Делаю пару шагов назад, на душе опять гадко.
— Ты кто такая? — парень выходит из палатки.
— Извращенка! — кричит девушка, вышедшая, и уже успевшая накинуть на себя спортивный костюм.
Я смотрю на неё, и вижу, как она изменилась. Стала больше похожа уже на женщину, а не на девочку. Это моя и не моя Арина. У нас ведь могло всё быть так, а получилось, что получилось.
— Я Вася, привет. — хрипло говорю.
— Ролевики что ли? — не понимает парень, опуская пистолет. — Или фильм снимаете?
— Да, вроде того, не знаю. — сглатываю нервно. — Простите.
— Как настоящие. — девушка подходит, уже осмелев, щупает меня за острые уши. — Пластическая операция?
— И ножи боевые, с балансом. — парень достаёт один метательный нож у меня с груди, взвешивает его на руке и пальце.
Я чувствую толчок сбоку. Смотрю — нет, ничего и никого нет, пусто. Но толчки продолжаются, не сильные, но настойчивые. Я вдруг вспоминаю что сплю, и слышу испуганный голос любимой:
— Она исчезает!
Поднимаю руки к глазам, и правда, они стали прозрачными. Перед тем как проснуться, успеваю только сказать:
— Я люблю тебя, Арина!
Глава 4
Открываю глаза, и чувствую, что рот закрыт ладонью. Не моей, а девушки. Селти лежит рядом и не шевелится. Снизу разговор, копошение, кто-то топчется. Медленно поворачиваю голову, смотрю. Двое, один крупный мужчина в чёрном, второй тощий. Ещё одного слышу в кустах неподалёку.
— Недавно были, несколько часов назад. — толстый, вороша угли костра.
Что я за идиот, нужно было всё затащить наверх. А внизу замаскировать. Они бы прошли мимо, и вопросов не было. Правда, это явно не разведчики, обычные солдаты. Вернее — бандиты. Нет в этих лесах никаких солдат больше, остались только разбойники.
— Да ушли они уже, брось, Клурк. — недовольно пищит худой.
Если бы были более опытными — уже по следам поняли, что мы на дереве. Но нет, эти ребята явно из самых простых. Но в любом случае они скоро догадаются посмотреть наверх. Хватаюсь за рукоять меча, напрягаю плечо. Селти разжимает руки. Тяну за верёвочку, она развязывается. Пытаюсь припомнить — вроде всё учтено. А то будет несколько неудобно, и смертельно для меня, если повисну вверх ногами, так и не спрыгнув.
Резко поворачиваюсь, и лечу вниз. Направляю остриё прямо в спину толстого. Меч входит с противным, чавкающим звуком, потом раздаётся хруст. Мужчина даже не издает писка, валится на землю.
— А-а-а! — кричит худой, и достаёт своё оружие.
Я вытаскиваю из тела меч, и иду в нападение. Удар, ещё один, парирую, отвожу, вгоняю ему кинжал в бок. Когда он хватается за него, прокалываю ему мечом шею. Или очень неумелый воин, или меня слишком хорошо тренировали.
— Чудо! — крик сверху.
Прыгаю вперёд, чувствую спиной, как только что спасся от смерти. Оборачиваюсь, смотрю в прищуренные серые глаза. Враг не спешит нападать, оценивает. Я делаю тоже самое, и прихожу к неутешительным выводам — этот гораздо серьёзней двух других.
— Кто ты, милашка? — тихий вопрос.
Не отвечаю, он хочет отвлечь, продолжаю следить. Бросается ко мне, сходимся. Пару ударов, у меня остаётся порез на кожаной броне. Спасибо кольчуге, за то, что не на теле.
— Поиграем. — улыбается незнакомец.
Он похоже понял, что я ему не соперник. Снова прыгает, я вхожу в ускорение, и мы танцуем какое-то время. Не выдержав темпа, отпрыгиваю, тяжело дышу. Чувствую, как по руке и щеке стекает струйка крови. Я даже не заметил, что он меня поранил. А ведь показалось, что я ушел от удара.
— Гав! — пугает незнакомец, улыбаясь, я вздрагиваю.
Снова прыгает вперед, и в этот раз не даёт разорвать дистанцию. Мы бьёмся, а я чувствую, что каждый следующий его удар, может стать для меня последним. Тут он отвлекается на что-то, и я отскакиваю в бок, совершаю колющий удар ему в ногу. Отпрыгивает, смотрит то на меня, то наверх.
— Гадюка. — сквозь зубы рычит.
Кидаю один нож, за ним второй, и не нащупав третьего, прыгаю вперёд. Враг отбил оба мои метательных оружия, но это были не единственные сюрпризы для него. Сверху, на голову противнику, падает ещё парочку ножей и в этот раз я вонзаю клинок ему в живот. Отскакиваю назад, часто дышу. Мужчина резко вскидывает руку, но я в ускорении, отбиваю летящий в меня метательный нож. Он роняет свой меч, а я подхожу сзади, и хладнокровно перерезаю ему глотку.
— Третьего ножа не было, он пропал. — говорю себе поражённо.
Усаживаюсь у дерева, облокачиваюсь спиной на ствол. Пытаюсь отдышаться, на плечи наваливается тяжесть, в глазах круги.
«Третьего ножа не было…» — бьётся в голове мысль. — «Он остался там, в моём мире, у этого придурка с пистолетом.»
— Плохо? — девушка спустилась и смотрит на меня.
— Нормально. — отмахиваюсь. — Спасибо.
Селти не отвечает, обходит полянку, рассматривает разбойников. Иногда бросает вопросительные взгляды на меня, я качаю головой и отвечаю:
— Я их не знаю.
Поднимаюсь, спускаю наши вещи с дерева. Достаю травки от температуры и съев парочку, протягиваю своей «подруге». Осматриваю тела, не нахожу ничего интересного, только забираю пару своих ножей. Рассматриваю их, прежде чем прицепить на место.
— Я был там, она жива, и у неё всё хорошо. — говорю себе, сжимаю кулаки, добавляю: — А у меня не очень.
— Что? — девушка отвлекается от сборов.
— Нет, ничего. — качаю головой. — Пойдём, не будем задерживаться.
Мы снова в пути, идём через лес, приближаясь к дороге. Может быть меня там уже ждёт засада, а она об этом знает и ничего мне не говорит. Откуда мне ведомо, может метка ей позволяет общаться со своими. Но не оставлять же её тут?
«А почему собственно и нет?» — спрашиваю себя. — «Она мне никто, я просто хочу выжить.»
Не оставлю, доведу. А если засада — зарежу её, а потом себя. Как только подумал о ней, девушка задаёт вопрос:
— Что-то случилось?
— С чего ты взяла? — не понимаю я.
— Ты изменилась. — пожимает плечами.
Мы устраиваемся на ночлег. Наше движение замедлилось, в этот раз виной этому был я. Усталость и ноющая боль по всему телу. Ускорение не проходит бесследно, приходится платить за это плохим самочувствием. Ники сказала, если долго находится в этом состоянии, возможны повреждения мозга и внутренних органов. Не хочется об этом думать.
— Приснился странный сон. — кусаю губу, вороша угольки костра, когда мы устроились на привале.
— Расскажи.
Может и правда рассказать, что я теряю? Ага, а потом за мной охоту устроят. Как за демоном из другого измерения. Но ведь можно всю историю переделать на другой лад, верно?
— Я вчера ночью вспомнила, кое-что из своей прошлой жизни, у меня был жених. — задумчиво начинаю, всё прикинув, продолжаю: — И я перед сном попросила богов ответить на один вопрос — всё ли у него хорошо.
— Богиня уже пару тысяч лет не отвечает смертным, так что не вижу смысла переживать по этому поводу. — дотрагивается мне до плеча. — Очень-очень редко, таких случаев единицы.
— Она ответила. — шепчу я.
— Это хороший знак, что ты увидела?! — удивлённый возглас.
— Свою, своего любимого, который думает, что я мертва. — хмурюсь. — Он с другим, другой, и они вместе, занимались там разным.
— Значит у него всё хорошо, разве это плохо? — вскидывает брови.
— Я не знаю, мне не по себе, просто…
— А-а-а! — улыбается, догадавшись. — Тебя беспокоит — ты тут, в грязи, на этой войне, а ему там хорошо. Тебя пытаются убить, насилуют, бьют. И всё это несправедливо, да?
— Да. — киваю обречённо.
— Он же не виноват, что с тобой это случилось, верно? — берёт меня за руку. — Тем более, если думает, что ты мертва.
— Верно.
— Ты его любишь, чувствуешь что-то? — внимательный взгляд.
— Люблю. — отвечаю почти беззвучно.
— Тогда просто порадуйся, что у него всё наладилось. — поглаживание по руке. — Отпусти, забудь, не обвиняй его ни в чём. Возможно, если бы он знал, что с тобой, всё было бы по-другому.
Становится легче, я выдыхаю. Как будто камень с души упал. Мне теперь стыдно, что так думал. Я отгонял эти мысли, но в голове вертелось одно и тоже. Что я тут, подыхаю, а она там с каким-то уродом кувыркается. Но сейчас я понимаю — лучше так. Лучше я, чем она. Я выдержу, справлюсь, найду себя. А у неё пусть всё будет хорошо.
Трогаю на груди пустое место для метательного ножа, я не стал его заполнять. Возможно, когда ни будь, я снова окажусь дома. Найду Арину, её жениха, и заберу своё оружие.
— Очень хороший знак, если, конечно, это не было просто сном. — вновь повторяет Селти.
— Это не было сном, поверь. — киваю ей. — Почему хороший знак?
— Богиня не отвечают смертным, почти не отвечают, уже очень давно. — поясняет девушка. — А раз тебе всё-таки сподобились, да ещё по такой мелочи, значит наблюдает, хочет чего-то, ведёт куда-то.
— Это пугает. — засыпаю костёр.
Помогаю девушке забраться на дерево, подаю все наши вещи. Она складывает их на толстую ветку, где нам предстоит спать. Деревья в этом мире больше, чем в моём. Гораздо больше, и кажется, даже величественнее. Не знаю почему так — может быть, потому что тут нет такого сильного технического прогресса, а может быть из-за магии. Не думаю, что это важно.
Засыпаю костёр, заметаю следы как умею. Наконец закончив, лезу наверх. Мы снова ложимся, перевязавшись и привязавшись, я обнимаю девушку, и говорю на ухо:
— Спасибо.
Она, как всегда, не отвечает. Один камень с души я сегодня сбросил, а второй только набирает вес. Мне не будет прощения, никогда, и это тяготит мою грязную душу.
В этот раз, укладываясь, я ничего и ни у кого не прошу. Хватит, достаточно, всё что нужно — я увидел. И правда — пусть у неё всё будет хорошо, а с остальным я постараюсь справиться. Или умру.
Засыпая, проваливаюсь в темноту, и, кажется, вижу странный образ — лицо женщины, с повязкой на глазу. Мне кажется, это не обычная женщина, богиня. И она смотрит на меня, почему-то грустно и сочувственно, своим единственным глазом. Как будто прося прощения, непонятно за что. Разве боги извиняются? Становится страшно и жутко на душе, но я всё-таки проваливаюсь в сон.
***
Утром ничего не происходит, несмотря на мои вчерашние предчувствия. И я надеюсь, что действительно накрутил себя. А лик этой богини, или кто там она, пусть идёт к чёрту. Выберусь, справлюсь, и уйду из этого проклятого леса и от этой войны. Начну новую жизнь. Мы быстро завтракаем, прямо так на дереве, и отправляемся в путь.
Через пару часов я слышу лошадей, разговоры и шум. Очень слабо, но это явно с дороги. Значит нас всё-таки ждут. Смотрю на девушку — нет, она не подаёт признаков волнения или беспокойства. Наверное, ещё не может уловить звуки, всё-таки я теперь не совсем человек.
— Дальше ты пойдёшь одна, прямо. — смотрю на небо, через ветки деревьев.
Мы прижались к стволу большого дерева, но кусок небосвода я вижу. И сейчас там пролетел наездник на грифоне. Имперцы рядом, совсем. Я не питаю иллюзий — как только девушка выйдет к ним, направит по моему следу погоню.
— Почему я пойду одна?
— Там имперские войска, впереди на дороге, минут двадцать-тридцать, и ты с ними встретишься. — кладу ей руку на плечо. — Они уже выдвинулись к тебе, наверное.
— Спасибо. — говорит она.
— Прости. — смотрю ей в глаза.
— Я не могу. — качает головой. — Я бы очень хотела, но не могу.
У неё на глаза наворачиваются слёзы, я подхожу и крепко обнимаю.
— Тебе в ту сторону, прямо, видишь тут тропинка еле заметная? — девушка кивает. — Прощай, и пусть у тебя всё будет хорошо.
— Прощай. — поворачивается, и уходит, осторожно ступая.
А я двигаюсь назад, скрываясь за деревьями и прислушиваясь. Вроде бы никого рядом нет. Но и никакой лесной живности не слышу, это напрягает. В лесу всегда что-то должно копошиться — птицы, зверушки, звери побольше. Но сейчас тишина, будто их что-то спугнуло. Надеюсь, это просто грифоны.
***
Я ушёл не очень далеко, и сразу услышал непонятные звуки. Как будто кто-то бежит на меня, прямо навстречу, из леса. Но это точно не человек, скорее животные. Стал прикидывать — меньше, чем медведь, раза в три.
— Сволочи, они же её загрызут! — цежу сквозь зубы от злости.
Имперцы откуда-то взялись сзади нас. Может быть обошли, а возможно высадились на грифонах. Но они сейчас на меня гнали собак, или волков. Но на дереве не страшно, я могу так долго передвигаться, даже уйти от погони. Наверное. Только вот гонят этих животных по пути Селти, и почему-то я сомневаюсь, что они будут разбираться — где свои, а где чужие.
Разворачиваюсь, бегу по толстым ветвям обратно. Царапаю лицо, уже не скрываясь, скачу как горный козёл с дерева на дерево. Боковым зрением замечаю собак, они нагоняют меня по земле, но несутся мимо — вперёд.
Серая короткая шерсть, мощные тела, вытянутые морды. Я рычу и вхожу в ускорение, вижу испуганную девушку. Прыгаю вперёд, приземляюсь, делаю перекат и оказываюсь перед ней. Ноги пронзает боль от удара, но я встаю и достаю меч, встречаю им первого достигшего до нас пса.
— Назад суки! — кричу.
— А-а-а! — а это уже Селти, сзади.
Провожу рукой перед собой, образуя дугу огня. Твари останавливаются, лают, но на пламя боятся бежать. Некоторые начинают обходить, я достаю лук и выпускаю пару стрел. Слышу сзади тяжёлый топот.
— Беги к своим, давай же. — быстро вращая головой, говорю девушке.
— А ты…
— Беги! — кричу на неё.
Она делает неуверенный шаг назад, потом ещё один. Наконец разворачивается, и уносится на звуки шагов. Не уверен, что она их слышит, но направление верное.
Ищу глазами выход, и не могу найти. Иду в след девушки, пятясь и подстреливая ещё одну псину. Разворачиваюсь, а там уже несколько человек с оружием в руках. Чувствую кровь из носа, магией я больше не воспользуюсь. Во всяком случае сейчас.
Все в чёрной броне, с серебряной вышивкой, гербами. Мне сейчас даже не до того, чтобы их рассматривать. Слева и справа тоже пробираются враги, сзади собаки. Бросаю лук, поднимаю меч, готовясь к последнему бою. В руку вгрызается пёс, тянет меня на землю, извиваясь. Тут же все люди приходят в движение.
— Живой брать гадину! — кричит кто-то.
— Ошейник на неё, быстрее, она маг! — ещё один голос.
Получаю тяжёлым сапогом по голове, падаю. Собаку оттаскивают, бьют ещё несколько раз по рёбрам. Меня куда-то волокут, слышу, как кричит Селти. Потом возятся и крепко сжимают шею, щелчок, звук металла — становится плохо, тяжело дышать. Теряю сознание.
***
Открываю глаза, и вижу небо. Чистое, голубое, только вот солнце почему-то меня не освещает. Видимо я в тени. Руки и ноги не связаны, но я не могу ими пошевелить. Ощущаю на шее давящий ошейник. Вот я и попался. Ники рассказывала про них. Я буду полностью выполнять приказы рабовладельца, делать всё что он захочет, и не смогу хозяевам причинить вреда. А самое страшное — что эта штука может как причинять боль, так и дарить удовольствие.
— Я настаиваю — она военнопленный. — слышу знакомый голос девушки. — Несмотря на то, что была из армии врага, вывела меня из леса.
— Баронесса, успокойтесь, прошу вас. — усталый мужской голос. — Вы переволновались, не понимаете, что происходит.
— Может быть вы мне объясните, сержант? — недовольно.
— Обычная разбойница, вела вас подальше от лагеря своих сообщников, чтобы прирезать. — представляю как он разводит руками. — Но вам повезло, тут появляемся мы, на вас была ориентировка, шли по метке и успели.
Небо качается в разные стороны, я на какой-то повозке. А звук голосов рядом, сбоку. Они, похоже, на лошадях, или идут рядом. Мы едем очень медленно. Непонятно сколько я провалялся в отключке. Болит всё — рука, голова, рёбра. Меня неплохо избили, в очередной раз. Пытаюсь прислушаться к остальным ощущениям — вроде не насиловали. Во всяком случае пока что.
«Селти всё равно уйдёт, рано или поздно, и вот тогда…» — грустно думаю я. — «Я же даже убить себя теперь не могу, ошейник не даст.»