— Всегда хотел это сделать! — с язвительной улыбочкой промурлыкал кошак, наблюдая за сотрясавшимся в конвульсиях оргазма юношей.
— Ты… грубое… похотливое… животное… — задыхаясь, прошептал поверженный Леголас.
— Да, — не стал отрицать очевидную истину мужчина и резко поднялся с кровати.
Краем уха Леголас слышал, как тяжёлая одежда падает на пол, как туда же летят небрежно сброшенные сапоги… Юный Синда в ужасе натянул на себя одеяло по самые ушки и притих. Матрас прогнулся под весом мужчины, когда тот вернулся в кровать. Властная рука стянула одеяло с бледного мальчишки и притянула оцепеневшее тельце к себе. Леголас зажмурился и сжался в комочек! Он изменял мужу с галад! С наглым ненавистным кошаком! С Халдиром!
— Успокойся, эльфёнок. Я не собираюсь посягать на твой священный Грааль, — насмешливо промурлыкал Халдир. — Это всего лишь поцелуй. Один поцелуй и только…
— Но я… Я ведь… — пролепетал совершенно сбитый с толку собственной распущенностью и дерзостью Леголас.
— Ты кончил, когда я тебя поцеловал, — довольно ухмыльнулся Халдир. Моргот, а он-то всегда считал, что это миф!
— Я не хотел. Я просто… Валар, я изменил Глорфинделу! Я… теперь грязная шлюха, — в ужасе прошептал Леголас. Мир померк у него перед глазами. Он был падшим мужем, как же он до такого докатился?!
— Леголас, — устало вздохнул Халдир. — Ты лгунишка, а не шлюха. Тебе стыдно, потому что ты не жалеешь о том, что сделал, а не потому, что ты это сделал.
Леголас заскрипел зубами от злости. Халдир залезал к нему голову, как к себе домой, и доставал из неё всё то, что принц предпочёл бы запрятать куда подальше.
— ДА! — прошипел принц сквозь плотно сжатые зубы. — Но это измена! Я лежу голый в постели с другим мужчиной!
— Эльфёнок, — поморщился, как от зубной боли, Халдира. — Спать вместе — не есть переспать. А измена — выдуманное слово. Измены в любви не может быть. Ты любишь Глорфиндела?
— Люблю! — выдохнул принц.
— Вот видишь… Всё просто. Любовь либо есть, либо её нет. Кроме того, любовь неповторима. Со мной ты один, а с ним другой. Измена была бы, если бы можно было повторить одну и ту же любовь, но с другим эльфом. То, что было моё, останется со мной и не повторится.
— Но… разве можно любить сразу… двоих?! — в ужасе выпалил Леголас.
— Это ты мне расскажи, — усмехнулся Халдир. — Я влюблялся лишь однажды.
Порой Леголасу казалось, что всё, что другие говорят или делают, имеет какой-то скрытый подтекст, и только он упорно ничего не видит дальше своего носа или не хочет видеть.
— ТЫ БЫЛ ВЛЮБЁН?! — опешил Леголас. В его голове не укладывалось, что галад может любить. Покорять, доминировать, трахать — да, но любить… — В КОГО?!
Галад с насмешливой улыбкой посмотрел в синие удивлённые глазки.
— Почему это был? Я и сейчас люблю. Далёкую и прекрасную звезду, не дотянуть, не прикоснуться…
— Но это же ужасно, любить кого-то и не сметь прикоснуться!
— Ты влюбился без памяти в первого же мужчину, которого встретил, — снисходительно улыбнулся Халдир. — Но так бывает крайне редко. Большинству из нас требуется время, чтобы найти своего единственного. Любовь она как кофе... Вот ты любишь кофе?
— Со сливками и корицей, — кивнул Леголас и облизнулся. Этот божественный напиток привозили из далёкого Кханда, и он влюбился в него, как и в Глорфиндела, едва почуяв этот незабываемый бодрящий аромат.
— Я так и думал… — всезнающе усмехнулся Халдир. — Есть множество сортов кофе и способов его приготовления. И нигде ты не найдёшь двух одинаковых по вкусу сортов кофе. Как нигде не найдёшь двух одинаковых по своей природе мужчин. При этом стоит отметить, что и одно, и другое может вызвать привыкание, тонизировать или заставлять чувствовать сонливость в итоге. А ещё кофе порой надоедает и попросту, как говорится, «не идёт»… Можно перепробовать массу сортов кофе и найти для себя один. Любимый сорт. Некоторым везёт найти сразу же то, что им по вкусу. А другим приходится пробовать все сорта и разновидности: разной степени крепости и сладости, с молоком и без, дешёвые и дорогие, со сливками, мороженым, уймой разнообразных специй и пудр… Но, в конечном счёте, на свете столько великолепных вкусов кофе, что один из них, несомненно, станет любимым. Правда, сразу стоит отметить, что ты должен предпочитать кофе, а не тот же чай. В случае, если ни первое, ни второе не приносит должного удовольствия, а наоборот, ранит организм кофеином, то крайне желательно воздержаться от подобного какое-то время. У всех нас иногда болит сердце… из-за кофе… И все же как ни крути, а жизнь без чарующего аромата кофе была бы скучна. Вот и с безответной любовью так же. Нет ничего более живучего, чем безнадёжная любовь. Взаимная любовь может наскучить. Любовь страстная перейти в дружбу или ненависть. Но любовь неразделённая никогда не покинет сердце. Это больно, но с другой стороны, я чувствую себя живым. И к тому же, односторонная любовь самая правильная, как по мне. Не нужно бояться, что что-то пойдет не так…
Халдир посмотрел на Леголаса и с удивлением обнаружил, что белобрысое чудо тихо плачет на его плече.
— Ну что опять стряслось, горе луковое?!
— Я так скучаю по моему лорду и мальчикам, — всхлипнуло белобрысое чудо, размазывая солёные слёзки по личику. — Он, наверное, очень злится на меня и не понимает, почему я бросил его и наших эльфят. Но я должен был…
— Он не злится на тебя, Леголас. Напротив, Глорфиндел тебя очень любит, — серьёзно посмотрел на юного Синда древний эльф. — Любовь как ртуть: можно удержать её в открытой ладони, но не в сжатой руке. Поэтому он позволил тебе уйти, по этой же причине он разрешил мне сейчас быть рядом с тобой и по той же причине он позволил мне тебя поцеловать. А сейчас засыпай, эльфёнок, и пускай тебе приснится твой лорд и ещё один малыш с золотыми кудряшками. Спи, а я позабочусь о том, чтобы ни один демон не потревожил твой сон.
Через два месяца синие насмешливые глаза навсегда закрылись. Леголас был рядом и держал древнего эльфа за руку, ведь душа не должна уходить в одиночестве. Халдир умер так, как и хотел: на баррикадах, защищая то, во что верил, того, кого любил. Больше жизни.
Капитана галадрим похоронили на холме возле Хельмовой Пади с первыми лучами солнца. Леголас так и не смог заставить себя прийти на похороны. Орофин и Румиль его за это не осуждали. Что-то недоступное их пониманию связывало этих двоих. Но на закате, когда отряд уцелевших в мясорубке галадрим покидал земли рохиррим, Орофин мог поклясться, что видел, как Леголас поставил чашечку кофе — крепкого, без специй и сливок, с шоколадной конфеткой — на могилу его старшего брата и лёг рядом, устремив взор в ночное небо, где сияли далёкие и прекрасные звёзды.
Где Леголас раздобыл кофе и шоколадные конфеты в мире, объятом хаосом, так и осталось для Орофина неразгаданной загадкой.
====== Глава 7. Магия прощения ======
Как и предсказывал один древний эльф, тьма рассеялась, и наступил новый день.
Галурон и Галадриэль смогли сдержать наступление орков на Лориэн. Благодаря магии Лесного Короля, Келейдура и Гилриона, а также мужеству лесных эльфов, орки из Дол Гулдура так и не смогли присоединиться к своему Повелителю в час решающей битвы в Королевстве Мордор. Когда же беда постучала в ворота Лихолесья, Владыка Келеборн откликнулся на зов и пришёл на помощь своему родственнику из северного леса. Как раз посередине Эрин Гален старые враги и встретились, — что было крайне символично, — чтобы навсегда зарыть топор войны и разрушить проклятую крепость Дол Гулдур до основания.
Исилрион и Анорион во главе с Владыкой Элрондом смогли скрыть Имладрис от глаз Тёмного Повелителя и его слуг. Правда, близнецы сенешаля были в бешенстве из-за того, что они пропустили всё веселье и до возвращения их любимого ada из похода объявили холодную войну своим надсмотрщикам — Глорфинделу и Элронду. Последнего, кстати, они почему-то боялись гораздо больше, чем своего грозного atto, и в присутствии Владыки вели себя тише воды и ниже травы. Искусный манипулятор загадочно улыбался всякий раз, когда родители рыжих бестий пытались вывести его на чистую воду, и уклончиво отвечал, что у него «просто богатый опыт общения с неуправляемыми близняшками».
После падения Саурона земли под властью Трандуила стали называться Эрин Ласгален — Лес Зелёных Листьев, в память о мужестве одного отчаянного эльфёнка, который смог положить конец междоусобной войне, продлившейся долгих пятьсот лет, и объединить враждующие эльфийские племена. Когда же Владыки Лориэна отправились в Валинор, Золотой Лес снова обрёл Короля. Двуглавый Амрот из пруда подулся, конечно, какое-то время, что его мнения на этот счёт никто не спросил, но так как на его скромные владения никто не притязал, вскоре успокоился и частенько забирался на камень, надеясь, что прекрасный принц передумает и подарит ему обещанный поцелуй.
Леголас вернулся в Имладрис, и какое-то время в семействе Глорфиндела было всё спокойно. Но сердце юного принца осталось в Белом Городе, которым теперь правил его «маленький» Эстель. И несмотря на то, что Эстель ныне был самым могущественным и почитаемым из королей людей, юный Синда по-прежнему волновался о том, как там его «красивый загорелый мальчик с волнистыми чёрными волосиками», хорошо ли он кушает и тепло ли одевается. После череды душещипательных ссор и не менее громких примирений, влюблённые всё-таки пришли к соглашению. Леголас отправился в Итилиэн «помочь с восстановлением Гондора», прихватив с собой своих любимых мужчин и как минимум двести эльфов из Эрин Гален, внезапно пожелавших отправиться вместе с ним.
Вот так, нежданно-нечаянно, младший принц обрёл корону, которой никогда не желал, и стал предводителем небольшого княжества эльфов. А так как юный Синда во всё, за что брался, вкладывал душу, то Итилиэн очень скоро стал прекраснейшим краем во всех восточных землях. Корону Леголас не носил принципиально, потому как терпеть не мог, когда его называли «Его Величество». Он был просто Леголасом из Дома Золотого Цветка, лучником Его Величества Трандуила, младшим мужем легендарного Глорфиндела, непутёвым сыном Лесного Короля на худой конец. Когда кто-нибудь начинал восторгаться его «великими свершениями», Синда удивлённо хлопал ресничками и переводил все стрелки на маленького хоббита с грустными глазами по имени Фродо Бэггинс. Вот он-то был настоящим героем, не то, что Леголас.
Арвен родила Арагорну прекрасного мальчика Эльдариона с чёрными волнистыми волосиками и огромными синими глазками, и Леголас направил свою нерастраченную родительскую любовь на малыша, чему признаться, Гилрион и близнецы были несказанно рады. А потом Эовин родила Фарамиру очаровательного белокурого мальчика, и принц Синда нянчился и с ним тоже.
Как отец и предсказывал, Леголас довольно быстро нашёл общий язык со строптивым лесом Фангорн и его хранителями, и частенько сбегал туда «развеяться», за что нередко получал по шее от старшего мужа. А когда шебутной Синда отправился в поход «полюбоваться» на пещеры Агларонда вместе со своим низкорослым другом Гимли, «забыв» спросить разрешения у старшего мужа, у Глорфиндела чуть инфаркт не случился. Спустя месяц Леголас вернулся тощим и потрёпанным, ведь они всё-таки умудрились заблудиться в пещерах, несмотря на «прекрасную ориентацию эльфа в запутанных лабиринтах предков Гимли», но сияющим, как легендарный Аркенстон. Правда, улыбка быстро сошла с его личика, когда Глорфиндел схватился за кнут и гонялся с ним по всему Белому Городу за орущим благим матом Синда, угрожая содрать с «младшего эгоистичного мужа три шкуры». На счастье Леголаса Арагорн был в городе и убедил старшего мужа помиловать «очаровательного дурачка». Кнут вернулся на стену над супружеским ложем, а Синда почти месяц предпочитал кушать стоя.
Глорфиндел посадил неугомонного мужа не только на берёзовую кашу, но и под домашний арест на целый год, и в Леголасе неожиданно проснулся талант плотника. Начиналось всё, как невинное хобби. Сначала Синда строгал игрушки для многочисленных деток своих друзей от нечего делать, потом перешёл на предметы мебели и посуду, а затем увлёкся кораблестроением и увяз в этом деле по самые ушки. В один прекрасный день терпение Глорфиндела лопнуло и на поверхность всплыло, что Леголас оказывается услышал в Пеларгире крики чаек, и с тех пор в сердце его поселилась зелёная тоска по морю, которую не смогли развеять ни путешествия в Фангорн, ни исследовательская вылазка в пещеры Агларонда, ни даже поездка домой к ada. Вот так за чашечкой ароматного кофе, Леголас и построил без малого двадцать кораблей.
Время эльфов неумолимо подходило к концу, как и срок, отпущенный Арагорну и Арвен. Они счастливо прожили вместе сто двадцать лет. Ничтожно мало по меркам эльфов, но очень много по меркам смертных. На двести десятом году жизни «мальчик» с седыми волосами и глубокими морщинками на лице добровольно покинул этот мир, предпочтя уйти в здравом уме и доброй памяти, а не дряхлым и немощным стариком. Настало его время платить по счетам. Арвен же попрощалась с детьми и внуками и отправилась в опустевший Лориэн, доживать свой век под сенью увядающих маллорнов. Когда Арагорна не стало, красная ниточка, связывавшая добрую и мудрую Нолдэ с этим миром, порвалась.
Галурон и его младший муж Эллонур, а также Келейдур с красавицей-женой и тремя рыжеволосыми дочурками покинули Эрин Гален за год до того, как Арагорн ушёл из жизни. Вместе с эльфами, что отправились за своим принцем в Итилиэн, уплыл и Глорфиндел с сыновьями. Леголас же вымолил у старшего мужа позволение задержаться на полгодика в Средиземье, чтобы уладить «одно очень-преочень важное дело». Скрепя сердце, Глорфиндел согласился, ведь держаться за то, что ушло — значит верить, что есть только прошлое, а отпустить — значит знать, что есть будущее. Он знал, что его принц всегда найдёт дорогу к нему…
Когда любимые мальчики скрылись за горизонтом, Леголас попрощался с детьми Арвен и Арагорна и отправился в очередное путешествие.
Король эльфов Итилиэна заскочил к старому другу в пещеры Агларонда и уболтал его посмотреть на «места былой славы с высадкой в Благословенных Землях». Гимли поколебался минут пять и согласился. Всё-таки возможность снова увидеть самую прекрасную женщину на свете перевесила страх закончить жизнь на дне морском, куда по всем законам логики и здравого смысла должен был отправить его охреневший от наглости полоумного эльфа и сбрендившего на старости лет гнома всемогущий Улмо. Неразлучная парочка побывала в Хельмовой Пади и Рохане, а также наведалась в Фангорн, где энты угостили их какими-то странными грибами, от которых им ещё неделю мерещилось всякое-разное и периодически пробивало на «хи-хи».
В Лориэн они добрались лишь когда маллорны начали сбрасывать листья. Малиновые бабочки кружились в воздухе, вальсируя с ветром, и медленно падали к ногам путников, как цветы к ногам победителей, и Леголасу вспомнилось, как члены Братства въезжали в полуразрушенный Минас Тирит, а женщины бросали под ноги боевых коней цветы. Девять путников отправились из Имладриса, но лишь трое из них ещё помнили этот лес в былом величии. Месяц назад Леголас почувствовал, как будто по сердцу полоснули ножом. И он знал, что Фродо не стало. Пиппин и Мерри умерли в один год в возрасте семидесяти пяти лет. Друзья и в вопросе ухода из жизни придерживались общих взглядов. Сэм дописал свою книгу и ушёл странствовать, как Бильбо Бэггинс. Леголас перестал чувствовать его присутствие около десяти лет назад.
Золотой Лес безумно обрадовался маленькому принцу и, печально вздохнув, сообщил Леголасу, что все галадрим покинули свои таланы, и лишь та, ради которой он проделал этот долгий путь, ещё бродит, как тень, среди опадающих маллорнов.
Леголас нашёл Арвен на вершине Керин Амрот, как раз вовремя, чтобы проводить подругу в последний путь. Они разговаривали о том, что кануло в небытие, и в какой-то момент дочь Элронда просто уснула у него на руках, и сон этот был без сновидений и кошмаров. Леголас и Гимли похоронили Арвен на вершине холма, где когда-то обменялись клятвами юный Дунэдайн и дочь эльфийского Владыки. Гимли, проникнувшись печальной судьбой красивой и доброй эллет, приходившейся несравненной Галадриэль внучкой, решил выложить её могилку белыми камнями, Леголас же сбежал собрать камешки и «попрощаться с другом».