— Что в этом хорошего?
— Только, что они неопасные, и отдохнув, ты быстро восстановишься. Плохая новость заключается в том, что кто-то вырубил тебя, а потом аккуратно спустил на дно щели. Вопрос теперь, кто хочет изобразить, будто ты случайно упал, но не заинтересован в совершении убийства, и будут ли еще нападения на тебя?
— Это была тактика устрашения? — спросил Джо.
— Да, — подтвердил Митос. — А кто-нибудь старался выжить вас отсюда? Отговаривал от исследований за пределами руин?
— Нет, — сказала доктор Золл, отвечая за группу, — все были очень любезны.
— На меня напали? — спросил Тим, только-только обращая внимание на их беседу — он наконец-то смог приложить бутылку с холодной водой к опухшей лодыжке. Это было лучшее, что они могли сымпровизировать, а чтобы сделать холодный компресс как полагается, придется вернуться в лагерь. — Я не помню этого. Как такое может быть?
— Потому что ты побит и поцарапан, но не до крови. Если бы ты скатился в яму, то, вероятно, у тебя были бы большие рваные раны и сломаны кости от столкновения со скальными выступами. Видите эти царапины? — сказал Митос, поворачивая каску Тима, чтобы показать им. — Ошибочно думать, что они появились при падении. Судя по повреждению каски, будь она на тебе в этот момент, ты бы получил серьезное сотрясение мозга и остался без сознания. Кто-то врезал твоей каской о камень, пока ты был в отключке. Затем они спрятали тебя в щели, чтобы тебе было нелегко выбраться и, скорее всего, стащили рацию, чтобы ты не мог позвать на помощь.
Митос оглянулся на других Наблюдателей, проверяя, как они восприняли его объяснения, затем повернулся назад к Тиму и спросил:
— Итак, Уайет, ты еще кого-то очаровал своими взглядами да так, что возникло желание прибить тебя самого вместо твоей электронной игрушки?
Джо перевел дыхание, прежде чем сказать:
— Ты будешь их главным подозреваемым.
— Боюсь, что да, — согласился Митос. — А моим главным подозреваемым будет кто-то из группы, которая нашла Уайета. Вероятно, привел их прямо к нему, чтобы отвести подозрение от себя.
Возвращение в лагерь было невеселым, особенно для Наблюдателей: не объясняя случившегося, они не могли убедительно заверить экспедицию, что Уайет будет в порядке после тяжелого испытания.
— Кто-то вырубил меня, — объяснил Тим паре старших археологов, которые взялись его въедливо допрашивать. — Я знаю, что не должен был в одиночку находиться за пределами безопасной территории. Я не знаю, что случилось с моей рацией. — Он не упомянул, что она была выключена. Они были достаточно злы, что он игнорировал правила безопасности. — Я прошу прощения, это больше не повторится.
— Вы уверены, что это не было случайностью? — спросил руководитель экспедиции по имени Иван Томчич. Он перевел взгляд с Тима на доктора Конрад, стоявшую рядом с ним. — Ты видел, кто на тебя напал?
— Нет.
— Это было продолжение твоего конфликта с доктором Адамсом? Только в этот раз закончилось более бурно?
— Это очень серьезное обвинение, — возразила доктор Конрад, готовая защищать Митоса всеми своими силами.
— Это был не он, — сказал Тим без обиняков.
— Как ты можешь быть уверен, если ты не видел, кто это был?
— Потому что последнее, что я помню, это доктора Адамса на уровне ниже моего. Он разговаривал с мисс Томас, и несколько человек находились неподалеку.
Чрезвычайное положение закончилось, но дело было далеко от завершения. Тим отправился в свою палатку на отдых, ничего другого сделать до утра было нельзя. Состояние здоровья Тима было не настолько серьезно, чтобы рисковать, спускаясь с горы в темноте.
Ужин прошел очень поздним вечером и в напряженной атмосфере. Никто, кроме Наблюдателей, казалось, не поверил рассказу Тима о происшествии. Некоторые думали, что его версия служит для прикрытия собственной неуклюжести, наряду с пренебрежением правилами безопасности. Другие перешептывались, что утверждение Тима о невиновности «доктора Адамса» звучало слишком настойчиво. Возможно, он боялся обвинять реально напавшего на него. И неважно, что Эми Томас и кое-кто еще подтвердили алиби, говорили они. Тим мог соврать о том, когда он провалился, заявляя, что это произошло в то время, когда «доктор Адамс» был с другими людьми.
Казалось, они все почувствовали, что Тим солгал в чем-то. Хотя он сказал правду, что Митос был не виноват, Тим на самом деле не помнил, как нападали. Если бы голова не болела так сильно от удара, возможно, он говорил бы убедительнее. А так он только возбудил больше подозрений.
Джо переживал, будет ли коллега в порядке, но и безответные вопросы мучили его. Всё время поисков он чувствовал себя бесполезным. Его помощь ограничивалась отметками на большой карте — по мере того, как очередные группы отчитывались, какие участки пещеры осмотрены, — и раздачей воды тем, кто вернулся в большую пещеру, чтобы отдохнуть от лазанья по скалам и воспользоваться удобствами.
Единственно хорошо, что он получил возможность подробно поговорить с археологом, о котором ему ранее рассказала доктор Конрад. Джо желал поделиться тем, что узнал, с Митосом. Он получил свой шанс в середине трапезы, когда Митос устроился в тихом уголке, чтобы строчить в своем неизменном текущем дневнике.
— Эй, Митос. Я хочу кое-что спросить у тебя, — сказал Джо, самодовольно ухмыляясь. — Ты знал, что тебе пять тысяч сто пятьдесят шесть лет?
Застигнутый врасплох, Митос ответил Джо сердитым взглядом, но сохранил достаточно самообладания, чтобы спросить:
— Где ты взял это число? На стене галереи его нет.
— Но год твоего рождения имеется.
— По календарю Лукороуса. Даже я не знаю, как связать его с современным календарем.
— Угадаешь? Сюда спустился парень. Имеет ученую степень в археоастрономии и всё такое.
— Я впечатлен: ты знаешь, что это такое. Даже им для установления даты нужны звездные карты.
— Оказывается, за несколько недель до того, как ты присоединился к команде, они подвели основу, и да, у них есть даты. Видимо, они нашли сходство между созвездиями на вучедольской керамике с узорами звезд в древнеегипетских таблицах и еще пары других древних цивилизаций, которые были сильны в астрономии. Прости меня за непоследовательное изложение рассказа этого парня. Я в основном изучал четыре столетия, охватываемые хрониками Маклауда. Многое наверстал с тобой, но не интересовался астрономией после продвинутого курса в старших классах школы.
— Вижу, к чему ты клонишь. Они использовали одну из тех модных компьютерных программ, которые могут показать, как выглядело ночное небо в любой момент истории и конкретно в ту ночь, которая была отмечена на записи, не так ли?
— В точку. Археологи выбрали прекрасную звездную карту с изображением прохождения малой планеты, и программа выдала точный день, месяц и год. Ну, компьютер не так уж быстро это посчитал, но ты понял, что я имел в виду. Все схемы соотнесены с датами летоисчисления Лукороуса. Они знали, как читать цифры еще до того, как нашли школу, и думают, что определили день землетрясения, записанный как последняя «текущая» дата, повторяющаяся на стене классной комнаты. Седьмого марта в год две тысячи восемьсот девятый до нашей эры. Этому парню, археоастроному, потребовалось не больше минуты, чтобы выяснить твой год рождения. Оказывается, тебе не было и ста лет, когда ты впервые пришел в эту пещеру, и триста сорок семь лет, когда она рухнула.
Митос закрыл глаза и вздохнул, впитывая эту информацию.
— Я не думал, что был так молод, когда жил здесь, или что эта пещера была такой старой. Получается, мне было всего двести восемьдесят, когда я уходил. Неудивительно, что все мои воспоминания — это что вел себя как ребенок по сравнению с другими Бессмертными.
— Эй, — сказал Джо с притворной обидой. — Я только что отметил свой пятьдесят третий день рождения.
Внезапная тишина вокруг заставила их прервать разговор. Все, кто еще сидели за обеденными столами, притихли, когда Тим вновь появился из своей палатки, а затем разговоры возобновились, когда он, неуверенно двигаясь, подошел к Джо и Митосу.
— Я хотел поблагодарить тебя, — обратился Тим к Митосу. — За осмотр моей лодыжки и головы и прочее, — сказал он, запинаясь.
— Рад был помочь, — ответил Митос дипломатично.
Тогда Тим сказал:
— Джо, могу я поговорить с тобой минутку?
Митос понятливо оставил Джо и Тима наедине и присоединился к другим за столами. Тим по-прежнему выглядел несчастным, но двигался он уверенно, хотя и медленно. Болеутоляющего из аварийного комплекта явно было недостаточно, чтобы облегчить его головную боль.
— Джо, меня ограбили, — тихо сказал он, хотя они были достаточно далеко, чтобы их не подслушали. — Мой бумажник исчез. Это может быть мотивом для нападения? Самое главное: почему кто-то решил, что сумеет удрать отсюда с украденным? Тут нас очень мало, и люди уезжают не часто.
Джо тщательно обдумал это в течение минуты и ответил:
— Ты прав. Они знают, что любую вещь можно найти, так что, должно быть, спрятали где-то в пещере, дожидаясь, пока не смогут улизнуть с ним.
— И нелепо думать, что в один день меня преследовали два разных человека. Это должно быть, один и тот же, — сказал Тим, морщась. — Не верится, что все это ради того, чтобы ранить мою голову.
— Ты должен сказать директору и доктор Золл.
— Я знаю. Я просто хочу, чтобы эта ситуация кончилась. По крайней мере, как только они найдут мои деньги, то перестанут обвинять Митоса в нападении на меня, — ответил он, пытаясь найти хорошее в ситуации.
Чтобы сообщить директору экспедиции, что Уайет был ограблен, хватило пары минут. Даже в спокойных обстоятельствах Томчич обладал внушительными манерами, а головой напоминал льва с седой растрепанной гривой. Когда он вернулся к обеденным столам, чтобы сделать объявление собравшимся, его манеры стали еще мрачнее.
— Мистер Уайет сказал мне, что он не может обнаружить деньги, которые имел ранее при себе. Поскольку это возможный мотив для нападения и способ урегулировать дикие предположения, руководители групп и я проводим обыск палаток, прежде чем преступник получит шанс скрыться. Доктор Конрад, вы будете отвечать за то, чтобы все остальные находились здесь, пока мы трое заняты обыском.
Большинство расселись подальше от стола, тогда как некоторые остались стоять или даже нервно расхаживали. Кто-то молчал, другие внезапно начинали торопливо шептать или разговаривали украдкой. Митос прошел позади стульев, на которых сидели Эми и Уайет, держась края группы. Это насторожило Джо, и он как мог быстро пошел за Митосом.
— Пожалуйста, не пытайся сбежать, — спокойно сказал Джо Митосу на ухо, когда нагнал его в глубине зала.
Митос повернулся к нему, недоумевая.
— И зачем бы мне пускаться в бега, можно спросить?
— Потому что ты спасаешься бегством, как крыса с тонущего корабля, при первых признаках неприятностей. Но если уйдешь сейчас, особенно тайком, будешь выглядеть кругом виноватым. Только идиот станет прятать деньги в своей палатке, здесь есть много мест получше, чтобы скрыть их. Например, в камнях. Когда деньги не найдут, им придется велеть всем нам вывернуть карманы. Когда поиски закончатся неудачей, они не смогут без доказательств обвинить тебя или кого-то еще. Особенно когда жертва дает тебе алиби на момент нападения. Но исчезновение подозрительно и все изменит. Просто пережди. Я не хочу, чтобы они обвиняли тебя в чем-то, чего ты не совершал.
Пока Джо торопливо произносил свою речь, Митос молча сидел. Он не ответил Джо встревоженным взглядом, даже наоборот — Митос казалось, забавлялся разговором.
— А если они не поверят Уайету, пусть лучше меня объявят виновным в мое отсутствие, чем при мне. Доказывать свою невиновность не моя забота.
— А как насчет справедливости?
Теперь Митос открыто улыбался, говоря:
— Для этого тебе потребуется Маклауд.
Джо вздохнул, прежде чем сказать:
— А если злоумышленник нанесет еще один удар?
— Вряд ли удастся. Если имеют в виду меня, то мое отсутствие очистит мое имя, а они еще вдобавок, возможно, выдадут себя.
— Разве только их цель — выгнать людей из пещеры.
— Тем больше причин уйти теперь, — с удовольствием подчеркнул Митос. — Они добьются большего камнепадами, если хотят массового исхода. Я полагаю, распускать слухи, что место проклято, слишком старомодно для этого дня и века.
— Не будь легкомысленным. Это твой способ защитить нас, не так ли? — спросил Джо. — Если ты уйдешь, мы последуем за тобой и тогда будем в безопасности.
— Ну, я бы не совсем так выразился, — сказал Митос в ответ, почти тронутый, что Джо подумал о нем настолько хорошо: будто он пытался защитить Наблюдателей. — Я не говорил, что собираюсь уйти прямо теперь.
Но Джо сейчас не слышал его.
— За исключением доктора Конрад. Как мы можем вытащить ее отсюда?
— Она археолог, я с ней общался мало, и никто не знает, что она связана с вашей группой. Я уверен, что она в безопасности.
— То же самое можно было сказать про тебя. Ох, — Джо умолк в нерешительности. — Твой аргумент с Тимом, наверное, дал им идею, если они уже хотели кого-то подставить. И маршрут он проходил в одиночку — так проделать это еще проще. Но целью был ты или Тим?
— Я уверен, что это не было личным. Ты слышишь себя, Джо?
— Ты разозлил кого-то еще, прежде чем мы сюда попали?
— Я не помню ничего подобного, — ответил Старик, сейчас почти смеясь, — но я бы не исключал такой возможности.
Митос нисколько не беспокоился и явно наслаждался лихорадочными предположениями Джо, заставляя Наблюдателя колебаться и путаться. Но прежде чем тот успел сказать что-нибудь еще, все вокруг них замолчали, и они увидели возвращающихся директора с остальными. Тройка выглядела мрачной.
— Прежде всего, — сказал им доктор Томчич. — Я бы хотел извиниться перед доктором Адамсом от имени всех присутствующих за несправедливые обвинения. Деньги были найдены в собственной палатке мистера Уайета, спрятанными между страниц книги. Учитывая, что мистер Уайет настаивал, что доктор Адамс не был ответственен ни за нападение, ни за кражу, мы списываем его забывчивость насчет того, где он оставил деньги, на его травмы. Надеюсь, без обид.
Окружающие уже начали поздравлять Митоса с избавлением от несправедливого подозрения.
— А как же мой бумажник? — спросил Тим.
— Как насчет того, чтобы снова проверить свои карманы, Уайет? — предложил Митос вполголоса.
Тим так и сделал, и на его лице отразилось удивление, когда пропавший бумажник, со всеми деньгами, нашелся в заднем кармане его собственных брюк. Тим был совершенно потрясен, обнаружив его там: смотрел на него так, как будто никогда не видел ничего подобного за всю жизнь.
— Внимание всем, — воззвал доктор Томчич. — Мы нашли кое-что другое. Артефакты с раскопа были спрятаны в палатке доктора Золл.
На этот раз лицо Митоса расплылось в саркастической ухмылке.
— Я не ожидал такого события. Видишь, к чему дело идет, Джо?
В этот момент Джо понял, почему Митос был таким спокойным и веселым в этой ситуации.
Старик сам подстроил ее, чтобы выгнать Наблюдателей.
Глава 6. До следующего раза
Посыпались быстрые и яростные обвинения.
— Представителями какого музея вы теперь назоветесь? Лувра? Среди вас нет французов!
— Я не верю, что вы из Парижа вообще.
— Это уловка, отвлекающий маневр. Вы из Британского музея или работаете на американцев. Чтобы украсть наши находки для них!
— Весь этот беспорядок устроен, чтобы избавиться от нас четверых, — крикнула Эми Томас в ответ. — Мы можем доказать, что работаем в Париже.
Наблюдатели могли протестовать сколько угодно, но ничто не могло разубедить археологов. Судебные баталии ради того, чтобы вернуть в страны происхождения произведения искусства и исторические артефакты, подолгу удерживающиеся в крупнейших музеях Европы, были горькими и полными ссор. Утверждалось: если произведение искусства не приобретено законно или получено не поколения назад, его надлежит возвратить. Между тем музеи настаивали, что предметам искусства безопаснее находиться вдали от наций, погруженных в беспорядки. Сколько древностей уже уничтожены в огне боев еще в прошлом веке, а Хорватия только оправилась от войны. Если бы любой музей приобрел предметы из этой пещеры, он вряд ли когда-нибудь вернул их.