Пуна:
— А ты где вещи-то оставил? — собираясь помочь с переноской. Но, видя его странное выражение лица, начинаю нервничать, — Только не говори, что малый рюкзак за спиной и всё?!
— А зачем мне больше? — картинно ухмыляется Пун, — Мне этого хватит.
— Пун, не дури. Вещи где?
— Да отвяжись ты, нет вещей! — взрывается Пун. — Мне же выплатили и за присвоение звания, и за мой КРЕСТ, и за переезд к новому месту, и на обзаведение на новом месте. В сумме — трёхзначная цифра…
— Неплохо офицеров кормят, — присвистываю. — но всё равно не понятно. Зачем шмотки проё… Ну ты понял.
— Вот ты тормоз… Там у меня обычная форма была. Я только джемадарские нашивки прилепил. Там — все свои, перед кем в горах выделываться? — Пун смотрит на меня, как на дурачка. — А тут, в свете сословных понтов, нужен уже офицерский крой. Да и не абы какой… А где бы я там новую форму брал? Да ещё в той спешке, в которой меня сюда дёрнули?
— Блин. Не подумал… Прости. Никак не привыкну, что ты уже офицер.
— Не парься, — Пун хлопает меня по локтю, — не для тебя. Это я для них офицер… — он кивает на группу первокурсников, уныло бредущих с физкультуры в сторону учебного корпуса. — Ну и я навёл справки; ты тут, говорят, как сыр в масле. Я подумал, что если тебя одели-обули, то и мне что-то подберут. Опять же, не ясно было, получится ли наш Устав провести, как единственный. Соответственно, какую форму искать: нашу или местную.
— Понял, можешь не продолжать. Да, это я затупил…
— Ну, вот тут и обитаем, — показываю Пуну кубрик. — Только ключ один, эта пластинка дурацкая. Правда, «батя» говорил, можно ещё сделать.
— Уоррент, что ли?
— Он. Плюс ещё одна кровать тогда нужна, для тебя.
— Ну пошли к нему. И знакомиться, и договариваться, — Пун достаёт из своего мини-рюкзака два холщовых свёртка и поясняет, — Шнапса он не будет, ты сам сказал. Здесь — наши орехи и наш мёд. Тут они, говорят, в цене. Да и редкость. Веди.
Уоррента находим на обычном месте, за столом, где он — успеваю увидеть лист до того, как он его переворачивает при нашем появлении — продолжает кропать «Положение о медобслуживании нижних чинов и членов семей».
— Батя, знакомься, мой напарник. И бывший, и теперь. Правда, ещё и начальник по совместительству.
— Пун, — не чинясь, подаёт Пун руку уорренту, не дожидаясь, чтоб тот встал. — Пожалуйста, не вставайте. Это вам, — и он быстро разворачивает холщовые мешочки на столе.
Из одного высыпаются белые, как снег орехи. Из второго Пун извлекает пергаментный свёрток, который сразу начинает неповторимо пахнуть горным мёдом, — горный. У вас такого нет.
— Да у нас вообще никакого нет, — степенно улыбается уоррент. — Зимой все пчёлы помёрзли в тот год. Ну, присаживайтесь, коль пришли! За мёд — отдельное спасибо, — добавляет уоррент через две секунды, которые он с явным удовольствием нюхает пергаментный свёрток, переданный Пуном. — Я Вальтер, — с запозданием отвечает он Пуну.
— Батя, да нам бы на две секунды, и бежать, — обрываю начинающиеся далеко идущие планы. — У нас тут мероприятие через два часа, лучше не расслабляться лишний раз… Пун вообще преподаватель.
— Наслышан, — степенно кивает уоррент и поворачивается к Пуну, — на «ты»?
— Запросто, — пожимает плечами тот.
— Ну тогда говорите, чем могу?
— Нам бы второй ключ от двери, — выкладываю на стол свою пластинку-ключ. — И кровать бы вторую.
— Отдельного кубрика, как у него, не хочешь? — уоррент кивает на меня, гладя на Пуна.
Мы с Пуном переглядываемся:
— А можно? — выдаём синхронно.
— Офицеру — запросто. — Кивает уоррент. — Атени у нас не до конца здоровым по документам проходит. Ему в медблоке — самое место. Офицера тоже можем рядом разместить.
— Соглашусь, если кубрик соседний, — отвечает Пун.
— Хотите, могу вообще полулюкс дать. На двоих Там общая кухня и общий санузел. Но комнат две, и спальня у каждого своя.
— Идеально, — снова говорим синхронно, даже не глядя друг на друга.
— Батя, а как бы нам с новой формой для него? — напоминаю о второй цели нашего визита сюда.
— С деньгами у меня порядок, — добавляет Пун, вопросительно глядя на уоррента…
Ещё через пятнадцать минут я перетаскиваю свои вещи, включая постельное бельё, в новое помещение по соседству, в котором Пун, в одних трусах, заканчивает протирать полы и окна. Быстро раздеваюсь и присоединяюсь к нему. Вдвоём добиваем «квартиру» за считанные минуты.
А через пятнадцать минут, приняв по очереди душ, сидим, развалившись, на кухне и пьём кофе из точно такого же магического кофейника, как у Декана в кабинете.
Который является аналогом электрочайника, к которому я привык там…
— Ты и кофе с собой приволок? — спрашиваю Пуна, наслаждаясь неповторимым ароматом и букетом вкуса. С коричневым тростниковым сахаром.
— Зачем спрашивать? Сам же видишь. С собой надо брать то, что мало весит, но редко встречается, — двигает вверх-вниз левой бровью Пун.