Бобренок вздохнул. Ему снова захотелось оказаться сейчас рядом с супергероем. Не важно, как именно. Главное, чтобы быть рядом с ним. Разговаривать на разные темы, обсуждать последние новости, играть в какие-нибудь настольные игры или в приставку на мультиплеере, гулять — да что угодно можно было бы делать, если бы Сплендид был самым обыкновенным. Хотя… Нет. Если бы летяга действительно был бы обычным жителем Хэппи-Долла, то Тузи никогда не узнал бы о нем. Никогда бы не собирал никакие комиксы, никогда не мечтал бы о встрече с кумиром… И никогда бы не случилось того судьбоносного пожара, когда Великолепный впервые за все эти годы спас Тузи и заговорил с ним.
Зубастик до сих пор помнил тот день. Тогда он задержался где-то на репетиции, а потом он стал свидетелем начала пожара в каком-то высотном доме. И тогда он встретил Сплендида, не узнав его под маскировкой. Бобренок пытался сам спасти детей, но едва не погиб… Тогда-то он, летяга, и спас его. Говорил с ним. Был так близко… И много раз потом возвращался, как и обещал.
Во время таких приятных воспоминаний к Тузи подсела Лэмми. В ее руках привычно лежал огурец, которого овца ласково называла «мистером Пиклсом». Бобренок слегка поморщился. Не то чтобы он очень не любил овечку, но она имела репутацию странной, почти поехавшей девчонки. Она всякий раз пыталась кого-то покалечить, а потом сваливала все на своего огурца. И при этом она всегда клялась, что не собиралась кому-либо причинить боль, едва не плакала от обиды. В общем, это была на редкость странная девушка. Непонятно, почему сейчас она села рядом с бобренком, когда она обычно усаживалась в самый дальний ряд одна, без какой-либо компании.
— Привет, Тузи, — проблеяла она. — А чего ты такой грустный?
— Да так, — отмахнулся Зубастик. — Ничего особенного. Не выспался.
— А, ясно. А я сегодня такая бодрая, кажется, что у меня так и не было каникул!
— Это здорово, — вздохнул бобренок. — Тебе везет.
— А ведь я вчера с мистером Пиклсом допоздна сидела, долго спать не ложилась…
И Лэмми начала рассказывать своему соседу о том, как она с огурцом смотрела какой-то фильм, из-за которого она долго не могла уснуть. Тузи слушал ее вполуха. Он смотрел в окно и лишь изредка откликался на возгласы овечки, чтобы та не сочла его слишком грубым. Наконец автобус подъехал к школе.
Все высыпали на улицу и помчались кто куда. Единственное место, куда никто не пошел, была, естественно, сама школа. Но долго повеселиться ребятам не дали — на улицу вышел Флиппи. Он был охранником школы, а потому он громко гаркнул и велел всем построиться в ряд прямо перед входом. Ему никто не стал перечить. Все знали о его психической травме и невольно побаивались бывшего вояку, несмотря на то, что в обычное время медведь был вполне себе компанейским и дружелюбным. Все, кто учился, моментально выстроились в идеальный ряд. Прапор прошелся по всем ученикам, а потом, улыбнувшись, поздравил всех с началом нового учебного года и пригласил внутрь.
Конечно, со стороны эта церемония выглядела более чем нелепо. Но никто ничего не мог возразить. Даже еноты-близнецы, которые считались в этой школе самыми отпетыми хулиганами и двоечниками, и те не посмели сказать и слова поперек. Поэтому ученики покорно поплелись в школу и разошлись по кабинетам. Вообще, классов всего было два, по шесть зверушек в каждом. Так что вскоре было занято всего два кабинета: по истории (братья-близнецы, Траффлс, Мим, Лэмми и Петуния) и по биологии (Тузи, Каддлс, Гигглс, Флейки, Натти и Сниффлс). Сразу же в коридорах установилась такая тишина, что Прапору на минуту показалось, что каникулы так и не кончились, что это он зря на работу пришел. Но потом послышались мерные голоса Рассела и Лампи, и Флиппи, вздохнув, стал тайком смотреть на одном из мониторов футбольный матч, записанный еще вчера вечером.
Тузи сидел и откровенно скучал на первом уроке. Он, конечно, интересовался биологией в малой степени, но то, что им сегодня рассказывал Дылда, было абсолютно неинтересно. Да и кто стал бы слушать про жизнь цветковых растений, относящихся к Розоцветам? Это только ботаникам (в буквальном смысле этого слова) могло быть интересно. Натти на задней парте потихоньку уминал драже в глазури, не умея дотерпеть до перемены. Гигглс и Флейки перешептывались, точнее, шептала только Смешинка, дикобразиха же молчала и только поддакивала. Каддлс вообще спал, не боясь, что ему за это может крупно влететь. Все равно Лампи не замечал состояния класса, лишь рассказывал материал (хотя было непонятно, как такой недалекий лось может вообще что-то знать по биологии). Только Сниффлс сидел смирно и что-то записывал в свою тетрадь, делал какие-то зарисовки.
Бобренок с тоской посмотрел на доску, где были вывешены плакаты с изображением цветков и подписями к каждой части растения, а потом на свою пустую тетрадь. Взял карандаш и со скуки начал перерисовывать цветок. Примерно через пять минут Зубастик увлекся, и вот уже в его тетради начала прорисовываться полноценная картинка: он сам держит в руках необычный цветок и неуверенно протягивает его Сплендиду, который, смущенно улыбаясь, берет его за руку и куда-то ведет, возможно, в свою крепость. Этот рисунок не имел цветов, он был выполнен в черно-белом штрихованном стиле. Тузи был настолько поглощен своей работой, что не заметил, как прозвенел звонок с урока. И ему едва не попало за рисунок, потому что Лампи решил почему-то обойти все парты и посмотреть, кто что записал. Бобренка спас муравьед, который подсунул своему однокласснику промокашку с записями, соответствовавшими сегодняшней теме.
— Скучновато что-то сегодня, — протянул Каддлс, усаживаясь рядом с Тузи в столовой. — Нет бы праздник устроить, халяву полную, а тут… Помереть можно со скуки. Да еще и этот Лампи мне выговор объявил за то, что я весь урок проспал. Черт.
— Угу, — промычал Зубастик, дожевывая бургер. — Не очень интересно, действительно.
— Как хорошо, что у нас сегодня физкультура есть, — протянул кролик. — Вот где мы оттянемся! Слушай, а давай предложим Пра-Сурку…
— Погоди, он же водитель автобуса, нет? — удивился бобренок.
— Ну, не только. Не важно. Так вот, давай предложим ему устроить нам игру «вышибалы»? Ты же помнишь, как мы с тобой были чемпионами в этой игре?
— Ну, помню, да. Только вот я не уверен, что он нам разрешит. Обязательно проведет какой-нибудь инструктаж, вот чувствую.
— Ой, да ладно тебе! — Каддлс отмахнулся. — Все-то ты отрицаешь! Уверен, этот ледяной неандерталец позволит нам сыграть. Первый день учебы, в конце-то концов!
Тузи закатил глаза. Убеждать своего друга в том, что просить физкультурника устроить ученикам в первый день учебы игру — не очень хорошая идея, было бесполезно. Этот кролик никогда никого не слушал, если дело касалось какого-нибудь опасного для здоровья занятия, будь то катание на скейте или на роликах в запрещенных местах, паркур или прыжки с опасной высоты на сомнительную опору. Вот и сейчас вместо того, чтобы думать об уроках, Лапочка мечтал только о «вышибалах». Впрочем, когда прозвенел звонок, вся его прыть куда-то улетучилась. Наверное, потому что следующим уроком была литература, которую вел очень строгий летяга в очках с соответствующим именем Сэверз.
— Опять он тебе хорошую оценку поставил, — ругался Каддлс после урока, — И в прошлом году так же было! Не понимаю, почему?! Ты что, у него в фаворитах?
— Нет, ты что? — сердце Тузи тут подскочило, глаза его забегали. — Никакой я не фаворит Сэверза, я просто хорошо выучил материал.
— Вот Сниффлс тоже выучил все, а этот литератор его оценивал строже, чем тебя! Словно у него к тебе симпатия.
— Знаешь, я, пожалуй, соглашусь с кроликом, — учтиво заметил муравьед. – Мне, да и не только мне порой кажется, что между вами и господином Сэверзом более теплые отношения, нежели между отличником и учителем. Может быть, так оно и есть?
Бобренок совсем испугался. Еще чего не хватало! Его друзья подозревают в том, что его дружба с Сэверзом гораздо крепче, чем между учеником и учителем! В принципе, было из-за чего опасаться: Сэверз был не кто иной, как сам Сплендид. И по правде говоря, летяга действительно слегка завышал систему оценивания для Тузи, несмотря на то что Зубастик уговаривал его так не делать из-за страха разоблачения как самого героя, так и их отношений. Остальные ученики школы еще с прошлого года подозревали что-то нечистое в Сэверзе и пытались все время выяснить это через бобренка. Однако тот держался довольно стойко и всякий раз придумывал отмазки, уводившие от истины. В общем, никто так до сих пор не понял, кем же на самом деле был Сэверз.
Вот и сейчас Тузи пришлось лихорадочно придумывать новую правдоподобную небылицу. Однако тут мысли его начали путаться, сбиваться, все время возвращаться к Сплендиду. Зубастик совсем стушевался под пристальными взглядами друзей, которые с нетерпением ждали ответа, но тут к его облегчению послышался звонок на следующий урок, который буквально спас несчастного бобренка от великого разоблачения. Он, смущенно улыбнувшись и сославшись на начало урока по истории, ускорил шаг, и вскоре он уже первым сидел в кабинете Рассела. Уж кто-кто, а этот выдра был способен увлечь других зверушек так, что те напрочь потом забывали о недавно интересовавших их вопросах. Тузи буквально молился на то, чтобы и сейчас такое произошло.
Действительно, Рассел сегодня приготовил такую тему, которая устраивала всех в этом классе: духовная жизнь страны Хэппи во время Тигровой Войны. Тут как раз было кое-что интересное для Каддлса (сам ход битвы и жизнь отчаянных героев), для Сниффлса (исторические факты, которые были даны лишь в справочной литературе), для Натти (питательная часть как воинов, так и мирных жителей), для Гигглс (собственно, сама культура) и для Флейки с Тузи (жизнь в тылу). Каждый ученик с нескрываемым интересом слушал урок, что-то записывал в свои тетради, задавал вопросы, искренне переживал за тогдашних жителей — в общем, принимал активное участие. Сам Рассел был приятно удивлен такой прыти класса, потому что другой класс, напротив, откровенно скучал. «Наверное, — подумал выдра. — Это они тогда еще просто не проснулись. Вот как эти ребята слушают, и это в третий урок».
Как только Тузи и Сниффлс наконец переоделись на физкультуру и вошли на открытую площадку (в теплые дни занятия проводились обычно на улице), то первое, что они увидели – то, как Каддлс препирался с Кро-Мармотом, что-то яростно доказывая и активно жестикулируя. Конечно, никто не слышал, что именно отвечал вмерзший в лед сурок, да и вообще, если смотреть со стороны, было непонятно, как собеседник мог понять недвижимого неандертальца, однако было очевидно, что Пра-Сурок с чем-то не соглашался.
— Что значит «это небезопасно»? — едва ли не кричал Каддлс. — Да когда вы видели в последний раз чью-либо травму от «выбивал»?
— Что? Только-то? — затем вскрикнул кролик. — Да эта дикобразиха вообще не умеет играть, она сама виновата! Сама подставилась под удар! Она же вас тогда просила еще не включать ее в игру, помните? Нет?
— Нет, ну какого черта?! — Лапочка был, кажется, на пределе нервов. — Первый день учебы, в конце-то концов! А Вы нам предлагаете сыграть в баскетбол? Что за отстой! Вы еще дайте нам в пионербол сыграть! Или, что еще хуже, в волейбол! Ладно, ладно, понял я, только не ставьте мне ничего по поведению, — наконец сдался кролик.
Он, ворча себе что-то под нос, приблизился к своему классу. Никто не стал его спрашивать. Все знали, что, будучи сердитым, кролик бывал очень и очень грубым, не считался ни с чьим мнением, да и вообще порой походил на Флиппи в его состоянии Берсерка, только был не настолько жесток вплоть до убийства. Каддлс грузно опустился на скамейку и стал перевязывать и затягивать шнурки на своих розовых ушастых кедах (у него всегда была такая странность — носить розовую ушастую обувь, желательно мягкую, как тапочки, и друзья его уже привыкли к этому).
— Вот же зараза, — ворчал он. — Нет бы разрешить, так он еще и баскетбол решил тут устроить. «По плану, все по школьной программе»… Да плевал я на эту вашу программу с сорокового этажа!
— Что, все-таки не разрешил? — с ноткой иронии спросил Тузи.
— Нет, блин, я просто так тут ворчу, — огрызнулся Лапочка. — Конечно же, он не позволил. «Это небезопасно, кто-то может получить травму». Ага, только Флейки эти травмы и получает. Неумеха, блин.
— Я бы попросила… — робко заметила дикобразиха. — Это было… Грубо.
— Вот как, да? Грубо? — Каддлс завелся. — Слушай, а вот если бы ты не завизжала тогда и не встала посреди поля, как вкопанная, мы бы победили! Тебе всего-то стоило выбить этого Лифти!
— Но… — Чудачка замялась. — Но он так сильно бьет, и… И я его побаиваюсь, если честно.
— К тому же, — заметила Гигглс. — Тот матч был в прошлом году. Тебе-то какая разница, Каддлс? Все равно ты же от этого не умер, ничего страшного не произошло.
— Нет, ну вы слышали?! — кролик повернулся к одноклассникам, тыча пальцем в колючую девушку и не обращая внимания на замечание Смешинки. — Она боится какого-то енота! Трусиха! И почему ты до сих пор не ушла на облегченные курсы по физкультуре, не понимаю. О, а это еще кто такая?
С этими словами кролик указал на полянку за полем. Все одноклассники разом повернулись в этом направлении. Там, за деревом, кто-то был. И, похоже, этот кто-то исподтишка наблюдал за школьниками, робко выглядывая из-за ствола. Тузи эта фигура показалась до боли знакомой. Он подошел чуть поближе и убедился в том, что наблюдательницей была Кэтти-Блэк. «Странно, — подумал он. — С чего это она вдруг решила посмотреть на нашу игру? И кстати, может ли она с нами учиться? Надо бы спросить».
— Подождите меня, я сейчас приду, — крикнул он своим ребятам и побежал в сторону дерева.
Кошка, завидев бобренка, как-то странно отступила от него, словно стыдилась своей слежки. Она стала торопливо собирать свой рюкзак и уже хотела было уйти, но паренек догнал ее, взял за руку, развернул к себе и спросил:
— Привет, а ты чего здесь делаешь?
— А я… — Кэтти смутилась и стушевалась. — Да так, ничего. Просто… Просто в городке стало как-то слишком тихо, все куда-то пропали… Я подумала, вдруг что-то нехорошее случилось, а я об этом не знаю. И только потом увидела школьный автобус.
— А, понял, — улыбнулся бобренок. — Так ведь сегодня первое сентября! Забыла разве?
— Ну, — кошка опять замялась и смущенно улыбнулась (во второй раз за все свое пребывание в Хэппи-Долле). — Вообще-то, я уже пять лет назад как университет закончила, так что я не учусь. Даже не работаю… Меня недавно уволили, помнишь?
— Ой, точно, — Тузи хлопнул себя по лбу. — Забыл, ты же у нас судмед… Как это там?
— Судмедэксперт.
— Точно. Слушай, а ты не хочешь побыть в нашей школе?
— А ты мне что, хочешь провести экскурсию?
— Ну не совсем я, — щеки Тузи покрылись румянцем. — Но кто-нибудь из учителей точно захотел бы. Хотя бы Рассел, во!
— Что? Он тоже здесь учится? — кошка не расслышала слова «учителей».
— Да нет, ты что! — засмеялся бобренок. — Он здесь работает учителем по истории и по географии. А еще он завуч.
— Ясно… — кошка задумалась, взвешивая все «за» и «против». — Ну я не знаю… Не уверена, что я тут буду уместна, да и вообще… Я, честно говоря, сторонюсь школ.
— Что, боишься, что ли?
— Не совсем… Меня просто при мысли о школе сразу вспоминаются мои одноклассники, которые постоянно дразнили меня и называли «двадцать два несчастья», понимаешь? Они меня травили за черный окрас, мол, я всегда к несчастью…
— И ты думаешь, что у нас в школе могут быть такие? — Кэтти-Блэк кивнула, а Зубастик крепче сжал лапку кошки. — Не волнуйся, у нас таких гадов, извиняюсь за слово, нет. Ну, это если не считать Лифти и Шифти, они всегда всех достают дурацкими шутками…