- Хорошо, отвези это мясо хозяину.
Он резко повернулся, и, растолкав своих рабов, вышел на дорогу. Мы поехали за ним. Вечером мы снова сидели у костра. Часть нетопырей скрылась в ночи, но бежать было всё равно невозможно. Наше оружие унесли, а оставшиеся нетопыри были вооружены пиками и топорами.
Карелл задумчиво сидел у огня, наблюдая за нами.
- Слушай Гаят, - наконец промолвил он, - я тебе не враг, если ты сможешь свалить Люцифера, я первый скажу спасибо.
- Тебе не придётся благодарить меня, если я выживу, ты умрёшь.
- Брось Гаят. Карелл князь вампиров - это звучит.
К огню подошли несколько нетопырей, и, неловко переминаясь с ноги на ногу, подали знак вампиру. Карелл встал.
- Подумай над этим, и, быть может, я тебе помогу.
Они отошли. Отсветы костра падали на высокую фигуру вампира. Я увидел, как он отпрянул, и лицо его побледнело ещё сильнее. Это было видно даже в неровном свете огня. Выхватив мой меч, он обрушил его на стоящих перед ним нетопырей. Нанеся им порезы, он долго наблюдал, как они, с пеной на синих губах, катались по земле, умирая от яда. Мой меч действовал и на вампиров. Я понял, что-то случилось.
В течение следующих дней Карелл был молчалив, казалось, он что-то обдумывал. В те дни я тоже много думал. О чём, я расскажу впоследствии. Наконец, видимо решившись, Карелл подошёл к нам.
- Ты обдумал мои слова Гаят?
- Да, и знай, тебе никогда не быть князем этих демонов.
- Никогда, это слишком долго, впрочем, я умею ждать. Я знал, что ты так ответишь, но всё равно решил вам помочь. Кстати, я один знаю, где Люцифер прячет ключ ундина, и, если желаете, могу вас туда отвести. Ну, так как?
- Лучше уж пусть правит Люцифер, чем дать власть такому кровопийце.
- Ты говоришь со зла, а не как зрелый воин, ведь всё равно согласишься. Всё дело в цене, не так ли? Сколько стоит твоя неподкупность? Вампир улыбнулся, оскалив, ослепительно блеснувшие, клыки.
- Уйди.
- Как знаешь, только учти, лишь Люциферу и мне известно секретное место. Князю доставит удовольствие скормить вас оборотням, или придумает ещё что-нибудь. К примеру, он может нарисовать ещё один шрам на твоём лице. Карелл вновь усмехнулся.
- Не упрямься наёмник, свалим Люцифера, а там уладим между собой нашу проблему.
Ребёнок тревожно застонал во сне, кутаясь в плащ воина. Взгляд Гаята потеплел. Я решил, что пришла пора вставить слово.
- Веди нас, но знай, в случае неудачи Люцифер тебе все зубы повыдёргивает, если я не успею этого сделать.
Карелл согласно кивнул головой. Удалившись, он отдал несколько повелительных распоряжений своим слугам. Освобождённые нетопыри разбежались в поисках добычи.
- Это на время собьёт Люцифера с нашего следа, - пояснил вампир.
- Сколько людей они убьют, проклятые отродья.
- Люди плодятся быстро, не переживай, - и Карелл расхохотался.
Я подумал, что зря мы согласились принять его услуги.
Потянулись дни, а мы всё ехали, и казалось, пути нету конца и края. Как-то, после длинного перехода, сидел я в тени дерева, и думал. Знаете, иногда, полезное это занятие думать. Думал о смысле жизни. Зачем мы живём, ведь есть мы или нет, миру, в принципе, безразлично. Вот Велес, например, так и не сказал, есть у человека душа или нет. Да и сам он куда-то подевался. Если есть она, и олицетворяет мою личность, то куда она девается после смерти? Переселяется ли она в другое тело и переживает новые испытания, данные богом. Или попадает в ад, и поджаривается на сковородке.
Сам я видел, как одни люди жили не зная себе проблем, а других беды не оставляли ни на минуту. Как же можно тогда их судить? Велес говорил, что Бог - это любовь, тогда он не позволит мучить Сатане грешные людские души. Где-то в глубине души, эта мысль давала отраду. Тем не менее, я понимал, что в этом случае грешник будет грешить до самого конца, не боясь смерти, и не задумываясь о вечной жизни. Ему и эта-то надоела до печёночных колик. А если души нет, и человек только сочетание плоти и сознания, не существующие друг без друга? Тогда мы просто исчезаем после смерти, унося и плохое и всё лучшее, что собрали в этой жизни, в небытие, оставляя след только в Его памяти.
В существовании Бога я уже не сомневался, понимая, что, выражаясь холодными словами, раз ничто не существует, значит, существует Нечто, которое было, есть и будет в своей бесконечности и мудрости. Но смысла жизни это всё-равно не открывает.
Один раз в своей жизни, самым отдалённым уголком сознания, я ощутил, что смысл жизни в истинной любви. Но те ощущения были столь мимолётны, как тень неземной, прекрасной музыки, и даже тень тени, прозвеневшей в туманной дали. И те ощущения замёрзли в грохоте людской ненависти. Я понял, что демоны, отказавшись от творителя, потеряли любовь, то есть всё. Вот почему они не свергнут князя тьмы, он воплощение их смысла бессмертной жизни. Я чувствовал, что моё возвращение домой, скрыто в этих вопросах.
Ветер охладил мой влажный лоб, откинув непослушные пряди, и развеял мысли. Невыразимо приятно. Я посмотрел на Карелла. Сам того не зная, он был обречён, и, понимая или не понимая этого, спешил получить от жизни всё, что ценил.
Люцифер сидел на высоком троне и перебирал в длинных узких пальцах тонкую золотую нить.
Глава 3
На пятый день пути лес кончился, сменившись равниной, покато спускавшейся вниз. Заросли хмеля оплетали редкие кусты орешника, и головки красных маков спорили с соцветиями вереска, кто займёт лучшее место под солнцем. Ехать стало легче. Карелл недовольно щурился на ярком солнце, и, прикрывая голову плащом, искал спасительной тени. Гаят, тот совсем не думал о себе, сосредоточив всё внимание на крошке Ани. Укрывая её от жгучих лучей солнца, он давал ей воду из своей фляги.
Я уже настолько привык к этому миру, полному чудес, миру, где волшебство встречалось на каждом шагу, и где так же пели птицы и насекомые опыляли чудные цветы, что возвращение домой, казалось чем-то нереальным. В глубине души я понимал, что здесь жизнь ярче и полнее, здесь не хотелось умирать, не хотелось возвращаться назад.
Кто-нибудь может сказать, что это уход в мир фантазии. Может быть, это измерение и было этим сказочным миром. Пару раз, я видел, пролетающих в синеве бездонного неба, драконов. Их золотистая чешуя сверкала на солнце так, что глазам больно было. И Гаят и Карелл, при виде их, соскакивали с лошадей, и прятались в зарослях цветов. Я следовал их примеру, предпочитая не рисковать. Таким образом, удалось, как-то подглядеть охоту этих реликтов. Лёжа в траве, я думал, как таким гигантам, сверкающим в солнечном свете, удаётся охотиться, как вдруг, дракон, огненной стрелой метнулся вниз. Нестерпимое сияние ударило в глаза, лишив нас зрения. Воздушный вихрь закрутил пышную растительность, в шуме ветра я услышал предсмертный крик жертвы и всё смолкло.
Открыв глаза, я увидел в вышине дракона, парящего на огромных крыльях. Огромные когти сжимали тушу пятнистого красавца оленя, которому не помогли ни его осторожность, ни ветвистые рога. На закате, на фоне лазурных гор, выросли неясные очертания величественного замка. Не верилось, что зло могло свить гнездо в таком месте, месте которое Бог создавал в хорошем настроении.
Дорогу пересекал овраг, и мы спустились в него. Копыта лошадей выбивали искры из гальки и кусков кремня. Гаят повернулся, желая что-то спросить у вампира, как сверху, мелькнув у его головы, упал камень.
Лошади встали на дыбы. По краям оврага десятки нетопырей выстроились в шеренги, и первые ряды их выворачивали из земли огромные каменные глыбы. С вздувшимися мышцами и красными от титанических усилий глазами, они сталкивали их вниз, прямо на нас.
Пришпорив коней, мы понеслись вперёд. Огромные камни, с глухим шорохом, катились с обрыва. Облако рыжей пыли поднялось в воздух со дна оврага. Дышать стало почти невозможно. Мимо меня, с треском, прокатился валун размером с купол церкви. Лошадь шарахнулась в сторону и, споткнувшись, упала на камни.
Шатаясь, в полубессознательном состоянии, я поднялся на ноги, и выхватил меч.
Сверху, с искажёнными яростной жаждой лицами, посыпались нетопыри. Увернувшись от первого, я выставил клинок, и почувствовал, как сталь вонзилась в плоть мертвеца. Отскочив, я с разворота ударил в неясную дымку вокруг себя. С глухим вскриком, к моим ногам повалился ещё один нетопырь. Отсечённая голова покатилась на дно оврага, а из перерезанных артерий хлынула чёрная кровь. И началась игра.
Тела нетопырей сыпались отовсюду, подобно сухим листьям в ветреный день и с рёвом падали у моих ног. Я обезумел от страха и возбуждения. Острая сталь искала жертву. Вращая меч над головой, прыгал я из стороны в сторону, рубя кругом себя, ничего не видя и не помня, и, зацепившись за камни, упал. Чувствуя, как скручивают за спиной руки, я глотал пыль и слёзы.
Вдруг, яркий сноп света прожёг облако пыли, и вокруг меня посыпались горелые куски мяса. Вновь и вновь снопы огня разрывали небо и нетопырей. Встав на колени, я попытался подняться, рядом что-то шевелилось. Коричневый плащ Гаята, засыпанный комьями земли, и вокруг не меньше десятка разрубленных тел. Рядом вытянулась длинная фигура Карелла. В предсмертной агонии, на дне оврага, бились лошади, придавленные огромными камнями. В голове гудело, и мысли трещали, как от статического электричества. Шатаясь, тихо поднялся Гаят, и я вдруг услышал детский плач. Смутно помню, ещё хватило сил улыбнуться.
Я плыл среди облаков, купаясь в прозрачных струях ветра и ни о чём не думая. Хоровод разноцветных огней кружился вихрем красочных снежинок. Я пытался поймать их губами и не мог. От огромного, сияющего диска солнца протянулась огненная дорожка, и, нежась на прохладных крыльях ветра, я полетел в ничто. Сознание уплывало вдаль, растворяясь в туманной дымке. Вдалеке послышался тихий плеск волн. Чаруя слух дивными мелодиями, переливались, журча, волшебные ключи небесной музыки. Тихо звеня, ключи незаметно растворились в лазоревой синеве неба, и всё исчезло.
По губам текла вода, и даже её затхлый привкус показался венцом наслаждения. Надо мной склонилось морщинистое бородатое лицо нашего доброго ворчуна, полное тревоги и заботы.
- Ты что, меня отравить хочешь этой тухлятиной? - только и нашел, что сказать я.
- Тухлятиной? - возмутился старик, и, схватив кусок дымящегося мяса нетопыря, сунул мне его под нос.
- Вот это тухлятина, - и отшвырнув падаль, отвернулся от меня.
Вот ведь язык, я то другое хотел сказать. Только когда надо, слов, как ни бывало, скажешь такое, ну полный бред.
- Спасибо Велес, - просипел я и тихо добавил, - ты старик, меня извини.
Подошли Гаят с Ани, и было светло и радостно, только тёмная тень Карелла заслоняла иногда солнце. Как оказалось, Велес в тот же день ускользнул от нетопырей. Их то и уничтожил вампир, догадался я. Теперь стало понятно, почему Карелл изменил хозяину. Он, конечно, понимал, что после побега Велеса, главного пленника, Люцифер его не пощадит.
Скрываясь в зарослях травы, старик выбирал момент, когда можно будет освободить нас. Позже, когда мы продолжали путь вместе с Кареллом, ставшем на нашу сторону, он решил до времени не показываться, полагая правильным, сначала последить за ним.
- Или решил потихоньку улизнуть, - сказал я, с лёгкой иронией.
Но Велес сарказма не понимает, а потому, шмыгнув своим длинным носом, повелел мне заткнуться.
Острые пики гор взметались ввысь, вонзая свои вершины в облака. Замок врезался в скалы, превращая их угрюмые склоны в застывшие в веках города каменных великанов. Дорога вела к замку. Разбивая рваные уступы, вилась среди бездонных расщелин, поднимаясь вверх.
Но Карелл, возглавлявший отряд, скоро свернул на узкую тропу, извивающуюся между базальтовых глыб. Велес, которому не легко было пробираться своими маленькими кривыми ножками среди каменных завалов, запротестовал первым.
- Ну что мы забыли на этой тропе, разве не ведёт к замку прекрасная дорога? Тащимся за мертвяком, которому безразлично где идти.