Один день одного гнома - Бугаёв Максим Владимирович 7 стр.


   Утро выдалось богатым на малоприятные события. Он чувствовал себя усталым, его тянуло в сон. Тоже заболел что ли? В школе ругань, Ульха на пару с братом, точно сговорившись, испытывают его терпение, и возможная отмена экзамена - тут недолго слечь... Хэмфаст зло потёр виски, словно налитые расплавленным металлом. И выругался в голос. Крепко да витиевато. Мать не слышала, а на других плевать. Если он сам себя настроит на упаднические мысли, то без чьей-либо помощи провалит полёт. Нет уж! Как сказал Первох: "Может, всё и утрясётся". Директор на занятиях рассказывал им историю Норгорда и Шоалона, землеописание и внешние связи. Он разбирался в тонкостях управления и попусту слов на ветер бросать бы не стал.

   Нужно быть готовым.

   Хэмфаст подошёл к клети своей горгульи. Все сторонние мысли улетучились из его головы.

   Увиденное, сначала обрадовав, затем вновь огорчило. Кроур немного пошвырялся в кормушке, но сейчас, как и утром, лежал на подстилке.

   - Эй, покоритель неба. Ты как, дружище?

   Ящер не спал. Подняв морду, он воззрился на гнома маслянисто поблескивающим взглядом. Хэмфаст просунул ладонь меж прутьев, подманивая горгулью. Миндалевидные глаза Кроура прикрылись, словно он извинялся за свою слабость. Хэмфаст опустил руку.

   - Ты, гляжу, поел немного. Согласен, то, чем вас кормят, не особое лакомство. Правда, обед обещали получше обычного. Для тебя, Скопчика и остальных, кто полетит вечером.

   Если бы один мог объяснить, что его тревожит, другой, может, сумел бы помочь. Но они лишь смотрели друг на друга...

   Из состояния отрешённости гнома вывел звук полуденного гонга, докатившийся до Загона от города. Хэмфаст обернулся, прислушиваясь. Ящер положил морду обратно на поджатые лапы.

   Услышав сигнал, горгульи оживились ещё пуще. Они не хуже учеников умели ориентироваться по звукам ударов. Загон наполнился требовательными визгами.

   Хэмфаст поплёлся назад по коридору. Сегодня он никуда не полетит. Пусть его испытание откладывают хоть на месяц, хоть на целый год. Кроур болен, и сам он весь расклеился. Плевать. Ему всё равно... Гном вышел на учебную площадку. Горгульи в клетях на склонах орали и метались, как оголтелые. Хэмфаста раздражали их вопли. Ничего, кроме примитивных мыслей о сытной еде, крохотные мозги ящеров вместить в себя не были способны. Пока другие ещё не сбежались в Загон, он поговорит с Трором. Чем скорее разберётся с этим делом, тем скорее освободится.

   Он пересёк площадку. На другой её стороне располагался вход в помещения учителей, над которым нависал вырубленный в скале балкон. С него директор любил наблюдать, как Трор возится с молодёжью, обучая её сначала седлать старика Эхо, а затем и собственных ящеров.

   Хэмфаст бросил на балкон короткий взгляд. Тот был пуст. А ещё выше облака всё также размеренно плыли над миром - что им печали земных букашек, они выше этого, они выше всех. Только птицы и всадники могут достичь таких же высот. Только птицы и всадники.

   Упрямо сведя брови, Хэмфаст направился "в гости" к учителю.

   Арка в толще скалы, за ней лестница и освещающий её тусклый фонарь. Хэмфаст вошёл под гулкий свод; полумрак отрезал его от наружного света. Ему прежде уже доводилось бывать в скромном жилище Трора. Как одного из лучших в их выпуске тот, случалось, приглашал Хэмфаста к себе выпить по кружечке светлого пива за дружеской беседой о ящерах да о том, о сём. Трор любил горгулий всем сердцем, испытывая гордость - пусть и редко когда выказываемую - за тех из учеников, кто проникался к ним такими же чувствами. Так что, Хэмфаст хорошо знал дорогу в его комнату.

   Чего ж он всё медлит? Слабак. Иди давай.

   - Эй, Хэмфаст!

   Гном замер на месте. Его позвали? Он оглянулся на площадку через арку входа. Там стояла Ульха и махала ему.

   Улыбнувшись, но сразу стерев улыбку с лица, Хэмфаст вышел наружу. Гномка поманила его за собой. Не говоря ни слова, они прошли по площадке. Ульха свернула за толстый каменный столб у её края, с укреплённым на нём металлическим воротом и намотанной цепью, на которую приковывали горгулий во время учебных занятий. Здесь в укромном закутке, отгороженном от стороннего внимания, она утром облила его ледяной водой.

   Хэмфаст смотрел себе под ноги. Что сказать он не знал, а по-честному, заговаривать первым ему не хотелось.

   - Вон от туда ты вечером выведешь Кроура.

   Гномка кивнула на зарешёченный проём в стене пещеры слева от них. Железные прутья поднимались механически, как и большинство запоров в Загоне. Во время испытаний из этой пещеры выпускники выходили со своими ящерами, чтобы затем взлететь на них в небо.

   - Да, - промямлил Хэмфаст, упрямясь и злясь на своё упрямство. Хотя, если вспомнить, кто был виной его упрямству...

   - Хэмфаст, - голос гномки сделался совсем тихим, - я хотела извиниться за своё глупое поведение. Ты, можно сказать, спас меня. Давай забудем о случившемся.

   - Извиняю, - не задумываясь, ответил он. - Но забыть о случившемся будет ошибкой.

   Губы Ульхи поджались.

   - Я уже сто раз повторял - ты часто не думаешь о последствиях. А это прямой путь к провалу всех твоих замыслов. Тебя разоблачат и вновь запрут под замок. Будь уверена, второй раз сбежать не получится. Ни ты, ни... кх... никто, думаю, этого не хочет.

   Ульха покорно кивнула.

   - Я постараюсь быть осторожней. А ты, если что, и впредь станешь меня одёргивать.

   Дождавшись его возмущения, она быстро добавила:

   - Но этого не понадобится, ведь я буду очень осторожной! Маленькой незаметной серой мышкой... Значит, помирились?

   Хэмфаст улыбнулся, глядя в её молящие глаза, так разнящиеся с вздёрнутыми бровями. Ну, хоть одна хорошая новость.

   - Я знала, что ты весь день проторчишь в Загоне, пусть Трор и освободил вас от всех обязанностей.

   - Выследила.

   - Для того и улизнула пораньше! А ты к кому-то из учителей ходил?

   - Да так... Тебя по-прежнему никто ни в чём не подозревает? Похоже, в вашем Загоне впрямь царит мёртвое унынье.

   - Угу. Я ведь ещё и об этом хотела с тобой поговорить.

   - То есть, - насторожился Хэмфаст. - О чём это об "этом"?

   Ульха передёрнула плечами. Но, смиряя свой нрав, даже она была вынуждена считаться с устоями их жизни, сколь бы несправедливыми они ей не казались.

   - Похоже, некоторые из старух, одна по крайне мере, начали странно коситься на меня. Вряд ли они догадываются, что я сбегаю из-под надзора - иначе бы их сразу удар хватил! - но подозрение, что я завела неподобающие молодой гномке, - передразнила скрипучий старческий голос Ульха, - секреты, уже, должно быть, переросли в уверенность. Я же почти ни с кем не общаюсь, редко ем за общим столом и вечно где-то пропадаю. Так что теперь, когда я гуляю или занимаюсь хозяйственными делами, кто-то из старух постоянно околачивается рядом. Незаметно исчезать в кладовке становится всё сложнее. Эх, узнать бы, кто и для чего проложил оттуда тайный лаз. Хотя, я, конечно, предполагаю...

   Хэмфаста известие не удивило, но опечалило.

   - Ты же знала, что рано или поздно так и будет. Чтобы успевать учиться в школе и работать в Загоне требуется много времени. А когда появится свой ящер, дел прибавится ещё в два раза. Целый месяц тебе всё сходило с рук. По-моему - это уже очень долго.

   Гномка недовольно засопела. Слова Хэмфаста злили её, пусть он и был во всём прав.

   - Пора, наверно, прекратить эту... затею. Иначе, последствия станут крайне суровыми.

   - И не только для меня, - прошептала Ульха.

   - Обо мне не волнуйся!

   Гномка хмыкнула. Если кто прознает о "вылазках", ей придётся несладко. Ругани, а может и телесным наказаниям (разумеется, не опасным для её здоровья) не будет счёту. Она уже словно слышала гневные голоса заправлявших в Девичьем городке старух:

   Да разве здравомыслящая гномка пошла бы на такое? А если бы с ней что случилось? Думала ли она о своём будущем, о том тяжком бремени, что предстоит понести ей, когда достойный муж выберет её себе в жёны? Думала ли она о своём народе, или ей и его судьба безразлична?

   Её подержат какое-то время на хлебе и воде, но потом всё вернётся на круги своя. Тоскливые дни под неусыпным присмотром, в ожидании достойного, то есть достаточно обеспеченного мужа, что решит выкупить себе жену. Им может оказаться противный старик или кто-то жестокий из воинов хирда (этих правитель привечал особо), её мнения никто не спросит. Как бы то ни было, с ней не случится ничего плохого в понимании старух-воспитательниц. Ведь о гномках в их народе пекутся так трепетно! Но, если выяснится, что о её побегах знал кто-то ещё, знал и скрывал, для него расплата предстанет совсем другой.

   - Ты прав, - сказала Ульха. - Не в том, что я не должна о тебе волноваться, а что пора мне вспомнить о своём "тяжком бремени".

   В этот миг Хэмфаст едва ни решился её обнять. Едва. И остановила его не опасность быть кем-то замеченным. Он просто не решился. Они познакомились всего месяц назад, Ульха была полной сил и здоровья молодой гномкой, а он даже не начавшим бриться юнцом, коих в Норгорде тысячи.

   Они оба были правы, отчего делалось только муторнее.

   - Я хотел позвать тебя перекусить, когда освободишься. Глупо.

   - Глупо... - протянула гномка. - Но! - добавила она. - Пусть завтра мне придётся вернуться под замок - школа прости-прощай, - хотя это не означает, что мы перестанем встречаться, - она подмигнула ему, - сегодня-то я здесь! И увижу, как ты полетишь на Кроуре. Клянусь молотом Отца Гор, я увижу твой первый полёт!

   Хэмфаст, не отрываясь, смотрел в её просиявшее лицо. Такой же красивой и воодушевлённой он видел гномку ещё лишь раз, когда рассказывал, как ходил в ущелье Бездонной Глотки "добывать" Кроура. Сначала охотники, значит, следили за ящерами из Загона, пока те выбирали себе самок. Одним из первых выбрал Зурд. Для него сделали гнездо, куда клали мясо с душком, как горгульи особо любят. Зурд прилетал на зов Двалина за кормёжкой, а затем привёл в гнездо и свою самку. Тут уж оставалось лишь дождаться, пока та отложит яйца и из них вылупятся детёныши. Зурда к этому времени запирали обратно в клеть. Мамаша же частенько улетала кормиться. И вот, улучив однажды момент, они отправились...

   Но сейчас Ульха показалась ему даже красивее, чем тогда.

   - Чуть не забыла! - спохватилась Ульха и полезла во внутренний карман своей мужской куртки (добыть подходящую одежду стоило ей огромных трудов и, конечно, едва не выдало её). Затем взяла его руку. Хэмфаст напрягся - что эта безумная ещё удумала? Но гномка лишь повязала ему на запястье витой ремешок из горгульей кожи.

   - Я вплела в него локон своих волос, чтобы тебе сопутствовала удача, - пояснила она, не отпуская его ладони. - Нас таким вещам учат. Лучше бы чему-нибудь полезному учили, но вдруг подействует.

   Смущённо Хэмфаст поблагодарил за подарок. Толика удачи ему бы точно не помешала. Большая такая толика.

   - Пошли, что мы тут как заговорщики. Мне ещё детишек кормить - вон как голосят! А ты, вольный-счастливчик, чем займёшься?

   - Не знаю. Может, с вами поработаю. Так время до вечера скорее пролетит.

   - Уж я бы нашла, чем заняться. Столько вокруг интересного! Торговые ряды, площади, красивые храмы. Он же собрался горгульи лепёшки выгребать.

   - Не поверишь, кому-то и это доставляет удовольствие.

   Оба засмеялись, выходя из укрытия. Но смех их не был столь же искренен, как в прошлые дни.

Назад Дальше