— Началось, — буркнула себе под нос Ирлани.
Аргален невозмутимо продолжал:
— Так вот, фея — её имя было, кажется, Лейзана — описывала, как ей приходилось употреблять человеческую пищу. Дело в том, что Лейзана и ещё несколько фей следили за нашей будущей Хранительницей и её братом, и не успевали вовремя поесть сайкума. Те феи голодали, а вот Лейзана поступила иначе. И первой едой, которую она попробовала, был именно сыр — пахучий деревенский сыр, помнишь, я его тебе вчера показывал, Лэн?
— Да полно о сыре, — Лэннери тоже оживился, чувствуя, что рассказ становится интересным, — давай про Лейзану. Как это они следили за Хранительницей и её братом? Зачем?
Аргален надулся от важности — наконец-то ему удалось заинтриговать не только покойную Риджану!
— Как мы все знаем, Хранительница рождается раз в пятьсот лет. Я вычитал, что она должна принять свой дар и крылья добровольно лет эдак в пять, а если она этого не сделает, с миром может случиться что-то страшное, — тон Аргалена сделался торжественным. — Брат нашей Хранительницы не давал ей стать феей, не хотел с ней разлучаться. Сначала из-за больной матери, но потом мать умерла, и этот парень всё так же глупо упорствовал…
Ирлани покачала головой:
— Нехорошо! Кэаль, должно быть, наказала его за это.
Аргален задумчиво поскрёб в затылке. Волосы у него росли не так хорошо, как у остальных фей, и были коротенькими.
— Этого Лейзана уже не знала. Она писала, что брат Хранительницы продал свой дом и повёз сестру в морской порт, чтобы вместе с ней уплыть на Кэрлиону. Феям никак не удавалось помешать и уговорить девочку принять звёздный дар. А потом на них напала нечисть — одноглазые птицы, посланные, вероятно, каким-то черномагом. Лейзану ударили по лицу, она упала, лишилась сознания… и знаете, что самое интересное?
Аргален сделал паузу, явно наслаждаясь всеобщим вниманием. Даже Беатия слушала его, раскрыв рот, а Ирлани потребовала:
— Ну, дальше говори! Что дальше?
— Ты же не хотела слушать, — поддразнил её Аргален, и Лэннери невольно улыбнулся — у этого безобидного толстяка тоже, оказывается, были зубы.
Ирлани скривилась, будто её заставили съесть что-то кислое.
— Я думала, ты опять какую-то скучную чепуху начнёшь рассказывать с датами и династиями правителей Островов!
— Ладно, так уж и быть, продолжу. Так вот, знаете, что самое интересное? Лейзана очнулась, и обнаружилось, что всё совсем иначе! Никакой слежки не было, девочка сразу приняла дар и крылья и полетела с феями, став Хранительницей. А та временная развилка, в которой Лейзана ела сыр, осталась только в её памяти!
Лэннери никогда ни о чём подобном не слышал и решил, что надо расспросить Белую Наставницу.
— Ей что, всё это приснилось? — удивилась Беатия.
— Не-ет! Это именно что был вариант будущего, который мог быть, но не случился, — объяснил Аргален. — Но почему Лейзана его увидела, прожила и прочувствовала, можно сказать — неизвестно. Ни у кого из фей нет дара предвидения, кроме Хранительницы!
Все согласились с ним, что это действительно странно и необъяснимо.
— Лейзана потом навестила фей Школы Золотой Звезды. Увидела одну из них, которая была вместе с ней на задании в несбывшемся варианте будущего. И что вы думаете? У той феи оказались точно такие же двойные воспоминания! Задание, слежка… а потом как и не было всего этого, просто жизнь и учёба в Школе Золотой Звезды, как обычно!
— А вскоре наступили Злые Времена, — задумчиво прибавила Ирлани, — верно?
— Ну как скоро — лет через двадцать. Думаешь, это всё взаимосвязано? — Лэннери заметил, как у Аргалена загорелись глаза, и умерил его восторг:
— Вряд ли мы что-то об этом узнаем. Хранительница не из тех, кто делится своими тайнами.
— Тоже верно, — хмыкнула Ирлани, видимо, утратив интерес к теме, а Беатия спросила:
— Так что насчёт сыра? В той временной развилке, в которой мы живём сейчас, Лейзана его попробовала или нет?
— Нет, — вздохнул Аргален. — Но воспоминания остались с ней на всю жизнь…
Все рассмеялись, и тяжёлые события прошлого утра стали казаться произошедшими в какой-то другой жизни. Фей ждали отдых, сайкум, кувшинчики с росой, подготовка к экзамену… Ирлани заговорила о том, как они с Альди устроят учебные поединки. Беатия расспрашивала Аргалена о том, что вкуснее — сайкум или человеческая еда. Только Саймен молчал и прижимал к себе сломанную палочку. Вопреки всему Лэннери надеялся, что Наставница сумеет помочь и вернуть Рейлу, и эта надежда грела его изнутри. Феи то останавливались, чтобы отдохнуть, то летели дальше, предвкушая встречу с Наставницей.
Вот и Школа показалась на расстоянии длинного полёта*. Ирлани, державшаяся впереди всех, вдруг насторожилась.
— Я… что-то чувствую. Недоброе. Вы не замечаете?
— Что, наконец-то нашла след чёрной магии? — Но Беатии никто не ответил на её шутку.
Защитный купол вокруг Школы исчез. Она была всё ближе, и всё яснее Лэннери видел, что у дверей, на траве, среди белоцветов лежали маленькие сломанные фигурки. И стены Школы… они утратили свою сверкающую белизну. Лэннери разглядел тёмные пятна — кровь ли, грязь, неизвестно, — и закричал, срывая горло:
— Белая Наставница!
Он помчался вперёд на крыльях, а следом летели остальные.
Пахло смертью. Феи лежали неподвижно на примятой, истоптанной траве — обескровленные, похожие на тряпичных кукол… приколотые к земле булавками. Обезумевший взгляд Лэннери метался от одной к другой — вот Ферген с оторванными крыльями, вот Лейя с искажённым предсмертной гримасой, утратившим всю свою привлекательность лицом… где же Наставница?
— Альди! — Пронзительный крик потонул в слезах, когда Ирлани бросилась к телу подруги. Схватилась за огромную медную булавку, выдернула её и отшвырнула. — Альди! Кто, кто это сделал?! — прорыдала она.
Лэннери обернулся, посмотрел на белого как простыня Аргалена, на широко раскрывшего глаза Саймена, и, наконец, на Беатию. Она не плакала, не кричала, и на лице её застыло странное выражение.
— Может быть, Наставница внутри? — тихо прошелестел её голос.
Дверь Школы была выбита, в коридоре виднелись следы грязных сапог и звериных лап. След чёрной магии витал в воздухе, наполняя его, делая густым и тяжёлым. Лэннери сделал глубокий вдох и бросился в Школу. Лучше увидеть труп Наставницы сразу, чем тешить себя иллюзией, что она ещё жива. Сзади послышался шорох крыльев — это был Саймен.
— Они всё разрушили, всё испоганили… — прошептал он, глядя на распахнутые настежь двери библиотеки. Часть свитков была разорвана, а часть — сожжена. Убийцы сожгли бы и всю Школу, но её защищали древние чары, наложенные ещё при постройке здания.
В триклии был перевёрнут стол, разломаны несколько полок, разбиты стеклянные сосуды. На полу валялись блюда из-под сайкума и пустые кувшинчики — убийцы либо успели всё съесть, либо прихватили с собой. Лэннери искренне понадеялся, что в их гнусных животах фейская еда и питьё превратятся в яд. И сожгут негодяев изнутри, как пламя!
— Наставница! — Лэннери влетел в её комнату, где тоже было сломано и сожжено всё, что можно сломать и сжечь. Зацепился взглядом за разбитое чьим-то кулачищем окно, заглянул за перевёрнутую кровать и остатки комода.
— Лэн, — это был Саймен, паривший над порогом комнаты. — Её нет. Я думаю… он похитил её.
Лэннери развернулся и встретился с ним взглядом. Конечно, друг сразу понял, кто это мог быть — они ведь оба чуть не попались к нему в лапы.
— Зачем? Неужели… для коллекции?
Лэннери почувствовал — если он будет думать об этом, то начнёт рыдать и причитать на одной ноте, как Ирлани, чей голос доносился снаружи, или вовсе сойдёт с ума.
— Полетели отсюда, Саймен! Скорее!
Для чего бы проклятый черномаг не похитил Наставницу, Лэннери найдёт его и отомстит. За каждую каплю фейской крови, за каждое оторванное крыло черномаг заплатит своей поганой жизнью!
И возмездие причитается не только ему. Потому что в Школу нельзя было проникнуть, не пробив брешь изнутри. А значит, среди тех, кого Лэннери считал друзьями, соперниками, соучениками — главное, своими, — завёлся предатель.
*Длинный полёт — это расстояние, которое фея не может одолеть без усталости; приблизительно равно 2000 человеческих шагов.
Глава VII
— Что же нам теперь делать? Что же делать? — повторяла Ирлани снова и снова, и её пронзительный голос бил по ушам. Лэннери подлетел к ней, коснулся её плеча, заглянул в глаза и тихо, но твёрдо велел:
— Успокойся. Ты фея, мы все феи и должны восстановить Равновесие, а не плакать.
Подействовало: Ирлани вытерла пальцами слёзы, шмыгнула покрасневшим носом и кивнула:
— Ты прав. Мы должны… должны… Только кто из нас будет руководить?..
Вопрос так и повис в воздухе.
— Лэн! — раздался у него за спиной нерешительный голос Саймена. — А и вправду, что теперь? Некому сделать мне новую палочку… а их, — он имел в виду покойных фей, — похоронить надо.
«Лэннери, — тихо и печально заговорила молчавшая до того Айя, — Наставницы больше нет. Но мы же с тобой помним, что она говорила. Она хотела назначить своим преемником именно тебя. А значит, распоряжаться будешь ты».
Лэннери огляделся. Беатия и Аргален смотрели на него — одна напряжённо, другой с надеждой. А ведь ещё надо выяснить, кто создал брешь в защитном куполе и позволил злым силам пробить его. При одной мысли об этом у Лэннери появился медный вкус во рту, будто он попробовал крови. Нет, предателя он вычислит потом, а пока есть дела не менее важные.
— Слушайте меня все, — Лэннери обвёл взглядом свой небольшой отряд. — Нам нужно совершить погребальные обряды, почистить Школу от следов пребывания нечисти и хибри, восстановить защитный купол. Потом мы наберём сока с аргеновых деревьев, сделаем сайкум на дорогу и возьмём его с собой в котомках.
— На какую дорогу? — медленно спросила Беатия.
Лэннери задержал на ней тяжёлый взгляд.
— Мы полетим на Флавастрию, в Школу Золотой Звезды. Сначала найдём и отправим туда белых голубей с письмами о том, что произошло. Если черномаг подобрался так близко к нашей Школе, то, возможно, планирует напасть и на Золотую! По дороге кто-то из нас навестит правителей Альбастрии и попросит о помощи феям.
Беатия прикусила губу и посмотрела на Саймена, будто ждала именно его ответа. Не глядя на Лэннери, друг наклонил голову в знак согласия:
— Да. Жаль только, я без палочки и совершенно безоружен против злых сил…
— Уверен, Золотая Наставница что-нибудь придумает, — и Лэннери вопросительно посмотрел на остальных.
— Хороший план, — одобрила Ирлани, прерывисто вздохнула и ещё раз вытерла глаза. Аргален кивнул и робко спросил:
— Вы с Сайменом заглянули в библиотеку? Я… побоялся. Скажите, там что-то уцелело?
Друзья обменялись мрачными взглядами, и Лэннери нехотя произнёс:
— Думаю, тебе лучше самому посмотреть. Но не раньше, чем выпьешь пару чаш настоя белокорня.
Ирлани неожиданно взорвалась:
— Мааль побери этот настой белокорня! Из-за него мы думали, что всё в порядке, Великое Равновесие не пошатнётся, а нечисть, хибри и черномаги сами собой выведутся!
Лэннери промолчал. Он ведь высказывал свои сомнения Наставнице, а она его успокоила, заверила, что это пустые страхи! Похоже, она сама предпочитала блаженное неведение. Не замечала, что Равновесие нарушено, не лишила крыльев Беатию, хотя наверняка знала о её жестокости, позволила Аргалену по глупости и жадности поедать сайкумы Риджаны и тем самым ослаблять её силы… Наставница предпочитала закрывать глаза на всё, что не вписывалось в её картину мира, понял вдруг Лэннери. И виноват в этом настой белокорня! Ведь недаром, забывая выпить его, Лэннери начинал сомневаться в том, что зло побеждено, и осталось его только добить!
— Да, всё это время мы жили в иллюзиях, — горько прибавил Саймен.
— Довольно разговоров, примемся за дело, — Лэннери решил поставить точку.
Вскоре на берегу ближайшего озера запылали шесть погребальных костров; Лэннери видел, как пламя охватывает лицо мёртвой, некогда прекрасной Лейи, и желал, чтобы Кэаль приняла её душу. Ирлани снова зарыдала, и в конце концов, бросилась в объятия к Беатии, которую терпеть не могла, так что они плакали вместе. Саймен бросил в костёр останки Рейлы и с каменным лицом смотрел, как они догорают.
Затем Лэннери составил короткое послание для Золотой Наставницы, Ирлани написала его своим аккуратным почерком на двух листах пергамента, и феи позвали белых голубей. Те прилетели, хлопая крыльями, опустились на траву в ожидании. Лэннери прикрепил послания к лапкам голубей, погладил их по шеям, шепнул пару слов и отпустил.
— А зачем два послания? — спросил Аргален.
Ирлани удивлённо покосилась на него.
— Вдруг одного из голубей перехватит черномаг?
— А — а! Вот оно что! — Аргален почесал подбородок. — Они полетят разными маршрутами!
— Верно, — кивнула Ирлани, и в этом «верно» явственно звучало: «Что тут объяснять-то, если ты не совсем глупый?»
Потом феи стали убирать Школу — то там, то здесь слышалось «му-эн-дици!» и кто-нибудь взмахивал палочкой. К тому времени, как Золотая Звезда сошла с неба, и поднялась Алая, только грязная примятая трава и истерзанные белоцветы вокруг Школы напоминали о нападении злых сил.
Наступил черёд защитного купола. Единственным, кто не мог принять участие в его восстановлении, был Саймен. Он отлетел в сторону и наблюдал.
— Эх, съел бы я сейчас картошки вареной и яиц, — мечтательно проговорил Аргален, наложив на купол очередной слой.
— А потом, как говорила Лейя, по нужде в лес полетишь, — беззлобно поддразнила его Беатия. — Кстати, Аргален, что такое «по нужде»?
То ли красноватый свет был тому виной, то ли Аргален действительно покраснел. И с трудом выговорил:
— Вот это всё, что ты ешь… оно потом из другого места выходит.
— Чего-чего? — Тонкие светлые брови Беатии взлетели вверх.
— Выходит, говорю! А потом ещё травкой вытереть это место на…
Лэннери решительно вмешался в увлекательную беседу:
— Вы лучше защиту ставьте поаккуратнее. Смотри, Аргален, у тебя этот защитный слой жиденький вышел! А внизу купола ты и вовсе пропустил!
Покраснев ещё больше, Аргален засуетился, взмахами палочки доделывая свою работу.
«Лэн, — зазвучал в ушах голос Айи, — может, Наставница просто стала рассеянной, не следила, кто как защиту ставил? И предателя нет?»
Хорошо бы, но Лэннери сомневался, что Наставница могла быть настолько рассеянной; брешь должна была оказаться побольше той, что сейчас оставил Аргален, намного больше, чтобы сторонники Мааль могли прорваться.
«Сам подумай — зачем кому-то из фей предавать всю Школу? Что вообще черномаг может пообещать фее — или фею? Вы ведь не люди, вас так легко не купишь».
Лэннери почувствовал сомнение. Может, и вправду его воображение разыгралось, и всё это лишь трагическое стечение обстоятельств, а не хитрый план черномага?
«Не знаю, Айя, — признался он, — даже представить не могу… Я сделаю так — буду следить за всеми, и если предатель есть, он или она себя покажет. А если нет… тем лучше!»
«Я правильно понимаю, что ты подозреваешь её?»
Лэннери покосился на Беатию — она всё ещё приставала к Аргалену с глупыми вопросами, но теперь вполголоса.
«Да, но не только».
«А кого ещё?» — полюбопытствовала Айя, и Лэннери мысленно усмехнулся:
«Всех. И себя бы заподозрил, пожалуй, только я у себя на виду, и если б совершил предательство, то наверняка знал бы об этом!»
Ирлани наложила на купол последний защитный слой, и с этим делом тоже было покончено. Лэннери с облегчением вздохнул и скомандовал:
— А теперь берём сосуды и отправляемся собирать аргеновый сок. Вечером деревья его обычно не дают, но в этот раз сделают исключение!
И тут неожиданно заговорил Саймен. Всё это время он парил в воздухе и как будто о чём-то думал. И его слова оказались настолько неожиданными, что поначалу Лэннери решил, будто ослышался:
— Лэн, а ты почему распоряжаешься, как Наставник? Может, мы не в Долину лететь хотим, а отдохнуть и поспать. Аргален, как я вижу, устал.