Дрова собирать полгода?
Меня передернуло. Однако я пошел быстрым шагом за удаляющимися игроками. Пусть это будет моим начальным квестом. Отсюда надо выбираться. Конечно, если я приму правила общины, то застряну надолго, потому необходимо держать свежий взгляд.
Когда я нагнал Книгожора и Кренделька, то бард мне радушно улыбнулся, да и вор потеплел.
— Я рад что ты присоединился.
«Книгожор предлагает вам вступить в группу — Да/Нет»?
Да.
«Внимание, в составе группы вы способны на большее, но ради успеха придется разделить опыт с товарищами»
— Ну да, этот несокрушимый вал опыта за сбор валежника одному-то никак не освоить.
Кренделек глянул на меня изумленно:
— Воодушевление?
— О да, несомненно. Во всю, — буркнул я, не сразу поняв, о чем они говорят.
— Что у вас, Юра? — деловито спросил Стас.
— «Шутка шута достигла цели. Теперь вы можете двигаться быстрее».
— А у меня «Шутка шута достигла цели. Теперь вы можете получить больше опыта».
— Какой полезный у нас шут, — хмыкнул Кренделек. — Мне нравится. Ну-ка пошути еще.
— Тук-тук, кто там, сто грамм.
— Нет, ничего, — покачал головой Стас.
— Да и шутка так себе, — добавил Юра.
— Ой простите, отдайте мне мое воодушевление назад!
— «Шутка шута достигла цели. Теперь вы можете восстановить дух быстрее». Заменило улучшение на опыт, — поскучнел Стас.
— Мне опять скорость дали.
— Ну так вперед, тащи тележку к лесу и давай, собирай, раз шустрый! — осклабился я.
— Не стакаются, короче, — подытожил Юра.
— Простите? — не понял сленга Стас.
— Ну, не накладываются друг на друга и не усиливаются. Просто заменяет баф на другой, — пояснил Кренделек.
— Плохо. Мне этот дух без надобности.
— Не, может мне соцопросы проводить после каждой? — ревниво спросил я. — Насколько вы удовлетворены шутками данного шута, по шкале от 1 до 5, где один — убейте его, а пять — это лайк, господа?
«Вы исключены из группы»
— Нет, без вас, Егор, это улучшение спадает, — прокомментировал это Стас.
— Вот сейчас обидно было, кстати, — ввернул я.
«Книгожор предлагает вам вступить в группу — Да/Нет»?
Да.
Мы долго экспериментировали, пока распиливали бревна и закидывали ими тележку. Оттащили одну партию к дому. Получив 0.5 % опыта. Затем другую. Еще 0.5 %. Прибавки «Воодушевление» давало небольшие, но ощутимые. Особенно ценным в такой работе была скорость и сила. Выпадали они нечасто.
На небольших перерывах я осваивал свою акробатику. И это было прекрасно. Если в жизни я легко мог уронить телефон, перекладывая его из руки в руку, или растянуться зимой на льду, то здесь! О, здесь я мог делать сальто, и даже не испытывал страха перед падением. Тело лучше бестолкового хозяина знало, как собою управлять. В реальной жизни, если бы судьба затащила меня на ровную площадку, усеянную спортивными матами — я бы и на руки встать не рискнул. А тут петлял колесом между деревьев, как сумасшедшая белка или же нинздя под «спидами».
Станислав наблюдал за безумной скачкой шута — с восхищением. Юра — с легкой ухмылкой. Когда умолкала пила, они присаживались на бревна, а я с наслаждением прыгал вокруг, наслаждаясь собственной ловкостью.
Мы заработали еще 0.5 % незадолго до полудня и отправились за последней, четвертой партией.
Первым шел Юра, с мечом в руке и вглядываясь в окружающий лес. Я толкал тележку следом, радуясь тому, что корни здесь глубокие, хорошие и не нужно переваливать ее со всем грузом. Замыкал нашу колонну Станислав, который всю дорогу делился планами на моё воодушевление.
Лес пах хвоей. Шептали кронами сосны. Шелестели листьями березки. Иногда попадались заросли елей. Низкорослые такие, пушистые, не больше двух метров в высоту с колючими лапами до самой земли. Мы обходили один из таких островков, когда справа послышался хруст.
Я обернулся.
Из зарослей выскочил оборванец с мечом. Ловелас! Шестого уровня. Бывший соратник общины рванулся вперед, явно использовав какую-то способность. Его тело размыло, и уже через миг Ловелас оказался в Стаса, вонзив в живот барду меч. Меня даже обдало волной воздуха от рывка убийцы. Стас захрипел, согнулся и рухнул на землю.
— Отдай мои вещи, сука, — сказал Ловелас. Без кожаной брони он смотрелся жалко. Похоже, мужик долго фармил то, что так легко мне досталось.
Я оглянулся на Юру, но того и след простыл. Ладно. Ничего страшного. Ловелас задержался у хрипящего барда, пытаясь выдрать меч, но Стас клещом вцепился в рукоять и будто запихивал оружие внутрь себя, пряча от убийцы.
Я выхватил клинок и двинулся на помощь. Где Юра?
Нет. Я не просто двинулся. Я с наслаждением перекувырнулся через голову, прыжком сократив расстояние. Ловелас отшатнулся, а затем с рыком бросился на встречу, прикрывая лицо и горло левой рукой. Ученый.
Акробатика акробатикой, но силы мне явно не хватало. Меч по широкой дуге рубанул Ловеласа по боку, однако противник будто и не почувствовал удара. Хрюкнул только и зарядил кулаком в ответ.
Бум!
Из глаз посыпались искры. Мою руку с мечом Ловелас перехватил на замахе. Бедная конечность будто в тиски попала.
— Н-на, сука, — проревел он и рванул меня на землю. Под голову удачно попалось то ли бревно, то ли камень, и я поплыл. В булькающем мире где-то жалобно гудел Книгожор.
Ловелас навалился сверху, вдавливая мою правую руку в землю и не позволяя воспользоваться мечом. Я даже вывернуться не мог — нападавший был много сильнее.
— Сука, сука, — с каждым ругательством кулак отодвигал меня чуть дальше от реальности.
Бум! Бум! Бум!
Мир заливало красным цветом, я попытался закрыться, но пушечные удары Ловеласа прошибали защиту как соломенный домик.
— Сука, сука, сука! — повторял Ловелас, а потом плюнул в меня кровью. Из горла его вырос железный зуб. Хватка на руке ослабла. Замычав, ублюдок попытался развернуться к новой напасти, и тут уже ему в челюсть ударил я. Левой. Ловелас рывком исчез из поле зрения. Я поднялся, почти не чувствуя ног и пошатываясь от слабости. Увидел Юру, восседающего на спине поверженного врага. Прохрипел:
— Горло у него слабенькое.
Вы убили игрока Ловелас.
Вы получаете опыт за убийство.
Прогресс текущего уровня — 87%
Что-то лязгнуло о камень.
Юра выдернул из шеи Ловеласа меч.
— Критануло дай божЕ! — поделился он с широкой улыбкой. Стас сел на красном от крови мхе, щупая себя. Ржавый клинок ударился о заросший лишайником валун и раскололся.
— Четвертый уровень, — прошептал наш бард. — Песнь заживления. Мне пять очков здоровья оставалось.
— И мне четвертый дало, — закивал вор. — Вскрытие замков!
Меня мутило. Я глянул на сообщения боя.
Игрок Ловелас наносит критический удар кулаком.
Физический урон 20 ед. Ваше здоровье 80 ед.
Игрок Ловелас наносит удар кулаком.
Физический урон 10 ед. Ваше здоровье 70 ед.
Игрок Ловелас наносит удар кулаком.
Физический урон 10 ед. Ваше здоровье 60 ед.
Игрок Ловелас наносит удар кулаком.
Физический урон 10 ед. Ваше здоровье 50 ед.
Игрок Ловелас наносит удар кулаком.
Физический урон 10 ед. Ваше здоровье 40 ед.
Игрок Ловелас наносит удар кулаком.
Физический урон 10 ед. Ваше здоровье 30 ед.
Игрок Ловелас наносит удар кулаком.
Физический урон 10 ед. Ваше здоровье 20 ед.
— Он меня почти убил. Он вообще дурной? — ватными губами спросил я.
— Если бы Стас меч в себя не сунул — он тебя стопудово грохнул бы, — сказал Юра. — Я тогда вылезать бы наверное не стал.
— За прямоту спасибо, — силы оставили меня, и я плюхнулся на моховую кочку.
Наш бард тихонько, явно смущаясь, запел:
— Мама-мама, прости, я себя загубил
Свою молодость под ноги бросил,
Я как в детстве тебя по щенячьи любил,
А под старость по волчьи забросил.
Где ты, мама, теперь? Напиши, отзовись,
Пред тобой я хоть ныне покаюсь:
Пролетает бездарно беспутная жизнь,
Не живу я на свете, а маюсь…
«Песнь заживления» игрока Книгожор восстанавливает вам 10 ед. Ваше здоровье 30 ед.
«Песнь заживления» игрока Книгожор восстанавливает вам 10 ед. Ваше здоровье 40 ед.
«Песнь заживления» игрока Книгожор восстанавливает вам 10 ед. Ваше здоровье 50 ед.
Голос Стаса окреп:
— Ты меня родила и упала звезда,
В лагеря, где не знают свободы…
— Стоп, — прервал я его. В голове прояснилось. — Не надо больше. Не хочу. А то прямо отсюда пойду купола на спине бить.
— Я других не знаю, — извинился Стас. — Давайте возвращаться. Наработались.
— Чей лут? — спросил Юра.
— Наверное мой, — опомнился бард.
Вы получаете 2 медные монеты.
— Каков улов, — хмыкнул Юра. — По-братски поделили.
Вещи с убитого Ловеласа исчезли. Его труп мы даже не стали поднимать, оставив в луже крови.
Я на всякий случай показал в небо средний палец, затем достал из инвентаря жаренного кролика и с удовольствием его умял, восстановив здоровье до заветных 100 ед.
На вкуснятину никто не претендовал. Оба поднявших уровень героя изучали характеристики и новый скилл.
К полудню мы уже были у дома. Приключение приключением, а норму надо выполнить. Все напиленное в лесу нужно попилить уже на чурки, расколоть, сложить в поленницу. Потом, наверное, бард начнет этим торговать.
Я все время поглядывал в сторону поля. Если Ловелас один раз решился, то может прийти и другой. Хотя теперь здесь было два 4-ых уровня. Но везение. Одно везение.
— Охотой или рыбалкой можно еще 4 % набить сегодня, — поделился Кренделек. — Можно тебя потаскать по локациям, там опыт дают хорошо. Увидим, что у тебя за первый скилл будет на втором уровне. Вдруг он нас всех затащит. Но это надо с утра выходить, чтобы к ночи вернуться. За пару дней обойдем. Хотя если начать травить Ловеласа, мы прокачаемся быстрее. Ты знаешь, как он пятый поднял?
Я помотал головой.
— Он перебил всех нас. По одному. Вечером мы еще ужинали вместе, а затем… Ночью встал и всех зарезал. Был второго уровня, стал пятым. Очень простой путь прокачки. Но даже у меня мысли в эту сторону не поворачиваются. Трясет всего.
— Вот так сразу он и изменился?
— Да. Псих.
— Да уж… С такой-то игрой недолго и крышей поехать. Это ж рабские галеры, а не хобби. Дерьмо, а не игра.
— Мы просто чего-то в ней не знаем. Что-то упускаем, — не согласился он. Стас возился в пристройке к кузне, с инструментом. Юра сидел на поваленном бревне, которое мы должны были допилить, и задумчиво наблюдал за товарищем:
— Но зато какой эффект погружения! Я после этого всего, если выберусь, больше никогда не полезу в саркофаг. Ну или наоборот, во что-нибудь стремительное, с читами. Хватит этого усердия. Даже на учебу плевать. Вылечу и ладно. Тоже мне — приключение.
— Почему вылетишь?
— Я тут месяц, Лолушко.
— Егор. Или Егорушко, если важно окончание.
— Я тут с конца июля. А Стас с начала июля. Света сентябрьская.
— А у меня был октябрь, — выдохнул я.
— Да. Каждый день здесь — это день там.
Меня бросило в пот.
— Через сколько пролежни у человека образуются? — Юра шмыгнул носом. — Хотя, в капсулах же есть что-то для этого? Я читал в инструкции вроде. Эх, покурить бы.
— Каждый день здесь… это день там… — эхом повторил я.
— Да. И где-то там, — он ткнул пальцем в небо. — Мы лежим у себя в куполах, сремся и ссымся под себя, зарастаем грязью и питаемся внутривенно. Ведь кто-то же нас кормит. Иначе б подохли уже.
— Да ну…
— Или мы уже мертвы? — предположил Юра. — Нас оцифровали. Тел больше нет — и это наша новая реальность.
— Хорош уже! — мне стало не до шуток.
— Будем собирать хворост до конца своих дней. Год другой и может быть выйдем за пределы Бергхейма. А там графику не прорисовали и такое большое-большое зеленое поле до горизонта. Пустота, — Юра смотрел куда-то вдаль, будто разглядывал это самое поле. Для оцифрованного мне было слишком неуютно.
— Не думаю, — поделился я. — Если кто-то перенес наше сознание со всей нервной системой — тому нобелевку должны давать. Это ж вечная жизнь.
— Может он на нее и идет? Вдруг это все — эксперимент? И мы что-то должны сделать, или найти, — выдал очередь вероятностей Юра. — Может за нами сейчас наблюдают? Логи читают. Размышляют. Эй вы!
Кренделек задрал голову к небу:
— Если вы меня слышите — дайте знак! Нахрена мы тут целыми днями горбатимся, как на нелюбимой работе?! Какая цель у вашей игры?
— Аминь, — хмыкнул я этому воззванию.
Стас высунулся из сарая, вопросительно взглянул на нас.
— Молится, — уточнил я. — Высшему божеству.
— Дело полезное, — покивал наш бард и вновь исчез.
— Спроси, какую кровавую жертву он предпочитает. Может нужно пару девственниц в ритуальном круге зарезать? — бросил я Юре. — Или лучше что-нибудь с огнем? Свету на костре спалить?
— Какую кровавую жертву ты хочешь? — проорал Кренделек.
— Да-да, ответь нам! — поддержал я его воплем.
По ослепительно синему небу неторопливо тащились облака.
— Ладно, Егор. Давай работать, — успокоился Юра. Слез с бревна, взялся за пилу. С поля к нам шла Светлана. Живая. Будь я игроком вроде Ловеласа — то начал бы с нее. Как только не боится…
— Боги не слышат нас, брат, — стараясь проговорить это наиболее трагичным тоном, я нахмурился и покачал головой. Ладонь легла на грубую рукоять пилы. — Боги покинули это место.
— Я всегда был атеистом, — пожал плечами он.
У вас новое сообщение. Чтобы прочитать сообщение откройте панель «Социальное»
Мы заткнулись. Юра смотрел на меня, я на него.
— Характеристики, — хором произнесли два оборванца у старой кузни.
Глава пятая «Ой»
«Поздравляем. Вы установили контакт с божественной сущностью. Ваш чат разблокирован. Теперь вы можете написать ваш запрос и, быть может, вам ответят!»
— Ой, — дурачась сказал я. Вызвал чат. Призрачная строчка стала активной, я ткнул в нее пальцем, и раскрылась клавиатура. Объемные голубые буквы повисли в воздухе. Язык переключить нельзя. Или же просто пока не понять — как это сделать.
— Ой! — со значением для товарищей повторил я. Написал (под нажатием буквы чуть вспыхивали, переливались мягким светом):
«Всем чмоки в этом чатике»
Ввод!
Буквы исчезли.
Юра хмурился, изучал что-то и совсем в мою сторону не смотрел. Он изумленно пялился в пустоту и тыркал указательным пальцем по невидимой клавиатуре. Со стороны это выглядело странно. Ему бы еще шапку на затылок сдвинуть, для образа «крестьянин средневековья и блок-чейн».
Моя панель чата вновь стала не активной.
«Ваше послание ушло к Богам. Вам остается только ждать»
— Ой-ой… — снова повторил я. Вглядываясь в свое сообщение, повисшее как отправленное, я все ждал какой-нибудь любезности со стороны прочитавших. Если есть чат — значит в нем есть люди.
То, что это может быть некая личка с чем-то иным — и в голову не приходило. А ну как Егорка только что профукал единственный шанс что-то поменять? Запросить выход отсюда. Добавить волшебное «пожалуйста». Потом «бац», а все это было испытание на вежливость, вы его прошли, возвращайтесь обратно.
Или так мимикрирует служба поддержки?
— Блин, — я продолжил глубокий монолог.
Юра все что-то выстукивал. Сосредоточенно, что-то стирая. Добавляя, меняя. Толковый парень. Не то что я.
Впрочем, серьезные и обдуманные решения мне никогда особо не давались. Импровизация — наше все. Так что пренебречь — вальсируем.
Я пошел к Стасу.
— Тебе написали? — спросил у него.
Тот точил топор (довольно жалкого вида) и вопрос встретил с недоумением.
— Нам тут божественная сущность ответила. А тебе? Чат разблокировался?