В дверь постучали.
- Войдите!
- Ваше превосходительство! Экипаж готов, охранники тоже! – помощник комиссара переминался с ноги на ногу, стоя в дверях. Его щека дергалась в нервном тике:
- В деревне происходит что-то нехорошее. Все синее было, а сейчас уж нет. Да и крики утихли, там померли все что ль?
- Никто не помер. Мы выезжаем по важным делам. Я сейчас спущусь, а ты иди, проверь все ли ценности погружены в экипаж, – Рикарду не хотелось, чтобы слуга видел, насколько он сам напуган и сбит с толку. – Быстро! Пошел, пошел!
Помощник стремительно ретировался. Комиссар слышал, как он споткнулся на лестнице и прокатился несколько ступеней кубарем.
- Одни идиоты вокруг! – Рикард с ненавистью оглядел комнату и немедля направился к экипажу. – Надеюсь, я вижу это в последний раз.
Открыв дверь, ведущую во внутренний двор, комиссар приободрился: перед ним предстала полностью собранная карета, рядом с которой гарцевали закованные в доспехи и вооруженные пиками пятеро его личных охранников.
- Хорошо. Когда вернёмся в Лотер, награжу всех! – в неожиданном приступе великодушия вырвалось у Рикарда, и он залез в экипаж.
- Трогай! Чего стоим, сукины дети?!
Неожиданно лошади заржали, словно рядом находился дикий зверь, и комиссар услышал хор из хриплых дыханий.
- Я сказал трогаем! Вы чего там замерли? – он хотел высунуться наружу, чтобы поторопить кучера, но что-то остановило его, какое-то шестое чувство подсказало, что лучше остаться внутри. Комиссар, обливаясь потом, не имевшим никакого отношения к жаре, крепко сжал в одной руке арбалет, а в другой - защитный амулет. Кони заржали ещё громче, и снаружи раздались сначала испуганные крики людей, а через несколько мгновений скрежет разрываемых доспехов и предсмертное хрипение, а лошадиное ржание превратилось в агонизирующие крики.
В экипаже воцарилась тишина, прерываемая только тяжелым дыханием комиссара. Окна оставались зашторены, и ему не хотелось открывать их, чтобы увидеть, что же произошло.
«Аман, Тимера, Микелос, молю вас! Оставьте меня в живых! Я воздвигну храм в честь каждого из вас и буду приносить жертвы до конца своих дней!» - комиссар молился богам, о которых вспоминал лишь в редкие моменты своей жизни. Он услышал тяжёлые шаги, приближающиеся к экипажу, и направил арбалет в сторону двери.
- Комиссар, не нужно совершать поступков, о которых вы потом очень сильно пожалеете, – раздался хриплый голос снаружи. – Стоит опустить арбалет, и мы поговорим как аристократ с аристократом.
- Кто ты такой? Назовись! – предательское дрожание голоса выдавало Рикарда, хоть он и старался задать вопрос с позиции силы.
- Невежливо было бы мне называть себя, не показав вам своего лица, – вкрадчивый голос приближался к двери.
Комиссар крепче сжал арбалет и поставил палец на спусковой крючок.
- Если прикоснешься к двери - я выстрелю! И кто бы ты ни был, ты умрешь.
- Как негостеприимно! – в притворном негодовании воскликнул голос. – Вы приходите на наши земли, ведёте себя как хозяева, да еще и угрожаете смертью! Я просто хочу поговорить. Меня зовут Фенриес Белый, и я благословлен Даром Волка.
Рикард сглотнул и опустил взгляд на амулет, висевший на шее. Он не знал, чем может быть опасен этот Одаренный, поэтому оставалось надеяться только на силу амулета.
- Я ни разу не слышал твоего имени. А ты знаешь кто я? – комиссар силился придать своему голосу столько силы и властности, сколько смог сейчас найти в своем сердце. – Я королевский комиссар Рикард Шип, и я приказываю именем королевы Энганы выпустить меня в Лотер по срочному делу первой важности.
Он услышал клокочущее рычание.
- Королевский комиссар Рикард Шип, я начинаю терять терпение, и если ты не хочешь, чтобы мои дети сожрали тебя заживо, то опусти арбалет и выйди из экипажа, подняв руки так, чтобы я мог их видеть, – голос уже не был таким доброжелательным. Фенриес начал раздражаться от препирательств с Рикардом. – Одаренная сука в твоей деревне и так принесла достаточно проблем и задержала нас, так что поторопись!
«Откуда здесь Одаренная? Я смогу договориться. Каждого можно купить, нужно только знать цену» - комиссар положил арбалет на сидение, дрожащей рукой открыл дверцу экипажа и вышел.
Через четыре часа из Абеллайо на дорогу к Лотеру выбежал получеловек-полуволк, размером значительно превосходивший своих чудовищных собратьев. В его глазах вместо звериной жестокости светилась ледяная ненависть. Мелькнув рыжей гривой, он скрылся в темноте.
Глава 3.
Стук в дверь стал настойчивее, теперь в нее, кажется, били ногой. В то же время с улицы раздавались просьбы и мольбы впустить, перемежавшиеся угрозами. Сандро погладил свою длинную бороду, вздохнул и направился в лабораторию. В последнее время незваные гости приходили все чаще. В королевстве назревал очередной кризис, ведь королева стала слишком слаба, чтобы удержаться на троне, и даже былые заслуги уже не давали ей преимуществ перед сыновьями или главами наиболее влиятельных аристократических семей. Он усмехнулся.
«Былые заслуги? Если считать заслугой королевы победу в мелком захватническом походе против Южного Союза, представляющего собой скорее балаган из нескольких постоянно враждующих между собой владений. Однако решающую роль в этой победе сыграл сын королевы и Арториаса – Белетор, а не сама Энгана».
Впрочем, Сандро больше не интересовали такие вещи, как войны между королями и интриги правящих домов. Ослепленные жаждой власти аристократы могут сколь угодно долго играть в великих завоевателей, но ему хорошо известно, что каждая империя рано или поздно падёт и обратится в пыль. Сандро почти полтора десятка лет прослужил в качестве советника покойного мужа королевы, и именно по этой причине к нему регулярно пытались пробиться какие-нибудь проходимцы.
Нет предела человеческой глупости. Какие только безумные идеи не предлагали ему разномастные шарлатаны. Один дворянин в годах, например, предлагал поручиться в качестве бывшего советника короля, что он является единственным законным сыном Арториаса и имеет все права на престол. Безумец уверял, что у него есть связи во дворце, и когда он займет трон, Сандро будет купаться в золоте.
«Хотелось бы мне встретить человека, разболтавшего где я теперь живу!» - он спустился по винтовой лестнице в подвал, где находилась его лаборатория. Сандро закончил Высшую Учебную Академию Терениса, став впоследствии тамошним профессором по инженерному делу, и по совместительству трудился учителем в Королевской Инженерной Школе, когда Арториас предложил ему должность своего советника. Но незадолго до своей смерти, тринадцать лет назад, король отправил Сандро в отставку, после чего профессор смог с головой погрузиться в исследования.
Стоило ему, закатывая рукава мантии, подойти к столу, как раздался громкий перезвон колокольчика. Сандро смастерил систему с потайным звонком у скрытой двери черного хода, чтобы слышать из лаборатории, когда приходит воистину желанный гость. К сожалению, возраст давал о себе знать также и ухудшением слуха - на что Сандро регулярно сетовал, одновременно пытаясь изобрести устройство навроде очков, но помогающее при тугоухости.
«Проходной двор. Почти как во времена профессуры, когда студенты не давали проходу», - проворчал про себя старик.
Сандро, кряхтя, поднялся по лестнице, прошёл по длинному коридору, освещённому свечами в подсвечниках из геометрических фигур и увешанному чертежами придуманных им изобретений, и отпер дверь, отодвинув засов и отомкнув два замка с секретом.
- Здравствуй, друг мой! Давно тебя не было в этом доме, – обратился он к человеку, стоящему за дверью. – Проходи, я всегда рад тебя видеть.
Невысокий, лысый мужчина с седыми усами, облаченный в простой серый дублет и опирающийся на трость с резным набалдашником, изображающим голову ворона, выглядел почти таким же старым, как Сандро, а длинный орлиный нос и немигающий пристальный взгляд придавали ему сходство с хищной птицей.
- Приветствую. Ты, я смотрю, не изменяешь себе. Закрылся в этой крепости и даже не следишь, что происходит во внешнем мире, старый затворник, – старик вошел в дом и, не дожидаясь дальнейшего приглашения, направился в комнату с камином, где они с Сандро, бывало, часами сидели и обсуждали государственные дела. Много воды утекло с тех пор: в то время Лимаран еще был главой тайной полиции.
Лимаран недовольно цокнул языком, увидев, что пламя в камине едва теплится и, закатав рукава, занялся растопкой.
- А какое мне дело до внешнего мира? Я теперь сам по себе. Меня все эти дрязги не волнуют! Пусть хоть глотки друг другу перегрызут - я больше не хочу иметь никакого отношения к политике, особенно после того, что случилось, – Сандро прошел следом и уселся в резное кресло напротив камина, отделанное красным бархатом.
Лимаран подбросил дров и плеснул каминного масла для растопки; дрова затрещали, а пламя взметнулось ввысь и осветило комнату.
Сандро продолжил выражать свое недовольство:
- А ты все никак не можешь успокоиться? Так и не простил королеву и её лизоблюдов за то, что они сделали?
Несмотря на произнесённые слова бывший советник тяжело вздохнул: он тоже часто возвращался в мыслях к тому дню, хоть и убеждал себя, что смирился.
- Здесь не может идти никаких разговоров о прощении. И мы обсуждали это уже сотни раз! К тому же до сих пор нельзя быть уверенными, что это дело рук королевы или её друзей. Я уверен только в одном, мы с тобой глупцы и трусы, которые думали, что долг для нас превыше всего. А когда пришло время это доказать - просто ушли, – возмутился Лимаран.
После того как Арториас «освободил» их от должностей, друг приходил к Сандро лишь несколько раз, снова и снова заводя разговор об одном и том же. Казалось, старый интриган никак не мог примириться со своей совестью.
- Знаешь, Сандро, добрые люди нашептали мне, что скоро произойдут перемены.
- Королеву тоже отравят, а на трон сядет незаконнорожденный ублюдок? Или её любовник? – Сандро усмехнулся, протянув свои старые ноги поближе к пламени камина.
В доме становилось холодно, осень в Лотере вступила в свои права.
– Давно пора. Ведь запал кровожадности уже иссяк, а без него она не сможет удержать власть. Страх, покрытый оболочкой подобострастия - это всё, что нынешняя королева способна вызвать у своих подданных. До сих пор не могу понять, чем Энгана так приглянулась Арториасу?
Лимаран задумчиво поскреб подбородок и повернулся к старому другу.
- Напомни-ка мне, Сандро, ты ведь так и не нашел себе женщину по душе? Тебя никогда не пугало одиночество. Ты жаждал его, жаждал наконец удалиться в свой собственный мир и больше никогда его не покидать, – он вздохнул, предаваясь воспоминаниям о далеком прошлом. – Арториас был другим. Он был мечтателем и доблестным рыцарем, хотя венец правителя Терениса сильно изменил его. Я помню Арториаса ещё молодым юношей: он очаровал Энгану, и та поддалась благородному обольстителю. Дальше всё произошло по его инициативе, а отказать королю, к тому же такому как Арториас, никто не способен. В юности Энгана была мила и прекрасна, но в ней таился изъян, сделавший её такой, какой мы видим королеву сейчас.
- Я знал женщину, покорившую моё сердце, и она бы отказала Арториасу! – произнес Сандро, прикрывая глаза и отправляясь в путешествие по рекам памяти. – Но я не смог удержать её, а может быть просто не захотел. Я был тем ещё эгоистом. Но мы ведь сейчас не обо мне говорим? Неужели тебе не жаль было смотреть, как нашего доблестного короля оплетает своими сетями эта паучиха?
- Сколько раз ты уже задавал мне этот вопрос? Тогда я тоже был молод и не настолько дальновиден, чтобы в скромной девчонке распознать узурпаторшу, – Лимаран пожал плечами. – Да и теперь то какой смысл перемывать все эти старые кости? Всё, что случилось - уже случилось, и теперь я хочу предотвратить нечто более страшное.
- Думаешь захват власти не пройдет безболезненно? – Сандро словно помолодел на десять лет, вспомнив, как они днями и ночами обсуждали политические ходы и продумывали свои блестящие стратегии. – Я не слышал о других возможных претендентах, не считая всяких городских сумасшедших, которым и боги родня. Кровь, конечно, прольется. Без кровавого раствора новая власть не удержится на троне, но я не вижу причин устраивать террор.