– Комнаты наверху не для грязных бастардов, Сонетр. – почему-то продолжил разговор противник.
Матиуш внутренне ухмыльнулся проколу головореза. Его застёжка с перечёркнутым единорогом была сейчас подколота так, что её нельзя было увидеть.
– Говорят, Сонетры набиты золотыми монетами по самые уши. Если ты хочешь продолжить свой путь… мы соскучились в наших краях по их блеску.
– Так это торги? Разве твой меч короче моего носа, что ты медлишь его достать? Смотри, Медведь, внимательнее за своими карманами, – сказал он через плечо Берну, отмечая взглядом поднимающихся из-за стола головорезов. – Шлюхи готовы запустить туда руки, не выполнив свою работу.
В зале прокатился смех. Это то, на что надеялся Матиуш. Вызвать симпатию. Двух мирных посетителей окружает отряд проходимцев жаждущих наживы. У кого не закипит кровь в жилах от такой картины?
– Эй, что здесь происходит? – со своего места спросил рыцарь, которого трактирщик назвал всадником Казимиром. Он возмущённо озирался на дюжину вооружённых мужчин заблокировавших входную дверь. Они один за другим вытягивали мечи и кинжалы из ножен.
– Сиди ровно, бурдюк с салом, – сказал презрительно ему вожак. – И мы тебя не тронем.
– Чего? – поразился Коч.
Рыцарь стал подниматься над столом. Бандит не удосужил его взглядом. Он сделал внезапный выпад в сторону Ардо.
Хотя Матиуш смотрел в сторону рассерженного оскорблением всадника, он был начеку. Бастард отступил в сторону и пропустил удар мимо себя. Меч прошёл рядом с его рукой, только слегка распоров ватный рукав дублета. Матиуш сделал ответный выпад, заставив бандита отпрыгнуть к лестнице и подняться вверх на ступеньку.
Берн тем временем схватил у ближайшего стола тяжёлую табуретку и легко запустил её в толпу молодчиков у входа. Головорез, в голову которого она летела, своевременно увидел угрозу и успел увернуться, но снаряд с тошнотворным звуком врезался в голову другого бандита, который был позади. Несчастный даже не вскрикнул; он был опрокинут и с грохотом упал навзничь, сбивая в своём падении ещё двоих молодчиков. Перебивая все другие ароматы таверны, остро запахло кровью.
Люди в таверне повскакивали со своих мест. Те, что были в проходе, поспешили покинуть свои места и протискивались подальше к стенам. Мужчины доставали мечи, кинжалы и ножи. Крестьяне возле очага бросили свои ложки в общем котелке и прижались к стене. У одного, с узким треугольным лицом, от страха тряслась нижняя челюсть. Но самый молодой из них, с черными быстрыми глазами, наоборот вылез вперёд и азартно следил за схваткой.
– Как вас много, уруктайские щенки, на одного медведя, – молодцевато крикнул Кади.
После удачного броска у него хватило времени, чтобы достать своё оружие. Ближайший к нему бандит замахнулся не по руке длинным мечом и Берн мощно, словно детскую игрушку, отбил его в сторону. Меч вылетел из рук хозяина и плашмя полетел над головами посетителей. Кади зловеще зарычал и шагнул вперёд. Воин, потерявший меч, прыгнул от рассвирепевшего медведя в сторону, на лавку и дальше на стол. Чья-то крепкая рука сбила его оттуда. Он упал, опрокидывая лавки.
Ардо сделал ещё выпад. Главарь отбил его, отступил ещё выше. Ещё один удар. Матиуш видел, что в глазах у бандита появился страх. Бастард ловко обходился с мечом, и хотя сейчас у него в руках был неуклюжее солдатское оружие, острие уже дважды пробивало варёную кожу доспеха. Эти раны не могли причинить серьёзного вреда, но они лишили противника храбрости, вызванной несомненным численным перевесом. Чувствуя, что окончательно теряет инициативу, бандит яростно размахнулся в узком пролёте лестницы, на секунду открылся и налетел на прямой колющий удар в плечо. Сталь легко прошла доспех, вошла в плоть, и вышла из спины, разрубив связки. Кровь хлынула из раны ручьём. Главарь вскрикнул, ноги его подкосились, и он рухнул без сознания на ступени.
Бастард обернулся в зал. Теперь враги были осторожнее. Выставив перед собой мечи и палаши, они полукольцом обходили опасную фигуру Берна. Но через мгновенье Медведь был уже не один. К нему присоединился Казимир Коч. Он и вправду был великан, на голову выше даже немаленького Берна. Не стоило главарю дразнить его своим колючим голосом.
Враги замешкались. Поражение предводителя, подоспевшая помощь внушительного Казимира, произвели на них сильное впечатление. Когда к ним присоединился Матиуш, они, вяло махая мечами, стали отступать к выходу. Три рыцаря заставили пятиться десятерых бандитов.
– Что, не нравится? – спросил Кади, делая опасный глубокий выпад.
Замешкавшийся молодчик вскрикнул: клинок ранил его в бедро. Кровь ручьём потекла по ноге на земляной пол.
– Что же вы покидаете нас, радушные? У нас тут полные карманы монет. Подходи поближе, всех наделю, – медведь теперь явно красовался перед увлечённо следившей за боем публикой.
Из заднего ряда сначала один, потом второй бандит выскочили через дверь на улицу. Их уже осталось только семеро и они всё ещё мешали друг другу в узком пространстве.
От стола справа, за которым молодые сквайры с юношеским азартом следили за схваткой, поднялся паренёк. Он вскочил на лавку и взмахнул над головой длинным кинжалом. Его юное лицо украшали усики и рыжая бородка клинышком, а физиономия живо отражала все перипетии боя. На голове пламенели огненные вихры.
– За честь свободного сословия, – крикнул он звонким голосом.
– Ну, теперь победа, верно, будет за нами, – сказал Коч, выбивая меч у ближайшего к нему молодчика. – Теперь-то уж я спокоен…
Лишившись оружия, тот упал на колени и поднял над плечами пустые ладони.
Парируя удар Матиуша, его соперник получил болезненный укол в предплечье и тоже уронил меч на землю. Оставшиеся бандиты поспешили выскочить на улицу. Бой перемесился за пределы трактира. Хотя бандитов всё ещё было вдвое больше, если, конечно, не считать встрявшего в конце драки юнца, они были разгромлены и думали только о том, как унести ноги.
Через несколько минут ещё один разбойник упал в пыль, сражённый медведем. Остальные выжившие вскочили на коней, некоторые при этом бросали оружие, и галопом поскакали прочь от злосчастной таверны. Их никто не преследовал.
Результаты боя для нападавших были плачевны.
Было убито два бандита, оба Берном. Одного медведь заколол на улице, ещё один оказался жертвой брошенной табуретки. Она расколола несчастному голову.
Двое разбойников были разоружены – один из них легко ранен.
Ещё один – главарь в жёлтом дублете – был в тяжёлом состоянии. Его вытащили на двор. Явно не жилец. У него была почти полностью перерублена рука в плече, и он потерял слишком много крови.
По двору гоголем расхаживал юнец с рыжими вихрами. Он с интересом рассматривал поверженных врагов и изрекал остроумные комментарии для своих товарищей. Матиуш не видел во время боя, удалось ли юному сквайру нанести кому-нибудь удар. Даже крестьяне почувствовали себя в безопасности и вывалили наружу.
Ардо подошёл к дереву, под которым лежал предводитель шайки. Доброхоты, вытащившие его, оказали разбойнику мало почтения: бросили прямо на утоптанную землю. Никто не позаботился перевязать страшную рану. Голова бандита была запрокинута назад, глаза закрыты.
Бастард поморщился. Кто-то уже снял с раненого пояс с серебряной отделкой. По рассечённому плечу и по залитым кровью доспехам бегали зелёные мухи.
Матиуш сходил в трактир и привёл женщину. С его помощью она сняла с главаря куртку и быстро обтёрла мокрой тряпкой жилистое тело. Рядом оказался любознательный крестьянский юноша. Вместе они приподняли раненого, и Матиуш, как мог, примотал перерубленную руку разбойника к туловищу. Поколебавшись, он отдал хуторянке динарий, чтобы она присмотрела за раненым и похоронила, если тот кончится. Это была его последняя монета.
Проводник Нурлан исчез в самом начале заварушки. Половой мальчишка видел, что он вскочил на коня и ускакал. Это наводило на определённые мысли.
Матиуш и раньше чувствовал, что в ночь побега всё выглядело слишком уж удачно. И неизвестные друзья объявились мгновенно, и слуга его вдруг ловко возник в Весёлой Башне. Через королевский парк они легко проскользнули, словно кто-то нарочно увёл все патрули с их пути. Проводник этот….
Выходит, их просто вели в укромное место, чтобы прирезать в кабацкой драке. Тогда бы уже отец никогда не допытался, виновен ли его бастард в гибели старшего сына и наследника.
Несмотря на заварушку, трактирщик был на удивление доволен, как всё закончилось, и угостил их с Кади забористым черным ромом.
– Тонкая работа, – сказал он. – Такое месиво устроили. Столько народу здесь мечами махало, а заведение ничуть не пострадало. Одну вот только табуретку расколол твой приятель о голову того несчастного. Но я не в претензии.
Глот пустил их в маленькую коморку под самой крышей в мансарде таверны.
В комнате был один топчан, ещё одну постель устроили прямо на полу. Тюфяки были набиты сеном, а снятые с лошадей седла послужили подушками. Это не помешало рыцарям наконец выспаться. После долгого бегства и неожиданного сражения в таверне отдых им был необходим больше, чем выпивка. Главное, что в коморке не было пауков.
Однако дела обстояли не очень хорошо. У них закончились деньги. Последние медяки, которые нашёл в платье Берн, ушли за ночлег. И главное: Матиуш не понимал, что делать дальше. Вначале они просто бежали из столицы. Спешили оказаться как можно дальше от Весёлой башни и от людей Луция Аорна. А теперь? Вот Берну всё понятно: он рвётся к своим медведям. Может, продолжить пока плыть по течению и двигаться с ним? Всё равно никаких других идей в голову не приходит. Тогда впереди их ждала следующая пустошь. Называлась она так не потому, что там была скудная растительность, а потому, что там почти не обитали люди. Кажется, она называлась Обещанная пустошь.
В таком случае им предстояло найти себе проводника, а заплатить за его услуги было опять же нечем.
Что же, не они первые. Сколько вольных всадников бродит бесприкаянно по Восточному Пределу. Кто-то лишился сеньора, кто-то потерял службу. Младшие сыновья, которые не стали знаменосцами своему отцу или его наследнику, безземельные сквайры, однодворцы, разного рода авантюристы – все они, носившие гордое имя «свободные всадники», каждый день просыпались с мыслью, как сегодня прокормить голодное чрево и где преклонить голову.
С утра Матиуш и Кади отправились к Глоту, испросить какую-нибудь работу, чтобы оплатить свой ночлег и завтрак. Трактирщика нисколько не удивила эта просьба. Он насмотрелся на всякое.
Утро было хорошее, ясное. Трава была усеяна каплями росы. Воздух стремительно разрезали острыми крыльями проснувшиеся стрижи. Мальчишка лет семи отвёл двух рыцарей к некрашеному амбару и показал грязным пальцем во внутренний двор.
Ардо поставил чурбан на колоду и поднял увесистый топор. Поленья полетели в разные стороны, сверкая белыми внутренностями.
Работать было приятно. Уже через минуту он сбросил грудной кожаный доспех, потом дублет и остался в одной рубахе. Утренний воздух приятно холодил горячие плечи. Груда дров росла.
– Сила в руки, – раздалось за спиной доброе пожелание. Матиуш обернулся.
Перед ним стоял тот вчерашний темноглазый юнец, который помогал перевязывать разбойника. За ним, оседлав неструганные жерди забора, ждали ещё двое крестьян. Когда рыцарь обернулся, они скинули с голов овечьи шапки.
– Ну? – спросил Матиуш, прищурясь. Что-то хрупкий был парнишка для крестьянского сына. Узкая кость.
– Вижу, благородный рыцарь зарабатывает себе на жаркое чёрной работой, – сказал юноша звонким голосом, делая шаг ближе.
Кади остановился с охапкой дров в руках и повернулся к ним.
– Да, ты что, девка? – воскликнул поражённый бастард, присматриваясь к нежному личику. – Где вчера были мои глаза! Ей, ей, девка.
– Негоже благородному рыцарю зарабатывать на хлеб низким ремеслом, – сердито ответила собеседница. Было видно, что она говорила заранее заготовленными фразами, и она намерена их все выложить, несмотря на то, что её секрет был раскрыт.
– А как же гоже? – спросил Ардо. Он с удовольствием охватил взглядом ладную фигурку в мужском платье. – Эй, медведь, иди сюда. Похоже, сейчас нас будут нанимать в крестьянское войско.
Берн с охапкой дров в руках подошёл поближе и уставился на девчонку:
– Баба! – сказал он авторитетно.
Девица дёрнула плечом и покраснела.
– Прояви уважение, – сказал Матиуш. – Это наш будущий добрый хозяин. Нужно соблюдать ранжир.
– Чего?
– Мы действительно хотим нанять воинов, чтобы сделать одну небольшую работу. Достойную таких благородных лордов, как вы, – сказала девушка, упрямо закусив губу.
– А вы умеете изъясняться, сударыня, – сказал Ардо. – Но тогда вам следует знать, что по обычаю вольных всадников нанимают за славным угощением. Может быть, мы продолжим разговор в трактире. А, Кади, ты не откажешься, чтобы дама угостила нас кружкой эля?
– Я слышал, кто-то произнёс «жаркое», – резонно заметил Берн.
Матиуш пропустил крестьян вперёд. Сам он задержался в дверях заведения. Это не могла быть очередная ловушка, но он всё же осмотрелся.
Кади Берн уже сидел на своём излюбленном месте и похлопывал широкой ладонью по доскам столешницы. Крестьяне теснились с одного края, они не решались сесть за один стол с рыцарем. Зато черноглазая девица не задумываясь опустилась рядом с ним на лавку и подняла руку, призывая мальчишку-разносчика. Матиуш сел напротив девушки и откинулся спиной на доски стены.
– Ну, опускайте ваши зады, – сказал он топчущимся в проходе крестьянам. – Или вы будете кричать ваши секреты оттуда?
Один за другим крестьяне уселись за стол. Они держались скованно и быстро опускали глаза, когда встречались с взглядом Матиуша.
– Ну? – подтолкнул он их.
– Выслушайте нас, сэр рыцарь, – сказал один из троих, самый старший по возрасту. Голова его была с большой плешью, в руках он мял серую шапку с развязанными ушами. – Наша деревня находится на дальнем краю Обещанной Пустоши, за Шум-озером и Строгим лесом, возле земель лорда Госта. Это дальняя сторона королевской марки. Дальше на юг идут болота Девуса, а с востока за рекой Сестрой лежат земли Бернов-медведей.
Кади перестал похлопывать рукой и навострил уши.
– Мы живём мирно. Растим полбу, рис и просо. Земля в нашем краю щедра для земледельца, который не боится пролить над ней свой пот. Не каждый сезон бывает удачным, но мы не жалуемся: наша земля принадлежит нам. Вернее нашей общине. У нас нет лорда. Кроме короля Вильгельта. Да продлятся его годы. Но до короля далеко, а на нашу деревню стала нападать и грабить шайка рыцаря Борислава. Уже два года подряд они опустошают деревенский амбар. Оставляют лишь самую малость, так, чтобы этого едва хватило дожить до следующего урожая. Словно хозяин стрижёт овцу. Мы простые крестьяне и не умеем давать отпор людям с оружием. Мы смирились бы с этой напастью. Но они стали уводить женщин. Последний раз они умыкнули молодую девушку.
Крестьянин замолчал и повесил голову. Слеза скатилась, по его морщинистой щеке и упала на стол.
– Это была моя дочь. Мы только собирались сыграть её свадьбу. Я уже получил за неё выкуп. Хорошая семья. Работящий парень. Сейчас у меня уже бы был внук. Или внучка.
– А что её жених? – спросил Ардо.
– Он струсил, – ответила девушка. – Поджал хвост и предпочёл не связываться. Теперь он нашёл другую невесту и даже успел жениться. Они ещё стребовали назад свой паршивый выкуп.
Матиушу понравились гневные посверки грозы в глазах девушки. Он улыбнулся и непроизвольно дотронулся до кончика своего носа.
– А что он мог сделать, – сказал крестьянин. – Они бы убили его, как убили дурачка Рема, который бросил в их главаря яблоком. Они повесили его на этой же яблоне. Скоро и быстро.
– Чего же вы хотите? – спросил Ардо. – То есть я понимаю, что вы не хотите больше, чтобы вас стригли словно овец. Но что вы решили делать?
– Мы решили купить оружие, – ответила девушка. – Мой отец – староста деревни. Он посоветовал вооружиться и дать отпор. Когда он был юн, так сделали в одной деревне. Но только мы ничего не понимаем в оружии. Хорошо бы купить арбалеты. Говорят, что стрелять из них могут даже женщины.