— Кажется, я начинаю понимать, что так привлекает в тебе Глорфиндела, — расхохотался галад. — Ты и в постели себя так же ведёшь? Отзываешься на каждое прикосновение своего надменного и самовлюблённого лорда томным стоном и криком, дрожишь, как идеально настроенный инструмент, и смотришь на него этими глазками лани с раболепным поклонением и восхищением, как на Эру, когда он трахает тебя? Да ты маленькая подлиза, roch-neth, вот ты кто!
Леголас открыл было рот, чтобы опротестовать заявление Халдира, но проклятый галад был прав, Моргот бы его побрал! Принц покраснел до кончиков ушек, закусил губку и принялся смущённо разглядывать убранство дома капитана галад. Халдира это зрелище изрядно позабавило, по всей видимости, потому как он засмеялся так громко, что стены талана зашатались.
Леголас обиженно надулся и тихо пробубнил себе под нос:
— И вовсе я не подлизываюсь! Мой лорд — само совершенство!
— Никто не совершенен, маленький принц. Ни ты, ни я, ни даже твой обожаемый лорд, — печально усмехнулся Халдир. — Просто ты любишь его, а когда любишь кого-то, то недостатки начинаешь воспринимать как достоинства. Но мы отвлеклись. Почему ты не обработал рану, как полагается, раз уж твоя наследственная гордость или глупость не позволили тебе прибегнуть к помощи Эстеля? Ты забыл всё, чему тебя учил Таларон? Где целебные травы, настойки и мази, которые Элронд дал тебе с собой?
— Я их потерял, — виновато потупил глазки Леголас. — На нас напали гоблины. Очень много гоблинов. Армия, если уж честно, и…
— Понятно, — остановил поток излияний Мастер. — Но хотя бы что-то ты мог сделать? Собрать травы в лесу, например, попросить заживляющую мазь у Эстеля или гнома…
— Я не буду просить камнееда о помощи! — взорвался Леголас и сжал ручки в кулаки. Но, поняв, кому он только что нагрубил, виновато прижал ушки и тихо прошептал:
— Да, Мастер. Вы правы. Это было глупо с моей стороны.
— Стрела ведь могла быть отравлена. Ты бы не умер, конечно, но твоим спутникам пришлось бы волочить тебя на себе, что значительно замедлило бы их передвижение. А, учитывая то, что отряд орков следовал за вами по пятам, это могло стоить им всем жизни. В том числе, твоему любимому Эстелю, из-за которого ты и ввязался в этот самоубийственный поход.
— Я промыл рану и убедился в том, что гоблинская стрела не отравлена, — пробухтел Леголас и бросил на Халдира взгляд исподлобья. — Арвен любит его. Если умрет он, то и она угаснет. Кто-то же должен прикрывать его спину!
— Леголас, для Арвен и Арагорна нет и не будет конца «жили долго и счастливо», — припечатал юного Синда ледяной голос. — Арагорн, конечно, один из последних оставшихся в живых Дунэдайн, но, как и прочие люди, он смертен. От старости, болезни или меча, но он умрёт. А Арвен будет влачить своё жалкое существование среди увядающих деревьев, пока жар души не испепелит её измученное тело. Но даже после смерти она не сможет соединиться с тем, кого полюбила. Их души никогда не встретятся в Чертогах Мандоса. Она выберет удел смертной и останется бродить бесплотным духом по этим землям до Конца Мира. Ты понимаешь это, глупый эльфёнок?! Разве Элронд и Глорфиндел не предупреждали тебя не привязываться к человеческому детёнышу?!
— Всё я понимаю, я уже не маленький, — горько прошептал пристыженный Леголас. На него было жалко смотреть. Сгорбленные плечики, как у старичка, голова опущена вниз, прокушенная до крови губа. Юный Синда с тоской во взгляде посмотрел на древнего эльфа и тихо спросил:
— Но… разве сто лет в любви не лучше, чем вечность в одиночестве и сомнениях? Это ничтожно мало, но всё же это лучше, чем ничего!
— Лучше. Но за всё в этой жизни нужно платить, эльфёнок.
— Поверьте, Мастер. Я это знаю, как никто, — еле слышно прошептал Леголас.
— Что ж… О твоём наказании мы поговорим чуть позже. А сейчас давай-ка нарастим немного мясца на эти кости, чтобы я не боялся сломать тебя. Накрой на стол и налей мне вина.
— Да, Мастер, — Леголас кинулся к одежде, что валялась на полу, и попытался натянуть на себя леггинсы, но Мастер строго цокнул на него. Леголас с печальным вздохом уронил одёжку на пол и сдвинул бровки домиком. Халдиру даже пришлось прикусить губу, чтобы не расхохотаться. — Никакой одежды. Ты будешь прислуживать мне нагим. Может, это научит тебя знать своё место и слушаться старших? К тому же, ты будешь усладой для моих глаз и украшением моего скромного жилища. Ты очень красивый, Леголас.
Принц покраснел и споткнулся на ровном месте, направляясь на кухню, чем ещё больше позабавил её хозяина. На кухонном столе обнаружилась тарелка сезонных фруктов и овощей, сладкая земляника, немного сморщенных яблок, масло, буханка пшеничного хлеба и небольшая головка сыра, а также разные копчёности и колбасы.
— Справишься или тебе нужна помощь, roch-neth? — насмешливо изогнул бровь Халдир, заметив, как принц растерянно вертит в руках сыр, не зная с какой стороны к нему подступиться.
— Вернитесь, пожалуйста, в гостиную, Мастер, — обворожительно улыбнулся Леголас, строгая колбаску и представляя, что это член Халдира. — Я принесу вам бокал вина, чтобы вы могли отдохнуть и расслабиться после тяжёлого дня.
— Подлиза… Кто мне этот тяжёлый день устроил? — расхохотался Халдир и величественно прошествовал в гостиную.
Пока Синда хозяйничал на кухне, откуда изредка доносились отборные ругательства, которые не подобало произносить всуе особе королевской крови, галад разжёг камин, убрал одно кресло в дальний угол и расстелил шкуру благородного оленя на полу, чтобы Его Высочество не натёрло коленки.
— Ты там живой? — поинтересовался Халдир, когда на кухне что-то упало на пол с оглушительным грохотом.
— Да, Мастер, — раздался озорной голосок. — Всё в полном порядке. Просто кое-что пошло не совсем… по плану.
Через минуту из кухни выползло чрезвычайно довольное собой белобрысое чудо и покраснев, как девственник в первую брачную ночь, грациозно поставило на кофейный столик у камина бокал красного вина и тарелочку с шоколадной конфеткой. Где чудо нашло конфету в его холостятской берлоге, Халдир понятия не имел.
— Тебе бы слугой родиться, а не принцем, — насмешливо заметил Халдир, обгладывая обнажённое совершенное тело голодным взглядом, словно хотел запечатлеть этот исторический момент в памяти навечно. — Всю жизнь бы любовался, как ты еду и напитки подаёшь. Если бы ты ещё и готовить умел так же хорошо, как бёдрами вилять, я бы на тебе точно женился.
— Но я же не эллет, Мастер, — зарделось белобрысое чудо. — Мои таланты простираются несколько в другой плоскости. Я принесу закуски, если вы не возражаете.
— Неси уже, горе луковое, — вздохнул Халдир и с блаженством опустился в любимое кресло. Языки пламени обгладывали поленья, а желудок мужчины пожирал сам себя.
Наконец, обольстительная бестия соизволила нарисоваться на горизонте с тарелкой всевозможных вкусностей, затейливо разложенных изысканным узором в духе королевских кушаний, что подавали на званных ужинах, которые так любила устраивать леди Галадриэль. С гордым видом Леголас грациозно поставил произведение искусства из простых и незатейливых продуктов на столик и исподтишка покосился на Мастера, пытаясь понять, угодил он ему или нет. Леголас прекрасно знал вкусы своего лорда, но вот Халдир был для него неразгаданной загадкой.
— Очень хорошо, маленький принц… — мужчина похвалил юного Синда и тот засиял, как солнышко. — На колени.
Принц с врождённой элегантностью опустился на колени у ног Халдира и уставился в пол. Сердечко билось, как сумасшедшее, а длинные чёрные реснички трепетали, как крылья ласточки на ветру. Образец покорности и смирения.
— Тебе ведь очень нравится угождать и прислуживать, не так ли? — мягко отметил Халдир. Леголас тихо вздохнул и кивнул. Глорфиндел не часто просил его о такого рода услугах. — Ты рождён, чтобы быть идеальным нижним. Покорным и ласковым. Глорфинделу даже не нужно было тебя ломать, ты сам покорился бы ему. По собственной воле.
Халдир взял с тарелки сладкую землянику и протянул её Леголасу. Принц аккуратно принял ягодку из руки Мастера, боясь ненароком задеть его зубами. Мужчина погладил искушение во плоти по гладким, как шёлк волосам, и провёл ладонью по нежной, как бархат, щеке. У Леголаса была тонкая полупрозрачная кожа, как у эльфёнка. Влажные глаза беспомощной лани с длинными пушистыми ресничками. Идеальные розовые губы, которые рождали порочные мысли и просто требовали раздавить их в поцелуях.
— Мастер, я могу вас спросить кое о чём? — отвлёк Халдира от изучения манящих розовых губ мелодичный голосок. Мужчина кивнул, и белобрысое чудо, стеснительно кусая губку, спросило:
— Вы когда-нибудь думали, что бы было, если бы вы первым предъявили на меня право тогда в лесу?
Халдир улыбнулся краешками губ и сжал подбородок Леголаса пальцами.
— Конечно. Я бы убил тебя, Леголас. Я бы убил тебя и жалел бы об этом до конца моих дней, потому что ты — чудо. Не знаю, какая сила кроется в этой милой мордашке, но ты даже меня смог соблазнить, хотя я предпочитаю совершенно иной тип любовников. Мне нравятся строптивые жеребцы, которых нужно приручать и ломать, а не покорные и ласковые кобылки. Я люблю, когда в постели, как на войне, а на войне, как в постели. А ты, roch-neth… Тебя нужно холить и лелеять, трахать до звёздочек в глазах и держать в ежовых рукавицах. Ты создан для Глорфиндела. Ты идеальный питомец для него: он любит тебя баловать, наряжать в шелка и бархат, украшать твоё тело мифриловыми побрякушками, развращать. Признаюсь, в этом есть свой определённый шарм… Но я не семейный тип, в отличие от твоего лорда. Я не представляю себя отцом большого семейства, сидящим у камина и рассказывающим своим детишкам легенды о подвигах героев древности. Моя судьба — сложить голову на баррикадах за какую-нибудь высокую идею и стать частью тех легенд, которые ты будешь рассказывать своим эльфятам с золотыми локонами. Кстати, об эльфятах… — Халдир нахмурился и угрожающе сверкнул глазами в полумраке. Синда судорожно сглотнул и поёжился. — Как так получилось, что Глорфиндел отпустил своё бесценное сокровище в этот самоубийственный поход? И как мамочка-наседка смогла оставить своих «беспомощных малышей» одних в такие неспокойные и опасные времена?
— Мои мальчики не одни, Мастер, — виновато прошептал Леголас и уставился на свои ладони. — Гилрион с моим отцом и братом. Он уже взрослый и ни я, ни Глорфиндел ему не указ. Он пожелал сражаться за Эрин Гален плечом к плечу рядом с Трандуилом и Келейдуром. Галурон обещал, что Келеборн придёт на помощь в час нужды. А близнецы… — Леголас тяжело вздохнул. — Только Глорфиндел и Элронд могут держать их в узде. Будь их воля, они бы уже скакали в Эрин Гален к брату на подмогу. Но их место в Имладрисе рядом с отцом! Они сильные колдуны, а Владыка Элронд не в силах защитить и Имладрис, и последние из оставшихся кораблей в Серой Гавани, чтобы оставшиеся в Обители эльфы смогли уплыть в Валинор, если наш поход… обернётся неудачей. Глорфиндел посадит близнецов на корабль и увезёт в Валинор, а меня… они не слушаются лет с пяти… — смущённо признался принц.
— Но это не объясняет того, как ты оказался так далеко от дома, roch-neth, — строго заметил Мастер и сделал глоток вина, не сводя глаз с Синда, который провалился бы под землю от стыда, если б только мог.
— Я ослушался приказа моего лорда… — еле слышно прошептал принц и потупил глазки. Халдиру всегда было достаточно одного взгляда, чтобы прочитать его, как открытую книгу. Вот и сейчас, мужчина задал вопрос, но тот скорее был риторическим. Мастер уже знал ответ. И всё же Халдир терпеливо ждал, пока он признается в содеянном, и Леголас сквозь плотно сжатые зубы прошептал:
— Я должен был провести отряд через Мглистые Горы и вернуться к моему лорду. Но всё пошло не по плану. Я не могу повернуть назад сейчас! Я не могу бросить друзей в беде! Больше никогда…
— Какие воспитательные меры твой лорд обычно принимает в отношении тебя? Говорят, твой лорд — Мастер кнута и плётки, — остановил поток возвышенных юношеских излияний Халдир и указал рукой, в которой сжимал кубок с вином, на стену талана. Там, над изголовьем огромного ложа кошака, висел устрашающего вида кнут из чёрной кожи. Работа настоящего мастера своего дела.
Принц сглотнул комок в горле. Два испуганных синих глаза с немой мольбой уставились на Мастера.
— Прошу вас, Мастер… Только не кнут…
— Боишься кнута, малыш? — Леголас закивал, как болванчик. — Хорошо… Тогда расскажи мне, чем обычно твой лорд наказывает тебя?
— Мой лорд наказывает меня рукой, — смущённо склонил голову Леголас.
— Давай поставим вопрос иначе, — задумчиво пригубил вино Халдир. Слишком уж дикой была его догадка. Стоило убедиться, чтобы окончательно развеять все сомнения. — Как обычно тебя наказывает твой лорд?
— Мой лорд кладёт меня на колено и шлёпает, пока рука не устанет или ему не надоест, — признался бордовый, как спелая вишенка, Леголас. — А когда я себя очень плохо веду, он наказывает меня тонким ремешком или розгой.
— Он шлёпает тебя? — не веря своим ушам, выдохнул Халдир и расхохотался так, что у Леголаса ушки заложило. — Валар, ты это серьёзно?! Шлёпает по попе, как эльфёнка? До сих пор?! Поверить не могу, что из всех возможных вариантов, ты выбрал самое что ни на есть позорное, маленький принц! Он шлёпает тебя, — взрослого и сильного воина, — как неуправляемого эльфёнка! Глорфиндел — самый жестокий и строгий Мастер во всём Средиземье — шлёпает своего питомца по попе ладошкой!
Леголас не знал куда себя деть от стыда. Синие глазки виновато уставились на Мастера. Наверное, теперь Халдир не захочет с ним играть, ведь он не отвечал его высоким запросам. А ведь он так старался ему понравиться! Синда понурил голову и закусил губку. Даже питомец из него вышел никудышный…
— Я ошибался на твой счёт, — приподнял подбородок Синда пальцем Мастер. — Ты не любишь боль, не любишь прислуживать хозяину, ты любишь, когда тебя унижают. Поэтому ты ешь с моих рук и стоишь передо мной на коленях, по той же причине ты дал себя потрогать везде, где мне только вздумается, хоть и дрожал при этом, как девственник, которого ни разу не касалась рука мужчины.
— Прошу вас, Мастер… — взмолился Леголас. — Не надо…
— Но это же правда, разве нет? — с ледяным спокойствием заметил Халдир.
Принц склонил голову в молчаливом согласии. Длинные пальцы лучника погладили Синда по щеке и положили кусочек яблока в рот, который Леголас с покорностью принял и проглотил, как будто Халдир и не высмеивал его раболепное подчинение доминантным самцам всего секунду назад. — Очень хорошо, я учту это, когда буду выбирать способ, как лучше тебя наказать, roch-neth, — Халдир сделал глоток и поднёс кубок к губам склонившего перед ним прекрасного и обнажённого божества. Прятать такую красоту под одеждой было настоящим преступлением. Леголас пригубил вино, но Мастер наклонил кубок вперёд. И принц пил, и пил, и пил… Пока кубок не опустел. Багровые капельки стекали по белоснежной коже, рождая прохладный контраст по сравнению с обжигающим взглядом хищника.
— Поросёнок. Только посмотри, что ты натворил! Я думал, этот ротик в состоянии проглотить гораздо больше, — пожурил его Халдир. Плотоядная улыбка скользнула по губам мужчины. Длинный палец повторил путь, что проделала бордовая капелька, дерзнувшая уснуть на идеальной, словно высеченной из цельного куска мрамора груди. Подцепив нахалку подушечкой пальца, Халдир поднёс её ко рту принца, и тот инстинктивно обвился вокруг него нежными влажными губами.
— Какая милая, хорошо выдрессированная зверушка, — хищно ухмыльнулся Мастер и вытащил палец изо рта Леголаса, но лишь для того, чтобы положить в свой и слизать его вкус с него. Принц покраснел. Если бы можно было умереть от стыда, то он бы уже валялся хладным трупиком у ног Халдира. Мужчина расхохотался и потрепала смущённого принца по щеке. — Принеси мне ещё вина. Ты милый и покорный, но это тебя от наказания не спасёт, а ты всё ещё не поел, как следует.